Хроники Особого Отдела

Ян растолкал свою куцую команду в темноте. Илья, с трудом выпутавшись из противомоскитной сетки, словно гусеница из кокона, попытался размяться. Но не задалось. Полчища осатаневших в ночной борьбе за тёплую кровь комаров, чмокая от вожделения хоботками, так резво пытались достать его яремную вену, что физкультура только разозлила, не взбодрив. Ночь не принесла прохлады, а потому тело, потное, липкое, мстя хозяину за условия эксплуатации, прямо-таки призывало кровососов, распространяя запахи пота, как минимум на расстояние в три метра. Не задалось утречко. Прямо с ночи не задалось. Или сразу с прибытия? Наконец, небо немного просветлело, и далеко в море появилась первая розоватая полоска зари. Но радости вид не принёс и эстетикой не блистал. Через окно посольства можно было только рассмотреть небольшое грязное озеро и заросли камышей, мешавших видеть синее-синее Карибское море. Между тем с залива сползал на берег прозрачный утренний туман, хотя в небе ещё проглядывала круглая, как блин, Луна. Не прошло и получаса, как они отплыли. Самочувствие было таким же муторным. Илья смог бы вспомнить только рычание буксующих в песке машин, да какую-то спятившую шавку. Псинка решила, было, гавкнуть на скатывавшихся на берег с бортов грузовичка людей и практически окаменела, при виде возникшей перед ней морды Мрака. Он и сам по себе впечатлял неслабо, а уж этот его осуждающий взгляд... парень бы не удивился, если б шавка, с перепугу, полезла на дерево. Обошлось. Потом были крики солдат, какие-то мешки, которые быстро кидали на борт пришвартованного в двух метрах от берега баркаса. И, наконец, Гавана, с её белыми домами на фоне зелёных холмов, осталась в прошлом. Вместе с ней рассыпались в термитной трухе запахи рома, ночные буйные танцы белозубых кубинцев под старый патефон и крики: «Libertad ! Igualdad! ¡Gloria A Fidel! ¡Que los Yankees se vayan a casa! ¡Hijos de puta podridos!» (1). Сквозь тяжёлую дрёму, сами собой, вспомнились: хрюканье свиней, детский плач, громкие рулады лягушачьего болотного населения, скрипучие пружины кровати и писк многочисленных чёрных летучих мышей над головой. Тихо, кажется, тут не было вообще никогда. Илья бросил на берег последний взгляд, и кораблик, в сопровождении дельфинов, смело взял курс на быстро встающее над морем солнце. Двое суток его угощали «великим утешителем и бальзамом от невзгод» – неочищенным приторно сладким ромом. Сейчас, когда Гавана всё больше отдалялась, практически не пьющий Илья, глядя на мерзко ухмыляющееся светило, осознал, как его травили все эти дни! И поспешил перегнуться через поручни… Что-то холодное и влажное коснулось, мягко прикрыло от солнца и закутало облаком голову: – Мр-р-р, – услышал он сквозь звук «тамтамов», затем медленно поднял руку и благодарно погладил кота. В животе перестало бурчать и полегчало… *** Спустя два часа они высадились на Пинос. А вот тут было… интересно. Перед людьми, за узкой полоской ослепительно-золотого мельчайшего песка, стояла неприступная крепость из буйной тропической зелени. ..Много позже, в далёком 1985 году, Рауль, немного разгорячённый «Хеннесси Парадайс», неторопливо рассказывал своему врачу и бессменному собутыльнику Владимиру, как, бросив кучу дел, ни на минуту не задумавшись, «зачем он туда прёт», взяв одного телохранителя и трёх странных русских, с большой чёрной собакой, они устремились в лес. На острове, кроме мелких кабанчиков, постоянно никогда никто не жил, и потому найденный тоннель, пробитый в зарослях, мог принадлежать лишь одичавшим свиньям. Он петлял среди подлеска, перевитого причудливыми лианами. Суковатый