полусолнце

творить хуету – скрытый талант су минхао. нет, серьезно, он с ним, тлеющим где-то за пазухой, родился и вырос. выхаживал его, заботился, любил – даже если не замечал. минхао в кратчайшие сроки постиг искусное мастерство попадания в полную задницу. и это, на самом деле, – единственное, что у них с донхеком всегда было общим. кроме, конечно, сомнительной крыши над головой. и душевой с ледяной водой. и смерти, следующей по пятам. – выходи из машины! – минхао перекрикивает порывы ветра и ливень, мокрые пряди черных волос липнут к лицу, лезут в глаза, мешают. сидящий за рулем парень отчего-то напоминает минхао отражение его самого: ни капли не напуганный, холодный, как весь этот город, только самую малость мрачный, как будто чем-то озадаченный. как будто минхао – нерешаемая головоломка. или самый сложный уровень любимой игры. и действительно – минхао всегда таким и был. он мимолетно осматривает сидящего на пассажирском донхека: даже отсюда успевает заметить несколько новых мелких шрамов на его лице, непривычную бледность кожи и то, как сильно потускнели некогда огненные волосы, – и почему-то кажется, что вовсе не от дождя. донхек как дотлевающий уголек. как потухшая спичка. как гибель. минхао еще никогда не видел его таким и не думал, что увидеть – будет настолько страшно. впервые за долгое время он донельзя четко ощущает, как на самом деле к донхеку привязан. и всегда был. и у них гораздо больше общего, чем могло бы показаться на первый взгляд. и минхао крепче сжимает пистолет в руке, когда донхек вдруг рассекает вскриком шум ливня: – опусти, хао. что, черт возьми, он сейчас сказал? минхао непонимающе хмурится, присматривается, даже подходит ближе к машине сквозь всю пелену ветра и дождя, чтобы увидеть: у этих уродов в машине тоже есть пистолет. и минхао не настолько умен, насколько предполагал. – опусти оружие, слышишь? – «сдавайся» в очередной заранее проигранной шахматной партии. минхао зажмуривается, сглатывает какой-то едкий сгусток металла в горле и все-таки разжимает ладонь. заглушенный ливнем плюх! – пистолет падает в лужу на асфальте рядом с дорожной разметкой. донхек выдыхает с облегчением. / – и зачем? – одними губами спрашивает марк, пока названный донхеком хао медленно подходит к машине, примирительно подняв в воздух руки. его волосы и одежда мокнут только сильнее с каждым шагом, но он даже не ежится, как будто дождя и вовсе не чувствует. как будто видел сны под ним последние несколько ночей. (так все и было) – что – зачем? – голос донхека тихо-тихо дрожит. он будто сомневается в принятом решении. думает, не совершил ли ошибку. джису убирает пистолет от его виска, но не прячет, продолжая недоверчивым взглядом пялиться на хао, который после маркова сдержанного кивка открывает дверцу пикапа и забирается на заднее сидение. – потом, – отбрасывает марк и вновь заводит мотор. / «зачем ты спас мою шкуру?» вот что не дает марку покоя весь оставшийся путь. минхао оказывается на редкость болтливым, только разговаривает он (ожидаемо) с одним донхеком. они, вроде бы, обсуждают повседневные вещи, донхек объясняет (не без мрачных взглядов в маркову сторону), что с ним произошло, они говорят обычными словами на языке, который марк знает с детства, но ему все равно без конца кажется, что люди в его машине то и дело перебрасываются друг с другом какими-то тайными шифрами. меняются загадками. из-за стремительно растущего внутри недоверия марк несколько раз сбивается с направления, выбирая ненужные повороты, отчего их и без того долгая дорога становится почти вдвое длиннее. и следом за этим назревает вопрос: куда они вообще держат путь? – джису-я, – зовет марк, прерывая приглушенный диалог донхека и минхао. – а? – куда их? джису пожимает плечами. – можно обокрасть. раздеть. забрать все оружие. завезти куда-нибудь в лес, и пускай веселятся, – рассуждает он. – дальше – не наша забота. прежде чем марк успевает что-то ответить, минхао рывком подается вперед и сжимает руками спинку его сиденья. – мы для вас, что ли, какой-то скот? марк даже не вздрагивает. – именно. донхек, прижавшись лбом к холодному стеклу машины, не произносит ни слова. / они безрезультатно останавливаются возле нескольких пустых заправок, прежде чем не находят одну, до которой, по всей видимости, еще не успели добраться мародеры, поздней ночью. пока марк заправляет бак, джису беспрерывно держит минхао и донхека под прицелом своего сверкающего серебристого пистолета. он внимателен, но недостаточно. ловкий рывок – и минхао выбивает ствол из чужой руки, умело перехватывая его ладонью и наставляя уже на джису, предварительно посильнее врезав тому локтем. – твою мать, – джису одной рукой держится за разбитый нос, сквозь пальцы стремительно просачивается алая кровь. – заводи скорее и погнали, какого черта ты телишься? – минхао нетерпеливо поворачивается к донхеку, но тот лишь беспомощно демонстрирует ему связанные запястья. – твою мать, – точь-в-точь копируя тон джису. – ты просто гений, хао, – донхек закатывает глаза и вздрагивает, когда марк заглядывает в машину поверх опущенного стекла возле водительского. – какого хуя вы здесь творите? – вспыхивает он, но, заметив пистолет в руках минхао, мгновенно замолкает. шестеренки в голове крутятся на сверхскорости. – залезай в машину, – сухо кивает минхао марку, не убирая пистолета от лица сидящего рядом джису. – теперь поедешь, куда я скажу.