"Я был совершенно уверен в том, что уйду на пенсию еще до глубокой старости, и с такими надеждами записался в Легион. На худой конец, говорил я себе, всегда можно помереть и тем самым скинуть непосильную ношу присяги. Кишки даэдра, я крупно ошибался." Необыкновенные россказни разных путников, записанные в таверне "Дурное знамение"
Первое, что я ощутил когда пришел в себя, был камень, давящий мне на лоб. Вначале я решил, что лежу на полу какой-то пещеры, тем более, что воспоминания о некой заварушке в скалах были последними, что я помнил. Я пошевелился и осознал, что лежу на спине, сдавленный со всех сторон тем же камнем, что давил на мою пустую, но крепкую башку. Даэдра побери, подумал я, неужто во время боя меня приложили по голове, и я закатился в какую-то каменную щель? Где эти смелые ребята, что отирались за моей спиной, почему они не вытащили меня хотя бы и за ногу? Не могу сказать, что боюсь всех этих замкнутых комнат и тому подобного, но признаюсь, что в этот момент мне было не по себе. И тут я услышал, как где-то, совсем рядом разговаривают люди. Мне приспичило тут же начать драть глотку и шевелиться, так как сидеть в щели стало вовсе сомнительным счастьем, и я желал только лишь быть извлеченным под свет Девяти. Голоса стали громче, но положение мое не изменилось. Тогда я принялся ворочаться в своей берлоге, предполагая, что смогу выползти наружу, как червяк. Немного попыхтев, я вдруг получил внезапное озарение, не иначе как посланное мне самими богами. Я находился не в щели, а в гробу, дери меня легат! Моей темницей был каменный саркофаг, и на лоб мне давила крышка гроба, вроде тех, что украшали могилы разных знатных вельмож. Это все, конечно, было очень лестно, но теперь мое желание размяться стало вовсе неукротимым. Я попытался согнуть колени и упереться в каменную плиту руками, прикладывая все усилия, на которые был способен. К счастью, меня не просто так гонял по плацу сержант, поэтому мышцы легионера не подвели и плита немного сдвинулась, образовав небольшую щель. Голоса снаружи стали совсем четкими, словно люди находились в пределах десяти шагов, но выслушивать их мне в тот момент хотелось меньше всего. Я вдруг ощутил сильное неудовольствие по поводу своего положения и того, что кто-то там гуляет на свободе. Мысли о такой вселенской несправедливости придали мне сил, и я так нажал на камень, что крышка саркофага поползла в бок и сорвалась с моего гроба. - Агрррр! - обрадовался я и, неловко размахивая руками, сел, стараясь держать голову прямо. Слышал я историю про то, как держали в плену нашего брата легионера, в таких хитрых колодках, что мышцы шеи ослабевали насмерть и позвоночник ломался, если тот пытался сбежать. По понятным причинам, мне хотелось бы избежать такой судьбы, поэтому я осторожно покрутил головой, проверяя как там моя бычья шея. И в этот момент я заметил тех, кто видимо и представлял источник шума. Метрах в пяти от моего пристанища стояли двое - человек и каджит. Оба в каких-то рваных желто-серых мантиях, отдаленно напоминающих не то одежды паломников, не то полевую форму магов гильдии, которую мне довелось видеть как то раз в Имперском городе. Человек был выше, тоньше и смотрел на меня совершенно изумленным лицом крестьянского ребенка, прижитого от близкого родства. Да и к тому же он был рыжим, а я терпеть не могу рыжих с тех самых пор, как осознал всю подлость Рыжего Бауса - любителя двуручных молотов и острых сыров, спящего в казарме слишком близко к моему чуткому носу. Что же касается каджита, то я даже под страхом смерти вам не скажу, что отражается на их шерстяных рожах - удивление, испуг, радость или другие эмоции, доступные этому звериному племени. Наверное, именно из-за подобной лукавой