Новая Малфой

      Уже на подходе к пристанищу Плаксы Миртл до Арии дошло, что «более пятидесяти лет назад» — это время, когда в школе обучался небезызвестный лорд. А потому велика вероятность того, что он и предок её семьи могли пересекаться, что, разумеется, не осталось бы без внимания Реддла. Мог ли тот повлиять на исчезновение Аристии, или же она действительно ушла сама? Елена ведь говорила, что такое уже случалось.       Погребённая собственными вопросами без ответов, Малфой впала в уныние. Да, видимо, в такое сильное, что даже Миртл поинтересовались, всё ли с ней хорошо, стоило Арии войти. На такой невинный вопрос захотелось расплакаться — вот когда Арии искать ответы, если в скором времени по замку будет ползать огромная змея? Но Малфой взяла себя в руки и выдавила кривую улыбку. Видимо, настолько плохую, что Миртл скорчила жалостливое лицо, как бы говоря: «Понимаю». А в следующее мгновение Ария развернулась и направилась к выходу — она определённо не вытерпит, если Плакса сейчас начнёт причитать о том, как ей было плохо при жизни. Да, приведение наверняка обидится, но лучше так, чем они в конец разругаются, когда Малфой надоест слушать её нытьё и она выскажет вслух всё, что думает.       Но мечтам о спокойно проведённом времени было не суждено сбыться — за дверью раздались чьи-то торопливые шаги. Ария, которая была наследницей семьи Малфоев и дочерью Люциуса и Нарциссы Малфой, не смогла бы вынести позора, будучи застуканной в заброшенном туалете с дурацким привидением, которого все ни во что не ставили. Будь это другое привидение и другие обстоятельства, всё, может, и обошлось бы, а сейчас подскочившее к горлу сердце подсказало единственный выход — туалетная кабинка, куда Малфой и влетела, ласточкой вспорхнув на ободок унитаза. Если же кто-то станет свидетелем этого позора, то Ария с чистой совестью убьёт его, а дух и тело развеет по ветру, чтобы не совались, куда не надо. Стоило ей только упереться руками в стенки кабинки и поймать равновесие, как дверца туалета распахнулась, судя по звуку, от удара ноги.       — Ты-ы-ы! Да как ты смеешь!.. — буквально взвизгнула Плакса Миртл — ей очень не понравилось подобное поведение.       — Заткнись, — раздражённо рыкнул чей-то голос и чуть тише добавил: — Странно. Я уверен, что она зашла сюда. Эй, ты, — это было обращено к Миртл. — Недавно здесь была девушка. Где она? — приведение же, сражённое подобной наглостью, ненадолго замолкло, но уже через секунду Миртл взяла себя в руки и закричала, что есть силы:       — УБИРАЙСЯ! Ты, поганая девчонка! Как смеешь ты врываться сюда и мешать мне! УБИРАЙСЯ! — кричала она, пролетая сквозь тело нарушителя, но даже это не испугало его.       — Заткнись, глупое привидение, я задал тебе вопрос. Где она? — незнакомец начинал злиться.       — Не меня ли ищите, мисс Уизли?       Джиневра Уизли — вот кто предстал глазам Арии, когда она неслышно вышла из кабинки, стоило ей только понять, что этот кто-то пришёл за ней. Плотно сжатые губы и прищуренные карие глаза лучше слов говорили, что их обладатель не в настроении — и чего она, спрашивается, здесь забыла, — но, стоило появиться Малфой, как её губы искривились в улыбке.       — Мисс Малфой…? — голос Уизли звучал неуверенно, будто она не была уверена, действительно ли Ария стояла перед ней.       — Вы что-то хотели, мисс Уизли? — голос Арии был прохладным, с едва проскальзывающим интересом. На самом деле за этим тоном Малфой пыталась скрыть нервозность, потому как перед ней наверняка стояла не девчонка-первокурсница, а будущий Тёмный Лорд, злить которого ой как не хотелось.       — Давно не виделись, мисс Малфой, — в голосе Джиневры проскользнули едва уловимые тёплые нотки, будто они были старыми знакомыми. На её слова Ария лишь кивнула — должно быть та намекала на встречу в лавке, которая произошла не так уж и давно. — На самом деле я пришла сюда, чтобы отдать вам кое-что, — Уизли полезла под мантию, а в следующее мгновение уже протягивала Малфой такой знакомый дневник.       Но та лишь окинула его пренебрежительным взглядом и едва заметно скривилась.       — Мисс Уизли, вы уверены, что мне это нужно? — пренебрежение в её голосе ясно говорило, куда она может пойти с этой тетрадкой. Джиневра — или всё-таки Тёмный Лорд? — на её слова… лишь улыбнулась.       Казалось бы, обычная улыбка. Примерно с такой же сама Ария смотрела на брата и родителей, но почему-то от неё бросало в дрожь.       — Мисс Малфой, — странно слышать тёплый и даже приветливый голос от Уизли к Малфой. Будто они старые знакомые. — В прошлый раз, когда мы встретились в лавке, ваш отец обронил это, и я лишь хотела вернуть его вам, — Уизли выглядела предельно честно, не знай Ария про дневник, подумала бы, что это действительно так.       Видя, что Малфой не верит ей, и потому колеблется, Джиневра прищурилась, а в её глазах опасно мелькнули кровавые блики. В следующую секунду она сделала шаг навстречу.       — Извини, что отдаю его вот так, но у первого курса очень загруженный график, и я всё никак не могла найти время, чтобы встретиться с тобой. Но когда я увидела тебя сейчас, подумала, что это хорошая возможность. Поэтому, пожалуйста, возьми его, — тихий, едва умоляющий голос и румянец на щеках создавали очень странную картинку.       