Как одержимые

Слэш
PG-13
Завершён
127
автор
Размер:
5 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
127 Нравится 4 Отзывы 8 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      – Дориан из рода Павусов, вы обвиняетесь в недостойном поведении, порочащем честь Инквизиции.       Тревельян и сам до конца не верит, что говорит это вслух – здесь, в тронном зале, с этого самого места. Собственный голос, отдающийся от стен и потолка гулким эхом, кажется чужим и почти незнакомым.       Дориан стоит перед ним, с обманчивой покорностью склонив голову, но всем своим видом по обыкновению являет один сплошной вызов: по смуглой коже плеча, как всегда обнаженного, пляшут блики свеч, на губах играет фирменная ухмылка. Тревельян не видит ее, но все равно узнает безошибочно – и делает над собой усилие, чтобы продолжить:       – Вам есть что сказать в свое оправдание?       – Уверяю вас, милорд, мои таланты могут быть очень полезны Инквизиции, – бархатистым шепотом тянет Дориан, делая шаг к трону – плавный, нарочито неспешный и столь же нарочито дразнящий – и замирает на первой ступени, точно на пробу, точно и впрямь – осторожничая. Соблазнительные движения, кошачья грация: Тревельян вцепляется в подлокотники, чтобы не сорваться навстречу, послав все прочее дальше Глубинных троп.       Нельзя.       – Боюсь, вам придется постараться, чтобы меня в этом убедить.       Дориан минует вторую ступень. Замирает снова, но теперь – совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Смотрит из-под ресниц пронзительно, испытующе.       – Как будет угодно вашей милости.       Храмовники в цитадели Теринфаль были обречены уже в тот момент, когда из полумрака редклифской церкви на Вестника Андрасте впервые взглянули лукавые серые глаза. «Не поможете мне немного?» – и метка на ладони перестает казаться проклятьем, и сам вдруг будто бы вновь мальчишка, не знавший бед, которого, как думал, давно похоронил – не на Конклаве, так под грузом титулов и чужих ожиданий. Но Дориан освобождает от них с той же легкостью, что и от одежд: Вестник, Инквизитор, Тепловей – остаются за порогом, аматус – единственное верное, единственно важное.       Серебристая мантия с тихим шелестом падает на пол: Дориан переступает через нее с изяществом истинного аристократа, наслаждаясь при этом своей наготой столь откровенно, что у Инквизитора перехватывает дыхание, – и тихо смеется, оказываясь пойманным в кольцо рук. Тревельян тянет его на себя: довольно игр, довольно прелюдий – Дориан пьянит не хуже хасиндской медовухи.       Губами к губам – с требовательной жадностью, словно оба ждали этого месяцами, словно не они всего несколько часов назад целовались в пещерной нише, улизнув от спутников, пока те выгребали добычу из сундуков. «Как одержимые», – уронила Кассандра не без упрека, и Тревельян в кои-то веки готов признать ее правоту. Да и как не признать, когда связаны – незримо, но оттого не менее прочно; когда вместе прошли такое, что другим и не снилось. Тревельян за Дорианом – сквозь время. Дориан за ним – на другую сторону Завесы.       И тем дороже моменты уединения, и тем приятнее сесть на трон не всерьез, решая чью-то судьбу, а ради маленькой, хотя и не совсем невинной шалости. Не Инквизитор – аматус вжимается носом Дориану в плечо, а тот ерзает у него на коленях, ловит лицо в ладони, чтобы вновь вовлечь в поцелуй, и впору поверить, что весь ночной Скайхолд и впрямь принадлежит только им двоим.       Дориан успевает избавить его от камзола и наполовину расстегнуть рубашку, когда чуткий слух разбойника улавливает шум со стороны лестниц. Кто-то бежит сюда, нет – несется со всех ног: трое? Нет, четверо – но для обычного обхода слишком уж быстро. Да и караула поблизости быть не должно: Тревельян лично отправил их подальше отсюда на эту ночь.       Взгляд безошибочно выхватывает гобелен, за которым как раз на такой случай припрятан лук со стрелами, но нет – далеко, слишком далеко, а Дориан не просто безоружен – беззащитен предельно. И уже не Тревельян, а вновь лорд Инквизитор действует на инстинкте: рывком смещается влево, тем самым опрокидывая Дориана, лишенного опоры, на трон, в тень широкой спинки, – и, вскакивая на ноги, заслоняет его собой, как щитом, пока пальцы нащупывают за голенищем сапога рукоять кинжала.       