и кривоватый древесный полумрак рисовал впереди зловещие картины серо-ржавого цвета, (сильно смахивающего на кровавые пятна). За людьми проход смыкался и быстро исчезал, в непонятно откуда взявшихся клочьях призрачного тумана, вылезающего, словно из-под земли. Незаметно для себя, люди стали держаться теснее. Остров… подавлял. Звериная тропа, покрытая густым слоем широких листьев, вонючих и гнилых, прятала ядовитую жизнь, которая, возмущённая наглостью пришельцев, то и дело, выползала и пыталась отомстить за вторжение. Полумёртвый зелёный мир молчал. После вечно шумной Гаваны и никогда не смолкающего моря, такая тишина тревожила и пугала. Путники дважды одновременно вздрагивали – от резкого приглушённого крика какой-то птицы и от оглушительного треска падающего на тропу гнилого дерева, потревоженного отрядом. Вид тоже не обнадеживал. Цвета окружающего мира, преимущественно болотные и бурые, не сулили впереди ничего хорошего. Заросли, как будто, шептали проходившим мимо: «Глупцы! Вернитесь туда, откуда пришли! Вам здесь не место!». Верный товарищ по партии, телохранитель Хосе, патриот и бесстрашный борец за свободу, неоднократно снимал шляпу, вознося молитву Святой Пречистой Деве. Через час, когда стало казаться, что бесконечный лес проглотил их и уже начал переваривать, отряд вдруг увидел небольшую поляну, а на ней, отмеченный лучом солнца, сумевшим пробить себе проход среди листвы – чёрный вход в пещеру. Причём, к некоторому удивлению пришедших, совершенно не заросший. Вооружившись импровизированными факелами и двумя, достаточно мощными, фонарями, люди вошли и, уже при входе в широкий холл-грот, беззвучно распахнули рты. Вид потрясал! Все стены и потолок были исписаны яркой, не выцветшей белой краской. Она казалась удивительно свежей. Вообще, складывалось впечатление, что чья-то заботливая рука регулярно стирает в этом месте пыль. Потолок и стены были сплошь покрыты круглыми мишенями и спиралями – вылитый путь ракеты на радаре… По узкому коридору люди прошли вдоль семи маленьких «альковов», в каждом из которых была изображена своя графическая история, в виде треугольников, квадратов, спиралей и стрел. – Что это, Ян Геннадьевич? – не выдержал Илья. Начальник ответил как всегда, ёмко… и непонятно: – Семь дней сотворения мира… За последней пещеркой коридор резко сворачивал в сторону. Ян остановился и рукой указал на двухметровый начертанный крест, образованный расходящимися кольцами. – Святая Дева, Рауль, надо убираться отсюда, – услышал Кастро шепчущего ему Хосе. – Это же парный крест. Такой же стоит на западном побережье – на пятне Дьявола, помнишь? *** Военный атташе и ещё не утверждённый правительством Кастро Чрезвычайный и полномочный посол Советского Союза Александр Алексеев, с самого утра, не мог избавиться от ощущения неправильности. Странный полковник, не то, чтобы раздражал, он, скорее не соответствовал своему статусу и миссии. Его молчаливый спутник был просто балластом, а собака, непонятно зачем взятая из России в тропики, откровенным страдальцем. Вопросами оружия группа не занималась, исследованиями тоже. Что они вообще здесь делали – непонятно! А непонятное раздражает. Вдобавок, Алексееву дважды померещился ещё и огромный пушистый кот, с типично наглым для кисообразных выражением, нарисованным на усатой морде. Это, вообще, не лезло ни в какие ворота, но посоветоваться было не с кем. Так и не осознав, мерещится кот ему или нет, посол отложил данный вопрос в дальний угол головы, как не самый существенный. Были и более срочные. Экскурсионная морская прогулка, в самый разгар массовых поставок в порт оружия, (не обсуждаемого