Фиолетовый

Виви не понимала, что с ней происходит. Не понимала, почему родители бросают на неё сочувствующие взгляды, и почему она плачет по ночам в подушку из-за какой-то странной хандры, накатывающей без всякого предупреждения и повода. Девушка не могла даже объяснить, что было с ней не так. Просто душевная боль — ноющая и тягучая, как липнущий к пальцам мёд, — находилась с ней постоянно, терзая, мучая, о чём-то постоянно напоминая. Это было похоже на непрекращающийся зуд, поселившийся прямо в голове, от которого никак не избавиться. Это было неприятно. Так, словно у неё отняли нечто очень важное, без чего нельзя было прожить и минуты, а она об этом почему-то забыла. С ней оставалась лишь тень призрачной боли по тому, чего, возможно, никогда не существовало. Ей вспоминались чьи-то горячие жёсткие губы, басовитый смех и терпкий запах — всё по отдельности, как переломанная мозаика, которую невозможно собрать, сколько ни пытайся. Каких-то кусочков прошлого все равно не хватало, сколько бы она их ни искала, напрягая память и используя свои силы медиума. Это было странно: просыпаясь среди ночи, судорожно водить рукой по постели в поисках рядом лежащего и расстраиваться из-за того, что там никого нет. Виви даже не знала, кого именно она в такие моменты искала. Её никак не покидало дурацкое чувство — вечная тоска по непонятно кому. А ведь раньше она не страдала провалами в памяти. Виви могла без ошибки зачитать любое заклинание и припомнить каждый фрагмент своей жизни. Но теперь из её привычного мира будто вырезали какую-то важную часть, не оставив ничего взамен. Виви никогда не показывала внешне, что её что-то тревожит или беспокоит. Снаружи она оставалась всё той же легкомысленной любительницей мистики, что и раньше. Но внутри неё скрывалась странная пустота, которую было нечем заполнить. Привычные вещи уже не радовали так, как прежде. Работа в магазине комиксов теперь казалась невыносимо скучной, а посиделки в кафе не помогали расслабиться. Даже любимые пирожные стали пресными на вкус, будто в них не хватало какой-то особой перчинки. И этому не было никаких объяснений. В поисках решения проблемы Виви обращалась и к древним книгам из семейной библиотеки, и к духам-защитникам, но каждый раз её попытки разобраться в странных переменах ни к чему не приводили. Все видения заглушал фиолетовый свет, который не давал заглянуть в прошлое и понять, что же произошло полгода назад, когда Артур потерял руку. Она надеялась, что после разгадки этой тайны им обоим станет легче. Ведь её друг тоже маялся от неизвестности и душевной боли, которую не мог скрыть, хватаясь за протез, когда речь заходила о том самом роковом дне. Артур с тех пор сильно изменился. Это единственное, в чём Виви была точно уверена. Он стал непривычно серьёзен и печален. И дело было не только в том, что теперь ему приходилось пользоваться роботизированной рукой. Что-то явно не давало Артуру покоя, забирая силы и мучая по ночам кошмарами. Он даже начал побаиваться безобидного пёсика Мистери, который обожал запрыгивать на колени и напрашиваться на ласку, подставляя голову под протянутую ладонь. От таких проявлений привязанности парень почему-то заикался и впадал в ступор. Виви часто навещала Артура, принося ему его любимую пиццу с устрицами и забавные комиксы про супергероев, стараясь хоть чем-то порадовать. А друг в ответ пытался что-то втолковать, называя незнакомое имя и показывая старые фото, на которых она в упор не видела того, о ком тот говорил. Фиолетовый свет застилал ей глаза и путал мысли, забирал воспоминания и стирал всё, что было связано с тем человеком. Она терпеливо выслушивала Артура и честно хотела понять, почему для него и неё это было так важно. Но не могла, хотя и безуспешно пыталась. После таких разговоров Виви обычно ловила себя на том, что смотрит в пустой дверной проём, ожидая, что там появится кто-то высокий и широкоплечий. Кто-то с добрыми глазами и мягкой улыбкой. Кто-то, кто мог бы с лёгкостью ответить на любые вопросы и разогнать чужую печаль. Виви пробовала уловить этот зыбкий образ и сохранить в своей голове, но он ускользал от неё раз за разом, оставляя лишь тяжесть на сердце да мокрые следы на щеках. А она страстно желала найти то, что было скрыто от её взгляда, и наконец узнать правду. Но прежде чем отправиться в путешествие по забытому маршруту, ей нужно было убедиться, что Артур окончательно пришёл в норму и был согласен ввязаться в очередную авантюру. Она хотела спросить его исподволь, не касаясь острых тем, но друг словно заранее услышал её безмолвную просьбу. Он сам предложил вернуть команду «Mystery skulls». И дал Виви потрёпанный шейный платок: фиолетовый — цвета её амнезии. Артур объяснил, что нашёл его в своём минивэне, когда ремонтировал машину. И это был знак, что они на верном пути. Виви никогда ещё не видела настолько подавленного человека, как Артур в тот момент. Было тяжело смотреть ему в глаза: погасшие, отсутствующие, ничего не видящие. Он словно старался закрыться, пряча усталый взгляд, а Виви понятия не имела, в чём было дело. Зато она сочувствовала Артуру искренне — всей душой. И очень надеялась на то, что он это осознаёт. В благодарность Виви мягко поцеловала его в щеку — дружески. Ненавязчиво. Мимоходом. Но Артур от этого знака внимания будто проснулся. И был готов найти тот самый фиолетовый цвет.