Хороши весной в саду Цветочки…
С дорамами я интуитивно выбрала какой-то свой временной промежуток и расширяю его очень осторожно. То есть познакомилась сначала с не очень новым, потом копнула вглубь времен, где все было юно, свежо и наивно, конечно, казалось временами, что наивно до идиотизма, потом стало ясно, что это не недостаток, это неотъемлемый признак дорамопрома вообще. Ну, как танцы с песнями в индийском кино или бесконечные потерянные родственники — в латиноамериканском. Это надо принять, понять и простить, а не задавать себе бесконечные вопросы, что курили сценаристы. У нас, на севере, такая забористая трава не растёт. К «Цветочкам», корейским, конечно, я вообще отплясываю от Кореи, я выбрела по хитрой траектории. Что-то слышала краем уха то тут, то там, даже как-то, прочитав насчет финала, полезла глянуть финал, ничего не поняла и отложила обратно. А в эти новогодние праздники звезды сошлись внезапно, без объявления войны, и я включила первую серию. Ну, все помнят, Гым Чан Ди со своими велосипедом и уверенным видом, спасение парня на крыше школы (не верю! — возопил внутренний критик. — смотри молча! — парировала я), малость чокнутая семейка Гым, бело-золотой скрипач (я первый раз в жизни видела крашенного корейца)… Триумфальное появление в кадре Минхоши, которого, как и прочих, я видела впервые, в заасфальтированных кудрях и горжетке из чернобурки оказалось для меня культурным шоком. К такому меня жизнь не готовила. Потом подобрала челюсть, покурила для успокоения нервной системы и напомнила себе, что человеку, который в 80-х годах прошлого века по десять раз ходил в кино на один и тот же индийский фильм, а на «Месть и закон» старшая подруга таскала меня раз пятнадцать, бояться уже нечего. По крайней мере, здесь не будет таких танцев. И таких танцев, к слову, действительно нет! С танцами вообще беда-беда, вальс танцевать не умеет никто. Поэтому я категорически не одобряю манеру снимать танцующих в полный рост — до пояса их показывать надо было, руками и лицами они вполне добротно изображали вальсирующих, но вот эти негнущиеся ноги, боже мой! Вальс неструганных буратин. Ах, ну да. Незаметно для себя я втянулась, засмотрелась, заслушалась OSТами, а они там потрясающие, засмотрелась на Чжи Ху, даже напряглась и запомнила, как его зовут, и тут Минхоша сначала выпрямил буйны кудри (судя по тому, что Чжун Пё становился все менее кудряв и все более лохмат, ежедневная укладка актера отнимала столько времени, что на нее было решено тихо забить), потом красиво всплакнул, потом от души взрыднул: мы рыдали вдвоем, он по ту сторону монитора, я по эту, дрогнуло и мое каменное сердце, а кто ж тут не дрогнет-то… За Чжи Ху я болела до последней секунды, иррационально и нерассуждающе. К его ДРАМЕ я прониклась, это на последующих ковшик сломался. Та непринужденная жестокость, с которой с ним обошлась Чан Динушка (я зову ее Лебёдушкой. Нет, лебеди тут ни при чем, это производное от лебеды и лебёдки: такая же живучесть, такой же тупой напор и полное отсутствие мозгов), совершила невозможное. При полном отсутствии детей я почувствовала себя готовой свекровью. Чувства смешанные — «да ты, шмара, в подметки моему мальчику не годишься!» и «да как ты, чмо облезлое, посмела отказать моему мальчику?!». Ядерная смесь, да. Смотрю на подругу, у которой сын в самом что ни есть брачном возрасте, с дамами всё непросто, одна другой чище, слушаю ее речи. Н-да, слабое подобие, а ведь она, в отличие от меня, тридцать лет училась будущую невестку ненавидеть! Девы, вам повезло, я не буду вашей свекровью, возрадуйтесь. Тьфу. Вот почему меня все время уносит от темы? Всё, беру себя в руки, продолжим. Японский Руи таких нежных чувств у меня не вызвал. Во-первых, место уже занято, во-вторых, он мальчик довольно напористый. И в любви признается на раз, и целоваться лезет тут же, не отходя от кассы, и только получив недвусмысленный отпор, обращает всё в шутку. Чжи Ху, ты понял, как с этой травой-муравой надо было поступать? Хотя, конечно… Она трава породы бамбук, тут нужно землю на шесть метров вглубь снимать, просто так не сдастся. Макино, однако, это не Чан Ди. Девка она боевая, причем боевая в долгую, а не разок Пёше по морде съездить, Цукасе от нее перепало не раз и не два. Я, правда, так и не поняла ее боевого стиля — «Стиль велосипедного насоса», что ли? Что она скачет вверх-вниз перед тем, как встать в стойку, колеса накачивает? Когда скакала Чан Динушка, это еще было как-то объяснимо: ноги разминала, видимо, она ж с вертушки парню по роже закатала, а ей еще до его рожи допрыгнуть надо; но чтоб ударить кулаком, такие танцы не то что не нужны, они противопоказаны. Пока она подготовится, ее завалят. Ну, или сбегут, чего дожидаться. А вообще мне больше всего понравилось, как переставляли местами одни и те же события от дорамы к дораме, как использовали в них других персонажей. В отличие от «Ты прекрасен», где, строго говоря, событийные блоки следовали практически в том же порядке и с теми же действующими лицами, разве что иногда у последователей какой-то блок выпадал вовсе, то есть квартира свободной планировки — у японцев убрали кладовку и сэкономили на дверях, Тайвань вместо джакузи поставил душевую кабину, — то «Цветочки» это архитектура. И на одном бредовом, но прочном фундаменте вместо косой халупы в бантиках (японский фильм 1995 года) сначала те же японцы возвели добротное здание в традиционно сдержанной и традиционно яростной манере. А потом пришли корейцы… Вот чем мне близки эти старые дорамы? Да своим чисто русским, купеческим размахом, разгулом и масштабами! Вижу я в них что-то родное до боли. Купцы гулять изволят, поэтому цыгане с медведями и вот это вот всё. В итоге и домишко получился соответствующий. Люблю я купеческий китч! Так вот, Руи. Руи мальчик настолько не промах, что если Пёша падал на колени перед своей навязанной невестой, Ха Чже Кён, то перед Руи ближе к финишу упал в ноги несгибаемый отморозок Цукаса. Отпусти, говорит, Макино, умоляю. На этом месте я малость прифигела, не только Руи. То есть, сцена получилась сильная, но с фига ли баня сгорела? Конечно, Руи излучал уверенность в своих силах сделать деву счастливой, как рентгеновский аппарат изотопы, или что он там излучает, но вот дева ни разу не дала ему повода думать, что предоставит возможность себя осчастливить. Короче, с головой у Цукасы и так было не очень хорошо, а тут вовсе повело. Хотя я думала, что он опять в драку полезет, там дружная четверка все время друг другу морды квасила, страшно подумать, что они с врагами делали, видимо, нам не все показали по причине цензуры. Чжун Пё не таков! Ему сказали прямо ртом прямо в лицо, что тебе, козлу винторогому, в который раз дали шанс, который ты и про… потратил зря, так теперь не обессудь — дева моя и я ее забираю. Ну, раз так, нна! Чжи Ху по ясну личику (Пёша мне должен