***
— Стыдоба то какая! — ругала себя Стелла. — Ведь знала же правильный ответ! — Ничего страшного, я тоже волнуюсь во время контрольной, — проверив последний пример, репетитор удостоверился в том, что больше в его помощи не нуждаются. — Иногда ты сама себе усложняешь задачу, выбирая более длинный способ решения, но ответ все равно будет правильный. — Да, будет, но я просто не успеваю все сделать, а этих теорем проста туева… Завидую тебе… — Почему? — укладывая свои принадлежности в сумку удивился Майкл. — Ты — вампир, выс… — Хорошо, хоть не ангел! — Почему? Разве так плохо, когда о тебе так говорят?! — Стелла, ты же знаешь почему так говорят? — Если честно, нет. — Ты шутишь? В вашем классе не было уроков богословия? — Был там какой-то классный час, но я тогда болела… — Вот и хорошо, что… — А ну стой, — отобрав у гостя сумку, девушка поднял ее высоко над головой. — Стелла, осталось пять минут, — и вампир попытался дотянутся до своих вещей. — Еще целых пять минут, так что колись, или сумку получишь только завтра утром! — Хорошо, ты только не сердись. — Да, ладно, это же легенды и мифы, которые якобы правда, — и девушка, опустив руки перед собой, почти вернула сумку владельцу. — Если коротко, вампиры породнились с ангелами, благодаря чему больше не боятся солнца, могут есть обычную пищу, а бессмертие променяли на долголетие. — А оборотни? Эй, будешь хмурится — укушу. — Не надо! — на мгновенье испугавшись до полу смерти, Макл все же смог не выдать своей недавно приобретенной фобии. — Это не я сказал, но «оборотни были настолько тупы и безумны, что смогли породнится только с низшими демонами». Сменив одну игрушку — сумку, на другую — галстук, Стелла кокетливо улыбнулась: — О, так ты меня боишься, так как я наполовину суккуб?! — Сегодня полнолуние, как никак, так что да. — Ты не в моем вкусе. — Какой кошмар! Мое сердце разбито! — и вампир томно закатил глаза и театрально прижал руку ко лбу. Оба расхохотались как первоклашки. Громко и звонко, аж слезы из глаз. Но когда вампир открыл глаза передним стояла уже миссис Хоул. — Возвращаю, как и договорились, — и домохозяйка протянула Майклу его деньги и небольшой пакет полный домашней выпечки. — Спасибо за гостеприимство, — забирая подарки, парень быстро нашел для них место в своей сумке. — Может мне вызвать тебе такси? — Не стоит беспокоится, автобусы всё ещё ходят… — Вот и славно, — исчерпав запасы вежливости, женщина поспешила закрыть дверь и вампир услышал, как начали один за другим защелкиваться замки. — Отлично, — похвалил он себя и повернулся к парадной двери спиной, — теперь ты свободен… — Неужели? — шепот донес ветер, но казалось хозяин голоса стоит буквально за спиной. — И даже со мной не попрощаешься? — Я и со Стеллой даже не успел… — Как знаешь, значит просто провожу тебя до остановки… — Нет, не стоит, я сам… подожди, — посмотрев на окна и окинув взглядом улицу, Майкл быстро побежал вокруг дома, и заметив распахнутое окно, подпрыгнул, после чего обернувшись черным дымом легко взвился вверх и влетев в комнату вернул себе человеческий вид. — Ей, я здесь… В комнате было всё так же темно, но, постояв немного, вампир смог разглядеть очертания мебели, некоторые вещи, и одну пару янтарных глаз. — Спокойной ночи, — точно старший брат младшему сказал Майкл, собираясь вновь обратится в дым, но тут на окно упала посеребрённая решетка. Вампир от неожиданности аж подпрыгнул и попятился назад, пока две большие руки не схватили его и не прижали к жаркой груди под которой колотилось сердце зверят. — Пусти…***
Майкл еще с пяти лет знал, что чистую человеческую кровь можно найти в аптеке, а разнообразные заменители, от «мятных конфет» до «отбивной», можно приобрести в любом круглосуточном магазине. Но желание охотиться было сродни инстинкту, а способности к гипнозу защищали его и его родителей от штрафов полиции и разговоров с участковым, и потому играть в Графа Дракулу было все равно, что играть в Робина Гуда или агента 007. Парень прекрасно понимал, что рано или поздно ему это аукнется, но явно не брал во внимание тот факт, что оборотни кусают в ответ. Однажды, и кроме как беспросветной тупостью это нельзя было счесть, он