Отражение

Денницын, выйдя из душа, стоял в спальне у зеркала в одном намотанном на бёдрах полотенце и внимательно разглядывал своё отражение. Конечно же, дьявольское тело не старело и с лёгкостью исцеляло все полученные ранения, не оставляя на коже даже едва заметных шрамов, но все равно он критично разглядывал его на предмет каких-либо изъянов. Он понимал, что есть в этом что-то нарциссическое, но ему хотелось быть идеальным для Нади. Да и к тому же — какой же дьявол не будет нарциссом?.. Тут краем глаза он заметил, как в дверях застыла Надя, прислонившись к косяку плечом и сложив руки на груди, и с интересом наблюдала за ним. Проследив за ее взглядом, Денницын понял, что следит она конкретно за его полотенцем, явно мысленно заклиная то свалиться на пол. Но тут она едва заметно вздрогнула, резко взглянула наверх и встретилась взглядом с ухмыляющимся мужчиной. — Я там чайник поставила, — сказала она с улыбкой, поняв, что оказалась пойманной за подглядыванием. — Чай будешь? — Иди сюда, — позвал он ее. Когда она подошла к нему, Виктор Сергеевич придвинул девушку почти вплотную к себе и прижал спиной к своей груди, обхватив ее за плечи руками. Надя, глядя на мужчину в отражение, игриво потерлась о него задом, и он как-то глухо рыкнул, утыкаясь носом в ее затылок. Заметив, что халатик держится неплотно на Наде — пояс был завязан некрепко, — мужчина сначала легко распахнул его, а после и вовсе стянул его с неё, отбросив куда-то на кровать. Затем снял полотенце со своих бёдер и закинул его вслед за халатиком. Глядя на их отражение в зеркале, застывшая на месте Надя не верила, что они настолько отличаются друг от друга. Обычно, в постели она не замечала этого, но сейчас она ясно видела, что Денницын мало того, что выше ее почти на две головы, так ещё и почти вдвое больше неё. На его фоне она выглядела какой-то малюсенькой Дюймовочкой, которую можно с легкостью сломать при любом неосторожном движении. — Я тебе и вправду нравлюсь? — тихо спросила она, повернув голову в сторону и посмотрев в глаза мужчине. Но Виктор Сергеевич не ответил на ее вопрос, а лишь нахмурился и неодобрительно качнул головой. Поджал губы, отвернулся и стал молча и напряжённо разглядывать их в отражение. Надя, решившая было, что ляпнула лишнего и вообще слишком очевидное, уже хотела начать извиняться, но Денницын поддел ее подбородок пальцами, вынудил повергнуться и посмотреть в зеркало. Чуть опешившая девушка замерла в его руках, неотрывно глядя на нависающего над ней мужчину в отражении. — Посмотри, — почти что приказал он ей, положив руки ей на плечи и неторопливо опуская их вниз. От его прикосновений сразу по телу побежали мурашки и ее руки покрылись гусиной кожей. — Смотри внимательно… От кончиков его пальцев будто шло электричество — настолько сильно реагировала Надя на любое его прикосновение к себе. Он просто дотрагивался до ее плеч или ключиц, вёл по рёбрам или животу, а ей казалось, что только одним этим он сейчас доведёт ее до оргазма, ведь приятное чувство внизу живота уже начало потихоньку нарастать. — Видишь? Виктор Сергеевич обхватил ее грудь обеими ладонями и, слегка сжав, начал поигрывать пальцами с выступившими горошинками сосков. Руки его были сильные, властные, но в то же время нежные и аккуратные, что Афанасьева даже слегка забывалась и тихонько постанывала, закусив губу. Непроизвольно она выгибалась ему навстречу и терлась задом о его пах, желая получить большее. Но Денницын как будто специально ее мучил, продолжая пытать ее этими ласками. Чувствуя, как он мучительно медленно оттягивает сосок, несильно защемив его между пальцами, Надя невольно застонала, упираясь затылком в мужскую грудь. И Виктор Сергеевич тут же воспользовался этим шансом — два пальца одной руки быстро скользнули ей в рот. Прекрасно поняв намёк, девушка начала их посасывать. — Смотри же, — как змей-искуситель прошептал он ей на ушко. Тут же мужские пальцы покинули ее рот и рука его скользнула вниз и, раздвинув складки, стала нежно массировать клитор. Надя сразу же замурлыкала и, прильнув ещё больше к мужчине, подалась бёдрами ему навстречу, на что он лишь довольно ухмыльнулся. Она вытянула руку вверх и, коснувшись его лица, мягко провела пальцами по щеке, а затем тихо усмехнулась, когда Виктор Сергеевич оставил влажный поцелуй на внутренней стороне ее ладони. Он смотрел на неё в отражение, на то, как она красиво изгибалась, стараясь сильнее вжать свой пах в его пальцы, стараясь больше тереться