Хроники Особого Отдела

Толпа из шевелящихся, словно вырезанных из детской книжки и наклеенных, как декорации в столичном театре, прозрачных фигур медленно двигалась среди тьмы и света. И остановилась перед тёмными нитями паутины, преградившей им путь по коридору ледяного чертога. У входа в этот удлинённый широкий зал двумя рядами стояли ледяные колонны-сталагмиты, похожие на окаменевшие могучие сосны. Их поднятые к своду ветви держали теряющийся в сплетении теней потолок. Между первыми колоннами, натянутая в струну, блестела, переливаясь в свете фонарей и факелов, ловчая сеть огромной чёрной паучихи. За сетью стоял Ян. Он казался маленьким, худым и неловким человечком, на фоне завораживающей картины прибывших великанов. За ним, в коридоре, повисла ещё и белая плотная вуаль, сквозь которую практически не улавливались очертания предметов. А перед паутиной буйно полыхало холодное пламя, и переливались на колоннах кроваво-красные блики. Колыхающаяся орда льдистых привидений иногда отбрасывала снежно-белые языки огня на стены, и казалось, что над этой бесконечной толпой клубится серая дымная туча. Молчаливое противостояние длилось не больше минуты. Один поднял над собой Гугнир (1), и мир дрогнул. Люди услышали тяжёлый рокот, увидели, как согнулись колонны, держащие свод ледяного коридора. По идеальной красоте льда с хрустом поползли трещины… затем, бог неторопливо опустил своё оружие и, в полной тишине, нарисовал черту, пересекающую коридор от стены к стене. Пещера дрогнула снова. Багровые отблески холодного пламени на какое-то мгновение потухли, показался белый дым, трещины рассекли потолок, и сверху на стоящих за паутиной людей посыпались крупные льдины. – Сандхи! Агнихорта!(2) – прозвучало в Чертогах. *** Бог поднял своё оружие над головой и неторопливо вылез из седла. Его мантия на мгновение уплотнилась и, обняв паутину, растворила её. Миг – и паутина истаяла, открыв проход. Теперь устало ссутулившийся человечек стал совсем крошечным. Рядом с ним, беззвучно охнув, упала женщина. Она тоже истончилась и стала похожей на фигуры напротив. Человечек шумно вдохнул стылый воздух и негромко сказал: – Уходи. Ты давно проиграл битву. Ты не пройдёшь. Один промолчал. Мелькание огня на его плаще на миг погасло, зато копьё вспыхнуло яркой белой звездой. Он сделал шаг, и остатки чёрных нитей сгорели за его спиной. Ещё шаг – и огромная, поглотившая тьму фигура нависла над тщедушным телом – карликом, в сравнении с огромным богом. Словно по чьему-то запоздалому приказу, сзади на замершего человека медленно начала оседать ткань падающей сверху занавеси. Она вылилась на крохотного человечка серебряным чистым дождём и облепила его. Тогда старый бог взмахнул копьём и, с нечеловеческой силой, опустил его на голову человека, словно желая разрубить пополам! Вспышка ударила по глазам, раздался тихий звон, и ткань распалась на тысячи блестящих инеем осколков. Сзади мешком упала мужская фигура. – Сандхи! Агнихорта! – прорычал монстр. Защитник покачнулся от удара, но не отступил ни на шаг: – Ты не пройдёшь, – шепнули бесцветные губы. И Один вздрогнул. Откуда-то из-за пазухи крошечное существо извлекло сияющий Жезл: – Кадуцей, – ахнули стены. Призраки подались вперёд и тут же отхлынули пенной волной, а позади замахнувшегося Жезлом разливался водоворот радуги. И через чёрную пустоту, словно перечеркивая миры и пространство, к стоящей перед гигантом фигурке шагнула сияющая Дева. Маленькое солнце Жезла засверкало яркой, сметающей всё на своём пути силой, и… призрачная толпа исчезла, всосавшись в него серой пустотой. А яркая звезда отделилась от Девы и повисла над Кадуцеем. В коридоре остался только Один, словно чёрный язык копоти на ледяном полу. Фигура его истончилась и заметно подрагивала, как