Некий гаремный реванш: шестая симфония

К счастью, когда Тома вместе с Цучимикадо и Аогами утром зашёл в класс, то Камисато Какеру подошёл сам. Также в сопровождении: Эльза и Клэр приклеились к бокам недобро зыркающими телохранителями. — Камидзе Тома, встретимся на крыше во время обеденного перерыва, — сказал он и сразу зашагал обратно к своему месту, девушки, обжигающе взглянув напоследок, как привязанные ушли следом. Парни переглянулись, а затем Тома кивнул. Цучимикадо и Аогами лишь пожали плечами, уйдя к своим партам. — Я понимаю тебя, Мисака-сан, — Конори Мии поправила круглые очки и нахмурила брови. — Но даже на такое не грех было бы получить разрешение. — Я тоже понимаю, Конори-сан, мне Куроко успела как следует разъяснить всё сегодня, — вздохнула Мисака, косясь на подругу, застывшую рядом с компьютером Уихару. — Но я не хочу, чтобы об этом знали по официальным каналам. — Хм? — брюнетка нахмурилась ещё сильнее. — А почему? — Потому что сообщники пойманных вчера преступников остались на свободе. И могут подсунуть обманку, уводя нас прочь от истины. — Ох, ещё недели нет на службе, а как мы заговорили… — Конори тоже посмотрела на Куроко, зачем-то яростно тычущую в экран, а затем склонилась к Мисаке. — Но Мисака-сан, пусть и без разрешения, но оно должно быть запротоколировано. — Хорошо, Конори-сан, но я думаю, что после подтверждения уже неважно, узнает кто или нет, — согласно кивнула Мисака. На крышу они поднялись специально после Камисато — Аогами заодно купил всем покушать. Так что тому пришлось недолго подождать в компании всё так же застывших Эльзы и Клэр. — Что ж, я пришёл, — сказал Тома, подойдя поближе; Цучимикадо и Аогами слегка отстали, но на всякий случай напряглись. Камисато кивнул и тоже вышел вперёд своих. Они остановились в паре метров друг от друга и несколько секунд тщательно изучали собеседника. — Меня зовут Камисато Какеру, — тот почему-то начал с представления. — Я обычный японский школьник, но в моей правой руке находится устройство под названием «Отвержение мира». С его помощью после особых слов я могу стереть из мира всё, чего коснётся моя рука или её тень. Солнце стояло высоко, светило Камисато в глаза и тень уехала назад, в сторону девушек. — Я не знаю, как и почему я получил это устройство, — яркий свет не мешал Камисато смотреть прямо, даже слегка задрать подбородок. — Но я знаю, для чего оно предназначено. Уничтожить всех без исключения Магических Богов. — И скольких из них ты уничтожил? — спокойно спросил Тома. — Всех, за исключением двоих. Но Нефтида, по ощущениям этого устройства, погибла вчера. И остаётся всего один Магический Бог. Отинус, опять прячущаяся в капюшоне, пошевелилась, но Камисато этого не заметил. Он слегка опустил подбородок и теперь смотрел чуть исподлобья. — Камидзе Тома, я знаю, что вы сымитировали смерть Отинус и прячете её у себя. Но я не хочу конфликтов ни с вами, ни с вашим городом. И не хочу ничьих смертей. Поэтому прошу, позвольте мне уничтожить Отинус. — А если я не разрешу? — Тома продолжал говорить спокойно. Камисато слегка поколебался, а затем уже не высокопарно сказал: — Слушайте, я видел, слышал и знаю, что творили Магические Боги. И я не думаю, что такие существа должны жить в нашем мире. А раз я получил это устройство, то есть кто-то высший, считающий так же, и только я могу это сделать. И… — он замешкался со словами. — О вас говорят разное, Камидзе Тома, но большинство слухов оценивает вас как хорошего человека. И даже если у вас есть причина защищать Отинус, я прошу подумать о том, насколько рискованно для всего мира её присутствие. — Камисато, — Тома ещё раз взглянул на тень. — А вот если допустить, что Отинус по той или иной причине потеряла силы? Не может колдовать вообще и уж тем более угрожать миру? Что ты тогда скажешь? Тот помолчал несколько секунд, а затем с недоверием сказал: — Во-первых, я всё ещё чувствую её как Магического Бога. Во-вторых… это неважно. Потеряла она силы или нет, Отинус должна быть уничтожена. — Почему же тебе надо именно уничтожить