за два удара Чжи Ху по лицу, Чан Ди за непроходимую тупость, а чертов дедушка — за пятнадцать лет каторги), деве сказать нечего, поэтому падаем на пол и заходимся в рыданиях. Рыдания и причитания Ли Мин Хо, которые получаются у него так феерически, до некоторой степени отвлекают внимание от того, какая гадость эта ваша заливная рыба, то есть его персонаж. У него есть силы на поступок, но вот вынести последствия этого поступка — да просто их предвидеть и прикинуть эти свои силы — этого он сделать уже не в состоянии. При этом он мальчик добрый, просто избалованный и дурак. Ну там заигрался в школе в Царя горы, дело житейское, почитайте «Повелителя мух», кто еще считает деточек милыми крошками, так что тут всё нормально. Но в дополнение ко всему он слабый. Он очень слабый. И зря его инфернальная мамаша на Чан Ди клепала — это как раз тот фонарный столб, к которому ее сыночка можно прислонить с пожизненной гарантией. Две стороны нашей Лебёдушки: прожорливость и верность. Она жрет, как лошадь, и верна, как собака. /в сторону — Чжи Ху, миленький, ну что ты в ней нашел? Ты думаешь, она только с виду конь, а в душе фиалка? Она везде кобыла, куда не загляни! / Да ты на нее молиться должна была, госпожа Кан! Совсем иной — Цукаса. Начать с того, что по нему плачет не элитная школа, а палата строгого режима с мягкими стенами. Он натуральный психопат, а дислексия, значительно более сильная, чем у Чжун Пё, это так, финтифлюшка на плешь. Балованный мальчик? Да сейчас! От такого красавца бежать надо, зажмурясь и крестясь, лучше к Руи, он в обиду не даст, потому что, детка, привычка лупить женщин (ладно, не совсем лупить, швырять со всей дури) — она, может, для японцев и в традиции, но нафиг такие традиции! Чжун Пё максимум, на что способен, это деву в торт рожей макнуть от выпестованной спеси. Чжи Ху куда жестче: ка-ак он умеет смотреть сквозь всех, кто ему не нравится, и как умеет их вымораживать одним этим взглядом! Чжун Пё вон ухаживает красиво, даже спасает, и за этим спасением как-то и забывает недалекая Чан Ди, кто ей все неприятности обеспечил в лучшем виде. Домёдзи, в общем, и не ухаживает особо, да и спасать — разве что приволокся, когда ее похитили. О, кстати, о похищении номер один! Да-да, у японцев Макино аж два раза ухитрились похитить. Так вот, первый раз это удовольствие ей доставила всё та же заклятая подруга, которая бывшее страховидло (кстати, как я не вглядывалась в хреновую копию серии, насколько она была страховидлой, так и не показали, видимо, чтоб пощадить чувства тех, кто тоже рожей не вышел). Пафосно так организовала — вваливается, значит, горделивый орлец Цукаса в гордом одиночестве, чтоб получить по ребрам сапогами, — а подруга ножик у горла Макино держит, а рядом сколько-то товарищей подельников страховидлы, кто ее знает, откуда взялись, она ж не из якудзы вроде как. Вот сколько раз говорено — не хватайся за оружие, если не готов его применить! На кой ей был ножик, не знаю, можно было просто деву связать, как здраво поступил модель у корейцев, но дальше все просто: Цукасу попинали, морду ему расквасили, но не так выразительно, как Чжун Пё, здесь даже пыли на полу не было, тут подруга (!) в ярости хватает какой-то неубедительный плетеный стульчик, Макино героически кидается закрывать спиной дорогое существо и ее деликатно, я бы сказала, бережно стукают краешком спинки стула по хребту. Всё! Это вам не деревянный стул в мелкую щепку ломать об дубовую хребтину Чан Ди. Такой героизм настолько впечатлил всех участников концессии, что вся банда куда-то вымелась, я так и не заметила, куда, видимо, пришли к выводу, что Мальчиша-Кибальчиша им не победить; а любовь постучалась к Цукасе с такой силой, что он тут же в ней и признался. Кстати, кто в курсе — куда любовь стучит японцам? Про печень корейцев я знаю, они все у меня со своей любовью уже в печёнках сидят, а с Японией я вдруг не уверена. Даже не могу сказать, кто из героинь мне больше не по душе. Если существование Чан Ди я могу оправдать только потому, что ее любит Чжи Ху, угораздило же, то с Макино все неоднозначно. Она не рыдает бесконечно и непрерывно, как корейская сестра по счастью, она дерется, она не жрет так некрасиво, как будто ее держали на голодной диете последние лет десять и только выпустили пастись, но она орёт! Она в лучших манерах своих соотечественников выпускает пар, как только он накопился. Прибежать в безлюдное место (регулярно упуская из виду, что там обычно дрыхнет этот вечный котик Руи) и прокричать какую-нибудь глупость. Лестница-то запасная, но окна там по всему фасаду отнюдь не декоративные. Интересно, сколько народу регулярно слушало ее излияния в пространство, помимо Руи (мальчик, ну что вы все в ней находите? Не отвечай, я сама знаю. Не одобряю, но понимаю)? Иногда она начинает орать вообще где пришлось. Как в какой-то беседке, когда Цукасу уже накрыло амнезией и остальная тройка красавцев с Макино болтались неподалеку от больницы. Пару слов про матерей главных героев. Если госпожа Кан натура цельная, она как родилась от сатаны, так и не меняется, то госпожа Домёдзи, именем Каеда, в первом сезоне еще вменяема. Даже соглашается забиться с сыном на спор: если дева победит в конкурсе на лучшую хозяйку страны. — Мама, если она победит, ты же позволишь нам встречаться? И на конкурсе гадить не будешь? — Конечно, сыночек! /в сторону — Как ты только вырос у меня таким наивным идиотом? / И увозя сына от проигравшей девы в Нью-Йорк учиться «экономике управления» (они столько раз это повторили, что даже я запомнила) на ближайшие три года, она аж тормозит самолет, чтоб дети попрощались, обрыдались и обменялись клятвами. А спустя два года, ко второму сезону этой забористой дури, сценаристы вдруг поняли, что образу мамы Домёдзи не хватает инфернальной жути. И если мама Кан попросту скрыла от семьи и общества лежащего бессмысленным коматозным бревном мужа, что-то похоронив вместо него (интересно, что?), то Каеда поступила еще чище. Я-то всё ломала голову, что там за мужик в ночных кошмарах Цукасы красиво скидывает плащ (зачем? Он думал, что плащ помешает ему разбиться? Это был плащ со встроенным парашютом модели «летающее крыло»?) и с криком «Банзай!» сигает с крыши. Учитывая, что этот мужик в воспоминаниях Домёдзи то тряс перед лицом Цукасы каким-то младенцем, то рылся в помойке, едва ли то был его папа. Да, это был не папа. Это был его друг (такой себе друг, лет на двадцать старше по возрасту и продажная сволочь по натуре), который по указанию госпожи сначала приручил Цукасу, а потом изобразил отчаяние, так как якобы попал под сокращение из-за оговорки дислексика Домёдзи на публике, и падал он недалеко, там в паре метров ниже крыша пристройки была. Нда… Пока Домёдзи обретался по ту сторону Тихого океана, в жизни Макино несколько неожиданно для меня возник здешний модель. Что характерно, звали