гаснущая без пищи свеча. Проигравшим битву нет пути назад. *** Наконец, мерцающая звезда стала блекнуть и бархатно – чёрная молчаливая ночь накрыла ледяные чертоги. Парализованный ужасом Василий Иванович опомнился и подбежал к товарищам. Он дотронулся до замершего Яна, и, последний, неловко вздрогнув, закашлялся, горлом пошла кровь… – Помоги Маше, – с трудом произнёс он. – Отправь обратно… трое прибыло, троих и отправляй. Отогреются и отойдут. Ничего. Не такое видели… Он неловко сел, задыхаясь, и, прислонившись к холодной стене пещеры, замер. Глухой рокот замирал где-то вдали. Отца Василия шатало, пол сотрясался. Откуда-то, из глубины земли, шли волны землетрясения. В тенях призывно мерцало окно перехода. Непершин подхватил Бориса, неловко пихнув его в проход, засунул бесчувственную Ксению и, аккуратно приподняв Машу, отправил в путь и её, поцеловав девочку в лоб. Пятно приняло свою добычу и растворилось в бликах играющих теней. Ян, кашляя, заворочался и одышливо сказал: – Надо поскорее убираться отсюда! *** Первые несколько сотен метров они шли спокойно. Однако, уже после третьего поворота, Ян сгорбился и стал спотыкаться, несмотря на широкую и гладкую дорогу ледяной пещеры. Василий Иванович, с тревогой, думал, какое тот сейчас пережил напряжение и что там, с летящими домой по трубе? Очень скоро Ян решил сделать привал: точнее, он просто упал и, только через некоторое время, с трудом, смог попросить воды. А Непершин сидел на корточках рядом и чувствовал, как под ним трепещет земля. Слушал далёкий гром и подземный рокот. Внезапно ему показалось, что где-то снова мелькнул красный отблеск огня. Он вздрогнул и показал на него беспрерывно кашляющему полковнику. Тот посмотрел глазами загнанной собаки и зашептал, задыхаясь: – Кровь… я оставляю следы. Это еда для них. – Так сгинули же бестии… – Вальхалла – огромный зал. Он имеет пятьсот сорок дверей. Из каждой двери в Рагнарок вышли восемьсот воинов. Их тьма: четыреста тридцать две тысячи воинов-эйнхериев, жаждущих напиться от живых. Рог трубил им сбор… Непершин дотронулся до лба Яна и осознал, что того бьёт холодный озноб. – Давай-ка, гражданин-начальник, залезай-ка мне на плечи. Только говори, куда идти! Ян молча, с трудом, забрался ему на спину, а отец Василий обнял его ноги и тяжело поднялся, тут же осознав, насколько легка его ноша. «Да его просто высосали», – ужаснулся священник. Он глубоко вздохнул, посмотрел на далёкие отблески, просвечивающиеся сквозь прозрачные стены чертогов, и достаточно быстро зашагал к выходу. *** Уже почти у выхода Непершин смог нагнать морпехов, с трудом несущих девятитонную смерть. Волокуши быстро сломались под тяжестью металла, и люди тащили свой страшный груз на руках. Но и красные отблески быстро приближающегося зарева нагоняли изнемогающих под весом авиабомбы людей. Увидевший друзей издалека, Илья принял тело находящегося в беспамятстве командира и испуганно посмотрел на священника, боясь задать главный вопрос. – Все живы, – сотворив перед собой крест, успокоил Василий Иванович. – По тоннелю домой летят. – А вы? – Дык трёх выпустил, трёх обратно и несёт… вы, ребятки, шевелитесь, не стойте! Нагоняют нас черти эти. Они до моста только и дойдут. Поторопимся! Немного ещё… Наконец, они покинули пределы пещеры и вышли на тропу, ведущую через мост. Оставалось пройти не больше ста метров… Но этого времени у людей уже не было. Прошло менее пяти минут, и люди увидели огромную чёрную зверюгу, скачущую какой-то странной иноходью. На этом восьминогом скакуне сидел гигант, который, радостно скалясь, размахивал над головой огромным молотом. Его спутники, в своём страшном безмолвии, представляли невероятное жуткое зрелище. За чёрным великаном, в абсолютной тишине ледяных чертогов, летели подчинённые