причуды природы, проклятые каджиты так плотно освоились в преступном мире и стали прирожденными ворами и наркоторговцами. Да, каджитов я тоже не люблю. Так они и стояли - разведя руки и смотря на меня, как мне кажется, с благоволением и почтительным ужасом на своих отвратительных физиономиях. Тут я и сам сплоховал, так как мне полагалось бодро крикнуть им что-то вроде "Эй дурни - немедленно помогите прославленному легионеру вылезти из этой дыры", но я отчего-то забыл, как зовут прославленного легионера. Такое со мной уже бывало, но в прошлые разы сопровождалось неуемным употреблением дешевого пойла, отчего, кстати, я бы в тот момент не отказался. Поэтому я не удивился своей амнезии, но вместо бодрого клича зарычал и махнул этим остолопам - мол, идите сюда, помогайте. Но вместо того, чтобы как подобает честному человеку, помочь доброму легионеру, эти два убожества вдруг припустились, толкая друг друга. Спустя пару мгновений, их уже и след простыл. Поразившись таким черствым душам, я сам сделал попытку встать на ноги. Попытка увенчалась частичным успехом: я свалился за край саркофага, разбив какие-то горшки. Черепки хрустнули под моими ногами, когда я выпрямился и узрел, где нахожусь. Это не особо напоминало пещеры Брумы, хотя здесь было нечто такое, что навевает мысли о нордах. Я только не мог решить точно что это - вонь или разная утварь. Решив, что все же утварь, а вонь - это следствие нахождения в комнате сбежавших пройдох, я осмотрелся более тщательно. Это был закуток какой-то пещеры, метров двадцать в диаметре, с серыми каменными стенами, подпертыми темными балками из старого бруса. Больше всего мне это напомнило рудные шахты, но только тут посреди зала стоял каменный гроб и несколько подсвечников. Вокруг гроба находилось несколько горшков и ваз, а также небольшие сундуки и миска с порошком. Миску я разбил, пока вылезал, так же, как и один из горшков. Из него высыпался светлый прах или что-то в этом роде. Между тем, в моей пустой голове зародилась мысль о необходимости узнать, что я все же делал в распроклятом саркофаге. Волоча ноги, я обошел его, но никаких надписей по краям не обнаружил. Были там разные символы, определенной степени чудливости, но никакого внятного текста мне не оставили. Тогда я решил по-свойски заглянуть в сундучки, считая это вполне справедливым шагом. В первом сундуке я нашел только ворох бумаг, давно сгнивших и не представляющих ценность. Захлопнув его, я потянулся ко второму, более крупному, и с виду более крепкому. Его крышка поддалась с большим трудом, но внутри я нашел то, что согрело мое чуткое и ранимое сердце - комплект доспехов. Только в этот момент я понял, что стою практически голым, не считая парочки тряпок, обмотанных вокруг моего несравненного стана. Но особо меня в доспехах привлек шлем. Взяв его в руки, я заглянул внутрь, вытирая пыль большими пальцами рук. Когда металл стал немного чище, мне открылась традиционная гравировка с именем владельца. "Титус Авертин" - гласила она, и я тут же обрадовался, так как это было мое имя, которое мне позабыть было неположено по службе. А потом я поднял глаза на крышку саркофага, и радость моя немного поубавилась. "Титус Авертин. Достопочтенный сержант-легионер. Покойся с миром, герой" - было выбито на ней.***