его Джун Пей, фамилию не помню, здравствуйте, девочки. Я его уже и не ждала, сколько можно похищать одну и ту же деву, тем более, Домёдзи немножечко далеко и связь с ним отсутствует. Но подобрался, от порнухи спас, в школе защитил, на съемки затащил, в журнале фотку пропечатали. Я разочарована. Ну и что в этой фотке такого? Оба сидят одетые разве что не в скафандры, она в кресле, он на подлокотнике, все невинно, как поляна с лютиками. У вас тут Шизука в подругах, тоже модель, ногами светила со всех стен, и ничего. Радуйся, что у Макино приличная работа. То ли дело — Чан Ди и модель! Мужская рубашка на голые туфли — всегда провокация, вот она и сработала по полной, а зачем похищали Макино? Причем модель потом встретился в Макино в школе, спокойно приходил документы забирать. Вот от Ву Бина, если мне не изменяет память, никто потом живым не возвращался, что значит иметь связи в строительно-криминальном мире! А его японский коллега по роли разве что сумку Макино в Нью-Йорке вернул, спертую негром, мол, у папы обширные знакомства, подробности тебе знать не надо. Короче, в обоих случаях наследники корпораций встретили заявившихся в Макао/Нью-Йорк возлюбленных примерно одинаково, только в корейском варианте это было интересней и эффектней. И эти владения «Шинхвы» в Макао просто игрушка, и Чжун Пё страдает красиво, и игры мальчиков и девочки в прятки прелесть, и сцена на балкончике, где Чжи Ху и Чан Ди прячутся от водящего Ву Бина, пронзительной нежности… Вообще, Юн Чжи Ху характерна эта пронзительная нежность, один момент, когда Лебёдушка спит после обморока в его постели, а он целует ей руку, чего стоит; а вот Ханадзава Руи свою как-то опекает, но без этого вот трепета, чего мне остро не хватало при просмотре японской версии. Когда Макино, перетрудившись, загремела в больницу и туда приехал Руи, семейка Макино стала приседать и кланяться, причитая, какой он почетный святой их королевства, как он всегда помогает их дочери, а у меня немедленно возник вопрос: где, когда и чем он ей помогал? Чжи Ху маячил возле Чан Ди, решал ее проблемы, утешал и развлекал просто бесконечно, они вместе были значительно чаще (и только такое бревно, как наша дева, могла совершенно не вкурить, из-за чего бы это он, а когда он всё-таки пытался ей сказать, она то начинала гоготать, то спала, то фонтаном любовалась, уходя в глухую несознанку), чем она же с Чжун Пё, а за Руи я такого не припомню. К вопросу об углах треугольника. Руи мне нравится больше, чем Цукаса, а Чжи Ху нравится больше, чем Чжун Пё, так как я хорошо знаю, что из двух поклонников нужно выбирать не столько того, кого больше любишь. Выбирать нужно сироту. Но, кроме отсутствия потенциальной свекрови, Руи мне нравится больше Цукасы, так как он тоже в морду дать может, даже сообразить отбиться от негров, напавших на Макино в Америке (да-да, там были негры! Спасибо японцам за неполиткорректность, я в восторге) в одиночку, но с головой у него при этом все в порядке. Чжи Ху — вообще совершенство. Я не заказываю подобного на следующую жизнь только потому, что это не Шин У, тот птица редкая, а таких, как Чжи Ху, не бывает вообще, можно закатать губу сразу. Мне сразу бросилось в глаза, что Чжун Пё, хоть и преодолевает в итоге свою водобоязнь, но делает это в комфортном темпе, в личном бассейне, с тренером, из чистой ревности — «не хочу, чтоб тебя спасал кто-то другой»; Чжи Ху преодолевает свой страх руля в авральном режиме, продираясь сквозь пятнадцатилетний кошмар, один на один с собой и своими демонами. Невероятная сила духа. Кстати, еще и этим корейцы отлично объяснили его привычку дремать везде, где придется: сколько сил уходит, чтоб удержать душевную боль в себе, не выплескивая ее на окружающих, будешь тут отстраненным, знаете ли, от происходящего… И будит его как раз Чан Ди, рядом с которой ему, все время замерзающему душой, вдруг становится необъяснимо тепло. А это от нее брызжет бездумной энергией, она трава, она неистребима, она восполняет запасы сил практически автоматом, а он уже на краю… Заткните меня кто-нибудь! Сейчас опять будет смешно. Потому что я, между прочим, китайцев не одолела и Тайвань, первых по причине какого-то дикого количества серий, вторых — когда посмотрела на фото четверки с девой и поняла, что дева меня уже бесит, а парней я не смогу различить до конца дорамы. Зато японский фильм лохматого 1995 года я смотрела! Ах, девяносто пятый, незабываемый, знаковый для меня год. Ну, не могла же я не вспомнить молодость? Нет, женские прикиды — тут всё нормально. Узнаю, узнаю, носила и не такое. Но вот когда я увидела Цукасу, помпезно прибывшего в школу в кабриолете, долго билась в истерике и, правду сказать, даже сейчас вспомнила и сижу, ухмыляюсь. Я не помню год начала японского экономического чуда, но в 95-м году оно, видимо, взяло отгул. Ребята, это бомба. Это богатенький буратина. Страх и ужас родной понтовой школы. Скажите мне, почему на нем клеенчатая жилетка на тощий голый торс?! Нет, что он разговаривает, как помесь самурая с немецким фельдфебелем, так что в сравнении с ним следующий Цукаса просто соловьем заливается, это я еще понять могу. Но почему он одет хуже, чем наши мелкие ларечные рекетиры тех времен? Все-таки Японию мне до конца не понять. При этом дева там больше всего напомнила мне нашу Варлей в «Кавказской пленнице», она такая тонкая-звонкая и все время бежит, причем бежит довольно шустро, так что не всегда понятно, как ее вообще удавалось догнать и доставить хоть какие-то неприятности. Но, как вы понимаете, эту экранизацию можно смотреть только для коллекции и хорошо зная, о чем вообще речь. Да, еще о моделях и похищениях. Службу безопасности «Шинхвы», конечно, нужно уволить с волчьим билетом за профнепригодность. Скажите мне кто-нибудь, как госпожа Кан их стараниями умудрилась нанять на дело переключить внимание Лебёдушки с ее сына именно того человека, у которого зуб на Чжун Пё размером с акулий? Ни в чью тупую голову не закралось подозрение, что модель, чей брат едва не покончил жизнь самоубийством с подачи F4, может не ограничиться тем, что влюбит в себя Чан Ди? Чем дело, в общем, и кончилось, когда модель сотоварищи едва не забили насмерть наследника госпожи Кан? Вот как приглядывать за его шашнями, тут у СБ «Шинхвы» сил и времени хватало, а уследить за такими мелочами — так сразу нет. Другого красотуна не нашли за хорошие деньги, собаки сутулые. А ведь если бы эта служба работала, как надо, а не от случая к случаю, когда госпоже придет в голову спросить, где-де сын ея в данный момент обретается, то мама Кан была бы в курсе, что вокруг неугодной девы ужом вьется внук бывшего президента Юна. Он же лучший друг ее отпрыска. И не выпучивала бы глаза, когда этот самый бывший президент заявил, что, мол, убери руки от будущей жены моего внука, женщина! И не гадости ей надо было семье Юн подстраивать, вот