Семью часами ранее…
Адама схватили за шкирку, как котёнка, он только и видел, как его друг пытался вырвать его из рук Лобо, но вдруг вспышка ослепила его, и всё, конец: он один на один с этим психопатом. — Ну какой же ты красавчик! Думал, что сможешь сбежать со своим любовником?! Всё, что оставалось Адаму, — это тяжело вздохнуть и ответить на такую наглость, как приравнивание их с Сэгом отношений к любовным, они ведь друзья, даже, можно сказать, братья. — Он мне не любовник, мы друзья, — только и сказал сокрушённо блондин, всё ещё находясь в цепких лапищах черноволосого инопришеленца. Такой ответ понравился Лобо, и он развернул парня к себе, улыбаясь, наклоняясь очень близко к его лицу. — Ну и замечательно, значит, ты свободен, и не придётся потом ловить твоего друга и потрошить его. Адам лишь дёрнулся, пытаясь отвернуться: уж сильно ему не нравилось, как он на него смотрел. — Чувак, я не хочу с тобой драться, ты ж… — не успел договорить блондин, как этот мужчина накрыл его губы своими, нагло впившись, по-собственнически изучая языком его рот. Всё, что мог Адам, — это лишь мычать и дёргаться, пока тому не надоест. Наконец-то Лобо отпустил его, продолжая, словно запоминая вкус, смаковать, посмотрел на него и сказал: — А ты вкусный. Кто сказал, что мы будем драться? О, нет, милашка, мы будем делать вещи поприятнее. Он наклонился и сгрёб Адама, подняв его с земли и перекинув к себе на плечо. Парнишка пытался вырваться, за что лишь получил лёгкий шлепок по заднице. Адам был в шоке от всего, что говорил этот Лобо, раньше он думал, что у него просто такая манера речи, но он и предположить не мог, что он к нему клеился, что Лобо — гей и он в его вкусе. Нужно что-то делать. Куда он его тащит? Наверное, к себе на корабль, чтобы там он не смог сбежать от него, хотя, казалось, Лобо нравились эти игры, скорее, похожие на брачные, чем на детские догонялки. — Послушай меня, Лобо, отпусти, дай мне нормально объяснить тебе. Пожалуйста, опусти! — ёрзал Адам, но рука Лобо по-прежнему оставалась на его заднице, периодически сжимая ягодицу. Всё же он смиловался или же просто решил, типа «Ладно, пусть вещает, лишний раз порассматриваю его красивое личико». Вот он ставит Адама на землю, тот еле выпрямляется, пытаясь отдышаться и накидать план отступления. В драке он ноль, бежать от него — это лишняя трата времени, ведь Лобо — мастер преследования. Тогда Адам выпалил всё на одном дыхании: — Слушай, у нас ничего не выйдет, я не гей, и я человек, в любом случае мы несовместимы, да и я не пассив, — проговорил он всё как можно быстрее и наконец-то вздохнул, смотря на Лобо. Тот почёсывает затылок, ухмыляется и говорит то, отчего Адам просто ломанулся прочь: — А, так ты девственник? Ну круто, что ж, придётся на тебе жениться, хоть я бы и так взял тебя в мужья, но приятно, что я стану твоим первым. Я буду нежным, и не переживай, мы разберёмся, я вообще универсал, так что иногда я тебя, иногда ты, окей?***
— Да брось, сладкий, ты и я, только мы на этой пустой земле. Лобо схватил Адама за шею, слегка сжимая, и притянул к себе, всматриваясь в его глаза. — Я думал, ты всё понял. Видишь ли, красавчик, я очень прямолинейный. Ты мне сразу приглянулся, ну, а чем дольше я смотрел на тебя, больше понимал, что хочу тебя. Ты будешь моим партнёром, о, поверь, ты счастливчик. Раньше никому так не везло, все остальные — так, одноразовые, — последние слова он прошипел Адаму на ухо, опаляя горячим дыханием. Всё же Лобо поймал Адама и притащил на свой корабль и сейчас стаскивал с себя всякую мелочь, называемую одеждой, пристально смотря на паникующего Адама. Адам не собирался сдаваться и так легко позволить себя трахнуть этому бледному гуманоиду. — Ты упрямый, мне нравится. Ой, смотри, если и дальше так продолжишь, я ведь могу и цепи на тебя надеть. Лобо держал Адама за ногу и тянул на себя, снимая с него одежду. — Ну, не бойся, ты же не любитель жёсткого траха, да? Ты такой мягкий. Рукой Лобо уже оголил торс Адама и, поглаживая его, доходя до плеча, притянул к себе, тем самым подминая под себя блондина. А дальше он лишил его последней защиты, повернув к себе спиной. Его руки поглаживали тело Адама, аккуратно, не спеша лаская, чтобы Адам перестал дрожать и просить отпустить его. Дальше Лобо достал смазку, которая лежала без дела на корабле и вот пригодилась. Обычно ему попадались уже разработанные партнёры, а эта смазка была больше для продолжительного эффекта для стимуляции простаты. Он вылил всё, что было во флаконе, на дырочку своего будущего парня, который только и делал, что не сдавался, вырываясь из его рук, хоть он и боялся, но возбуждение всё же было сильнее, и его член уже встал только от ласк Лобо. «Чёртов гуманоид!!!» — кричал его внутренний голос. Сначала Лобо протиснул один палец, затем добавил второй, разрабатывая вход. Давно он так не возился, всегда всё было просто: плюнул в ладонь, провёл руками по телу