Cold

Ремингтон Лейт никогда не мерзнет. Он подрывается с кровати в холодном поту. Перед глазами застыл разъяренный отец, его все еще трясет от напряжения и холода, влажная простыня сбита в уродливый ком где-то в ногах, а одеяло свалилось на пол. Проспал Лейт всего минут сорок, но ему, пожалуй, хватило. Он идет в душ, оставляя за собой след из сброшенной одежды и остервенело трет зубы щеткой второй раз за ночь, но мятная паста не помогает избавиться от фантомного вкуса железа во рту. От вкуса воспоминаний. Лейт сплевывает пену и замирает - та отвратительно розовая от крови. -Просто десна, Ремингтон, это просто десна. - шепчет он, забиваясь в душевую кабину под струи горячей воды. Душ никогда не помогает. *** Ремингтон Кропп мёрзнет постоянно. Он растирает кожу полотенцем до болезненной красноты, а после влезает в самую теплую толстовку, что у него есть, надевает плотные джинсы и туго зашнуровывает тяжелые ботинки. Теперь он чувствует себя чуть более уверенно, но руки все ещё слегка дрожат, а глаза щиплет. Холод даже не думает уступать место в его теле теплу. Ремингтон Кропп не уступает Ремингтону Лейту. *** Когда он заходит в комнату брата - как всегда без стука - тот не отрывает глаз от листка, на котором что-то быстро-быстро чертит пером, но Ремингтон знает, что Эмерсон заметил его, и садится, прислонившись к двери спиной. В голове у него полнейшая пустота, зато где-то в горле все еще стоит ком из смеси отвращения и бессилия. Ремингтон скользит взглядом по наброскам, устилающим пол, и едва заметно ежится - брат всегда открывает окна настежь и по полу тянет сквозняком. Шуршание пера о бумагу тут же прекращается. -Ты так громко думаешь, что делать что-либо невозможно. - говорит Эмерсон, встречаясь глазами с братом и опускает перо в чернильницу - Опять? -Снова. - бурчит Ремингтон, зарываясь носом в рукав толстовки. Баррет поднимается с кровати чтобы закрыть окно, а после опускается рядом с Ремингтоном и укладывает его голову к себе на плечо. -Неладно что-то в датском королевстве? Ремингтон против воли фыркает и парирует: -Совсем не знак бездушья - молчаливость. Гремит лишь то, что пусто изнутри. -Неужели Шекспир не пошел прахом? - улыбается Эмерсон, запуская руку в светлые волосы Ремингтона - вполовину не такие мягкие, как до осветления. -Не обольщайся, все еще ненавижу его. - он закрывает глаза и прижимается к брату теснее, чувствуя, как его тепло мало-помалу уничтожает холод. Глаза отчаянно слипаются и он широко зевает, не утруждаясь прикрыть рот ладонью. -Варвар - почти шепчет Эмерсон, но Лейт слишком сильно устал, чтобы придумывать остроумный ответ. Через пару мгновений он уже спит. Баррет осторожно вытягивает ноги и смотрит на звезды, холодно мерцающие сквозь оконное стекло, и вновь берется за перо. Ему никогда не снятся кошмары. Потому что Эмерсон Баррет никогда не мерзнет. Эмерсон Кропп не мерзнет тоже. И никогда не видит снов.