В столь поздний час в таверне было немноголюдно. Уже наигралась и ушла спать Кларисса, разбрелись по домам завсегдатаи, и за столами осталось всего трое посетителей: два брата Олгаф и Ролн, а также прибившийся к ним бродячий торговец, имени которого никто не спросил. Старик Браг еще поддерживал огонь под котлом с дневным варевом, но был намерен делать это не дольше получаса, после чего все забулдыги будут отправлены восвояси. Старик уже собрался пересчитать дневную выручку, как дверь со скрипом отворилась, и на пороге возник новый посетитель. Браг сгоряча крякнул, ему вовсе не хотелось засиживаться с новыми гостями, которые наверняка потребуют похлебку и выпить. Впрочем, похлебка в ее нынешнем виде годилась разве что на корм собакам, а имеющееся в таверне вино удовлетворяло желаниям напиться, но никак не насладиться приятным винным ароматом. Фигура в дверном проеме пошевелилась, словно оглядываясь. Это был настоящий великан, который был выше Брага, как минимум на голову, хотя старый кабатчик слыл самым высоким в деревне человеком да и к тому же служившим по молодости в страже Вайтрана. Но посетитель все равно превосходил его своей массивностью. Гость шагнул в зал и огонь очага слабо отразился в его темных, матовых доспехах. Великан оглядел помещение, черный плюмаж шлема слабо покачнулся в такт движениям его головы. Трактирщик никогда раньше не видел такую броню. Безусловно это были очень дорогие доспехи - они не только выглядели очень крепкими, но и полностью защищали все тело носителя. Лишь из шлема выглядывали злые глаза и искревленные гримасой презрения губы. И это явно была работа сиродильских мастеров - трудно было не заметить столь любимые в Легионе мотивы, вроде гребня на шлеме или доспежной юбки. И это было плохо, сторонников Ульфрика в этих краях хватало. Тем временем великан направился к барной стойке. По столу покатились монеты. Браг накрыл их своими огромными ладонями, а затем поднес к лицу. Золото потускнело, но это были все те же септимы. - Вина мне. И поесть. - слова донеслись хрипом, который казалось извлекался из трения шлема о наплечник. Кабатчик проглотил слова возражений и суетливо принялся наполнять миску похлебкой. Гость заплатил ему этак раза в три больше, чем следовало. Через минуту перед присевшим на лавку великаном появилась миска с дымящимся варевом, а также кружка и бутылка. Гость снял шлем - под ним оказалось сильно обветренное серое лицо с впалыми щеками, торчащим подбородком и низким лбом, рубленное и покрытое шрамами, но при этом гладко выбритое. Перчатки тоже легли на столешницу, и гость принялся за похлебку. Вопреки ожиданиям Брага, гость не высказал ни тени недовольства блюдом. Он ел, раз за разом погружая ложку и выгребая гущу с самого дна, тщательно прожевывал ее, двигая своими челюстями, как жерновами. Когда с похлебкой было покончено, он опрокинул кружку вина и выразительно посмотрел вначале на кабатчика, а затем снова на миску. Браг отправился за добавкой. Все это время сидящая в углу троица обсуждала что-то свое. Наконец братья распрощались с торговцем и, махнув Брагу на прощание, скрылись за порогом. Торговец же пару секунд постоял, видимо раздумывая стоит ли ему отправиться к себе в комнату или продолжить пить. Чаша склонилась ко второму, и торгаш подсел к гостю. - Вы не возражаете против компании, добрый сэр? - добродушно обратился он к жующему незнакомцу. Но тот проигнорировал это обращение и лишь продолжил работать челюстями. - В темный летний вечер так приятно перекинуться парой словечек со своим собратом-путником. Вы ведь не здешний? - вновь обратился торгаш к гостю. Стоит ли говорить, что и в этот раз эффект был тот же? - Быть может, вам есть чем поделиться - предпринял последнюю попытку завести разговор выпивший торговец. - Ну, или вы хотите послушать новости? Видно было, что торгаш уже отчаялся сподвигнуть гостя на разговор. Но тот вдруг поднял глаза от миски и кивнул ему, пододвигая свою бутылку. - Новости. - прохрипел незнакомец. - Давай. - Вы видно нездешний. Наверное интересует, чем живет Скайрим? - Скайрим значит. - пробормотал гость. - Что вы сказали? - Ничего. - прохрипел гость. - Поведай мне о