Некий гаремный реванш: шестая симфония

— Я затащил? — Хамазура даже с рюкзаком выпрямился оскорблённо. — Я никого сюда не затаскивал! — А почему тогда я тут, а? — прошипела Куроёри. — А все остальные где-то там? Потому что ты сюда меня затащил, с… — она отшатнулась и прищурилась. — С какой целью ты сюда меня затащил? — Ну явно для развратных действий посреди вражеской базы под прицелом всяких скрытых камер! — Хамазура впустил в голос как можно больше сарказма, и это подействовало: Куроёри перестала щуриться, окинула взглядом потолок и вздохнула. — Ладно, чёрт с тобой. Идём, куда-нибудь да выйдем, — она зашагала вперёд, Хамазура с рюкзаком двинулся за ней, но обоих остановил раздавшийся сзади голос: — Так это вы заблудшие овечки? — О, горничная-кролик! — Хамазура сразу узнал девушку, как только оглянулся. Та узнала его тоже, и даже улыбнулась: — Один из ITEM! Даже двое! — она нагнулась, высматривая Куроёри. — Если я вас одолею, то наша команда точно поднимется наверх! — Вот именно что если! — рявкнула Куроёри, и механические руки выскочили из-под плаща, швыряя азотные клинки прямо над головой отшатнувшегося Хамазуры. Однако горничная-кролик лишь улыбнулась, а пространство перед ней заполнилось множеством белых клочков. Это что… бумага? Бумага — и азотные клинки пронзали её, мгновенно растворяясь и не пробивая белоснежную защитную стену. Та спала лишь когда залп утих, явив необычайно довольную фиолетоволосую девушку… точно, её одеяние прибавило голых мест и сексуальности. — Не если, — с яркой ухмылкой заявила она. — Когда. — Готовимся, опять переброс, — предупредила Мугино. Когда коридор вновь сменился идентичным, то Такицубо завертела головой, а затем тихо вздохнула. — Не надо суперуныния, подруга, — Кинухата точно угадала её состояние. — Хамазура суперболван, но он выкарабкается. А этой ниндзе хоть разорваться, без твоих суперсисек он на неё и не взглянет, суперпохотливое животное. — Заканчивайте там и лучше слушайте в оба уха, — недовольно сказала Мугино, сама напряжённо оглядываясь. — Почему-то никто на нас не нападает, словно забыли… — Да не, мы просто бросали жребий, кто куда пойдёт, — сообщили с потолка, и Мугино даже до разворота выстрелила туда зелёным лучом. Однако говоривший мигом спрыгнул вниз и замер посреди коридора вместе с какой-то металлической конструкцией, за несколько секунд обернувшейся инвалидной коляской. — Биёри? — Мугино придержала следующий луч. — Ты же мертва, сука! — Узнаю милую Четвёртую, — ухмыльнулась сидящая в коляске женщина, носящая лишь больничную рубашку. — Всё так же в любой ситуации оскорбляет и доминирует. Правда, говорят, ты как-то сцедилась в последнее время, даже свою подчинённую на вольные хлеба выпустила без претензий. Что такое, Четвёртая? Неужели ты… — она прижала руки ко рту так, будто осознала нечто ужасное. — …подобрела? — Воздух стал намного чище, когда ты сдохла, — прошипела Мугино, и ещё несколько шариков зажглось рядом с нею. — Вот уж не надо, — Биёри абсолютно бесстрашно погрозила пальцем. — Я забочусь об экологии, как любой уважающий себя учёный. Это ты, тупоголовый наёмник, даже термина такого не знаешь. Или вдруг ощутила любовь к природе? Неужели писк растворённых тобой котят и щенят начал преследовать во снах? Зелёные лучи ударили прямо ей в лоб, но кресло активно запередвигалось, увозя хозяйку подальше от опасности, а та вновь погрозила пальцем. — Такицубо Рико, потенциальная Восьмая! — крикнула она. — Я тебя не трону, не бойся! Ты ещё понадобишься нам всем! А вот живые отходы рядом с тобой придётся утилизировать! Она визгливо засмеялась, а выступившие из подлокотника кресла пулемёты открыли огонь. Золотистый ретривер поклонился Томе — насколько ему позволяло тело собаки. А две механические руки, высовывающиеся из рюкзака