одной цели полуразложившиеся выпотрошенные трупы, скелеты и, даже вполне обычные, люди, но с мучительно искажёнными, перекошенными лицами. Все эти привидения были похожими на воплощение самых страшных ночных кошмаров. По бокам бежали огромные седые призрачные волки, и сопровождающая их тишина была во много раз страшнее криков и волчьего воя. *** Глухо зарычал Мрак и, развернувшись корпусом, остановился. Расставил лапы пошире. Илья, аккуратно передал так и не очнувшегося Яна морпехам, достал сияющий белым меч, и, зачем-то, поднял к небу руки отец Василий, творя молитву Богородице… Слейпнир (3) резко затормозил, беззвучно выбив колею на ледяной дороге. А Илья, точно так же, как и пару часов назад Ян, громко и чётко сказал: – Ты не пройдёшь! Гигантский конь встал на дыбы, и огромный чёрный молот в руках гиганта засвистел, уничтожая перед собой пространство. – Они не могут драться одни, – неожиданно закричал капитан морпехов. – Оружие к бою! Рассредоточиться! Бомба легла в двух метрах от только что пройденного моста. Отряд, молча, устремился обратно. На той стороне осталась ядерная смерть и одиноко лежащая человеческая фигура. В этот момент Илья поднял меч и рассёк перед собой воздух. Ослепительная вспышка всепоглощающего света взвилась в воздухе и разделила пополам чёрное восьминогое чудовище. Великан с молотом рухнул в снег и тут же вскочил, яростно занося молот… призраки замерли. Внезапно фигура стоящей рядом собаки увеличилась в размерах, и Мрак открыл пасть. – Фенрир(4), – прошептал гигант, пятясь… Выглянуло солнце. И толпа привидений, заполнявшая всё пространство, от ледяных чертогов до моста, стала истончаться и таять. Очень скоро перед мостом остались стоять: готовый стрелять в призраков отряд морских пехотинцев, отец Василий, Илья и огромная чёрная облизывающаяся собака… *** История столицы Пьемонта насчитывает более двух тысяч лет. Город Турин, родившийся у подножия Альп, расположен на 45-й параллели, которую географы называют золотой – за её равноудаление и от Северного полюса и от экватора. В результате, мистики и эзотерики всего мира считают город зоной слияния позитивных и негативных энергетических потоков. Так, по мнению Джудитты Дембеч и Густаво Адольфо Рола – Турин, вместе с Лионом и Прагой, образуют Белый Треугольник, а с Лондоном и Сан-Франциско – Чёрный. В Турине жили Парацельс и Сен-Жермен, Калиостро и Мишель Нострадамус. Здесь, каким-то невероятным чудом, не сгорела в полностью выгоревшем храме Туринская плащаница и где-то, по легендам, хранится Грааль… город-загадка не желает открывать свои тайны, угощая туристов чёрными и белыми трюфелями, а также лучшим на земле фундуком. Но как бы ни было на самом деле, но в ночь с 9 на 10 марта 1968 года по центральным улицам столицы Пьемонта от его «белого сердца» – площади Пьяцца Кастелло, на которой стоит Собор Иоанна Крестителя, (в котором хранят Туринскую плащаницу), до площади «тёмных сил» Пьяцца Статутo, где возвышается над миром фонтан Frejus, (с Люцифером на вершине, ещё не низверженным в Преисподнюю, ещё несущим свет), – в течении четырёх ночных часов следовала огромная армия привидений-викингов, кем-то изгнанных из Вальхаллы и призванных Хель…   ____________________________________________________________________________________ 1. Собственное имя копья скандинавского верховного бога Одина; 2. Слияние. Жертва мне (санскрит); 3. Слейпнир собственное имя коня, сын Локи и Сфадильфари. Подарок богам Астгарда; 4. Фенрир огромный волк, сын Локи и Ангрбоды, второй из детей Локи. Кроме этих детей у Локи был ещё мировой змей Йормунгард, который не дает земле расколоться, обвивая её, и, вечно держа в зубах свой хвост. И Хель – хозяйка царства мёртвых (греч Персефона) – все они дети Ангборды – великанши и Локи