Скайриме, путник. - Нуууу... - торговец задумался, выбирая с чего бы начать. - Вы ведь из Легиона? - Типа того. - Тогда вам возможно будет интересно узнать, что Ульфрик поймат и ждет суда. - Ульфрик? Какой-то местный бандит? Хорошо. - Э, нет. Ульфрик Буревесник, убийца Верховного Короля Скайрима. - Этот бандит убил Верховного Короля? Как же ему позволили? И почему его сразу не линчевали? - Так ведь мятежники не давали это сделать. - В Скайриме мятеж? - гость прекратил жевать. - Ну еще бы, добрый господин, как поклонение Талосу запретили, так поднялся мятеж. - Поклонение Талосу запрещено?! - незнакомец выронил ложку, и та упала в миску. - Но кем? - Императором разумеется. После того, как пришлось подписать мир с альтмерами и согласиться на их условия. - Мы воевали с эльфами? Так у них тоже мятеж?! - теперь незнакомец говорил на повышенных тонах. - Нет, господин, они откололись еще во время Кризиса Обливиона, когда прервалась династия Септимов. - Династия Септимов прервана?! - незнакомец вскочил и схватился на меч. Торговец, который после последних реплик и так поглядывал на того, как на психа, с испугом отпрянул и свалился с лавки. - Кто занимает трон Септимов сейчас?! - незнакомец скорее кричал, чем говорил. Браг покосился на дубинку, спрятанную под столешницей. Но какая дубинка против такого здоровяка... - Ээээ... нуууу, Тит Мид 2, конечно. - промямлил торговец, уже сто раз пожалевший, что вообще искал вечернего разговора. Незнакомец еще секунду стоял, а затем схватил шлем в одну руку, перчатки в другую и направился к двери. Но далеко уйти он не успел. В дверном проеме практически одновременно возникли двое. Оба были людьми, но на этом их схожесть заканчивалась. Тот, что вошел первым, был высоким и широкоплечным, с длинными и сильными руками, которым были не чужды физические упражнения, облаченным в длинный плащ и высокие сапоги. На перевязи под полами его одеяния висел длинный меч, а из под широкополой шляпы спускались черные, как его одеяния, волосы. В руках у него был странный механизм, в котором Браг определил арбалет - мудреную машинку, не получившую широкого распространения ни среди легионеров, ни среди Братьев Бури. Второй же был обряжен в голубую атласную накидку поверх богатой одежды скайримских вельмож и не имел головного убора вовсе. Его волосы были русыми, а в глазах светился не фанатизм спутника, а любопытство. Едва двое возникли на пороге, как русый, не имевший при себе никакого оружия, поднял руку и выверенным движением указал ею на шумного великана. Браг решил, что это приказ, и сейчас второй начнет стрелять, тем более, что тот и так поднял арбалет. Но в ту же секунду из руки русого щеголя вылетела яркая вспышка света и ударила великану прямо в грудь. Тот остановился, и с удивлением посмотрел сначала на новоприбывших, а затем на свою грудь. На его лице удивление быстро сменялось злостью. Гораздо быстрее, чем сползала маска самоуверенности с лица щеголя. - Что за... - пробормотал он, а его одетый в черное спутник немедленно вскинул свое оружие и выпустил болт в великана. Болт ударил в нагрудник и пробил его. Великан покачнулся и выпустил из своих рук шлем. Но прежде чем Браг сумел подумать о том, что убийство может отпугнуть посетителей, великан выхватил свой меч, словно торчащий из груди болт не доставлял ему особого беспокойства. Удивлениям Брага не было предела и перекинулось в том числе на обоих нападавших, которые, к их чести, справились с ним гораздо быстрее. Высокий брюнет откинул арбалет и потянул свой меч из ножен, а щеголь сложил руки и зажег в них огненный шар. Но великан не дал им шанса повторить нападение. С рычанием он бросился прямо на них, словно таран на крепостные ворота. Это заставило щегла прервать колдовство и