Письмо дождю.

«Привет. Я, наверное, не должна тебе писать, но ты так давно не звонил… Я соскучилась по тебе, по твоим словам. По твоим темно-карим глазам и ямочкам на щеках. По твоему одеколону и милым шуткам. Ведь только ты всегда мог рассмешить меня, поднять мне настроение. Я до сих пор с улыбкой на лице и со слезами на глазах вспоминаю, как ты обнимал меня, целовал своими мягкими губами. Как зарывался руками в мои светлые волосы, а я в твои темные. Как мы смотрела друг на друга часами, не отводя взгляда, не замечая ничего. Важного или не важного. Как мы молчали и любили. Знаешь, а я всё же прочитала ту книгу. Как там её… «Мастер и Маргарита» вроде? Она мне понравилась. Там есть история… история любви, красивая история. Там все заканчивается хорошо, ну, или почти. Не так как у нас. Ведь теперь ты далеко. Черт! Зачем я тебя тогда отпустила? Быть может, сейчас мы были бы счастливы, всё так же улыбались и смотрели глупые мелодрамы вместе… вместе. Но теперь ты далеко. Ты недосягаем. Кстати, я выкинула то платье, что тебе так не нравилось. Да, я помню. Тебе оно всегда не нравилось. Ты говорил, что оно через чур пошлое для твоей девушки. Тогда я лишь накричала на тебя, ссылаясь, что тот кусок тряпки стоит дороже, чем ты и твои дешевые подарки. Дура! Дура! Дура! Ведь теперь я сижу за столом. Одна, совсем одна. Глупо смотрю в окно, а там льёт дождь. Прости, что я не смогла прийти сегодня… я понимаю, что у тебя день рождение… но я бы не выдержала… Вновь увидеть твою мать, отца. Ведь они до сих пор винят меня… думают, что именно из-за меня ты погиб в этой чертовой аварии. Сейчас, наверное, твою могилу заливает этот чертов дождь. И цветы… наверное, они уже давно увяли. Перестали быть такими, какими были тогда, когда ты ещё был жив. Ведь прошел лишь месяц, а я уже не знаю, как мне жить. Без тебя, без любви. Быть может, мне стоит уйти к тебе? Тогда, возможно, твои родители простят меня, поймут, как мне было плохо без тебя. Поймут, наконец-то, что я тоже страдаю, когда не вижу тебя, не ощущаю твоего тепла, твоей руки, сплетенной с моей. Теперь я могу видеть тебя лишь на фотографиях или на видео, где ты беззаботно дурачишься и смеёшься, ещё не подозревая, что скоро погибнешь. Но, знаешь, я тебя любила. Любила больше, чем того плюшевого мишку, что ты подарил мне на год нашего знакомства… хотя, я и сейчас люблю тебя и не думаю, что когда-нибудь смогу разлюбить. Поэтому я решила, что больше не могу жить без тебя». Беру тонкую сигарету губами, слегка стискивая. Щелчок. Яркое пламя из зажигалки. Подношу к губам. Делаю вдох. Тонкими, дрожащими пальцами убираю сигарету. Делаю выдох. По комнате сразу же расползается прозрачная, серая дымка. Вновь беру ручку. «Прости, но я до сих пор курю. Я не смогла бросить. Да, я помню, как ты старался отучить меня от этого. Но тогда ты был жив. И у меня был смысл, а теперь он пропал». Затяжка. Выдох. Затяжка. Выдох. Затяжка. Слеза. «Чертов мир без тебя стал ещё темнее, грязнее и порочнее. Почему ты покинул меня, черт возьми? Почему не остался? Почему у…» Рука дрогнула. Каракуля. «Прости меня, пожалуйста, но я так не могу. Увидимся». Ухмыляюсь. Докуривая сигарету. Поджигаю листок бумаги, аккуратно исписанный ровным подчерком, зажигалкой. Держу в руке, останавливаю взгляд на медленно расползающемся пламене. Встаю. Направляюсь к балкону. Открываю непослушную дверцу. Захожу. На улице дождь. Волосы намокают, слезы путаются с каплями дождя. Разжимаю пальцы. Письмо, охваченное пламенем, беспрекословно летит вниз. Через несколько этажей листок потух. Дождь все-таки. Маленькая часть осталась, не успев сгореть. Маленькая… где-то одна пятая… не больше. Дождь намочил бумагу. И она быстро полетела вниз. Смотрю за её падением. Ухмыляюсь. Из глаз вновь слезы. Берусь за края окон двумя руками. Смотрю вниз. Слезы почти затуманиваю обзор. Мне страшно, но это необходимо. Ставлю ногу на что-то типа подоконника. Первую. Вторую. Теперь держат лишь руки. - Я всегда любила тебя… прости, - тихо шепчу. Отпускаю. Поддаюсь вниз. Лечу. Падаю. Умираю. Но до сих пор люблю.