на холке, изобразили жест поднятия отсутствующей шляпы. — Я действительно удручён, что нам пришлось встретиться в таких условиях, — сообщил Нокан, когда закончил с формальностями. — Даже чая, похоже, не удастся вам предложить. Тома поглядел на него, на пока что застывшего Акселератора, на полностью неподвижную Кройтун — и вновь повернулся к Нокану. — Думаю, вы знаете, зачем я здесь, — он тоже постарался выдержать вежливый тон, и пёс вновь повёл головой в имитации кивка. — Вы хотите спасти Патрицию Бёрдвэй от шоггота. А явившийся с вами Магический Бог хочет через него запечатать проход мифам Лавкрафта в наш мир. Более чем достойные желания, в других условиях я бы даже помог вам. — А сейчас не можете, потому что… — Думаю, об этом лучше меня вам расскажет Акселератор, — Нокан даже сделал шаг назад, будто освобождая место у микрофона, и Тома повернулся к Первому. Тот продолжал смотреть с резким недовольством, а затем будто нехотя произнёс: — Девочкам осталось меньше года. — Ты про Сестёр? — Тома сразу понял, куда всё пойдёт. Он ведь в водовороте происходящего умудрился упустить из виду их состояние… — Про них. Тебе, может, и плевать, порезвился в постели и отвязался. А вот мне не плевать, — Акселератор говорил сухо, даже как-то равнодушно. — Мне тоже не плевать, — Тома наоборот, подпустил эмоций. — Но я не знаю, как им помочь… — С такой собранной командой и не знаешь? — появившейся эмоцией стало презрение, и Тома съёжился. — В таком случае не мешай нам решать этот вопрос лишь потому, что у тебя опять воспаление геройства. — Шоггот как-то поможет им? — Именно, — Нокан начал было, но Акселератор прервал его. — Эта дрянь поедает подкожный жир, но взамен поддерживает жизнь хозяина. Нормальную жизнь, а не овощное существование. И хоть мне тоже не улыбается пускать её в организм девочек, но варианта лучше у нас просто нет. — А Етцу? — Тома посмотрел на них обоих. — Она то же самое может сделать! Я с ней поговорю… — Увы, Камидзе Тома, но даже у пятиуровневых есть свои ограничения, — на этот раз Нокан твёрдо взял слово. — Если мы будем округлять и упрощать, то Айхана Етцу должна будет внедрять свою плоть тридцати Сёстрам за день, дабы спасти их всех в течение года. И тридцать — это самый-самый минимум, для надёжно благополучного исхода следует идти от пятидесяти и выше. В то время как Айхана Етцу, по нашим расчётам, вряд ли будет способна превысить ежедневный порог в двадцать расставаний с плотью — и это при условии работы двадцать четыре часа семь дней в неделю, без учёта накапливающейся усталости и увеличения времени восстановления плоти самой Айханы Етцу… — Спасибо, можете не продолжать, — у Етцу есть клон. Но вряд ли о нём можно сообщать Нокану, и даже с его помощью успеха не выходило. Стоило поговорить с кем-нибудь умеющим оперировать числами, в том числе с самой Етцу… но раз Акселератор сейчас стоит и не поправляет, значит, всё так. — У шоггота такой проблемы нет, я так понимаю? — Да. Его деление происходит куда проще, а процесс разрастания куда быстрее. Предварительные расчёты показывают, что мы можем выйти на уровень семидесяти внедрений в день, а скорее всего даже больше, так как в подобном проекте захотят поучаствовать многие учёные и мы сможем спокойно организовать процесс, — Нокан и выглядел, и говорил уверенно. — Таким образом мы внедрим шоггота во всех Сестёр за три-четыре месяца, задолго до самого раннего срока отказа их организмов, у нас даже останется достаточно времени для наблюдения за побочными эффектами и вмешательства в случае непредвиденных ситуаций. — И… — Тома ненадолго задумался. — Из-за этих побочных эффектов вы не можете отпустить Патрицию? — К сожалению. Она хорошо переносит симбиоз, но нельзя забывать, что мы имеем дело с тварью Мифов Лавкрафта. Никто не