Ничего нет

Мелифаро брел по пустынным улицам Ехо, низко опустив голову, и периодически пинал ногой случайно подвернувшийся ярко-красный камешек. Если бы мог, он бы предпочёл сейчас ни о чём не думать и ничего не чувствовать. Но это было бы слишком просто. Поэтому он все силы прикладывал на то, чтобы убедить себя, что ему не больно. Что ему не больно было от равнодушия в глазах Шурфа, какими бы способами Мелифаро ни пытался привлечь его внимание. Что ему не больно от того, что все его надежды в один миг рухнули. Что ему не больно было видеть, как Шурф целует Макса. Это начиналось как игра. Разбалованный лёгкими победами на любовном фронте, Мелифаро впервые столкнулся с такой сложной задачкой, как непоколебимый и вечно спокойный сэр Лонли-Локли. Мелифаро любил задачки. С невероятным азартом он собирал эту головоломку, подбирая ключи к неприступному сердцу мастера Пресекающего. И сам не заметил, как простое любопытство переросло в нечто большее. Добиться расположения Шурфа оказалось идеей фикс, чем-то вроде персонального наваждения. И в какой-то момент Мелифаро даже стало казаться, что у него получается. Что вот ещё совсем немного, и он достигнет своей цели. Что защитная броня Шурфа наконец-то дала трещину. Вот только где-то глубоко внутри он понимал, что вовсе не ему предназначены эти теплые взгляды обычно холодных глаз. Не его шуткам Шурф еле заметно улыбается самым уголком плотно сомкнутых губ. Однако Мелифаро оказался слишком упёртым, чтобы признать очевидное. Пока это самое очевидное не свалилось ему на голову как снег в середине лета. Оставалось только радоваться, что он не успел признаться. А теперь уже, конечно, и речи не было о том, чтобы лезть к Шурфу со своими чувствами и желаниями. Мелифаро был законченным эгоистом, но даже он не мог не признать, что Шурф и Макс прекрасно подходят друг другу, несмотря на все их различия или же наоборот, благодаря им. И, как бы неприятно не было это признавать, Мелифаро понимал, что с Максом Шурфу, вероятно, будет лучше, чем могло бы быть с ним. Кто знает, как быстро он утратил бы свой интерес к загадке, наконец найдя для неё решение. А то, что сейчас ему так плохо, так это ничего. Просто разочарование из-за собственной неудачи, ничего больше. Переживёт. Мелифаро шел, не глядя по сторонам, погрузившись в свои размышления, а потому не замечал, как окружающий пейзаж стал дрожать и размываться, как свет фонарных столбов начал утекать, словно картина, на которую щедро плеснули воды. Пока не осталось ничего кроме темноты вокруг и разноцветных камушков под ногами. Уже не Ехо, но ещё и не его изнанка. Где-то между. Мелифаро шел и постепенно начал замечать, как сковавшие его сердце тиски начинают медленно, но верно разжиматься. И остановился, когда почувствовал, как на его плечи легли тяжелые горячие ладони. От их веса сразу стало очень спокойно и легко. Так легко бывает только в объятиях самого близкого и родного человека. Такого, который примет тебя всегда, любым, несмотря ни на что. Единственного, рядом с которым ты становишься по-настоящему цельным. Мелифаро развернулся в объятиях, с улыбкой глядя на собственное лицо напротив.