Распахнутая дверь ударяется о стену с такой силой, что одна из тевинтерских мозаик осыпается на пол, но Сатерленду, маячащему на пороге в окружении его самопровозглашенной роты, нет до нее ровным счетом никакого дела.       – Ни с места! Бросьте оружие! Именем Инквизиции!       Дориан сзади издает полузадушенный звук, то ли смешок, то ли всхлип, но самому Тревельяну каким-то чудом удается сохранить в меру серьезное выражение лица, а полумрак, по счастью, скрывает его возбуждение.       – Донал, это я, – сообщает он, опуская кинжал. – Что стряслось?       – О, ваша милость! – На миг лицо Сатерленда озаряет все та же улыбка, с которой начинается каждый их с Инквизитором разговор, но тут же гаснет, словно ее и не было. – Вы в порядке? Вы их видели?       Звук за спиной повторяется вновь, уже громче и отчетливее. Тревельян прикрывает глаза и мысленно считает до трех: когда-то – до Инквизиции, до Конклава – это помогало успокоиться. Времена те давно прошли, но привычка осталась.       – Кого – их?       – Венатори, – Сатерленд с опаской озирается по сторонам. – Она сказала – пробрались, уж не знаю, как, и… готовят засаду. Здесь, в тронном зале! – взволнованно объявляет он. И либо действительно в упор не замечает еще одной пары ног рядом с инквизиторскими, либо Тревельян за всеми своими заботами упустил момент, когда в Скайхолде окончательно прекратили чему-либо удивляться.       – Она?..       – Рыжая Дженни.       – Она сейчас разбудит коммандера, ваша милость, – поясняет Рэт вслед за Сатерлендом, – а нам нужно увести вас отсюда. И поскорее.       – Это вряд ли, – доносится от трона, и поджарое тело прижимается к Инквизитору сзади, оглаживая плечи. – И кроме того, господа, вы не на шутку оскорбляете леди Лелиану, если правда верите, что ее разведка способна такое допустить.       За всю свою жизнь Тревельян еще ни разу не видел, чтобы у человека так быстро менялся цвет лица. В первое мгновение, заслышав новый голос, глава роты сереет, затем, когда Дориан выглядывает у Инквизитора из-за спины, – белеет как полотно, а заметив наконец у подножия трона сброшенную одежду, багровеет до самых корней волос – к вящему удовольствию мага, искренне наслаждающегося произведенным эффектом.       – О, Создатель!.. Простите, ваша милость… милорды… я… – Рука его замирает на полпути к лицу, словно он не уверен, должен ли прикрыть ею глаза или тем самым оскорбит своего благодетеля еще больше. – Простите, во имя Андрасте, я не хотел, я…       – Вы стали жертвой розыгрыша, как и мы, – торопливо заканчивает Тревельян, пока бедолага, чего доброго, не рухнул в обморок. – Ничего страшного, Донал. И я ценю… ваше рвение, – на этих словах, правда, у самого вырывается предательская улыбка, а Дориан и вовсе уже трясется от беззвучного хохота, зато Сатерленд выглядит так, будто удостоился благословения от самой Владычицы.       – Спасибо, милорд, спасибо! Вы… так добры, хотя я всегда это знал, всегда говорил…       – Пошли, пошли!.. – Шейд, такая же пунцовая от смущения, за рукав тянет его к выходу. – Еще раз простите за беспокойство, ваша милость.       Дверь за ними едва успевает захлопнуться, а Тревельян с Дорианом уже оседают обратно на трон, сдерживаясь из последних сил, чтобы смехом не перебудить весь замок. Не хватало еще, чтобы Солас высунулся на шум, а потом по традиции запечатлел увиденное на фреске.       – Два вопроса. – Дориан, переведя дыхание, смахивает ребром ладони выступившие слезы. – Во-первых, с каких пор ты, когда выходишь со мной, берешь оружие? И во-вторых, что это был за маневр такой с прикрытием?       – Ты предпочел бы, чтобы они увидели тебя голым?       – Мне бы очень не хотелось тебя расстраивать, аматус, но в Тевинтере меня видели голым не раз и не два.       Тревельян по-инквизиторски вздергивает бровь.       – Это было не в мою смену.       – Не думал, что ты такой собственник, но мне нравится. – Дориан игриво склоняет голову вбок, пальцы его зарываются Тревельяну в волосы, с нежностью перебирая отросшие пряди. – Так на чем мы остановились?..       Тревельян и не ждал, что он откажется от своей затеи, да и сам не привык идти на попятный – тем более наперекор собственным желаниям, однако внезапная догадка пронзает нутро ледяной стрелой.       – Сэра.       – Ну а кто же. – Дориан с досадой поджимает губы. «Долго же до тебя доходило», – читается в открытую на его лице. – Должно быть, подслушала нас в «Приюте». Но ты оставь ее мне, хорошо?.. Я разберусь… потом.       – Не в этом дело. – Тревельян усилием воли заставляет себя сосредоточиться, хотя в штанах тесно почти до боли. – Я имею в виду: чтобы Сэра – и пропустила самое веселье? С чего бы вдруг?       – Решила поберечь свои уши? – предполагает Дориан, но уже менее уверенно, улавливая направление мысли, и на всякий случай еще раз оглядывает зал.       – Или мы в ее списке не одни.       И в любой другой день Тревельян порадовался бы этому от всей души и вернулся к начатому без всяких колебаний – в любой другой день, но только не сегодня. Не сейчас, когда в беседке в углу травяного сада идет разговор, решающий судьбу, – а Сэра хоть и не жестока, но о последствиях своих каверз думает крайне редко.       – Каффас, – шипит сквозь зубы Дориан, с обреченным вздохом размыкая объятие. – Думаешь, она и до Блэкволла добралась? – И хотя сам подниматься не торопится, брошенную ему одежду все же ловит с готовностью.       – Я не удивлюсь.       После того как Блэкволл признался, кто он на самом деле и что совершил, Жозефина, с которой у него лишь недавно начали завязываться отношения, наотрез отказывалась не то что говорить с ним, а даже находиться в одной комнате. И в этом была далеко не одинока – однако Инквизитор от друга не отвернулся. Пусть тот перестал быть Стражем, пусть даже перестал быть Блэкволлом, но по-прежнему оставался все тем же бравым воякой, что всегда прикрывал в бою, пока сам Тревельян прикрывал Дориана, и не раз на себе вытаскивал весь отряд из передряг. Словом, второго шанса он заслуживал больше, чем кто бы то ни было, и Инквизитор со своей стороны сделал все, что мог, чтобы убедить леди посла сменить гнев на милость. А долгожданное свидание и подавно готовили всей толпой: Варрик настрочил для Блэкволла пламенную речь, Боевые Быки раздобыли бочку лучшего антиванского вина, а Тревельян с Дорианом взяли на себя Лелиану, ни в какую не желавшую подпускать к подруге «этого бессовестного обманщика». От Блэкволла требовалось лишь воспользоваться ресурсами с умом и не оплошать, но эффект неожиданности в лице одной неуемной эльфийки никто не учитывал.       Яростный женский крик разрезает ночную тишину, как нож масло, и Тревельян тормозит на середине зала, словно наткнувшись на невидимую преграду. Дориан, все еще путающийся в застежках, с разбегу налетает сзади и в попытке удержать равновесие снова цепляется за его плечи.       «Не успели», – мелькает паническая мысль, прежде чем ее догоняет осознание, что доносится этот самый крик не снаружи, а откуда-то со стороны жилых комнат. Да и голос, грудной и резкий, принадлежит вовсе не утонченной Жозефине.       – Это же…       – ЗАБЕРИ ТЕБЯ СОЗДАТЕЛЬ! ТОЛЬКО ПОПАДИСЬ МНЕ, И Я КЛЯНУСЬ, ЧТО...       Звонкий смех убегающей разбойницы дробью рассыпается по разбуженному этажу:       – Я знала! Я так и знала! А говорил, Бьянка, Бьянка!..       – С Варриком? Кассандра – с Варриком? – Глаза Дориана вспыхивают неподдельным восторгом, и он хохочет, уткнувшись лбом Инквизитору в затылок. – Дыханье Создателя!.. Каллен будет должен мне бренди! Аматус, мы такое пропустили! Хотел бы я это видеть!       – Не беспокойся. – Тревельян закусывает губу, скрывая ухмылку. Первое, чему научила Инквизиция, – мгновенно реагировать на новые обстоятельства. – Завтра же все узнаем. Возьмем с собой в Котловину Коула с Варриком, и помяни мое слово: как только парень хоть что-нибудь про это ляпнет – Варрик сразу сам выложит все в подробностях. Чтобы он – и свою же историю кому-то другому уступил? Да ни в жизни.       Дориан вздергивает бровь и, отодвинувшись от него на полшага, оглядывает с пристрастием: должно быть, так его древние соотечественники смотрели на первых Стражей, принесших весть о Море.       – Напомни: когда ты успел стать таким коварным? Видно, права была мать Жизель: я и правда плохо на тебя влияю.       – А я уже говорил, что мне все нравится. – И дело не только в этом: не инквизиторский меч и не метка на руке вселяют в Тревельяна веру в собственную исключительность. Не они, а Дориан, и лишь рядом с ним кажется, что все по силам. Быть может, даже победить древнего бога, если повезет. – Так что не прекращай. Никогда.       – И не надейся, аматус, – усмехается Дориан, вновь переплетая их пальцы. – Даже не надейся.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.