отпрыгнуть в сторону, а вот его спутник мужественно встал на пути у здоровяка, пытаясь выставить меч между собой. Великан врезался в него, и они вылетели на улицу, едва не снеся дверь. Пару секунд спустя, щеголь поднялся с пола, с проклятиями отряхивая свой дорогой костюм. Бросив прямо на пол несколько монет "за беспокойство", он выбежал на улицу, где были слышны крики. Браг же, не страдающий излишним любопытством, предпочел подождать еще какое-то время, сидя за своей стойкой. Когда наконец звуки отдалились, он подошел к двери и стыдливо выглянул в проем. Предварительные оценки были ошибочны. Сорванная и треснувшая пополам дверь валялась на ступенях таверны, а смутьянов уже и след простыл.***
Спустя пару часов, после того как в нескольких милях к северо-западу кабатчик Браг начал охать над выбитой дверью, в некотором отдалении от восточного торгового перекрестка произошла запланированная встреча. Сторонний наблюдатель, если таковой нашелся бы в три часа ночи, увидел бы на лесной поляне, как минимум троих. Фигура в плаще и широкополой шляпе с недовольным видом потирала плечо, а стоящий рядом человек в длинной мантии легкомысленно крутил в зубах соломинку, рассматривая третьего, стоящего в нескольких шагах перед ними статного и лысого человека с одежде священников Стендарра. Между этими тремя на земле валялся мешок. - Признаюсь, я не ожидал от вас такой прыти. - сообщил священник. - Вы, конечно, не самые худшие охотники, но в этот раз вам потребовалось совсем мало времени. - Рекорд. - согласился человек в длинной мантии. Западный бретонский говор немедленно выдал в нем уроженца Хай-Рока. - Но в данном случае ситуация была нетипичная. - Нетипичная? В каком смысле нетипичная? - прищурился священник. - Он в деревню побрел. - хриплый баритон принадлежал человеку в шляпе. - Шел по указателям, пару раз спросил дорогу. Найти было легко. - Ну раз легко, то... - хотел было отмахнуться священник, но осмыслив услышанное нахмурился. - Дорогу спросил? - Дорогу. Спросил. У детей. - продолжил человек в шляпе. - Нашел деревню. Зашел в таверну. Там мы его и нашли. - В деревню? В таверну? Действительно, случай очень нетипичный. Жертв среди местных не было? Такой здоровяк, сложно было вязать? - Никто не пострадал. - снова вклинился в разговор бретонец. - Он вырвался и побежал, а мы были вынуждены его преследовать. Практически упустили, но... - Ммм? Что "но"? - Вы знаете, я несколько лет занимаюсь этим ремеслом, а до того немного поднаторел в разных искусствах и мне всегда казалось, что осмысленное поведение у неупокоенных это прерогатива высшей нежити. - Все так. - Во время преследования мы натолкнулись на небольшое сражение. Отряд легионеров и патруль Братьев Бури сошлись прямо на дороге. И наш, как вы сказали, здоровяк ворвался прямо в гущу боя, раскидывая врагов. - Агрессивность - нормальная реакция у нежити. Может быть он проголодался, или еще чего. - Нет, господин, вы не поняли. Я не так просто использовал слово "враги". Это была не слепая агрессия. Он набросился на Братьев Бури. Не на легионеров. - Его облачение неизвестно мне, но на нем символика Имперского Легиона. Смотрите сами. - человек в шляпе наклонился к массивному свертку и сдернул мешок с одного края. Под ним оказался завязанный цепями легионер без сознания в старинном доспехе. Священник наклонился к пленнику. Бретонец щелкнул пальцами и в воздухе возник маленький святящийся шар. Взгляд святого отца скользнул по нагруднику. Имперский герб, гордый дракон, олицетворение божественной силы и преемственности, был венчан правильным ромбом - стилизацией Амулета Королей. - Великие боги. - прошептал священник. - Легионер Империи Септимов. Сколько же лет прошло?... - Около двухсот, господин. - сообщил