Хроники Особого Отдела

  После памятного разговора прошло несколько месяцев, и спустя это (достаточно продолжительное!) время Рашиду Ибрагимовичу стало казаться, что катастрофа, связанная с его отъездом в Европу, оказалась мистической. Даже в самой мысли таилось нечто неподвластное разуму, а потому генерал Худояров постарался об этом забыть и, будучи в отпуске, с большим удовольствием посетил с женой Сочи, где, насытившись в санатории «Россия» разнообразными ощущениями от грязей, ванн, массажа и моря, расслабленно вернулся  в Москву. Прибыв на работу, он не торопясь поднялся на лифте и спокойно вошёл в отдел. Кабинет ещё прогревало, сквозь недавно вставленные новые рамы, осеннее солнце… Но, не успев открыть дверь, генерал каким-то третьим чувством ощутил надвигающуюся катастрофу. Бессменный адъютант Саша проводил его отсутствующе жалостливым взглядом, а передав папку с грифом «СС-ОП», почему-то забыл предложить чаю. Однако Рашид Ибрагимович не успел преобразовать предчувствие в складную мысль, потому что за его рабочим столом, в его кресле, сидел Олладий. На шее кота красовался галстук-бабочка. Рядом, изображая дворецкого, стоял Ян. Он поднял взгляд на вышедшее с отпуска начальство и произнёс: — This is a bow-tie. (1) Худояров вздрогнул и произнёс: — Засранец! Затем признавший себя вышеназванным (хотя слово это вылетело совершенно непроизвольно и было направлено скорее на кота, чем на хозяина) широко улыбнулся и выудил из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет «Camel», поставляемых в страну строго по линии КГБ и предназначенных исключительно для личного потребления генсека. Каким образом у пронырливого полковника оказались эти сигареты, было непонятно. За столько лет совместного знакомства Ян ни разу не был уличён в воровстве. Неторопливо поднеся зажигалку к лицу, он закурил и, вдохнув никотина, с плохо скрываемым наслаждением произнёс: — Какие будут пожелания, сэр? Овсянки? Галет? — Ты ж не куришь? — продолжил слушающий и не слышащий Худояров. — Прррривыкаааает… Это вставил свои «пять копеек» Олладий… *** В течение следующего часа Рашид Ибрагимович был вынужден услышать от авантюрного подчиненного, как подлые американские агенты активно комплектуют из эмигрантов —диверсантов. Доблестная  контрразведка не успевает ловить говнюков, а потому «исключительно ради спортивного интереса» «Управа» направила год назад в Лондон майора Лялина. Перед «этим парнем из глубинки» была поставлена серьезная задача — подготовить пару диверсий в Великобритании на случай начала третьей мировой. В результате весной 1970 он был принят на должность старшего инженера торгпредства с приказом подготовить план диверсий в портах Соединённого Королевства. Лялину в помощь передали агентурную группу из четверых армян-киприотов, привлечённых в разведку на идейно-денежной основе. И майор включился в работу! Во время рассказа начальник особого отдела размахивал руками, жестикулировал, кривлялся, и в конце повествования окончательно замороченный генерал начал жизнерадостно смеяться и вставлять свои анекдотические реплики, почерпнутые из большого жизненного опыта. — Все бы ничего, — сгоняя с колен виртуального кота, продолжал тем временем Ян… — Да женский коллектив не принял Томочку Лялину. А она, окончательно поругавшись из-за разбитого во время праздника раритетного посольского сервиза «Веджвуд»,  вынуждена была отъехать на историческую родину, оставив мужа в одиночестве. Майор, как истинный му… в смысле,  как истинно любящий муж, не выдержав разлуки, запил. Зимней влажной лондонской ночью он возвращался за рулем автомобиля домой и был остановлен усомнившимися в его вменяемости полицейскими. Мужик немного протрезвел и тут же, как настоящий приду… в смысле, примерный добропорядочный советский гражданин потребовал консула. Если бы консул в этот роковой час тоже случайно «не принял на грудь», то ничего бы не произошло, но он спал, не ведая о скорой собственной высылке и международном скандале. Генерал отсмеялся и, глотнув, наконец, принесенного чая, строго спросил: — Ян Геннадьевич, это что, серьезно? Ян улыбнулся, пожал плечами и философски заметил: — Бывает…. Потом встал с дивана, неопределенно развёл руками, словно этот вопрос был обращён не к нему, а к портрету на стене, и с соболезнующим вздохом резюмировал: — Окончание истории сам дочитаешь. Сейчас полпосольства в «нон грату» определят, вакансий хоть с хлебом жуй. Мы все эвакуируемся. Я решил, что из-под крыла королевы-матери как-то легче и интереснее махать руками на мерзких буржуинов… А?   *** История с незадачливым шпионом закончилась трагически. Пока консул отсыпался в посольстве, британская МИ-5 поговорила с перепуганным майором, который недолго думая дал согласие на работу в МИ-6. Через несколько дней над нарушителем состоялся справедливый британский суд, и его должны были выслать. Однако Лялин пропал. Или наоборот, не пропал? Незадачливого диверсанта не посадили, а, наоборот, заботливо вывезли в глубь страны, обеспечив жильем и собственным поваром. За такие благодеяния он сообщил, как в час «Х» с группой армян должен был затопить лондонский метрополитен и разбросать отравляющие капсулы в государственных учреждениях. Новость громыхнула не хуже предполагаемого теракта! Все газеты раструбили «о зловещих планах Москвы». 