Новый директор

      — Я подаю в отставку, — заключил Кроули, обводя взглядом всех присутствующих в зале, которые сразу подняли шум недовольства и возмущения.       Серафим знал, что такая реакция кратковременна и просить учеников утихомириться — бессмысленно, а потому продолжал стоять в молчании, ожидая тишины. Вскоре все замолчали, давая уже бывшему директору продолжить свою явно незаконченную речь.       — Достойного преемника я нашёл. Того, кто будет любить это школу так же, как и я, и вас. Того, кто будет серьёзно относиться к своей должности и следить за соблюдением всех правил. Того, кто сможет сдерживать хаос, творящийся тут последние недели, — серафим сделал акцент на последнем предложении и бросил строгий взгляд на трёх учителей, стоявших у самых дальних колонн, тем самым указывая им на их бездейственность во многих недавно случившихся ситуациях.       — Да мы поняли, что налажали, но сам-то ты не лучше, — зло прошептал Геральд своим коллегам. — Сбегаешь, как крыса.       Справа от него раздался женский смешок, а слева — слабое покашливание.       — Не будь слишком суров к нему, — в шутку упрекнула демона Мисселина. — Я вот и вправду виновата, что не смогла предотвратить драку между Люцифером и Ади на факультете Ада. Я же, как ангел, являюсь там заведующей. И мне же под силу оттащить разъярённого сына Сатаны в сторону. Да, признаю, только моя вина в этом.       На свою саркастическую речь учительница получила тихий смех её друзей. Они втроём между собой уже давно относились к Кроули без уважения и лишь при личных встречах с ним соблюдали этикет и приличия.       Фенцио не любил Кроули по детской причине — частое упоминание им Ребекки Уокер и, соответственно, её восхваление. Кроули прекрасно знал, какую боль такие слова приносят бывшему Престолу, и всё равно говорил о ней, когда выпадал удобный случай. Причём так делал только он и никто больше. Те же коллеги-друзья Фенцио избегали имени его прошлой возлюбленной, понимая его терзания.       Геральду и Мисселине не нравился Кроули по двум причинам. Первая — слабость и пассивность при любой сложной ситуации. Если ученики бунтовали или протестовали, разрешать всё должна была неразлучная пара, состоявшая из учителей мифологии и истории. Сам же Кроули никогда не брался за устранение хаоса на территории школы. Вторая причина — недоверие. Кроули внушил себе, что близкие друзья являлись любовниками и нарушали главный запрет, и всё время пытался на этом их подловить. Геральд и Мисселина действительно испытывали чувства друг к другу, но не пересекали черту дозволенного, осознавая, какое наказание их ждало. Сколько лет они уже работали вместе с Кроули, а тот всё отказывался верить в искреннюю дружбу между ангелом и демоном.       — Я, конечно, не настаиваю, но, может, он назовёт нам имя нового директора? А то мы уже минут десять слушаем это тупое «Того, кто…», — вполголоса произнёс Фенцио, сжав кулаки.       Мисселина почувствовала напряжённость ангела и расслабленным голосом ему ответила:       — Успокойся. Главное, он сам уходит, и нам больше не придётся играть с ним в этот театр подхалимства.       — Нет, серьёзно, почему так долго?! –следом за ангелом возмутился Геральд. — Знал бы, что он будет столько мямлить, сигареты бы взял и покурил во дворе.       Мисселина цыкнула и слабо ударила его локтем в бок, ведь серафим Кроули уже подводил свою длительную речь к заключению. Учителя притихли в ожидании слов о новом руководстве.       — Новым директором школы ангелов и демонов было решено назначить… — пытаясь заинтриговать, Кроули сделал короткую паузу. — Серафима Ребекку Уокер, — и позади него появилась она, в белоснежном одеянии и с золотистыми крыльями.       Все молчали. Ошеломлённый зал не мог или не знал, как отреагировать на данное заявление. Многие перевели взгляд на Вики, которая, будучи сильно поражённой данной новостью, едва удержалась на ногах. Кто-то обернулся назад, к учителям, чтобы лицезреть их реакцию и на их основе показать свою, но преподаватели замерли словно статуи, каждый со своими эмоциями на лице. Было ясно одно — они сами не были готовы к такому повороту событий.       — О нет… — не веря своим глазам и ушам, еле выдавил из себя Фенцио. — Только не она…       — Твою ж мать, — фыркнул Геральд и резко встряхнул чёрными крыльями.       И только Мисселина не произнесла ни слова. Она, чуть приоткрыв рот, как заворожённая смотрела на Ребекку.