уж правда — дочь сатаны, а тот не в состоянии придумать ничего нового и мыслит шаблонами, — а вовсе наоборот: ей нужно было напрячься и подтолкнуть Чан Ди к Чжи Ху. Буквально затолкать ее в его объятия. И всё! Двух зайцев одним выстрелом: и Чан Ди ее сыну не достается, и дружба пополам, чего мадам так добивалась. Но это я по привычке пытаюсь допилить до обоснуя, а тут автор обоснуя курил нехорошее. Хотя у японцев всё ещё идиотичней. У них модель похищает деву в тот момент, когда Домёдзи вообще ещё не вернулся в Японию. И деловито ей сообщает, что, мол, наследничек ка-ак прилетит ее спасать — тут-то ему кирдык и придет! Дева, надо сказать, соображать умела гораздо лучше моделя, быстро поняла, что ждать бывшего — они ж расстались навсегда в Нью-Йорке! — дело долгое, не сказать, безнадежное, и сделала ноги самостоятельно. Ну, как самостоятельно: там неподалеку совершенно случайно проезжала сестрица Домёдзи с полицией, они её и встретили, когда преследователи нагоняли… …И единственным последствием для моделя оказался перевод в другую школу. Безжалостные люди, чо. Это мне тоже мешало у японцев. У корейцев заклятая подружка получает отлуп от Чжун Пё, от Чан Ди, после чего исчезает из кадра. Моделя мы, насколько я помню, последний раз видим, когда ему заламывает руку Чжи Ху. А у японцев модель еще имеет проникновенную беседу с Макино, когда приходит забирать документы из школы, а подружка так и вовсе довольно долго бегает за Домёдзи, всячески его добиваясь. Ну ладно, теперь пару слов об остальных участниках концессии. И Чжон/Ву Бин и Соджиро/Акира. Правду сказать, я об японской культуре и истории имею представление куда более обширное, чем о корейской (кхм… Ну, до последнего времени имела), но вот это их мироощущение, вроде чайной церемонии, мне недоступно как по причине излишней живости характера, так и потому, что я люблю крепкий сладкий черный чай с лимоном и бутерброд с селедкой. Да моя прапрабабка, говорят, после баньки два самовара в одно лицо выдувала! Соответственно, все, что я могу сказать о Соджиро — он время от времени сидит в пустой комнате и красиво отхлебывает из глазурованной лоханки. Очень может быть, что и чай. Так как я японцев все-таки время от времени проматывала, то пропустила, какую там философию он приплел подруге Макино, исходя из своих увлечений, если приплел, но у И Чжона это получилось выразительно и проникновенно. Помните «Собаку на сене»? Сталь подчиняется покорно, ее расплющивает молот? Что-то в этом духе. Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее. И в этой пытке многократной рождается клинок булатный. Представила себе кузнеца вместо гончара. Посмотрела бы я, как ему пальцы в пьяной драке сломают… Кхм. Отвлеклась. Да и вообще Ким Бом, хоть и моложе остальных, хорошо подошел на эту роль: его хитрющие, искрящиеся чертями глаза и шальная улыбка сразу запоминаются, а когда ему волосы зачесали наверх, он стал казаться старше и опаснее. Чертенок стал чертякой. Пара из них с Га Ыль получилась — просто глаз не отвести. И как он красиво за нее отомстил тому недоумку с парного свидания? Протащил через салон красоты и магазин, преобразил, привел в клуб, сыграл на саксе и прилюдно признался в любви. Конечно, дева моментально забыла про то, что это не всерьез, а кто бы не забыл? Про подруг главных героинь. Га Иль занимает прилично места в кадре, она знакома со всеми участниками концессии, в конце концов, они брали ее в Новую Каледонию и сценаристы ловко заложили там первые сваи в фундамент будущего романа И Чжона и Га Иль. Остальные подруги особо в кадре не отсвечивают, знакомство с четверкой у них вполне шапочное, и когда подружка Шансай внезапно решает прыгнуть в постель соответствующему герою, я не поняла, чего ее вдруг накрыло. Так, на память? Потому что семья в связи с трудностями, обеспеченными госпожой Даомин, эмигрирует в Канаду, пусть будет страстная ночь на память? Никаких трагедий с Соджиро я тоже не заметила. Руки его никто не ценит, чай метелкой можно и левой размешивать, так что он остался цел и невредим. Да и с Акирой всё спокойно: дома детский сад, сестры-близняшки и мать на том же уровне умственного развития, поэтому парень ходит по бабам постарше, и мы вполне можем его понять. А тут у нас народ уже который год переживает, что Ву Бину внимания не хватило! Ким Чжун просто лапочка, право, даром, что сын мафии. Не знаю, какая там мафия, но сынок явно удался. А как он трогательно и сдержанно истерит, гуляя по перилам, пока И Чжон истерит несдержанно, бегая по мостовой? Мол, и не стрёмно ли вам дружить с сыном криминального авторитета? Наивный, как ландыш. Нашел недостаток. Может, для Кореи оно и недостаток, но мы в России живем. После девяностых-то, ага. Мальчик, да ты со своим Ильшим просто незаменим! Разве что для пущего накала нужно было пустить его гулять по перилам самого моста, а тут он разве что об асфальт ушибся бы. Ну ладно, будем считать, И Чжон тоже был слегка в дупло и не разобрался. Так вот, И Чжон и Ву Бин мне оказались интересны и сами по себе, зато японские раздражали нереально. Потому что они всё время уговаривали Макино, что Домёдзи ее любовь и судьба, что она не имеет права с ним рвать, надо терпеть и возвращать, добиваться и стараться, а чем обосновывали? Тем, что с ней Домёдзи на глазах мягчает характером, а без нее звереет окончательно! То есть им надоело получать от него по морде и терпеть заскоки, поэтому они уговаривают деву служить ему поводком и ошейником, а намордник Домёдзи сам себе купит. И всё это вместо того, чтобы отправить дружбана полечиться у добрых докторов. Видимо, полагают, что оттуда он может и не выйти. Да и Руи, когда еще не избавившийся от амнезии главный герой бежит в метель (метель, кстати, действительно метель, а не птичка какнула) искать Макино, откровенно говорит, что Домёдзи зверь и ведут его инстинкты. И всё-таки кое-что, взятое у оригинала, корейцам следовало там и оставить. Потому что когда у Чжун Пё внезапно появилась сестра, которая с порога просчитала всё на свете (рентгеновский аппарат, а не женщина), достала биту и начала крошить машину брата, я снова уронила челюсть. Молодая женщина из хорошей семьи, образованная, воспитанная. Она бы еще дробовик достала! Я понимаю — наорать на младшего брата, что он дурак и счастья своего не ведает. За ухо ухватить. Подзатыльник отвесить (лучше без посторонних, конечно). «Саму себя забыть настолько, чтоб драться? Извините, нет». И только когда японская сестра начала лупить братца ногами, я поняла, что это косяк изначальный. А кроме того, поняла, что психопатов в семье Домёдзи немного больше. Вернее, все. Я понимаю, что сценаристы Тайваня курили мангу, я не понимаю, что курила мангака. Проклятого одноклассника Синхэ, который неимоверно раздражал меня всю дорогу, ампутировали еще японцы, что пошло истории только на пользу. Заодно и Руи