ни в помещениях, ни среди песчаных дюн), была, мягко говоря, нецелесообразной. Да и вообще, двухсуточная пьянка с железными кубинцами была похожа, скорее на диверсионную работу, чем на попытку подружиться. Пройдя по влажному лесу, и, превратившись в протухший овощ, Алексеев твёрдо решил поставить в известность о происходящем безобразии Москву и игнорировать дальнейшие «выходки» командированных. Попав в пещеру, он автоматически отметил чистоту и полное отсутствие насекомых. В пещере не пахло помётом летучих мышей, не было затхлости и плесени. Он это отметил, но, будучи первоклассным аналитиком, странно не задался вопросом, почему… *** Они остановились у рисунка мишени, состоящей из примерно полусотни красных и чёрных чередующихся колец. Сверху было начертано ещё девять групп похожих сферических образований и, совсем на потолке, огромная двойная стрела, исходящая из центра композиции и достигающая первого наружного кольца. – Посмотрите, – обратился проводник ко всем присутствующим. – Это обитаемые девять миров, а внизу орбиты планет Солнечной системы с Солнцем. – Девять Кругов Ада, – прошептал Хосе… – Можно сказать и так, – хихикнуло в голове кубинца, заставив поседеть и онеметь… Оцепенев от ужаса, он ждал, скажет ли этот неведомый голос что-то ещё, но тот умолк так же загадочно, как и появился… Посмотрите, – продолжил экскурсовод. – Вот этот рисунок, из концентрических колец со змеиным хвостом, напоминает комету, а вот эти маленькие капли дождя – падающие осколки, свидетельствующие о взрыве и разрушении… эта пещера – наша древняя память о произошедшей Великой Катастрофе. Я привёл вас сюда, чтобы вы поняли – мы призваны предотвратить следующую. Люди молчали, пытаясь переварить информацию, а их проводник вздохнул, с ощущением выполненного долга, и приказал: – Мрак, охранять. Развернулся и, пока все стояли, раскрыв рты… исчез, в каком-то незаметном проходе. Время замерло. В отдалении глухо заурчало и ахнуло, отдаваясь эхом. Алексеев тихо отделился от стены и тоже исчез в боковом проходе. Мрак взрыкнул, удивлённо посмотрел на Илью и, оглянувшись на кубинцев, словно пояснил: «Охраняю. Ты иди». Илья чертыхнулся и беззвучно скользнул вслед ушедшему. *** Что мы знаем об Острове Свободы? Куба – это отсутствие общественного транспорта; два вида такси – для своих и для туристов; низкие заработные платы и родина самбы и румбы. Здесь можно получить 15 лет лишения свободы за убийство человека и 25 за убийство коровы. Здесь нельзя купить кока-колу, но можно абсолютно бесплатно получить среднее и высшее образование. Самая лучшая в мире медицина – кубинская! Бессменный лидер партии и вождь – Фидель Кастро родился 13-го, в пятницу, а Кеннеди, прежде чем подписать указ об эмбарго, поспешил выписать 1200 сигар. Здесь запрещена игра в «Монополию», и только 5% кубинцев подключены к сети «Интернет». Так как Фидель Кастро обожал Джона Леннона, то на Кубе установлена в его честь бронзовая статуя, и все кубинцы любят «Битлз». На острове нет горячего центрального водоснабжения, и почти все дома лишены окон. Среди кубинцев нет алкоголиков, а ром разрешено употреблять всем, включая грудных детей. Кубинцы обожают собак и не терпят котов, считая их порождением дьявола. И, наконец, официально разрешённая Великая Ложа масонов Кубы насчитывает более 28 тысяч вольных каменщиков… Таинственные пещеры Пиноса поразительны. Странные абстрактные картины, написанные красками неведомых составов, не потускневшими за тысячелетия, завораживают. По мнению кубинских археологов, такая пещера вообще не может существовать. Там тепло и сухо. Температура не повышается выше 25 и не снижается ниже 22 градусов. Там не растёт ничего, и не живут насекомые, при этом уровень радиации низкий. Возраст изображений датирован 5000 лет до н.