утопленник в море твоих волос

гермионе одиннадцать. волосы у нее длинные, как и у большинства девочек в таком возрасте. достают до середины спины, глупо пушатся на кончиках, отливают липовым медом на солнце и серебристым золотом - под лампами дневного света в школьных кабинетах. ее волосы длинные и негладкие, волнуются, как вздыбившаяся из-за землетрясения земля. она редко их заплетает, а если заплетает, то закрепляет какими-то безумными резинками и заколками: с котячьими мордами в почти натуральную величину; с апельсиновыми дольками, наароматизированными химозными штуками; с птичками; с рыбками; с лягушками; с совами; с книжками; со стразами (но реже); с блестками (чаще); с цветами; с глазами. грейнджер напоминала мейбл из мультика, что вечно крутили по диснею. только грейнджер была немного умнее, немного строптивее, немного выше и совсем и полностью - реальная. такая реальная, что иногда хотелось ее стукнуть, чтобы как-то пошатнуть. чтобы она хоть немножко прогнулась, стала проще. она ходила в библиотеку; носила высокие красные кеды на шнурках и великоватые разноцветные свитера с горлом; улыбалась, прикрывая рот ладонью из-за своих зубов; сутулилась; на физкультуре бегала быстрее всех; ходила в секцию бокса для девочек; получала лучшие отметки; дружила с лузерами; была лузеркой. гермиона была лузеркой. пэнси всегда растили с мыслью о том, что она лучше, больше, выше, чем большинство ее ровесников. каково же было ее удивление, когда грейнджер в ответ на кислое: - лохушка. ответила только: - ты не лучше. как это - не лучше? гермиона не хотела признавать то, что она стояла ниже. наоборот - она агрессивно тянула пэнси вниз, к себе, чтобы потом столкнуть еще глубже. она получала оценки чуть лучше, чем у пэнси; она нравилась учителям чуть больше, чем пэнси; она имела чуть больше друзей, чем пэнси; ее дружелюбие было искреннее, чем у пэнси; ее родители любили ее больше, чем родители пэнси любили пэнси; она была смелее, чем пэнси. она как будто каждый раз бросала вызов, и каждый раз паркинсон этот вызов не тянула. проигрывала и злилась. грейнджер не старалась соревноваться - само ее существование было призывом к борьбе. она обнаглела. забыла свое место, глупая лузерка с глупыми заколками и резинками для волос. глупая лузерка с волосами цвета красного дерева. глупая лузерка в кумачевых кедах. глупая лузерка с кривыми зубами. глупая лузерка с глупыми лузерами-друзьями. - ошибаешься, грейнджер. я - лучше. - нет. - да. - нет. - да! - не-а. - да-да-да. - бесконечное количество раз: нет! и ушла. ушла, взмахнув своими длиннющими волосами, в которые можно было ловить рыбу, как в сеть - такие они были запутанные и густые. дурацкая грива, зло думает пэнси. расческу бы кто ей дал, думает пэнси. похожа на бешеного льва, думает пэнси. я хочу с ней дружить, думает пэнси. но мало ли, кто чего хочет. миссис паркинсон хочет скинуть еще четыре килограмма, мистер паркинсон хочет зарабатывать на пару десятков тысяч больше, брат пэнси хочет встречаться с девушкой из команды поддержки, и никто ничего этого не получит, потому что жизнь - несправедливая и вредная штука. так что пэнси мысленно еще раз оскорбляет грейнджер и шарахается от нее в коридорах с визгом "вшивая!". мол, голову не моет. это был гениальный план по разрушению чужой репутации, который почти сработал, если бы грейнджер не была такой заучкой. с каменным лицом она сказала: - вообще-то, вши предпочитают чистые волосы. пэнси нашлась с ответом только поздно вечером и в ярости стукнула подушку твердо сжатым кулаком. глупая грейнджер. гермионе двенадцать. она немного убирает длину, и кончики перестают по-глупому пушиться и топорщится. все чаще заплетает косу и все еще носит идиотские, безвкусные резинки для волос. - фу, какая вульгарная ерунда, - морщит носик пэнси, тыча пальцем в резинку с пластиковым ломтиком арбуза. гермиона улыбается, не прикрывая зубов, и отсвечивает брекетами: - спасибо. глупая. - это был не комплимент. - разве? - она только хитро щурится и пэнси не находит, что сказать. как вообще на такое реагировать? мама такому не учила. папа такого не объяснял. - отвали, паркинсон, - уизли в этом плане намного проще. его и унизить проще. - не тебе тут командовать, нищеброд рыжий, - сощурившись, говорит паркинсон. поттер, внезапно выныривающий из толпы баскетболистов, зло стреляет на нее глазами, но ничего не говорит. пэнси подозревает, что из-за драко, который лениво сидит рядом, изящно опираясь предплечьем о спинку скамейки стадиона. уизли молчит и краснеет одними ушами. грейнджер не молчит - взрывается. - не тебе тут унижать людей за их материальный достаток, самодовольная, заносчивая дрянь, - глаза у нее сужаются до блестящих, взбешенных щелочек, и на шее появляются крупные, как будто аллергенные, пятна