значительно живее Лея как раз за счет того, что Синхэ все время твердил о своей любви к Шансай, пока Лей молчал. Да, второй сезон Тайваня показал, что если в первом сценаристы курили мангу, то во втором начали ширяться. Фантазия их распустилась пышным конопляным кустом, а ДРАМЫ стали происходить со всеми подряд, мало старых персонажей, они попытались еще и выжать жалость к деве, которая подцепила главного героя во время амнезии. Но если впоследствии амнезия целиком влезает в одну серию, в которой и помимо того много чего происходит, то тут амнезия заняла, кажется, весь сезон, потому как за шестнадцать серий воз и ныне там: герой вообще ничего не помнит, даже собственного имени. И отношения с девицей развиваются бурно, весьма бурно, но тут — бац! — девица узнаёт сначала, что он и ее новая подруга Шансай и есть разлученная пара, и сбегает, потом выясняет, что неизлечимо больна и у нее максимум три месяца, без пересадки костного мозга (а где донора взять?) ее ждет слепота и паралич. Потом выясняется, что она из королевской семьи Бутана, и упырица радостно начинает сватает ее за сына, еще бы: трех зайцев разом — и сыночка согласится вернуться домой, он же Ей Шу любит, и связи с правящей семьей Бутана нелишние, и, наконец, окончательно избавиться от Шансай, упорно путающейся под ногами. Короче, врать не буду — второй сезон я мотала безбожно. Меня интересовало, как подавались характеры основных персонажей, знакомых по другим экранизациям, а бесконечные «десятые лебеди у пруда» мне еще в первом сезоне осточертели. На тринадцатой странице обзора (Япония-Корея-Япония) я поняла, что как-то слишком уж размахнулась и решила ужаться, заодно глянуть в начало Тайваня слегка повнимательнее. На шестнадцатой серии второго сезона поймала себя на мысли, что или я все-таки соберусь и закончу начатое (заодно ужав текст до разумных пределов, лучше я потом неурезанную версию на фикбуке у себя выложу), или пойду смотреть еще и Китай, а там, блин, 49 серий! Собралась я, значит, писать сравнительный обзор по «Цветочкам», даже вдумчиво посмотрела японскую версию, а не как в первый раз, по верхам… На тринадцатой странице поняла, что как-то меня несёт, причем без остановки. И, главное, даже не знаю, где остановлюсь. Ну ладно, дальше тянуть неприлично, я ж обещала, приступим, благословясь. Во первых строках письма © хочу попросить помощи зала — если кто принесет в комменты ссылку на финальную, 30-31 сдвоенную серию второго сезона Тайваня, тому моя благодарность. Потому что я ее не нашла не то что с английскими сабами, а вообще никакой не нашла. Там история какая — первый сезон и по 17 серию второго включительно дорама имеется в русской озвучке. Конечно, тот, кто ее озвучивал, низкий ему поклон за труд, безбожно гэкал, отчего действие временами приобретало несколько двусмысленный национальный колорит, но это лучше, чем ничего. А дальше обещали хотя бы русские сабы, но увы, ссылка ведёт на ВК, причем подзамочный. Какого чёрта! С 18 по 29 серию есть английские сабы. Но! Видели бы вы, как я смотрела исповедь Лея… Потому что английского я не знаю. В школе у меня был немецкий… Его я тоже не знаю. У меня с немецким генетическая несовместимость — дед погиб, другой довоевал, бабуля в оккупации, прочие предки в блокадном Ленинграде со всеми вытекающими… Опять я отвлеклась. Короче, кино в ноуте, а я сижу с планшетом, на каждой фразе пауза и в онлайн-переводчик. Нет, я в итоге к Лею прониклась, пожалела всей душой, еще больше пожалела себя. Но согласна досмотреть финал даже без сабов вообще. Ну вот, теперь, когда вы поняли, как глубоко я вляпалась в историю, поговорим предметно. История одна, а дорамы разные. Я бы сказала, совсем разные. И дело не только в том, что между Тайванем с эпически крутой Нокией-3310 у богатого Даомин Си и каким-никаким, но уже вполне смартфоном у богатого Гу Чжун Пё лежит технологическая и мировоззренческая пропасть (хотя и Чжун Пё сотоварищи пока еще не успели впасть в виртуал, чтобы тупить в телефончик, сидя на свидании). А в том, что все экранизации оставляют разное послевкусие. В «Ты прекрасен», строго говоря, все едут по железной дороге, и пусть вагоны разного класса и несколько разнится программа, но приедут все на станцию с буфетом. «Цветочки» — это, блин, конструктор какой-то! Читала, что самым близким к оригиналу является как раз Тайвань, так низкий поклон сначала Японии, потом Корее за то, что они так далеко уехали от оригинала, а неизменное пообтесали, хотя героиня все равно вляпывается в эти пошлые горничные, что, на мой взгляд, полностью противоречит ее характеру. И это я Японии пеняла, что у них там слишком всего наверчено — и невест две, и похищений два, и второе, с моделем, тянет на премию за идиотизм. Куда там японцам до Тайваня! Вопрос, что курили тайваньские сценаристы, не стоит, они курили мангу. А автор манги, видимо, коноплю, причем не только курил, он ее жрал. И черт меня дернул посмотреть еще и Тайвань! Обошлась бы Кореей и Японией плюс этот смешной японский фильм середины девяностых. А теперь даже не знаю, можно ли всё это творчество сравнивать в рамках статьи. Потому что «Сад падающих звёзд» — это одна история и одни персонажи, «Цветочки после ягодок» — другая, а «Мальчики краше цветов» — третья. Поэтому пройдусь по персонажам. И начну, разумеется, с третьего угла. К Лею мне так и хочется применить присказку насчет «мало того, что человек на 80% состоит из жидкости, мало того, что у многих она — тормозная, так некоторым еще и не долили!». Ему — не долили. Он тормоз от природы, так и хочется припечатать его каким-нибудь модным диагнозом, но я не психиатр и делать этого не буду, но вот это неспешное познание своих чувств лежит вне моего понимания. В тайваньской версии тормоза два. Лей, этот ослик Иа, до которого к концу второго сезона, наконец, доходит простая, как полено, истина, что он любит Шансай. И сама Шансай, до которой доходит, что она любит Даомин Си, к концу первого. Всё это время она пытается прояснить, что она такое чувствует, путаясь с кучей разных мужиков, и Лей там даже в конце очереди не значится, потому что его как загнали во френдзону, так других вариантов и не будет. Из френдзоны Лей время от времени улетает к отцу в Японию. Корейская версия остаётся моей любимой не только потому, что она была первой, но и потому, что сценарист из всего предыдущего бреда вывязал максимально связный результат. Да, некоторые события не получили толкового обоснуя, но за живостью действия и искренним сопереживанием героям об этом забываешь (например, так горячо ненавидишь деда Чжи Ху, что не до причин его поступка). Встречала утверждение, что самым близким к манге был первый сезон тайваньского «Сада падающих звезд». Так я вам доложу, что если это вот всё и было в манге, то низкий поклон японцам и корейцам, которые последовательно перепиливали эту историю, пока