э., но некоторые утверждают, что рисунки нанесены гораздо раньше. В настоящее время любой турист может их посетить. Недавно в пещерах были обнаружены не исследованные ещё подземные полости. *** Алексеев, как лисица, крался по узкому сухому коридору. Впереди он видел яркий матовый свет. Отчего-то, ни на минуту не задумавшись о его происхождении, он медленно, как глупый ночной мотылёк, приближался к манящему источнику. Потом он ощутил удар, и всё померкло. Он очнулся от ощущения холода. Сверху, медленно кружась, падал снег. «Снег? Откуда здесь снег?», – подумал он и пошевелился. И в этот миг сверху на него упал… рёв. За долгую авантюрную жизнь, Алексееву приходилось слышать и не такое, но эта усиленная камнем глухая яростная мощь отдалась в сознании огненным ужасом. Он не мог себе представить, какая тварь может обладать таким голосом. Александр открыл глаза. И замер. Утрамбованная плотная земля впереди поднялась воронкой и, гортанно урча, приближалась к нему. Как живая. Как чудовище. Как… ..Он никогда не мог потом вспомнить, что чувствовал в тот миг. Потом он ощутил удар в спину и полетел тряпичной куклой в какой-то боковой ход. На мгновение свет впереди померк, чтобы загореться вновь, но уже другим, каким-то тёплым синеватым оттенком. Голова резко закружилась, послышался взволнованный голос – и Александр начал оседать на пол, теряя сознание. – Твою ж ты мать, за тапками сходил… Илья, ты живой? Потом всё исчезло. *** Рауль Кастро, длительное время общаясь с Владимиром Ивановичем Даниловым, полюбил его шашлык, анекдоты про Брежнева и мирные ночи на побережье, на небольшой вилле, в десяти километрах от Гаваны. А вот его рассказы, похожие на сказки, поражали московского врача. – Представь ВладимИр, – рассказывал Кастро. – Мне пришлось молиться Пресвятой Деве в этой чёртовой пещере. Мы стояли, не в силах сдвинуться с места, а огромный чёрный монстр, в виде собаки, тихо скалил зубы, призывая к молчанию. Клянусь, я до сих пор не знаю, что бы мы сделали! Что вообще можно было сделать! Это такое место… оно не для людей! И мы просто молились. Где-то через час, появился этот полковник с тяжелораненым другом на плече. Оттащив его ко входу, он вернулся вглубь и принёс Алексеева. Тот был цел и невредим и, как будто, глубоко спал. В таком состоянии он находился дня три. Потом очнулся, и, по моему совету, Фидель утвердил его Чрезвычайным и полномочным послом. Нормальный мужик оказался. Друг ВладимИр вздыхал, разливал ещё «по чуть-чуть» и вспоминал своего четвероного друга Бема, оставленного в далёком Павловом посаде со старыми родителями… В июле 1962 года чрезвычайным и полномочным послом на Кубу был направлен Александр Иванович Шитов, (Алексеев). Несмотря на дружеские связи, установленные им во время работы на Кубе в статусе советника по культуре в 1960, Фидель Кастро неохотно принял его верительные грамоты, причём, только в середине сентября, после прибытия на Кубу военного советника и личного друга Громыко, а также, после небезынтересной рыбалки, затеянной Раулем с вышеозначенными русскими. Алексеев прослужил на Кубе до 1968. Затем, долгое время он находился послом на Мадагаскаре, принимал участие в событиях Пражской весны и умер в глубокой старости в 2001 году. До конца своих дней он утверждал, что знает место, в котором похоронены Древние Боги… _____________________________________________________________________________________ 1. Свобода! Равенство! Слава Фиделю! Пусть Янки идут домой! Гнилые ублюдки!