Смотри билеты и собирай вещи.

      Глушь в России — отдельная ветка искусства, которую большинство не любит и открыто презирает, отдавая предпочтения другим более затратным и дорогим местам отдыха. Отсутствие интернета и прочих удобств не доставляет никому радости, даже самым коренным жителям, которые начинают от этого уставать примерно через неделю. Счастлива ли та восьмидесятилетняя старушка, которая и жизни другой не видела? Ответ на этот вопрос не знает даже она сама, поэтому гадать и предполагать не стоит, тем более зачем, ведь эта женщина в возрасте вам никто, как и мне. Ей не хочется усложнять жизнь сложными размышлениями о великом и насущном, или этого не дают сделать больные суставы.       Лезть в чужую жизнь и мысли — глупо и бесполезно, так легко можно потерять свою со всеми мечтами, достижениями, целями и воспоминаниями. Руслан всегда думал, что это страшно; страшно — не иметь способов и возможности самовыражаться, достигнуть, так называемого, потолка в деле, которое любишь всем сердцем. Хотя, многие не стремятся проявить абсолютно никакого интереса ни к своему самовыражению, ни к чьему-либо. Страшно ли им? Ни капли, они воспитаны по-другому, по-другому и жили, ведь все мы разные и одновременно одинаковые.       Усачев — творческий человек, а значит обязательно сложный и непонятный, по крайней мере, в этом уверен он сам, а на мнение остальных всегда было плевать. Плевать парню было на многое, в том числе и на огромную муху, ползущую у него по ноге, но никак не на Мишу, тихо посапывшего рядом лицом в большую перьевую подушку в пёстрой цветочной наволочке, которую сам и привёз сюда в целях безопасности и гигиены. (Парень в этом плане чем-то был похож на Шэлдона из ТБВ, но без таких сильных замашек.)       В мыслях Руслана непроизвольно стали беспорядочно всплывать самые разные воспоминания, невольно заставляющие лучезарно улыбнуться. В голове появился Миша, который, светясь, вбежал в рабочий кабинет Усачева, чтобы поделиться самым радостным известием за весь тот пасмурный день. — Моя бабушка ждёт нас к себе в деревню на недельку, — парень сказал это бодро, быстро и с уверенностью, что ни в коем случае не получит отказ, но непродолжительная пауза заставила серьёзно усомниться в последнем.       В миг бородатый поник и даже немного сжался, сгорбив плечи, как будто под непосильной ношей, которая резко взвалилась на него. Кшиштовский словно и не заметил вовсе, что отвлёк своего парня от работы, ведь все его мысли были заняты только радостной новостью, которой нужно было обязательно в миг поделиться. — Хорошо, а когда? — спокойным голосом спросил Руслан, наконец оторвав взгляд от монитора компьютера. Лицо парня не выражало никаких эмоций, а после завершения фразы не дрогнула ни одна мышца.       Холодное спокойствие в большинстве случаев играло на руку, однако и стало причиной для расставания с несколькими девушками, с которыми, казалось, всё серьёзно и навсегда. Эту страшную ледяную стену часто получалось сломать у Миши, который одними только невольно покрасневшими щеками в ответ на очередной самый милый комплимент в его жизни мог вызвать самую искреннюю и тёплую улыбку. От Руслана все тёплые слова кажутся какими-то особенными, даже комплименты дня в UsachevToday. — А когда тебе удобно? — Миша вновь по-особенному расцвёл, так не выходит даже у самых первых ландышей, которыми восхищались ещё со времён древней Руси, — Я могу хоть сегодня сорваться, как ты не любишь делать, без билетов, чёткого плана и длительных раздумий. — Смотри билеты и собирай вещи, мне нужно ещё три часа, чтобы выложить ролик, максимум.       Идея предстоящей поездки с любым человеком его бабушке или, очевидно, на самый далёкий край света будоражила всё сознание Усачева, заставляя стараться доделать все свои дела как можно скорее, но быстро не значит качественно. Сейчас пригодилось бы его холодное спокойствие, которое могло легко разрушиться при любой, даже самой короткой и быстротечной мысли о бородатом.       Тот пасмурный Питерский день стал чем-то особенным и навсегда остался как в мыслях, так и в сердце самой аккуратной и прелестной гравировкой. Муха улетела, перестав неприятно щекотать ногу, и начала биться в оконное стекло с надеждой улететь из этого небольшого, по сравнению с бескрайними просторами полей, помещением.       В электричке у Усачева постоянно чесались руки зайти и посмотреть, как там поживает статистика, ответить на несколько смешных и не очень комментариев, но отсутствие интернета и диалоги с Мишей о вечном и нерушимом не давали этого сделать, хотя с возлюбленным забыть про мир в сети не составит абсолютно никакого труда. — Не логично это было по сценарию, не логично. Какой человек в здравом уме стал бы кидать кружку? — Руслан всё никак не унимался, не соглашаясь с парнем, сидящем рядом о значимости и качестве фильма, просмотренного ими недавно.       