решил, что попробовать кровь оборотня будет довольно крутым челленджем. Во всяком случае, ума хватило в качестве жертвы выбрать не взрослого или ребенка, а своего сверстника, мало того — однокласника, но если бы Майкл знал, к чему приведет подобная выходка, он бы не укусил даже мертвого оборотня. Вампир привык нападать быстро, пить немного и гипнотизировать наверняка, но его жертва довольно быстро среагировала на внезапную атаку и, схватив его за первую попавшуюся руку, укусила. Ни о каком гипнозе, и уж тем более трапезе, не могло быть и речи — бросить все и бежать! Но удачно явно отвернулась от него в ту ночь: вместо удачного прыжка — падение, к боли в руке и ногах прибавился страх и оцепенение, он даже не помнил встал ли он сам или это оборотень прижал его к ближайшему столбу своей когтистой лапой сверкая клыками и глазами. На языку вертелись только: «Стой!», «Отпусти!», «Прости!», «Пожалуйста!», но все что удалось вымолвить: «Помогите…» Майкл попытался отпихнуть от себя ненасытного зверя, захлебываясь от его слюны и кляпа-языка, но противник был точно каменная горгулья, чьи когтистые пальцы уже принялись срывать с вампира одежду. — Эй, не с места! — раздался голос если не полицейского, то примерного гражданина. — Отпусти школьника… — Пусти… Шон! — недовольно прохрипел Майкл и его одноклассник в секунду разжал пальцы. Оказавшись на свободе, вампир бросился к двери — закрыта; попытался пролезть под ней — почувствовал жар от ненавистного серебра; одно спасение — вытяжка, но как долго и куда придется взбираться, и в исступлении черное облако сползло по стене на пол, растекаясь в углу, точно мусорный мешок. «Может просто пролежать так до самого утра? — подумал Майкл. — Я точно всю ночь глаз не сомкну. Но вот оставит ли меня этот оборотень в покое? Не будет же он в меня всю ночь тыкать палкой или жевать, как вату? Ну и пусть…». Будучи в таком аморфном состоянии, вампир не мог говорить, слышать, видел всё, как через матовое стекло, и терял четкое представление о своем теле, а любое постороннее прикосновение становилось странным, а порой и пугающим. Вот и теперь Майкл гадал: «Что Шон пытается сделать? Слепить из меня что-нибудь или найти сердце? Думаешь, если надавишь, то я лопну как мыльный пузырь? Удачи! Хм… Вроде отстал… Что это? Сладко пахнет… Точно, печенье… Всё ещё горячее…» Шон хоть и не был вампиром, но слышал, что они не любят замкнутых пространств и впитывающих поверхностей, когда находятся в газообразном состоянии. Оборотень сжимал и разжимал в лапе булку и сладкая сдоба, как губка, превратилась в нечто вроде ножа. «Не делай так! — чувствуя как его тело куда-то затягивает, а кости как будто хрустят и ломаются Майкл понял, что защититься просто невозможно. — Черт!». Молниеносно обретя тело, вампир заглотил пончик вместе с двумя волосатыми пальцами. Если бы можно было их откусить, он бы не раздумывая сделал бы это, но пальцы не были приятными на вкус, а потому пришлось их отпустить. Проглотив угощение, Майкл смерил Шона взглядом. — Что-то ты слишком покладистый для бешенной собаки в полнолуние? — Скажем так, ещё рано и я принял меры. — Ага, решетки на окнах, — вампир, точно для своего спокойствия, как будто продолжил общался сам с собой. — Видимо придется позвать твоих родителей. — Все еще не догнал? Мы заперты до рассвета. Все мы. Я. Стелла. Мои Братья. Мои родители. — Писец! — Люты писец, — посмеялся оборотень и его глаза блеснули в полумраке, точно леденцы. — Может уже включишь свет, Шон? — Как хочешь, Майкл, — после щелчка выключателем настольной лампы вампир и оборотень синхронно прищурились. — Я думал так тебе будет более… комфортно что ли… — Майку хотя бы надень, — стараясь не смотреть на однокласника, чье спортивное телосложение и боксеры делали его скорее мужчиной, чем молодым человеком. — Ха, а по-моему твой галстук и штаны в клеточку очень даже сочетаются с моими шортами. — Просто совпадение. Я мог и в другом прийти. — Но пришел в том, о чем я тебя попросил, — довольно улыбнулся оборотень. — Пасть закрой, — Майкл устало вздохнул, и его дрожащие руки принялись расстегивать пуговицы. — Вот ведь… — Что уже не терпится? — съязвил Шон. — С