рыжего румянца. пэнси глотает собственные зубы вместе с языком и всеми обидными словами, что крутятся в голове. на грейнджер хотелось вылить ведро помоев, а потом столкнуть в пропасть, на дне которой течет огненная река с голодными пираньями. зубы и слова мягко впиваются в гортань острой обидой. гермиона одним своим существованием как будто бьет по голове - до звезд перед глазами и корч в животе. - заткнись, мелкая зубрила, - все так же лениво говорит драко, чуть повернув свою изящную, аристократичную голову. - таким, как ты, слова не давали. грейнджер сглатывает. щелочки глаз разъезжаются - в белках у нее плещется больное, бешеное, темное. зрачки - до краев радужки. - ты грязный, наглый таракан, малфой, и на твоем месте я бы не лезла в конфликт, который даже тебя не касается. драко злится - сжимает пальцами спинку скамейки до белизны обескровленных костяшек. открывает рот, набирает воздуха, чтобы выдать что-то едкое и бьющее поддых, что-то, что поставит оборзевшую грейнджер на место. но поттер, внезапно оказавшийся очень близко к его лицу, успевает сказать раньше: - пошли вы нахуй, оба. и уводит друзей со стадиона. драко и пэнси переглядываются. - он только что послал нас? послал меня? - ошарашенно проговаривает драко. - кажется. у пэнси все нёбо ободрано ее словами, которые так и не вырвались. она все еще хочет дружить с грейнджер. драко придумывает совершенно скотскую шутку, чтобы отомстить. гермионе не идет клубничная жвачка в ее длинных, волнистых волосах. гермионе не идет перекошенное плачем лицо. драко не идет взбешенный поттер, который разбивает ему нос, повалив на пол. драко не идет кровь на белом и это глупое выражение лица. уизли не идет быть уизли - оттаскивающим гарри за плечи, негромко ругающимся под нос. им всем не идет эта ситуация - мерзкая и тупая. снеггу не идет читать нотации. дамблдору не идет менять устав школы, впечатывая туда вполне конкретное правило, запрещающее ученикам лепить жвачку друг другу в волосы. поттеру и малфою не идет наказание - удобрять школьные клумбы вместе после уроков. в конце недели они озлобленные и едва не кидаются друг на друга в коридорах. но не кидаются. потому что не хотят удобрять клумбы еще месяц. гермионе не идет новая стрижка. пэнси не идет сожаление. гермионе тринадцать. ее волосы едва достают до плеч. до угловатых, серых плеч в обычной черной футболке. от того, какие они короткие, волосы вьются еще сильнее. мягко обволакивают ее загоревшие за лето виски, пушком красиво закручиваются на лбу. она все еще носит брекеты. и свои свитера. но не резинки и не заколки - как будто потеряла их все. теперь только обычные, плотные, без всяких пластмассовых безумств, пастельные, однотонные. скучные. у пэнси на запястье под рукавом толстовки - ее резинка с бешеноглазым котенком в бело-рыжую полоску. грейнджер не обязательно знать, что она не просто потеряла эту глупую вещицу. грейнджер вовсе не обязательно знать, что пэнси по-настоящему жаль из-за той глупой выходки. гермиона не обижается - всем видом показывает только разочарование и легкое пренебрежение. все еще не знает своего места - теперь вообще выбивается из школьной иерархии, перестав общаться с уизли и сохранив дружбу с одним лишь поттером, таким же аутсайдером. не неудачники. не лузеры: поттер - спортсмен, она - отличница. не элита. никуда. никто. уизли влился в тусовку скейтеров-раздолбаев и особо не жаловался. его рыжие лохмы больше не мелькали рядом с аккуратными плечами гермионы, и пэнси это успокаивало. это ее радовало. драко взяли в команду и у них с поттером стало еще больше общего - больше поводов для грызни и периодических драк, во время которых кому-то обязательно разбивали губы или обзывали шрамоголовым дебилом. еще больше совместных наказаний: дамблдор изощрялся и придумывал что-то совершенно безумное. мыть пробирки в кабинете химии, хотя они и так были чистые. ухаживать за цветами мадам стебль в кабинете ботаники и в теплицах. натирать гребанный пол в спортзале воском. убирать пыль с книг в библиотеке. было похоже на каторгу, но пэнси не жалела ни малфоя, ни поттера: сами виноваты, дураки несчастные. гермионе четырнадцать. ее волосы остаются короткими и слегка неровными, и лицо худеет. ее свитера меняют форму - становятся больше, скрывая плечи, тонкую шею и грудь. висят на ней, как цветные мешки. гермиона грустнее, чем раньше, и много молчаливее. из друзей у нее странноватая лавгуд с сережками в форме лиловых редисок и младшая сестра уизли, хорошенькая джинни из команды поддержки. остальные куда-то подевались. отвалились, как ее глупые сумасшедшие резинки. на обедах она закапывалась в книги, нередко пачкая лицо соусом из сэндвичей по собственной невовлеченности в процесс еды. на уроках она молчала, отвечая только если спрашивали