В стареньком вагоне не было много людей, ведь большинство боятся ездить ночью; действительно, не известно что может произойти, и кто встретится, вдруг украдут вещи или, что хуже, убьют и изнасилуют. Несколько самых смелых спали, а может быть, кто-то просто уснул под монотонные и успокаивающие звуки электрички, поэтому спорить или говорить о насущном приходилось тихо, шёпотом. — Тебе не понравился ни один Российский фильм, когда даже Женя сказал, что есть и по-настощему хорошие. У тебя просто предвзятое отношение ко всему, Руслан, — борода Кшиштовского легонько щекотала чужую шею, но за несколько лет это стало уже чем-то обыденным и привычным, поэтому не вызывало абсолютно никакой реакции.       Наверное, если бы в доме у бабушки бородатого не было бы отдельной спальной комнаты, что во все времена считалось роскошью в деревнях, то Руслан бы просто выл от грусти и тоски, ведь касания и их жажда являлись для парня самым искренним, истинным и тёплым проявлением любви. Именно поэтому Миши всегда мало, всегда хочется намного больше, чем дозволенно и есть.       За окном громко несколько раз прокричал петух, что Усачев невольно испугался, как бы он не разбудил бородатого, на что второй лишь повернулся к стене, отобрав всё одеяло, как делал обычно, сворачиваясь в небольшой клубок. Руслан лишь вновь улыбнулся, стараясь радоваться каждому, пусть даже и самому маленькому моменту в их совместной жизни. Ведь она не вечна.       Холодный деревянный пол неприятно обжигал кожу на стопах Усачева, который тихо прикрыл дверь в комнату и оказался на совсем маленькой кухне, где вчера забыли закрыть окно. Сейчас только оно освещало комнату яркими солнечными лучами, отражающимися бликами от зеркальных поверхностей и играя тенями на стенах с отходящей в некоторых местах краской. Тишину спокойного летнего утра нарушало лишь пение птиц, которое изредка доносилось из небольшого лесочка, находящегося совсем близко к дому.       Само бревенчатое здание не было новым, скорее совсем наоборот, ведь было построено ещё в довоенные годы, и только недавно здесь появился небольшой пристрой, который делал жизнь всех его обитателей, пусть даже и временных намного легче. Ни о каком кухонном гарнитуре, а тем более о других предметах обыденной жизни людей из города не было, что создавало ощущение ещё большей погружённости в старый быт.       Будь Руслан дома, то обязательно бы просидел всё время до пробуждения Миши в телефоне, проверяя каждую соцсеть и читая каждую новость в специальном приложении, однако здесь таковой возможности не было, как и лениво сидеть в безделии. Идти одному гулять страшно не хотелось, ведь все окрестности уже давно были просмотрены и посещены вместе с бородатым, для которого каждое дерево было символом и памятью какого-то детского события или впечатления.       Например, куст, росший напротив кухонного окна, навеял воспоминания о поцарапанных в поисках мячиках костлявых руках и первой любви, с которой они вместе прятали здесь от дневного зноя. Она была чересчур красивой, такой невероятной и, казалось, недосягаемой; он думал, что это навсегда, но потом лето закончилось. Руслан чувствовал себя важным и нужным кому-то, когда слушал это; парень широко улыбался каждый раз, когда Миша извинялся, ведь думал, что его собеседнику вовсе не интересно слушать его старческие истории из жизни. Миш, хватит уже загоняться.       На столе стояла чашка с мукой, просеянной несколько раз через сито, из которой вчера бабушка Кшитовского приготовила самый вкусный в жизни Руслана земляничный пирог из ягод, собранных парнями в лесу. Дело было пустяковое и не такое долгое, ведь вся поляна была усеяна спелыми красными плодами, однако Усачев не мог не утянуть парня поваляться вместе в траве под жарким летним солнцем, которого так иногда не хватает в Питере. Сбоку валялись несколько яиц, найденных бородатым во дворе вчера перед сном. Усачев решил приготовить панкейки по рецепту, обученному Мишей не без труда и сил, однако затем у парня всё-таки стало получаться что-то вкусное.       Смесь быстро оказалась на сковородке и шумно зашипела, разнося по дому аромат выпечки, учуяв который, проснулся Кшиштовский. Парень потянулся в кровати, разминая мышцы после сна, немного огорчившись пустому холодному месту рядом с ним. Однако настроение вновь улучшилось, когда он увидел полуголое подкаченное тело Руслана, стоящего у плиты и шёпотом матерящего старую неудобную сковородку.       Кшиштовский тихими осторожными шагами подошёл к нему и крепко обнял со спины, уткнувшись куда-то в плечо и вдыхая такой знакомый и любимый запах чужого тела. Борода немного кололась и щекотала кожу, а тесто немного пролилось на старую газовую плиту, но только тогда Руслан осознал, что нашёл счастье.