Магических Богов? Только потому, что ты получил Отвержение Мира? — Я… — а вот сейчас Камисато замешкался всерьёз, даже оглянулся на своих девушек. — Это мои личные причины. Тома замолчал, внимательно разглядывая парня. Он прекрасно знал, что бы на его месте сделала Серья. Да что бы кто угодно сделал на его месте. Камисато сейчас очень близко. Позади отменный драчун Цучимикадо и пятиуровневый метаморф Аогами. Даже если Камисато держит в кулаке какую-то хитрость — а он держит, не может же быть таким глупым и явиться просто так — то всё равно его можно одолеть сразу. Избавиться и от очередной странной руки, и от её владельца, и от возникшей угрозы Отинус. Вот только… Если Разрушитель Барьеров перейдёт куда-то ещё после его смерти, то Отвержение Мира может сделать то же самое. И точно так же выбрать более опасный вариант. Плюс подобное… оно абсолютно разумно, но Тома чувствовал, что если нападёт и убьёт стоящего перед ним парня, или позволит убить, или отдаст приказ убить, то перейдёт черту. За которой лишь тьма. Он и так в последнее время выступал на минимум сомнительной стороне. А самое главное… «За всю историю лишь четверо людей сумели в прямом противостоянии одолеть Магического Бога». Тома один из них. Второй, бесспорно, Оллерус. И если сейчас прозвучала правда, то Камисато — третий из четырёх, и тогда… «Найди остальных троих и объединись с ними, даже если будет невероятно противно». К первому совету Нефтиды уже стоило прислушаться, значит, и к остальным тоже. Пусть даже их смысл неизвестен. — А если я откажусь, Камисато? Что тогда? — Я уже сказал, что не хочу ссориться с вами. Но выхода у меня не останется. Мир должен быть избавлен от Магических Богов. Он сам не знает, что делать. И боится. Неизвестно, кто и что ему наплёл про Тому, но почти наверняка приукрасил в разы. Что-нибудь вроде «в одиночку побил сотню тысяч магов». Боится — но намерен сражаться. Тома отступил, даже отвернулся, лишь бросив: — Удачи. И зашагал к месту у козырька, где они иногда устраивались. Все, включая его друзей, ошалело посмотрели вслед — но скоро оба нагнали его. Камисато не стал рисковать и вместе с девушками побыстрее ушёл. Тома сел, уставился на то, как Аогами расстилает скатерть и с мурлыканьем достаёт бенто, а затем спросил: — Кто что думает? — Я бы спутал его с главным персонажем супергеройского гаремника, — Аогами же и отозвался. — Такой, знаешь, абсолютно обычный парень с мощной штуковиной, окружённый толпой девушек и бьющий морды могущественным силам. Ни на кого не намекаю. — Да уж, — Тома слегка усмехнулся. — Цучимикадо? — Одно из двух, — тот уже раскрыл свою коробку и углубился в еду. — Парень либо дико неопытный, либо дико хитрый. Так вот приходить к своему противнику, раскладывать все карты, обещать на него напасть как-нибудь потом… он бы ещё на коленях умолял. Здесь всё либо слишком прозрачно, либо слишком нечисто. — И мы по старой традиции погружаемся во второе, — Томе сегодня обед делала Ицува, а это обещало вкуснятину вопреки неудаче. — Я прослежу за ним сегодня, — Аогами и вовсе давно набил рот. — Ты вчера сказал про десяток девушек, сегодня эти две, и почти наверняка не предел. Вряд ли он тоже держит особняк, так что даже интересно, где будет ютиться. — Почему вряд ли? — Тома удивлённо уставился на друга. — Ты что, давно не читал гаремной манги? Главные герои ютятся максимум в небольшом личном доме, и вынуждены держать там всех восьмерых девушек! И это максимум, его вполне могут и в съёмную квартиру запихать с тем же результатом! — Аогами аж размахался палочками, едва не ткнув Томе в глаз. — Не, наш Ками-второй не сидит в особняке. А вот где — сегодня и узнаю. — Ками-второй? — Цучимикадо тоже взглянул удивлённо. — Тома Ками-первый, потому что он уже добрался до женских прелестей, — Аогами набрал в рот ещё еды. — А этот парень вряд ли. Главный герой гаремной манги должен остаться девственником в лучшем случае до самого конца, даже если две голые девушки каждую ночь спят в его кровати. Закон жанра, рейтингов и всякого