в «Мальчиках» не получилось максимально связное повествование. Конечно, от родимых пятен капитализма избавиться до конца не удалось, разве что первому китайскому «Саду», который вообще поставил все с ног на голову, но об этом позже. Однако, пару слов в защиту амнезии. Как известно, Тайвань снимала свою версию, когда манга еще публиковалась. Судя по всему, про амнезию у главного героя они что-то слышали, но как она должна выглядеть, не представляли, пришлось импровизировать. И их импровизация рассчитана именно на Даомин Си, к его последующим клонам ее примерять не стоит. Любовь Даомин Си, если подумать, самая цельная и последовательная из всех. Это Шансай путается в разных парнях, всё пытаясь понять, любовь ли то, что она испытывает к Си, или селезенку пора подлечить, — а Си просто любит. Он очень быстро говорит героине прямо в лоб — я тебя люблю, и в дальнейшем от этих слов не уклоняется. Да, они могут ругаться, сколько угодно, он будет оскорбленно улетать в Америку, долетать и тут же садиться на обратный рейс, а когда мать (первое место в моем личном рейтинге «родная дочь Сатаны») запрёт его дома, нафаршировав поместье охраной, без надежды вырваться, Даомин Си объявит сухую голодовку и начнет всерьез помирать: если ему запрещено быть с той, которую он так любит, он отказывается жить в этом мире. И для того, чтоб он забыл свою Шансай, создателям дорамы придется заставить его забыть всё. Забыть даже себя. Конечно, принцесска-виноградарша редкая дрянь, потому что увезти парня из больницы, даже не подумав оставить там свои контакты, не обратиться в полицию, не подумать, что его будут искать, потому что он не говорит по-испански, он же явно приезжий, турист… Всю дорогу я искренне желала этой милой девушке свернуть шею побыстрее и понадежнее. Амнезию в Японии и Корее сильно сократили до незначительных масштабов. Оба раза герои забывают исключительно своих возлюбленных, то есть, собственно, события последнего года. Отвлекусь, пока не забыла, запишу пару абзацев на будущее. Первый Китай, он же - "Давай посмотрим на метеоритный дождь" - вышедший на экраны в один год с Кореей, в нашем коттеджном поселке стоит особняком, словно его архитектору нашептывал на ушко Сальвадор Дали. Результатом игры в кубики стал полный сюр, не лишенный своего обаяния. У нас есть дева, пришедшая получать хорошее образование, энергичная и целеустремленная, словно белка. У нас есть трое орлов, которые это образование видали в тесном гробу и светлой обуви, они спят и видят, когда ж их наконец выпрут на волю за неуспеваемость и поведение. У нас нет главного героя! Процесс уже запущен и идет, а главного героя в студию еще не вносили! /кстати, тут любитель дам постарше реализует свои наклонности, не отходя от кассы: он зациклится на сестре главного героя и будет бить вокруг нее чечетку, периодически переходящую в конвульсии, долго и упорно/ Все время забываю упомянуть о сцене в тайваньском варианте, которая меня ошеломила. Я про розыгрыш, который учинили эти четыре идиота Шансай в больнице после похищения. В корейском варианте он превратился в эпизод, когда Чан Ди сообщают, что Чжун Пё попал в аварию, и она бежит галопом в больницу в одном кроссовке. Это когда Чжи Ху понял, что свидание катастрофически не удалось (конечно, милый, ты, как и Чже Кён впоследствии, ухитрился выбрать именно те места, куда наша несладкая парочка ходила впервые, словно на них свет клином сошелся, и, разумеется, деве и парню всё напоминало о возлюбленных), вывел Чжун Пё из себя, схлопотал по морде (боль тела так славно глушит боль души! Жаль, ненадолго…) и там, в больнице у одра «болящего», принёс себя в жертву в первый раз. Там еще Ву Бин так смешно убивался по Чжун Пё, кто помнит, а И Чжон с трудом удерживал скорбное лицо. Так вот, в Тайване всё было круче. На складе Даомин Си отходили от души, так что он только и успел сказать Шансай, мол, если я умру, не плачь, и отрубился у нее, связанной, на коленях. И снится ей, как они с Даомин Си на какой-то крыше, он на краю, оборачивается к ней и прыгает вниз. Она очнулась в больничной палате, вышла в коридор, а там у соседней двери подпирает стену Лей. Под двойным впечатлением дева кидается к нему, спрашивает, жив ли дорогой ей человек, а эта тормозная бессердечная сволочь удрученно опускает голову! Она, ни жива ни мертва, входит в палату, в палате на диванчике скорбные Симен и Мэйзо, на кровати – накрытое с головой тело. Звездец. Что должна была подумать Шансай? Странно, что она удар не схлопотала прямо там, а то и два – когда тело открыло глаза. И заржало ей в лицо. Дополнение от 23.10.2020 Ну что ж, теперь всё-таки пару слов про личную горничную. Вы как хотите, а по мне это совершеннейшая пошлость на грани фола. Ладно, черт с ними, с японцами, оригинал истории - их, а они любят ходить по краю, но героини у нас ни разу не клоны друг друга. Они разные, и весьма. И вот этот заход с горничной в доме семьи Даомин/Домёдзи/Гу в каждом случае играет по-разному. То есть еще как-то играет в случае Шансай и Макино, но в случае Чан Ди не играет никак. Сейчас объясню, что я имею в виду. Вот семейка Шансай. Брата там нет, есть папа с мамой. Папа, разумеется, фантастический долбоеб. Я уж не помню, зачем ему потребовались средства, но занять денег он додумался у суровых тайваньских кредиторов, чуть не у триады, а отдавать нечем. То есть ничего хорошего не светит ни ему, ни жене, ни дочке. Дочка занимает денег (кажется, скромный миллион) у Даомин Си, обещает отдать по возможности, но возможность как-то не подворачивается. Еще бы – за весь первый сезон я не припомню ее занятой какой-то осмысленной трудовой деятельностью. Зато регулярно расстается с Си, делает морду кирпичом, гуляет то с одним, то с другим, короче, кажется, про долг забыли все, кроме отдельных зрителей. Там папа, кстати, еще ухитряется, устроившись на работу в автосалон, без спроса одолжить машину покатать супругу, за чем его и ловит полиция, но тут прямо таки роялем из кустов появляется Лей, который только что был в Японии, но, судя по всему, способен не просто чувствовать, что Шансай нужна помощь, но и чувствовать это сильно заранее, и выручает папу. В общем, Шансай, кажется, воспринимает все, как должное, и сама она в доме Даомин Си воспринимается без удивления, ну, сюжет такой. Макино, у которой папа тоже идиот и ухитрился неудачно вложить взятые опять же без спроса деньги фирмы, тоже занимает денег у Домёдзи. И тоже обещает вернуть при случае. Но эта дева хотя бы работает в кафе и даже идет подрабатывать ночной регулировщицей на дорожную стройку (где и падает в обморок, чтоб у Руи была возможность величественно явиться к ней в больницу, провести у ее постели ночь – родители, правда, переглянулись, но покорно оставили дочку на его попечение, продолжая кланяться, - и оплатить счета наутро, а у Домёдзи – повод в тревоге сорваться