этим надо было разобраться неделю назад, а не сегодня, — разувшись у стола и аккуратно сложив рубашку с носками и галстуком на стул, вампир снова замер, будто ожидая команды. Оборотень хотел успокоить его, взяв за руку, но… — И кого мне загипнотизировать? — Да хотя бы Шона Хоула! Видишь, как его девчонки окружили, слабо его из толпы выудить? — Может мне с ним еще и поцеловаться? — А давай! — Майлз, ты спятил?! — Так не меня же девчонки на британский флаг порвут?! Или слабо… Вздохнув, Майкл посмотрел в сторону шумного кружка. Один лишь взгляд без какой бы то ни было магии и оборотень уже шел на него девятым валом… — Лапы прочь! — голубые глаза были ярче рябины на белом снегу и Шон сделал несколько шагов назад. Майкл выключил свет, надеясь скрыть от себя противника, но тот отступил к окну и лунный свет окутал его своим королевским плащом. — Вот же… — но секундную ярость сменил страх и трепетное любопытство. Все произошло в один миг, но вампир услышал: как хрустнули кости оборотня, точно спадающие оковы, как мышцы напряглись, словно кошки готовые к броску, волосы заструились от головы по рукам и ногам, а когти, острые уши и хвост выскочили на всеобщее обозрение. Человек и волк гармонично смешались в оборотне и плавно перетекали в друг друга, как грани алмаза. Шон стоял в паре метров от Майкла, но его тяжелое дыхание и ускорившееся сердцебиение он ощущал как свои собственные чувства. Оборотень словно светился силой и красотой, и эта дикая красота двинулась к вампиру навстречу. Вот янтарные глаза чуть блеснули в лунном свети и вдруг они уже сияют неукротимым огнем в полумраке и все ближе и ближе, обжигают, точно лава. — Смотрю и на тебя повлияла луна, — проурчал оборотень и его большая лапа слегка сдавила пах вампира. Майкл неловко вскрикнул, но легкие тут же наполнил запах феромонов, похожий на смесь соснового леса после дождя и сладковатых увядающих цветов, а на языке появился чуть горький привкус. — Твой алый взгляд не идет ни в какое сравнение с твоими полными желания голубыми глазами, — наслаждаясь тем, как дрожащие руки осторожно ощупывают его острые уши, оборотень слегка вилял хвостом и носом прижался к груди, готовясь при первой же возможности укусить. — Так бы и съел… Оставив в покое волчьи уши, Майкл провел пальцами по темным бакенбардами, спустился к шее, желая коснутся Шона ниже, но тот подхватил его за талию и перенес на кровать. И без всякой лампы Майкл заметил, что не он один возбужден до предела, пока Шон расстегивал его ремень и молнию лишь когтями. — Люблю твой запах — бросая прочь штаны в клеточку, оборотень облизнулся при виде слегка мокрых белых бриф. — Тебе так только кажется… из-за запечатления… Стой! Не надо… — Что-то я не слышал, чтобы кто-либо вылизывал чужую задницу находясь в таком состоянии, — смакуя на своих губах сперму усмехнулся оборотень. — Или это все твой гипноз? — Иди в жопу! — сдавленно простонал Майкл, поспешно краснея и пряча лицо в ладони. Оборотень лишь рассмеялся и воспользовавшись моментом избавился от собственной одежды. Вампир украдкой раздвинул пальцы и слегка побледнел, но, набравшись смелости, убрал руки от лица, прижимая колени к груди и сцепляя пальцы в замок. Оборотень недовольно зарычал, но сделал вид будто в этот виноват желудок. — Нам же не обязательно доходить до конца? — напомнил Майкл. — Я это будет ужасным упущением с твоей стороны, — обшаривая прикроватную тумбочку, Шон радостно поднял хвост трубой найдя нужный крем. — Как нибудь переживу… да и тебе это нужно всего лишь раз… — Это уже мне решать, — и оборотень щелкнул по матрасу хвостом. — У нас был уговор, — сверкнул глазами и клыками вампир. — Так что на большее не рассчитывай. — Тогда просто укушу тебя снова… — чуть сжимая и разжимая полупустую баночку, как антистресс-игрушку, предложил оборотень. — Губу закатай! — но всю храбрость у Майкла как ветром сдуло, стоило лишь Шону привстать на колени и нависнуть над ним. — Думаешь я настолько глухой! Я слышал ваш разговор… Вот интересно, что бы сказал Майлз, если бы видел мой укус на твоей шее? Что, молчишь? Перевернувшись на живот и спрятав лицо в подушке, Майкл принял собачью позу и пробурчал: — Делай, что хочешь, — от поцелуя в лопатку по спине побежали мурашки, но вампир не поддался. — Не делай так. Могу и передумать. — Как скажешь, — подражая холодному тону собеседника, оборотень принялся за дело. Майкл не мог оценить навыков Шона в полной мере, но согласился с тем, что его одноклассник больше подкован в интимных вопросах чем он. Ощущения мало отличались от медицинского осмотра, но нервничать его они заставляли куда больше. — Если будет слишком больно, только скажи и я остановлюсь, — решив, что с приготовлениями пора заканчивать, Шон в последний раз взглянул на итоги своей работы. — Тебя точно кастрируют, если на мой крик сбегутся твои родичи. — Боюсь они слишком заняты, как и мы… — и одним резким толчком вошел в Майкла. — Ах тыж сука! — Боюсь, ты термином ошибся, — стараясь не упасть от нахлынувшей радости первого оргазма, оборотень схватился лапами за тонкую талию вампира. — Не волнуйся, я не буду спешить… — Тоже мне, оправдание, — разорвав подушку в клочья, Майкл сменил её на более целую, но и она очень быстро пришла в негодность. Оборотень не обманул и действовал неторопливо, даже ласково, и лишь хвост нервно дергающийся выдавал его истинные желания. Вампир терпел изо всех сил все неудобства своего положения, страшно желая вгрызться зубами во что угодно. И от глаз возбужденного партнера это не могло ускользнуть. Несмотря на тихие протесты и сдавленные возмущения со стороны Майкла, Шон принялся его поддразнивать: пусть его бедра совершали одни и те же движения вперед-назад, мягкие подушечки лап то и дело скользили от ребер к набухшим соскам; пару раз он пытался встретиться взглядом с Майклом, но тот решительно уходил от ответа; голова был пуста, так что никакая романтическая чушь не срывалась с языка лишь довольное тяжелое дыхание и язык оборотня то и дело касались шеи, ушей и спины вампира. — Ты скоро? — хлюпнув носом Майкл заставил Шона на миг смутиться, остановится и потерять самообладание. — Если что-то не нравится, говори громче, — прорычал оборотень в один удар почти сливаясь с вампиром. Еще один вскрик был ответом, бессмысленным и чуть громче чем предыдущие, но волчье ухо уловило разницу. Так охотник понимает, что до сих пор шел по ложному пути, но несмотря на безуспешные попытки, смог отыскать нужный след, и, если он хочет достичь своей цели, самое время действовать решительно. Прижавшись как можно ближе, почти ложась на партнера, Шон не столько двигался сам, сколько принялся ласкать чужой член одной рукой, а другой уперся в матрас. Майкл незамедлительно схватил его за руку, но что больше поразило Шона, так это то, что Майкл сам движется ему навстречу, нерешительно сжимая и разжимая бедра. «Он мне что… подмахивает? Нет, правда… — радость оборотня подскочила до потолка, а хвост заметался из стороны в сторону, точно сигнальный флаг, и он не удержался от того, чтобы оставить на шее вампира еще один засос. — Спасибо, Майкл». От неожиданности вампир вскрикнул, и оборотень почувствовал, как в грудь ему что-то ударилось, а правая рука стала липкой не только от пота. Откинувшись назад, Шон увидел на спине Майкла два белый крыла, мягких и пушистых, как первый снег, и он не знал, что сделать в первую очередь: утопить в этих крыльях лицо или вгрызться зубами. А они трепетали и вздрагивали в такт с прерывистым дыханием вампира. Отстранившись, Шон спросил: — А разве ты не выщипываешь их как все остальные? — Что? — Я слышал все так делаю, не знаю про девочек, но мальчишки постоянно. Они тогда будут походить на мышиные. Или это слишком больно? — Приятного мало, — привстав на локтях, Майкл попытался успокоиться, радуясь и надеясь, что его мучения закончились. — Просто, ты сам сказал, что они красивые. — И когда это было, в первом классе? Погоди-ка… ты серьезно… — Что? Нет, нет, нет! Это вроде не ты сказал, не помню… я оговорился… Эй, отодвинься, воняешь пси… Чужой язык опять встал поперек горла, но в этот раз вампир смело в него вцепился. Оборотень взвыл, но не отстранился. Ощутив вкус крови, Майкл, точно пиявка, присосался к своей жертве и наслаждался, пока вновь не почувствовал запах соснового леса после дождя и сладковатых увядающих цветов...