Нежности.

На работе Огино был дьяволом, и горе тому, кто решил оставить дело недоделанным или раньше срока уйти домой. Полицейский громогласно и ежечасно внушал бывалым сотрудникам и новичкам, что бандиты сами собой не поймаются и надо поддерживать доброе имя полиции, несколько отмытое за последние десятилетия от дурного душка коррупции. По крайней мере, мужчина был твёрдо уверен, что заставляет людей работать бодрость духа, а вовсе не его аура карателя. Но иногда работа приводила Огино в маленькое детективное агенство, откуда он выходил живым и невредимым только благодаря своему феноменальному здоровью, да ещё и обпившись чая из рисоварки. В агенстве был Инаба, которому, даром что волк, требовалась человеческая ласка совсем как собаке. Как ни странно, ласка должна была быть только марки "Кунихару Огина". Инаба был готов идти на любые ухищрения, ныть сутками и отказываться работать, даже стоически воротил нос от предложения "просто делать всё, что захочется" с волосами полицейского, лишь бы его пару раз погладили, пройдясь пальцами за ушком. Огино уговаривал, увещевал, злился, попутно отмахиваясь от постепенно зверевшего Юты, но потом всё же с тяжёлым вздохом сдавался и покорно разрешал Инабе устроить красноволосую голову у себя на плече или коленях. Оборотень мигом переставал ныть и скандалить, выслушивая обстоятельства дела, время от времени напоминая мужчине, чтобы тот не переставал его гладить, пока рассказывает. В такие минуты Кэй всеми руками и ногами вцеплялся в Юту, а в голову полицейского летели ножи, вилки и отравленные дротики. - Однажды ты сведёшь меня в гроб, - честно признался Огино, неспешно поглаживая Инабу. Оборотень нахмурился, сморщил нос, подставляясь под руку. Мужчина только выгнул бровь, когда его схватили за кисть и стали направлять ладонь. Запомнив движение, которое навязывал ему Инаба, он продолжил свою мысль. - Юта-кун однажды проявит свою истинную натуру, и кто тогда будет кормить Вакабу и Азусу? - давить на жалость было не в принципах Огино, да и кто действительно будет жалеть человека, который с лёгкостью и без малейших повреждений выносит прямое попадание из ракетницы? Разве что Кэй и Инаба, да сама Вакаба, знающая, как легко может перенапрячься на работе муженёк. Оборотень на коленях завозился, выпятил нижнюю губу, хмуро глядя в сторону. - Если Юта действительно будет в силах причинить тебе вред, после которого у меня не будет сил исцелить тебя, я почувствую это и убью его раньше, чем он сделает хоть одно движение в твою сторону, - парень повернулся на бок, садясь рядом с Огино, выглядевшем после подобного заявления несколько растерянным. Стрельнув на него глазами, Инаба стушевался, забурчал. - И не говори, будто ты не подозревал этого. - Да были такие догадки, - сдавшись, кивнул Огино, с улыбкой разглядывая противоположную стену. Оборотень только передёрнул плечами. - Ты же мой напарник, - завёл он вновь свою любимую песню. - Кто же потом будет меня гладить? - Кэй, - хлопнул кулаком по раскрытой ладони Огино, быстро перебирая в голове имена и не замечая, как подкатывает глаза Инаба. - Юта или этот собачатник! - Или никто, кроме тебя, - раздражённо пробурчал парень. Полицейский положил ладонь ему на макушку и надавил, заставляя оборотня ворчать и вжимать голову в плечи. - Так ведь я не вечный, у нас в полиции я уже столько пуль схлопотал, - Огино отвёл глаза в сторону, пробормотав краешком рта. - Половину по твоей вине. - Сам говорил, что у тебя есть твои Вакаба и Азуса, которых надо защищать, - кривляясь, протянул имена Инаба. - И вообще, я тебя исцелял? Исцелял, - он помотал головой, давая знать, что пора гладить. Огино покорно принялся за свою нелёгкую работу, бережно пропуская алые пряди сквозь пальцы. - Да и я не позволю тебя убить никому и никогда, - уже серьёзно произнёс Инаба, прикрывая глаза и довольно вздыхая, когда мужчина стал поглаживать его за ухом. Прильнул к плечу, скрытому под пиджаком, по своей старой привычке, выработавшейся за годы совместных заданий. С затаённой улыбкой почувствовал, что Огино по той же самой привычке опустил ему руку на плечи, приобнимая и продолжая неторопливо поглаживать. - Эти мне твои нежности... - сокрушённо покачал головой детектив. - Выбивают меня из графика, уже полчаса тут с тобой сижу. На кухне Кэй разве что зубами не вцепился в косяк, не давая Юте ворваться в комнату, размахивая ножом в очередном режиме дьявола, чьи натуры были так падки на одного красноволосого оборотня.