Малфой же, видя это, почувствовала, как покрывается холодным потом — перед ней определённо был Тёмный Лорд.       Видя реакцию собеседницы, Уизли склонила голову набок и улыбнулась. Желая ещё немного побезобразничать, Джиневра приложила тыльную сторону руки на бледную щёчку Арии и слегка погладила её — температура тела блондинки была ниже средней.       — Всё хорошо? Ты выглядишь немного бледной? — участливо-заботливо спросила Джиневра, имея честь наблюдать, как нахмуренные до этого брови взлетели ввысь, распахивая серо-голубые глаза до невероятных размеров, а поджатые губки недовольно приоткрылись.       С громким шлепком рука была отброшена в сторону. Теперь милое личико было искривлено ещё больше, только уже от отвращения.       — И-извини. Я лишь хотела… — не договорив, Джиневра замолчала, на её лице явно читалась обида и непонимание того, почему её заботу оттолкнули. В следующее мгновение она затряслась всем телом и не глядя впихнула Малфой злополучный дневник. Уже выбегая из туалета, она ещё раз крикнула «извини» и скрылась из вида.       А Малфой почувствовала, как её тянет блевать — нежная тёплая ручка, заботливо гладящая её щёку, и участливо заглядывающие глаза напротив.       Пусть и всего на секунду, но ей показалось, что они лю… люб… Далее мозговая деятельность Малфой стопорилась, не желая заканчивать мысль.       Восставший недавно съеденный ужин явно намекал, что он увидит белый свет, если недалёкий мозг всё-таки закончит эту мысль.       Ничего не соображая, Малфой бухнулась на пол, как мешок картошки.       Проснулась она, как ни странно, уже в своей комнате на следующий день с кристально чистой головой, в которую тут же вернулись воспоминания о минувшие дне: разговор с Еленой, породивший лишь ещё большее количество вопросов, и возвращение драклового дневника, после которого также осталось множество непонятных моментов.       Сейчас с холодным рассудком и трезвым разумом Малфой задавалась вопросом: «Какого хрена?!»       С чего бы Реддлу — а это определённо был он — просто так расставаться с крестражем? И что это, б***ь, мать вашу, был за цирк?!       Да будь Малфой хоть трижды дочерью Люциуса, Лорд никогда не отдал бы ей такую важную вещь — оригинальный так уж точно, — то-то он не шибко стремился бежать к засранцу Драко вручать своё сокровище. А тут нате вам, как с любимой же…       Жо…. Жен… же…       Мозг отчаянно пасовал, не желая окончательно разрушать бедную психику.       Тряхнув головой, Малфой сосредоточилась на одном вопросе: «Почему?»       Он ведь специально искал её, чтобы отдать крестраж. По крайней мере, так он (а) сказал (а). И вообще: почему именно Уизли? Джиневра — пускай будет женский род — сказала, что отец обронил его в лавке, но, зная Люциуса, это просто невозможно. Если бы Малфой с такой регулярностью теряли вещи, то их семья бы уже давно перестала существовать.       В этот момент Арии захотелось крикнуть: «Кому ты лапшу на уши вешаешь?»       Неужели Люциус специально подбросил дневник? Но когда успел? В лавке он только «поздоровался» с Поттером, а когда Ария вышла из неё, то отец с братом не сильно-то задержались. Неужели тогда? Зная отца, это вполне возможно, оставалось только поаплодировать его скорости и смекалке.       Вот только что теперь? Дневник снова у Арии, а Мария и ребята ещё не скоро найдут нужные заклинания для обезвреживания. Единственное, что ей оставалось, — это понадёжнее спрятать дневник.       Почему-то возникало чувство, что Тёмный Лорд и Аристия Малфой действительно знали друг друга. Елена сказала, что они похожи, возможно, Реддл тоже заметил это и потому отдал крестраж. Но тут возникает вопрос: в каких отношениях состояли эти двое? Учитывая то, что один из них был привидением.       В этот момент Ария вспомнила слова Елены «Она сказала, что обязательно вернётся, и, возможно, это время скоро настанет… Вы очень похожи».       Вернётся? Когда? Как она отреагирует на потомков своей семьи? Вспоминая всех знакомых Арии предков, их вряд ли будут осыпать любовью. Хочется надеяться, что та хотя бы не будет мешать им. Учитывая то, что она умерла ребёнком, не стоит забывать, что сейчас ей более тысячи лет.       Вот только…       С вероятностью в девяносто девять процентов никакой Аристии Малфой в оригинале не существовало. Мог ли это быть эффект бабочки? Но ведь Ария родилась гораздо позже своего предка, а значит, не могла как-то повлиять на неё.       Хотя…       Существовала такая неизвестная величина, как Маховик Времени. Но какой идиот согласится отправить в прошлое на тысячу лет назад? Со всей храбростью Ария могла бы использовать его максимум на несколько дней.       С другой стороны, она могла «ошибиться», неважно, по собственной глупости или неисправности артефакта, но такая вероятность имела место быть, и тут уже сложно было предвидеть последствия. Да не только она, кто угодно мог «ошибиться».       Ария спрятала лицо в ладонях и зажмурилась. Голова раскалывалась от вопросов, ответов на которые не было.       Даже заполучив дневник, она, видимо, умудрилась вляпаться в нечто гораздо большее.