бретонец. - Ясно. - священник выпрямился и взглянул на охотников хмурым взглядом. - Этот достойный ветеран был насильно лишен покоя темным колдовством. Вы должны вернуть его. - Господин, когда я говорил, что дело нетипично, я имел ввиду не только осмысленность действий нашего имперского друга. - кашлянул в кулак бретонец. - Мы не думаем, что это нежить. - заявил человек в шляпе, отличающийся куда меньшей деликатностью. - Что ты такое говоришь, Кайрус? - снова прищурил глаза священник. - Мы не думаем, что это поднятая нежить, господин. - сказал бретонец. - Ты образованный человек, Себастьян, во всяком случае у меня сложилось такое представление. Много ли ты видел двухсотлетних легионеров, предпочитающих спать в каменных гробах. - священник поднял руку с зажатым в кулак свитком. - У нас есть свидетельства того, что этот мертвый восстал из могилы, когда были потревожены печати в месте его упокоения. - Господин, мне не встречался ни один двухсотлетний ветеран. - вкрадчиво ответил бретонец. - Но, как вы прозорливо заметили, я немного образован. И во время погони я применил известное мне заклинание. Вы знаете его - взгляд охотника, обнаружение нежити. - И? - лицо священника не выдало ничего. - Взгляните сами, господин. Священник поднял руку и на мгновение поляна осветилась колдовским светом. Глаза священнослужителя неестественно блеснули, обратившись к пленнику. Священник молча смотрел на него несколько секунд, а затем поляна осветилась во второй раз. - Обнаружение жизни, я тоже подумал об этом. - прошептал бретоннец. Огонек был бледен, но он был. Священник несколько раз моргнул, прогоняя со своих очей заклинание. Затем он задумался. - Теперь я понимаю. - сказал он, спустя минуту. - Это действительно весьма, весьма нетипично. При всех признаках нежити, он жив. Я даже готов поверить в то, что мы имеем дело с нарядившимся в доспехи прадеда шутником, но... Бретонец напряг слух в ожидании каких-то невероятных секретов, а человек в шляпе только потер плечо - чужие секреты его не интересовали, чего не сказать об успешности миссии. - Впрочем, ладно. - чуть было не сорвавшиеся слова были вовремя остановлены. - Я полагаю, что мы должны забрать его в крепость для... исследования. - В пыточную. - буркнул человек в шляпе. - Нет, Кайрус, не в пыточную. Возможно, что сегодня мы столкнулись с кое-чем, что гораздо серьезней простого возвращения мертвеца. Что касается вас, господа, то вы сработали замечательно. Ваше вознаграждение ждет вас в условленном месте. Новое задание вы получите не ранее, чем через неделю, поэтому - отдыхайте. - Рады были сослужить Ордену добрую службу. - поклонился бретонец. Кайрус ограничился только кивком. Когда охотник отвернулся и направился к лошадям, взгляд его второй раз за вечер упал на нагрудный герб легионера. Древний дракон блеснул в свете луны, словно призрак далекого прошлого. *** "Из донесения квестора Имперского Легиона Марка Аксиманда:" ... Таким образом, показания разведчиков различаются только второстепенными деталями и позволяют сложить общую картину о произошедшем столкновении близ Макарта. Неизвестно, кто был тем самым "призрачным легионером", как неизвестны и личности преследовавших его людей. Ни обмундирование, ни техника боя не позволяют отнести нашего случайного помощника к ветеранам Легиона, живущих в Скайриме. Мое заключение - этот неизвестный является местным сторонником единства Империи, который, в силу каких-то причин, не может присоединиться к Легиону открыто. Ему остается только демонстрировать лояльность подобным образом..." Резолюции: - Какой-то разбойник или герой. В докладе генералу Туллию не упоминать. Легат Рикке - С докладом ознакомлен. Переслать в Официо Окулатус. Командир Марон