об него, как красиво приотодвигала ноги в стороны, чтобы ему было удобнее… Единственное, что ему не совсем нравилось, так это то, что Надя стояла с закрытыми глазами. — Смотри, я сказал, — чуть тверже повторил он и переместил обе руки на девичьи бёдра. Надя тут же распахнула глаза, явно не слишком довольная, что ее оборвали на самом интересном моменте. Но Денницын не собирался на этом заканчивать. Это было лишь начало. Мужчина осторожно подхватил ее под колени и приподнял над полом, прижимая спиной к своей груди. — Закинь руки мне на шею, — попросил он, и Надя тут же последовала его просьбе. Конечно же, держаться, заведя руки назад и обхватив его шею, было неудобно, но выбирать Наде не приходилось — держаться больше было просто не за что. — Смотри же внимательно. Тут он удобнее перехватил ее, сместив ладони из-под колен ближе к ягодицам, и развёл ее ноги в стороны, раскрывая девушку полностью. Надя, с любопытством глядя в отражение, рассматривала себя. Прошлась взглядом по собственному телу, которое казалось таким чужим — уж слишком маленьким оно выглядело на фоне Денницына, — и встретилась с ним взглядом. Он бесстыдно пожирал ее отражение глазами. — Я не тяжелая? — осторожно спросила она, заметив, как сильно напряжены его руки. — Ты прекрасна, — произнёс Виктор Сергеевич, целуя девушку куда-то в волосы. — Ты прекрасна. В этот же момент Надя почувствовала, как что-то ткнулось ей в промежность, и сразу же увидела в отражении его вставший член, который выглядел почти одного размера с ее предплечьем. По всем законам физики, которую почти два года вдалбливали в ее головушку в университете, он не должен был в неё поместиться, а если даже и поместился бы, то ценой разрывов и малоприятных повреждений. Но, к ее большому удивлению и такому же немалому счастью, он каждый раз идеально входил в неё — как будто кое-кто самолично позаботился об этом. Не зря же она считается подарком свыше… Денницын потерся головкой о ее промежность членом, задевая мягкие складки, и Надя нетерпеливо заерзала у него на руках и, чуть повернув голову в сторону, поцеловала его в подбородок. В этот же момент он чуть-чуть приподнял ее и стал мучительно медленно опускать на свой член. Надя зачарованно смотрела в отражение на то, как мужчина неспеша входил в неё — со стороны ей казалось, что он слишком большой для ее узких бёдер и точно не войдёт в нее. Но головка медленно скользнула внутрь неё, и Надя рвано вздохнула, уткнувшись затылком ему в плечо, а Виктор Сергеевич шумно выдохнул сквозь плотно сомкнутые зубы и сильнее сжал пальцы на ее бедрах. От вида обнаженного тела Нади, которая так бесстыдно раскрывала ноги перед зеркалом, от ее внутреннего жара, у Виктора Сергеевича набатом стучала кровь в ушах и темнело в глазах. Хотелось насадить ее полностью, но он не мог — медлил, чтобы не причинить ей боль. Денницын осторожно опустил Надю на себя, войдя в неё чуть больше, чем наполовину, и она увидела, как на животе выступил заметный бугорок. И чем больше мужчина насаживал ее на себя, тем более заметным становился этот бугорок. И девушке стало любопытно — его член всегда так выпирал у неё в животе или это только сейчас из-за такой позы? Ей хотелось потрогать его, провести по нему ладонью, но Надя боялась отпустить сцепленные на мужской шее пальцы и выпасть из рук Виктора Сергеевича, поэтому лишь продолжала неотрывно смотреть на него в зеркало, закусив нижнюю губу. — Все хорошо? — раздался его хриплый шепот, от которого у Нади пробежались мурашки по спине. — Д-да, — одними губами прошептала она и для убедительности кивнула. — Тогда смотри. Только после этого Денницын стал неспеша поднимать и опускать ее на свои бёдра, задав размеренный темп. Постанывая, Афанасьева следила то за выпирающим на животе бугорком, то за членом Денницына, который так легко входил в неё. Они были двумя противоположностями, которые идеально подходили друг другу… В голове у неё пронеслась шальная мысль о том, почему она раньше закрывала или зажмуривала глаза и не смотрела на весь процесс? Почему она не замечала того, насколько это красиво? Насколько идеально это выглядит? Она видела, что в таком положении он не может полностью войти в неё, поэтому стала помогать Денницыну, подаваясь бёдрами вниз, чтобы сильнее насесть на него и позволить войти ему глубже. Вот только Афанасьева чувствовала, что ее руки уже затекли, и держалась из последних сил. — Устала? — спросил Денницын, чуть приподняв девушку вверх и тем самым