конкретно ее, и только выполняла задания и строчила в тетрадях конспекты и таблицы. ее успеваемость никуда не упала, но совершенно улетела активность: она ушла из команды по легкой атлетике, из клуба знатоков и студсовета. она молчала практически агрессивно и никак не реагировала на выпады паркинсон, которые становились все жестче в попытке задеть. она молчала. это было даже обидно - никакого подобия на интерес. она смотрела на мир матовыми темными глазами и за ними ничего не читалось. они были как две некрашенные стенки. а на стенках, как известно, можно написать все, что угодно. лавгуд рядом с ней смотрится неорганично: со своими длинными белыми волосами, поглощающими свет; со своими сережками; со своими дебильными солнцезащитными очками, делающими ее похожей на сову; в своих глупых шмотках с рефлекторами и пайетками; со своими теориями заговоров и журналом в вырвиглазно сиреневой обложке; со своим спокойствием, в котором она кажется сумасшедшей. грейнджер молчит. гермионе пятнадцать. и она все так же молчала бы, если бы не совершенно бешеная преподавательница общественных наук. она носит все розовое, и чем-то напоминает подтаявший торт-мороженое. такая же слащавая и противная. - вы не имеете права так себя вести с учениками, - вскидывается гермиона после длинной тирады амбридж и выгнанного из кабинета поттера. пэнси понимает, что не слышала ее голос почти полгода. - вы, моя милая, тоже хотите получить выговор? - если угодно. только вам не за что мне его делать. - вы мне грубите. - а вы грубите мне. в классе очень тихо. все переводят взгляд с амбридж и на грейнджер. нервная молчанка. туда-сюда. коллективный тик. коллективная истерика. сама гермиона смотрит только на преподавательницу - как-то неузнаваемо, непривычно жестко. - догоните поттера и скажите, что я передумала, - сдается амбридж под твердым темным взглядом. к пэнси возвращается старое желание - дружить с грейнджер. - сами догоните. пиздец. даже драко смотрит на нее восхищенно. а пэнси... пэнси не знает, куда себя деть. у гермионы таки получается поставить паркинсон ниже себя. после такого никто не сможет стать лучше. никто не сможет стать больше. выше. амбридж, цокая каблуками, выходит в коридор, хлопнув дверью, а через неделю увольняется. поттер приподнимает грейнджер в объятиях и она улыбается - наконец-то без руки. сняла брекеты. паркинсон смотрит на нее и не понимает, что не так. а потом доходит - да она же красивая. гермионе шестнадцать. гермионе шестнадцать и пэнси застает ее в туалете после ланча. грейнджер придерживает волосы и клонит лицо к унитазу. два пальца ее правой руки мокро блестят. - гермиона? - осторожно спрашивает пэнси и перестает удивляться тому, что грейнджер такая худая. она молчит. снова. потом ее снова тошнит. пэнси лишь садится на пол рядом и мягко убирает чужую руку с волос. держит сама и гладит по спине. сама думает, что грейнджер все еще глупая маленькая лузерка. но в эту маленькую лузерку пэнси влюблена пять лет. потом снова случается уизли. высокий, худой, в веснушках и со скейтом, он держит грейнджеровскую ладонь в коридорах и катает ее на спине по стадиону. и все делают вид, что это нормально. что это не ебучий сюр, что все в порядке, пока у пэнси внутри скоблится и ревет. со злости она выбрасывает старую резинку с бешеноглазым котенком в бумажную корзину. потом спохватывается, ревет и вытаскивает обратно - больно и сладко. грейнджер гребанный сахар со стеклом. грейнджер гребанная заноза на нёбе. грейнджер вода с соляной кислотой. грейнджер булимичка и лузерка-заучка, которую никак не вытравить из головы. она в кровь въедается, как дым дешевых, вонючих сигарет, которые они с драко курят на какой-то заброшенной детской площадке после уроков и тренировок. хотелось бы что-то получше, но достать сложно. драко ругает поттера. пэнси молчит про грейнджер. поттер встречается с мелкой уизли и это противно - то, как они ненастояще зажимаются в коридорах и он лапает ее талию под формой черлидерши. то, как она ему улыбается. то, как он улыбается ей. то, как она убирает ему волосы со лба и он целует тыльную сторону ее ладони. драко говорит: - мерзость. скрипит зубами и наверняка иногда воет в подушку. - думаешь, она ему правда нравится? - осторожно спрашивает он, хотя куда осторожничать, все и так понятно. еще с одиннадцати лет все понятно. с первой подножки поттеру на химии и первого звонкого "хорек", брошенного для обиды. - думаю, что вы оба - невыносимые тупицы, - вздыхает пэнси. она и сама - тупица. гермионе семнадцать. поттер с малфоем все чаще просто не появляются на уроках. джинни тоскливо слоняется по школе, как колоризированный призрак. уизли почему-то больше не держит гермионину ладонь. ее волосы - гребанное море. и пэнси тонет. и не сопротивляется.