24 сентября Форин-офис объявил о высылке из страны 105 (20%) человек из посольства СССР, обвиняемых в шпионаже. Москва выслала те же 20% сотрудников. Майор Лялин умер в 57 лет от цирроза печени, связанного с хроническим алкоголизмом,  в 1995 году, но дело его живет и очередной «Новичок» сеет ужас среди добропорядочных британских подданных.   ***   «Ртутный термометр очень нужное при повышенной температуре средство, но стоит его разбить — в доме поднимается крик, все боятся отравы. То же самое относится к уксусу и крысиному яду…», — неторопливо размышлял Борис, с некоторым ужасом наблюдая метания всей команды особого отдела: «Эвакуация какая-то…» Наконец, его растерянность заметила жена. — Сядь и не мешай, — немедленно приказала она. — Куда? — На диван! — Не сметь садиться на диван! Диван готов к транспортировке! — Ян даже подпрыгнул от возмущения. — Мы с Телициным полночи паковали, а твой муж своим задом мигом все испортит. — У моего мужа в заду нет шила! — А может, надо проверить? К растерянному немцу тихо подошла грустная Елена Дмитриевна. Она присутствовала при переселении, но по собственному решению оставалась  в Москве. — Пойди, погуляй с мальчиками… Прозванные за громкие голоса, непоседливость и непослушание Чуком и Геком товарищи мигом выкатились в осенний лес. — В Лондоне будем жить в своё удовольствие, — начал Чук. — Курить? — поинтересовался у брата Гек — Надо стащить сигареты у тети Ксени, папа свои папиросы прячет… — А я все слышу, — вставил свою фразу в братский разговор Борис. — Да мы поделимся, не переживайте, — хором ответили близнецы. Они расположились в глубине леса на коряге, и Кесслер, чтобы как-то занять непосед, стал рассказывать мальчишкам о скорости звука, чёрной материи и английских известных ведьмах. — Откуда он столько знает? — внезапно восхитился один из мальчишек, обратившись к брату и совершенно игнорируя присутствующего Кесслера. — Так у него жена ведьма, а он вампир… Несколько выбитый из колеи такой детской незамутненностью, Бернагард закашлялся и сообщил: — Как вы догадались, что я вечно живой? Я всего лишь люблю пить кровь, она вкусная, солоноватая и с металлическим привкусом… Близнецы притихли. Поблестели глазками… помолчали… затем Пётр (который Чук) уверенно сообщил, обратившись к брату: — Я не верю в вампиров! А ты?   Более обстоятельный Павел поразмышлял минуты две и очень тихо произнёс. — Есть. Сидит вон. Жена-то ведьма… Тут возмутился Борис: — Мальчики, ну как же вам не стыдно! Вы же взрослые… Братья встали с брёвна и, дружно взявшись за руки, словно услышав внутреннюю команду, тихо пошли в сторону дома. Кесслер хмыкнул: «Все-таки есть нечто, способное утихомирить засранцев».   *** В 1971 году Советский Союз «всерьез и надолго» начинает дружить с США. Американцы толпами едут в загадочную страну диких бурых медведей, словно не было никогда 25 лет холодной войны. Стремительно, словно боясь опоздать, подписываются: договор по ПРО, договор ОСВ-1, договор по охране окружающей среды, договор по обмену медицинскими знаниями. Уже через два года во всех областных городах стоит рентген фирмы «Siemens». Появились  соглашения по товарообороту, о сотрудничестве в области науки и техники, по совместному изучению истории и культуры и многие другие. Отдельно во всей своей красе стоял договор о совместном изучении космического пространства. На удивление незамеченным  - среди этой вакханалии дружбы и любви! - в СССР  прошел запуск автоматической станции Луна-18, которая благополучно  достигла нашей соседки. Луноход даже проехался по ее поверхности. Еще случился вывод ракетой-носителем на орбиту сразу восьми искусственных спутников. Об этом восхищенно, не скрывая зависти и удивления, писал весь мир. В НАСА же был объявлен реальный траур. В первый понедельник сентября, на праздник труда, объявили, что ежегодно выплачиваемая праздничная зарплата, выдаваемая всем сотрудникам ко дню Благодарения, выделена не будет.   К чему бы это, в стране, смело прогуливающейся по лунной поверхности? Правда, как только «Пепси-кола» начала строительство завода по производству вышеуказанной жидкости под Новороссийском, Советский Союз свернул программу строительства ракеты Н-1 и забыл о спутнике Земли. Зато мы получили американские новейшие самосвалы и бетоносмесители, стали строить мощнейшие газо- и нефтепроводы в Европу, и закупать, по нереально дешёвой цене, зерно. Вопрос в другом — стоило ли все это наших невероятных успехов в науке и технике? Но в СССР теперь шли составы станков, автомобилей, бурового оборудования, надо же чем-то жертвовать! Обратно осенью 1972 года из Москвы в Дьепп, а дальше паромом через Па-де-Кале в Портсмут,  также  пошёл локомотив — шесть пломбированных вагонов с дипломатической почтой. Правда, в ведомости доставки стоял не  адрес посольства СССР, а Марилебон, Уэлбек стрит 36 — частный особняк, расположившийся рядом со старым православным храмом Успения Пресвятой Богородицы, что  на севере Венстминстера. На оконной стене старого храма,  взирающего на вход в особняк напротив,  изображён Спаситель и, несмотря на отсутствие реставрационных работ, поражающая яркостью красок надпись: «Придите ко Мне вси труждающиеся и обремении…».     ———————   1. Это галстук-бант. (Англ)