партнёра и погнал — а сейчас в его руках девственник с нераспечатанной задницей, такой красивый, дрожит, умоляет. Это сводило с ума, Лобо хотелось просто уже вставить и отодрать так, чтобы у этого блондина ноги отнялись. Он продолжает манипуляции, разрабатывая его. Достигая простаты, он слышит стон и понимает, что его красавчик кончил лишь от его пальцев. Злорадная улыбка и хлопок по ягодице — и он облизнул место шлепка. Решив, что он достаточно размял своего любовника, Лобо стал проталкивать свой член в расслабленное колечко, прикусывая язык, проталкиваясь всё глубже. Всё же он был большим, но смазка позволяла скользить, заполняя его до конца, блаженно закрывая глаза, ощущая тесноту и скользкость и слыша, как утробно стонет под ним блондин. Открыв глаза, он видит, как Адам упорно пытается оттолкнуть его от себя, на что Лобо лишь смеётся, перехватывая руки и переворачивая его к себе лицом, проходя языком по вспотевшему лбу и слегка заплаканным глазам, облизывая щёку и губы. — Ну что, красавчик, готов к движениям? Адам ничего не сказал, лишь закрыл глаза и сжался, чувствуя, как Лобо стал двигать бёдрами, каждый раз упираясь в его нутро, что заставляло его содрогаться от удовольствия. Было противно думать, что его насилуют, но ему приятен этот процесс и он кончил от пальцев, а самое ужасное — он стонет, хоть и пытается не кричать, боясь лишь усилить либидо этого маньяка. Адам отключился после четвёртого раза не в силах больше кричать и стонать. Кажется, этот псих выжал из него всё, что только можно: сперму, слюну, слёзы. Когда он очнулся, Лобо всё ещё трахал его. Заметив, что Адам очнулся, Лобо, как бы давая понять, что он этого и ждал, вжался бёдрами в него, полностью погружаясь до болезненного упора. Внутри было слишком много спермы этого гуманоида. Всё, что мог Адам, лишь хрипло вскрикнуть, ощутив оргазм, и обмякнуть в крепких объятиях. — Я уж думал, ты не придёшь в себя и пропустишь кульминацию. Всё, теперь можешь расслабиться. Всё же трахать тебя в бессознательном состоянии не очень, мне больше нравится, когда ты стонешь и тяжело дышишь мне в шею, — говорит Лобо и целует Адама в губы, прижимая его к своему боку.***
Лобо показывал себя как ненасытного и очень опытного. Адам уже не понимал ровным счётом ничего, он помнил, как его домогался гуманоид, невербально склоняя к действу, и показывал, что хочет его, и, когда он всё же поймал и утащил его, на корабле случилось то, о чём Адам и думать не хотел. Лобо был умел в однополой любви, он склонил его к сексу и не раз. Адам ещё никогда не терял сознание во время полового акта. Адам пытался сбежать, но у него не получалось, да ещё и цепь на его лодыжке всё ухудшала. Если б он не был оптимистом, он бы видел только плохое. Да, его принудили к сексу с мужчиной, но он был так хорош, что, если забыть крики и просьбы и вспомнить, что ему почти не было больно, а наоборот, до одурения хорошо, ещё ни разу у него не было таких сильных оргазмов… Тут Адам призадумался: может, он не гетеро? Но всё-таки мужское тело его не заводило. Когда он видел обнажённого Лобо, у него и не шелохнулось внизу, а вот у Лобо поднималось, если он видел Адама голышом. Всё же Адам не гей? Или… Ну, разве что если это Лобо, он весьма умел и знает слабые места у Адама. — Что ты делаешь? — задал вопрос Адам, но получил ответ, только когда Лобо взгромоздился на его бёдра, прижимаясь задницей к его члену, и начал тереться, похабно улыбаясь, а потом обнял, не переставая двигать бёдрами, не прекращая трение, целуя и нашёптывая что-то, слегка прикусывая мочку уха. — Ну что, красавчик, теперь ты меня трахнешь, это будет честно, но только учти, я люблю пожёстче, не щади меня. Он облизал его щёку, засмеявшись, вставая с него. Перекатившись на спину, он снял ткань с бёдер. Адам пребывал в замешательстве, но у него уже встал, поэтому он закрыл глаза руками, пытаясь успокоиться, чувствуя, как его притягивают к себе. — Ну же, не бойся причинять мне боль, я не ты, не рассыплюсь, — и подмигивает, сжимая его задницу, давая устроиться между своими ногами. Адам даже не знал отомстить ему за проникновения тогда, но что-то подсказывает, что, как бы он ни старался, тому не будет больно, поэтому всё, что оставалось, — просто кончить и забыть. Непривычно трахать мужика, но особенно непривычно быть сначала оттраханным и теперь из гетеро превратиться в гея, но не для всех, а только для Лобо, так умело трахаться может он один, и только он способен возбудить. Адам вставил свой член в Лобо, и тот его сжал, делаясь узким. Адам съёжился, чувствуя, как он его сжимает и разжимается, проталкивая всё глубже. Ничего не оставалось, кроме как начать двигаться. Лобо даже помогал ему, направляясь навстречу и подбадривая его. После отчаянных быстрых толчков Адам излился в Лобо и обмяк, получив лёгкие ободрительные хлопки по спине. — Ну-ну, ты молодец, я ведь твой первый. А теперь я покажу, как надо было.