со встречи с родителями невесты, бежать конским галопом по улицам, напрочь забыв о существовании автотранспорта, и, естественно, прибежать в самый неподходящий момент), но это, в общем, и все. Так что горничная в доме Домёдзи – для Макино тоже нормально. Это ненормально для Чан Ди! Эта девица, которая вкалывает на всех работах, до которых может дотянуться, и падает с копыт не раньше, чем выложится до конца и немного дальше, эта дочь своих упорных и трудолюбивых родителей, которые, конечно, мечтают, что она удачно выйдет замуж, но и сами не сидят сложа руки, а бьются, как рыба об лёд, как низко не роняла бы их железная госпожа Кан… Да она бы скорее сдохла под мостом! Вот очнулась в доме Пё – и ушла. Так как Корею я смотрела первой, смириться с этим эпизодом у меня не получилось. Больше того: я его проматывала раз пять, прежде чем все же посмотрела. Вот не вписывается это в характер Чан Ди – как бы ни любила, как бы ни устала; недаром несколько позже она попрощается с Чжун Пё, развернется и уйдет, хотя зрительницам ужасно хотелось выдернуть упрямую козу из автобуса. Есть, есть у нее характер. Мозгов не так чтоб очень, а характер есть. И с этим характером все эти игры в передничке и чепчике не вяжутся нифига. Да, об автобусе. У японцев я вообще не помню этого момента, в смысле, не помню, как именно Макино оставляла Домёдзи и уезжала к родителям на побережье. Что она там оказалась – это помню, там еще Домёдзи вместо Руи, чего я, естественно, ожидала, спасает брата Макино, причем не от машины, от падения на камни, вместо этого прикладывается упрямой башкой сам, а дальше, как водится, амнезия. Так вот – у тайванцев автобус был. На этом автобусе Шансай уезжала от Си. Не куда-то там вдаль, а просто – навсегда. В очередной, в общем-то раз. Причем с очередным парнем, господи, да что они все вокруг нее хороводились-то! А Си, как водится, бежал следом с криками, но догнать автобус – это надо быть немножечко спортивнее. Или чтоб светофоры на каждом шагу. А еще лучше – Царское Село в туристический сезон: там улочки узенькие, светофоров практически нет, на переходах у пешеходов приоритет, а пешеходы прут везде и непрерывно. Автобус можно не только догнать, а перегнать, даже не ускоряя шаг. Сорян, отвлеклась. 1 января 2021 года. Лениво листаю Китай 2018, так чтоб в процессе не забыть. Что сказать - эти люди взялись косплеить Тайвань, и я не могу сказать, что у них прямо-таки выходит. Во-первых, у Тайваня все взрослее и страстнее, Джерри Яну я верю больше, чем Дилану Вану, хотя Дилан и начал восхождение с роли Даомин Си. Да и Даррену Чэню куда свободнее в ромкоме, чем в этой странной истории, тормозной ослик Иа, то есть Лей, из него примерно такой же, как и из Вика Чжоу, ну так и у Вика эта роль не лучшая. Остальная часть компании представляет из себя греческий хор, на манер японцев все время пристающий к Шансай с вопросом, где, собственно, Си, на что ей из последних сил приходится отвечать - у невесты, мать вашу! Кстати, заметив выше, что госпоже Кан следовало бы раньше узнать, что Чжи Ху неровно дышит к Чан Ди и поработать в этом направлении, я забыла сказать, что у Тайваня - и, как сейчас выясняется, у Китая - госпожи Даомин такие попытки делают. Но так как они тоже из сатанинского потомства, то попытки их топорны донельзя. То есть пригласить к себе Лея и в лоб сказать - милок, занялся бы ты девой, а? А то бизнес твоего папы может пострадать! Китайская мать, отдать должное, слегка толковее и первую часть разговора напирает на то, что сынок у нее вертопрах и мудак, для него все, что есть у других, чужие игрушки, которые нужно отобрать (помнишь, Лей, своего человека-паука?) и тут же потерять к ним интерес (так Си его сломал, сломал!), поэтому ей жаль Шансай, которую ее отпрыск немедленно бросит. Но так как звучит она крайне неубедительно, Лей ей заведомо не верит и заверяет, что папа с бизнесом как-нибудь да управится, не впервой, а вот он, Лей, намерен защищать Шансай до конца жизни, засим разрешите откланяться. Нам вернули этого лядского одноклассника, которого я надеялась никогда больше не увидеть. Господи, как он меня бесит! О, опять вляпались в горничные. Причем безо всяких обмороков и сестер, Си сам деву приволок под отчий кров... Идиот. А Шансай напоминает мне тайваньскую Шансай под острой приправой из Чан Ди. ...А нет, не такой уж здешний Лей и тормоз. Как интересно - тут Шансай уезжает от умоляющего ее остаться Си не с очередным парнем (кстати, а где все эти модели и лже-кузены?), а прямо с Леем. Ну да, чего мелочиться? Но, блин, до чего ж там все ме-е-едленно! 04.11.2021. Пока я не могу заставить себя досмотреть второй Китай и в ожидании тайского варианта (на котором и планирую поставить точку в этой бесконечной истории) внезапно вспомнила, что полтора года назад весьма вольно (зато практически в размер и какую-никакую, но рифму) переложила песню Чжи Ху, Because I'm stupid". Она доставала меня до печенок, пока я не напелась и не успокоилась. Считайте это текущим бонусом. Я потому теперь такой дурной, Что всюду вижу только тебя. Но твой взгляд, увы, всегда не со мной, И на части рвётся сердце, любя... Ты никогда не вспомнишь обо мне И сегодня снова мимо пройдёшь. И опять я будто в жарком огне, И слезами тот огонь не зальёшь. За тобою слежу — Как же счастлив я уже и тому, Что, пускай один опять ухожу, Завтра всё сначала начну! Помню дни, что по тебе тосковал. Эти дни с таким трудом пережил! Сколько раз в мечтах тебя я поцеловал, Сколько слёз по тебе я пролил. В одиночестве я плачу опять, Но не устану верить и ждать! И вот опять не вспомнишь ты меня И вновь сегодня мимо пройдёшь, Но, от боли всё на свете кляня, Память сам ты для себя создаёшь! Пусть рана в сердце рвёт грудь, Твоя улыбка — радость моя — Словно солнца луч, освещает путь, И с тобой улыбаюсь и я. Помню дни, когда в тоске я поник. Помню дни, когда я выжил едва! О любви к тебе мне шепчет каждый миг, И надежда в моем сердце жива. В одиночестве я плачу опять, Но не устану верить и ждать! Не прощайся со мной. Я ни слова тебе не скажу. Я живу на свете тобой одной, И тобою лишь одной дорожу! Повстречал тебя себе на беду Или всё-таки на счастье своё? По твоим следам вслепую я бреду, Сердце снова замирает моё. Мне нельзя коснуться даже руки. Отстраняешься, уходишь... Постой! Как же без тебя мои дни горьки, Как же я хочу быть рядом с тобой! А глаза мои слепнут от слёз, Каждый день я просыпаюсь от грёз... У нее есть несколько чуть различающихся вариантов, выверяла по этому: https://www.youtube.com/watch?time_continue=296&v=29NdPTTN2QE&feature=emb_logo25.06.2022.
ФИНАЛ.