сведя на нет все ее старания. Дождавшись ее кивка, проговорил: — Хватайся за шею. Виктор Сергеевич, не выходя из неё полностью, чуть приподнял ее вверх так, что их лица оказались примерно на одном уровне. Надя извернулась, перекинула одну руку вперёд, обхватив ею его шею спереди, и сцепила пальцы в замок. Ощутив, как он снова опускает ее на себя и проникает глубоко в неё, Надя застонала ему в рот. Он постоянно что-то задевал внутри неё, все больше и больше распаляя желание, и она понимала, что долго так не протянет. Хоть он и продолжал двигаться в том же небыстром темпе, пытаясь растянуть удовольствие подольше, она чувствовала, что оргазм накроет ее очень-очень скоро. Через несколько таких же глубоких толчков, кончая, Надя вскрикнула, зажмурила глаза и, с силой упираясь затылком в плечо Денницына, задрожала всем телом. Но тут руки ее непроизвольно разжались и она чуть было не соскользнула вниз, но мужчина вовремя немного отклонился назад, откидывая девушку на себя и не давая тем самым ей свалиться. Он понял, что у неё устали руки, поэтому решил просто сменить позу. — Обопрись о зеркало, — попросил Денницын, осторожно опуская девушку на пол. Надя послушно наклонилась, прогнувшись в пояснице, и уперлась руками в раму зеркала, вцепившись в неё пальцами — ее буквально не держали собственные ноги, постоянно прогибаясь в коленях. Тут же перед ней замаячило собственное отражение — раскрасневшееся лицо, припухшие губы, бегающие ошалелые глаза и копна непослушных волос, которые частично прикрывали висевшую грудь, покачивающуюся при каждом толчке. Потом она заметила Денницына с его сосредоточенным лицом — он с усердием стал двигаться в ней, пытаясь растянуть удовольствие подольше. Но долго Афанасьева не любовалась на себя и Денницына — он просто прижал ее к зеркалу, и Надя едва не застонала, от того, насколько приятно ее соски стали елозить по холодному стеклу. От этих противоречивых ощущений холода у груди и жара внизу Надя буквально сходила с ума. Мужчина вжимал ее в поверхность зеркала, надавливая на бёдра и нещадно сжимая их в пальцах. При каждом толчке с губ ее срывались громкие и такие сладкие стоны, что Денницыну хотелось слушать их вечно, смотря на маячивший перед ним изгиб ее позвоночника. На поверхности зеркала появились пятна не только от ее пальцев, но и от ее горячего дыхания, а также смазанные следы от губ. Ей хотелось, чтобы он сейчас же поцеловал ее так, чтобы кружилась голова от нехватки кислорода, чтобы застонать ему прямо в рот, но проклятая поза не позволяла даже толком обернуться и взглянуть на него — только в отражение… Он будто прочитал ее мысли и понял, что девушке не хватает ласк, а потому Афанасьева ощутила, как мужская рука проскользнула между ее животом и ногами, и Виктор Сергеевич положил пальцы на клитор и стал массировать его, чем заставил ее застонать под ним еще громче. Надя уже ощущала оргазм, который вот-вот накроет ее с головой, как… Вдруг в квартире раздался свист закипевшего чайника. Не ожидавший этого резкого звука Денницын толкнулся в Надю сильнее, чем следовало. Дёрнувшись вперёд от этого резкого толчка, она уперлась грудью в зеркало, а ладонь ее резко скользнула по поверхности зеркала, и она случайно с силой стукнулась о него локтем. Раздался мелодичный звон разбитого стекла, которое не выдержало напора и тут же мелкими осколками осыпалось на пол. Слыша, как где-то в кухне продолжает надрываться закипевший чайник, Надя несмело приоткрыла глаза, которые зажмурила за мгновение до того, когда мир вокруг неё совершил кульбит, и огляделась. Она сидела верхом на Денницыне, крепко прижимаемая им к его груди. Сам он, по видимому, успел схватить ее и завалиться назад, чтобы их не задели осколки, и теперь вместе с ней сидел на полу. Только сейчас она заметила, что ее мелко потряхивает и пальцы на ногах непроизвольно поджимаются — Виктору Сергеевичу всё-таки удалось довести ее до оргазма. — Проклятый чайник, — сквозь зубы прошипел мужчина. — Ты цела? Он сдвинул Надю в сторону и окинул ее внимательным взглядом, ища на ее теле хоть какие-то раны. Не обнаружив никаких повреждений, зато поняв причину ее слабой дрожи, удовлетворенно кивнул и нежно поцеловал ее. — Только не говори, — с улыбкой произнесла она, отстраняясь, — что это было какое-нибудь средневековое зеркало, которое тебе лично подарил Микеланджело. — Не волнуйся, это не Микеланджело, — усмехнулся Денницын, ладонью пригладив ее волосы. — Это всего лишь зеркало с «Титаника».