такого. — Да, но у нас-то тут жанра нет, — усмехнулся Тома, слегка отодвигаясь от брызг еды. — Во-первых, откуда ты знаешь, — хитро посмотрел на него Аогами. — Во-вторых, серьёзно, здесь всё соответствует сценарию. Самый обычный парень? Есть. Непонятно откуда взявшаяся суперсила? Есть. Вьющиеся рядом девушки всех подвидов? Есть. Враги разных уровней? Есть. Даже соперник, с которым чувствуешь много общего, есть! Да, это я про тебя, Тома! Ты тут правила немного порушил, но Ками-второй чётко им следует. Ставлю почку, он ещё не целовался даже. — Смех смехом, а оно и в самом деле странно, — Цучимикадо лишь качал головой. — Кто это такой мог дать ему столь мощное устройство? Да ещё и с требованием уничтожить всех Магических Богов? — Отинус, — Тома слегка отвернулся к плечу. — Есть мысли? — Пока нет, Тома. Я думаю. Но могу лишь сказать, что он не чует меня напрямую. Иначе бы как-то отреагировал. — Уже что-то, — если Камисато честен, то так или иначе сказал бы про Отинус в капюшоне. А если ведёт свою игру и хитрит… Развелось их немерено, этих хитрецов. — Слушай, Ками-первый… — Аогами, хватит. — Да чего обижаешься, всего лишь новая кличка, — отмахнулся тот. — Короче, мы вчера не очень здорово, но всё-таки победили. Как насчёт того, чтобы закатить вечеринку? — Вечеринку? — оба вновь с удивлением уставились на товарища. — Ага. Ну или бал, в масштабах особняка и статуса Мисаки. Пригласить всех кого сможем, установить и укрепить социальные связи, потанцевать, поесть, использовать комнаты наверху для укромных дел… да честно говоря, просто повеселиться. — Аогами кинул в рот ещё риса. — Я тупо хочу как следует оттянуться. Тома аж не нашёл что ответить. Тупо оттянуться… Иллюзия Интри пришла на ум. В ней они тоже устроили вечеринку, превратившуюся в массовое погребение. Картины обгоревших трупов друзей и любимых вновь заставили содрогнуться, однако губы сказали: — Хорошо, вечеринка так вечеринка. Мисаке нравилось работать в Правосудии. Это отлично прочищало голову и отвлекало от всяких проблем бытия, сочетающихся в вопросе «как ты дошла до жизни такой». Ловить преступников с пятиуровневой силой, заучивать правила с пятиуровневой памятью, ориентироваться в городе… Мисака даже чувствовала себя какой-то привилегированной. Но не сейчас, сейчас она посмотрела на могилу Химегами и поёжилась. Тома говорил, что сегодня опять сюда придёт, можно попроситься так или иначе остаться тут, дабы его встретить… Только не задержаться навсегда… Мисака вздрогнула и догнала Конори, которую сопровождала Сатен с рабочим планшетом. Они прошли ещё несколько рядов могил и наконец остановились перед табличкой на камне из стали, гласящей лишь «Кихара Генсей». Куратор проекта Сестёр. Один из главных среди Кихар. Видный учёный, вжививший в себя множество сил эсперов и теперь, возможно, восставший из мёртвых. Последнее сейчас проверим. Конори встала над могилой, поправила очки и взглянула на неё. Сатен и Мисака сделали шаг назад, дабы не помешать. Третьеуровневая сила босса позволяла видеть сквозь твёрдые предметы, и именно это она сейчас делала — сквозь толщу земли смотрела, что происходит в гробу Генсея. Наконец Конори кашлянула и сказала: — Сатен-сан, записывай, — та мигом коснулась планшета. — В гробу лежит лысый старик, одетый в белый халат, со скрещёнными на груди руками. Тело не подверглось разложению, однако гроб оборудован корректировщиком температуры и влажности, предназначенным для сохранения трупа. Дыхание не обнаружено. Движение тоже. Форма и цвет пигментарных пятен на голове соответствует посмертному описанию, а именно… Конори продолжала, но Мисака уже слушала вполуха. Главное прозвучало. Никто не выкапывал могилу с момента погребения. Никто не подбирался снизу, Конори только начала описывать, что земля под гробом не повреждена. Оставался шанс на идеально сделанную куклу, но Серья вчера сказала, что на такой случай полностью контролировала похороны и заверяла, что в гроб положили настоящее тело. Кихара Генсей по-прежнему мёртв. Они всё это время шли по ложному следу.