По крайней мере, на сегодня с меня хватит, а за будущее я не в ответе. Может, я, наконец, посмотрю вдумчиво все девяносто серий второго Китая или Япония снимет третий вариант. Ну что, дорогие друзья, пошли по тайцам, благословясь? С трудом нашла в себе моральные силы вернуться к нашей бесконечной истории в тайском исполнении, в принципе, мне бы хватило постеров и первой серии для общего развития, но, как обычно, оставалась надежда на чудо. А вдруг? Я вон легко могу предположить, почему Метадона… тьфу, как его? Вина Метавина взяли не на роль третьего угла. Потому что в итоге народ бы ожидал, что они с Брайтом в итоге похлопают деву по плечику на прощание и уйдут в закат, обнявшись. Бггг. Но особых сюрпризов тайцы нам не преподнесли, уж не знаю, что их остановило. Хотя для национального колорита добавили пару трансов. Ну, кто чем славится… Ладно, вернемся к нашим муфлонам. Тутошний лидер, зовут его Там, как положено, обделенный материнской любовью мальчик с закидонами. Стилисты поленились что барана ему асфальтировать, что дикобраза бриолинить, даже пальмой на макушке снабжать не стали, поэтому лидера дурной компании приходится вычислять по принципу «кто одет на черкизоне». Я, конечно, в Таиланде не бывала, понимаю, что страна южная, экспрессивная, но кто сына богатой сукиной дочери одевал – горничная, вчера из деревни? С ностальгией вспоминаю не то что царственного Минхошу в горжетке, но даже незатейливые джинсы с футболкой Джерри Яна. Мацумото тоже выглядел достойно с поправкой на год и местность. Там одет, как попугай. Словно его мать не стильная, как арматурина, бизнесвумен (актриса американка по папе и индитайка по маме,что всю дорогу резало мне глаз), а хозяйка портового борделя. Хотя, если так подумать, стилист на черкизоне закупался целиком. Хоть взять Рёна, третий угол, который, как положено, вовремя прибывает в глушь, к сбежавшей героине, чтобы спасти ее семью от соседей, явившихся выбивать долги. Извините, но эти галифе с э-э-э… плеча Бумбараша я долго не забуду! А когда Там собирается на свидание с Гойей в зоопарк и консультируется по этому поводу с Рёном? Я понимаю, что наш барчук в зоопарке сроду не был, а нафига, когда вокруг сплошной зоопарк и без того, но когда он достал пуховик, я чуть не разлила кофе и остро пожалела, что друг его отговорил. Так-то его просто хахаль девиной подружки оборжал за оговорки, как каноном полагается, а если бы Там явился – летом, в Тае, - в пуховике, тот бы даже слова не сказал: зачем злить сумасшедших. А еще туфли… Туфли дарит Гойе прямо папа прямо в первой серии, к концу которой их с успехом удается испортить. Скажу сразу: обувь таиландского производства покупать не буду! Потому что напоминают они больше всего продукцию ныне покойного нашего «Скорохода», но та хоть была в принципе неубиваема никем и ни обо что. А тут эти бабкины ортопедические башмаки хрясь – и торжественно развалились, пусть и с небольшой злокозненной помощью. Да таким тапком хорошо по мордам бить, если разбойники напали! А за счастьем в них разве что в коровник ходить. Отлично видно, что сценаристы проделали большую работу и вдумчиво просмотрели все предыдущие варианты. И надергали из них, что на душу легло и влезло в тайминг. Например, коллективный мордобой они одолжили у японцев. А вот сцену в больнице, после похищения, они взяли у Тайваня… Причем она у Тайваня она просто поражает своей бессмысленной жестокостью в отношении Шансай, как я уже говорила, а тайские друзья решили, что сейчас самое время таким образом помирить поссорившуюся парочку. Идиоты, чо. Но Гойя не Шансай, она не обмирает от ужаса и горя, ну, или это какие-то местные традиции, не знаю. Вместо того, чтоб пасть на тело с рыданиями, причитаниями и запоздалыми признаниями, девица берет подушку и начинает это самое тело, простыней накрытое, лупить со всей дури, вопя, как он мог ее оставить, когда она ему про свою любовь не рассказала! Вот разнесли эти две ситуации в Корее – и правильно сделали! Сначала троица друзей мирит Чан Ди с Чжун Пё, заманив ее в больницу под предлогом автокатастрофы, а после похищения они и сами с успехом мирятся, безо всякого стороннего вмешательства. …От поцелуя с третьим углом здесь воздержались, поэтому с чего вдруг Там настолько взвился на пальму, осталось не до конца объясненным. Ну, обнялись, ну, взревновал. Но вообще права ревновать тебе, дундуку, еще не давали. Но по итогам Рён с удовольствием ведет деву на свиданку, а дева с удовольствием идет. Причем явно не испытывая никакой печали или там угрызений совести, им вместе настолько хорошо, что я уж подумала – сейчас история наконец-то свернет не туда, - но тут Гойе прилетает видение. И она осознает себя влюбленной в Тама. Ну, то есть это, по идее, должен быть какой-то проникновенный флешбек, чтоб зрители тоже осознали. Гойя вспоминает этого павиана в зоопарке, облепленного попугаями. …В общем, да. Это должна быть любовь. Только любовь заставляет сердце трепетать, когда ты вспоминаешь свой предмет в какой-нибудь на редкость идиотской ситуации. Но только понимаешь это уже в очень, очень взрослом возрасте, обзаведясь богатым жизненным опытом… В целом, с романтикой здесь как-то не очень. Вообще не очень. Дева меня не убедила ни в первой любви, ни во второй. Рён и Там прощались, когда первый улетал в Париж, куда с большей страстью, чем оба вились вокруг девы. Еще один участник концессии вообще бегал за подругой героини, а не наоборот. Причем я так до конца и не поняла, этот Кавун… Кавин? он у нас кого играл – творца или трындеца? В смысле, судя по паре с эрзацем Гаилечки, это эрзац И Чжона, но в клубешнике расследовал подставу с Гойей именно он, он же и уложил там всю охрану. Четвертый парень, не помню, как звали, оказался хакером, что напомнило мне первый Китай. Но в первом Китае, перевертыше, хакер влюбился в сестрицу главного героя, а кого он завел здесь, я не обратила внимания. Часики, однако, тикали, поэтому временами происходили какие-то прыжки. Видимо, сценаристы были уверены, что все, кто будет это смотреть, знает все варианты сюжета. Амнезию решили не отменять. Действительно, как без амнезии. Рён уехал к Гойе в глушь один, Там не только отказался нестись к ней, он и правда никуда не двинулся, разве что на совещание. Думаю, кто ж тут кого и как спасать будет? Никто никого и не спасал. Вернее, в фирму сукиной матери пришел разоренный ею мужик с ножом, Там мать заслонил и получил лезвие в ливер. Гойя внезапно вспомнила, что она его любит, принеслась с Рёном в больницу, потом рвалась в поместье, мокла под дождем (привет, Тайвань!), пришел Там, сказал, что таких не знает (привет, все!), но после догнал и вспомнил все. …Гойя примчалась на выпускной, когда все уже давно кончилось. Но ее, конечно, ждали, Там с признанием, остальные с танцами, сцену позаимствовали и у японцев, и у корейцев, и на этом все, к моему большому облегчению, закончилось, а я испытала нешуточное желание пересмотреть Корею. Корею с ее любовью и нежностью, и трепетом, и взглядами, и вздохами, и слезами, и болью. Со всем, что положено испытывать в жизни. А то какая это жизнь? Так, прозябание.