знает, может ли шоггот повлиять на её рассудок, или сожрать что-то кроме подкожного жира, или ещё целый список возможных проблем. И пока мы не будем уверены в том, что с ней всё в порядке — мы не можем её отпустить. Тома сейчас как никогда желал союзника, разбирающегося в этом лучше. Кого-то способного доказать, что Нокан неправ. Потому что у него осталась всего одна мысль: — А вы не боитесь, что с незакрытым проходом к нам вылезет что-то опаснее шоггота? — Во-первых, Камидзе Тома, сам шанс этого неимоверно мал. Даже нынешний эпизод, как нам кажется, является результатом пересечения нескольких событий и чьей-то злой воли. Во-вторых, — Нокан завилял хвостом. — Не сочтите за бахвальство, но объединённый потенциал пятиуровневых эсперов и технологий Академия-сити позволит справиться с большинством из того, что могут предложить Мифы. Ктулху, например, мы уничтожим без проблем. — Сомневаюсь. Если вы так безответственно выпустили шоггота в канализацию… — Мы не выпускали, — впервые за весь разговор у Нокана появились сердитые нотки. — Кто-то украл образец, находящийся вне тела Патриции, и просто выбросил его туда. Мы не знаем, кто, даже не можем предположить, и давно усилили охрану. Обещаю под свою ответственность, что подобного больше не повторится. Это привело Тому в окончательное замешательство. Кто-то похитил шоггота у Кихар? Но как и чего добивался? От этих мыслей становилось нехорошо, он сам уже не знал, чью сторону принять. И там и там сплошная невезуха. — Я сочувствую вам, Камидзе Тома, — пёс даже сделал умильно-грустную морду. — Если вы решите продолжать свою задачу, то закроете верный шанс Сёстрам, а я и Акселератор вынуждены будем препятствовать этому. Но если встанете на нашу сторону, то вам придётся объясняться уже с вашими девушками, а также выступить против Лейвинии… — И меня, — Нефтида появилась из ниоткуда позади Акселератора; тот отшатнулся, выругался и даже ткнул в неё костылём. — Я слышала всё то, что вы тут говорили. Всё очень складно и хорошо, но даже один шоггот здесь может стать ниточкой к остальным тварям, а девять тысяч их распахнут дверь чему-то поопаснее Ктулху. Вплоть до Азатота. — При необходимости у нас найдётся чем ответить и на Азатота, — Нокан продолжал говорить с полной уверенностью, однако взгляд Нефтиды заполнился скепсисом. — Найдётся чем ответить? — она фыркнула. — Ну давайте ещё раз вернёмся к Ктулху. Что он для вас — огромное зелёное чудовище с щупальцами, плавающее где-то там? Она сделала небольшую паузу, однако Нокан промолчал, и богиня расплылась в улыбке. — Ктулху — это безумие, подбирающееся мелкими шажками. Это шёпоты на грани сознания. Это голоса, приказывающие тебе изнутри. Это странное ощущение, исходящее из моря. Это белесые тела, мелькающие в освещенных луной водах залива. Это люди, собирающиеся в странном месте для странных дел, приносящие жертвы неведомо кому, поющие песни, что не мог породить рассудок человека. Это факелы в ночи, поглощающие всех, кто пойдёт на свет аки безмятежный мотылёк. Это паранойя, паника, страх, ощущение чего-то чуждого этому миру, чудовища, пришедшего из глубины веков, силы, смерть от рук которой будет подарком. Ты всего лишь пёс, исполняющий волю хозяина — но неужели ты в самом деле думаешь, что Академия-сити справится с таким? И тем более с чем-то большим? Нокан всё ещё молчал, как и все остальные. И нарушать молчание никто не собирался. — В общем, похоже, нам не решить это мирным путём, — слёзы под глазами богини налились зелёным. — Выбирай, Тома, с кем ты, или посчитаю своим врагом. Тома вздрогнул, выходя из навеянного её словами транса, быстро огляделся — руки Нокана зашевелились, Акселератор нацелил костыль совсем угрожающе, и только Фройляйн Кройтун стояла безучастно — а затем выдохнул: — Я с тобой, Нефтида.