Некий гаремный реванш: шестая симфония

До кладбища Тома добрался без происшествий, спокойно прошёл мимо рядов могил — и застыл. Рядом с могилой Химегами стоял Камисато Какеру. Стоял и просто смотрел на неё, не склонившись, словно ожидая. И это зрелище отчего-то сильно не понравилось Томе, он даже огляделся. Признаков засады нет, всё вроде бы тихо, люди ходят мирно. Конечно, с его невезением сразу расслабляться нельзя. Никогда нельзя. Он вновь зашагал — и Камисато услышал, оглянулся, полностью развернулся. Тома подошёл к могиле и уставился на парня, пока что ничего не говорящего. Камисато занервничал, сглотнул. — Отойди, мне надо побыть одному, — Тома даже не сдержал грубость, но парень ничуть не обиделся и мигом отошёл подальше. — Ты словно хищник, увидевший конкурента, — тихо сказала Отинус прямо в ухо. — Потише, если он услышит, то действительно станет хищником, — смягчить грубость не получилось, и он аж почувствовал, что богиня замолчала обиженно. Тогда Тома посмотрел на могилу и тяжело вздохнул, успокаиваясь от неожиданной вспышки. — Наверное, скоро я прекращу ходить к тебе, Химегами, — грустно прошептал он, присев на корточки. — Столько дел навалится, что даже если время будет, то сил не останется. Мне надо узнать, что там происходит в мире мёртвых, сегодня же допрошу Отинус, — богиня вздрогнула, но ничего не сказала. — Потому что… если Кайкине и Мугино как-то вернули, то… возможно, и тебя можно вернуть. Так что давай, Химегами… до встречи. Надеюсь, мы ещё встретимся. Он ещё немного посмотрел на могилу, а затем встал и зашагал к выходу. Надеялся, что Камисато не рискнёт последовать — но тот наоборот, сразу же догнал и зашагал чуть поодаль. — Чего тебе? — только и бросил Тома. — Вы ведь потеряли её в одном из своих боёв, не так ли? — спокойно ответил Камисато. — Химегами Айсу. — Тебе до этого нет никакого дела, — Тома даже сам удивился волне злобы, накрывшей его. Сначала одна Камисато едва не выбила из колеи, теперь второй лезет. И прямо в больное место. — Думаю, есть, — Камисато обогнал его, развернулся и слегка поднял правую руку. — Я привлёк сотню девушек за три дня, Камидзе-сан. И я боюсь потерять даже одну из них в нашем противостоянии. — Никакого противостояния нет, — Тома слегка отступил и сразу взглянул на тень Камисато, но та дрожала сбоку от них и никак пока что не угрожала. — Прекрати донимать Отинус, и все твои девушки будут целы. Это прозвучало неправильно, нежеланной угрозой — но Камисато уже нахмурился. Тем не менее, в его голосе было одно терпение: — Камидзе-сан, моё Отвержение Мира останется со мной, пока все Магические Боги не будут уничтожены. И именно оно привлекло всех этих девушек, я сам не знаю, как. И потому… — Потому я ещё раз тебе объясню, — это начало всерьёз давить на нервы. — Отинус больше не Магический Бог. Она лишилась всей магии. И она теперь под моей защитой, читай как член моей семьи. Я буду защищать её даже ценой своей жизни, понятно? — Ты что, думаешь, я совсем тупой? Тон Камисато так резко сменился, что у Томы даже агрессия отхлынула. Парень перед ним опустил голову и яростно сказал: — Думаешь, я весь из себя упрямый осёл, что ничего не понимает, только и может что талдычить про убийство Магического Бога? Я верю тебе, верю, что Отинус сейчас обычный человек или вроде того, что она не представляет угрозы и лишилась магии. И я бы с огромной охотой свернул всё это, пожелал бы вам удачи и отправился вместе с сотней девушек развлекаться в карманное измерение, на что они мне давно намекали. Но я… Он запнулся, сделал глубокий вздох, а Тома отступил ещё на шаг и приготовился сражаться. — Я знаю Эльзу с детства. И она никогда не была такой. Мы действительно дружили, потому что в один момент уже я интересовался ей, пытался найти взаимность — и ничего. Она хотела делать карьеру модели, говорила, что такой дикий облик наверняка заинтересует… а сейчас хочет лишь залезть ко мне в постель. Ни с того ни с сего. Его кулаки сжались, а у Томы наоборот, расслабились. Он живо представил такую картину у себя, и понял, что был бы ошеломлён подобным. — Клэр… — Камисато тем временем продолжал. — Я не особо её знал, но кружок земледелия во главе с ней планировал через месяц участвовать в состязаниях. Она готовилась к этому, а теперь жаждет залезть ко мне в постель. Майе давно пора упокоиться, и она должна была упокоиться, я провёл нужные обряды, но она остаётся, потому что хочет залезть ко мне в постель. Эллен потрясающий химик, компания её отца работает на правительство и она могла бы жить невероятной жизнью, но бросила всё ради того, чтобы залезть ко мне в постель. Фран использует технологии, разработанные с помощью её силы, хоть и утверждает, что это инопланетяне ей поставляют. Даже ваш город заинтересовался бы её устройствами, наверняка купил бы их или патенты… но всё, что она хочет — залезть ко мне в постель. Лайка… Он продолжал бормотать, и всё было об одном и том же. Девушка, которая могла бы достичь невероятных высот, но вместо этого предпочла соблазнить обычного старшеклассника Камисато Какеру. Просто потому, что в его руке появилось устройство, существующее вплоть до исчезновения последнего Магического Бога. И это невероятно царапало Тому. Ведь то же самое, то же самое… он точно так же пытался отказаться от девушек, желал, чтобы они пошли каждая своей дорогой… кроме Шокухо Мисаки… хотя в мире Отинус готов был отпустить и её… Он отчётливо понял, что в ситуации Камисато действовал бы точно так же. Девушек надо спасать от привязанности к самому себе, и раз для этого надо уничтожить и без того опасного Магического Бога… А раз так, то договариваться нет смысла. И выхода нет. Камисато что-то почувствовал, прервался на полуслове, поднял голову — и кулак Томы заехал ему в подбородок. — Знаете, это такой провал безопасности, что даже Куроёри не допустила бы, — насмешливо сказала Мугино, уставившись на прижавшую телефон к уху Шокухо. Та нахмурилась, но сразу же сказала в трубку: — Канзаки? Тома не отвечает, и мы не знаем, почему. То ли опять телефон разбил, то ли что. Слетай к кладбищу, его маячок сейчас там мигает, и проверь. Да, побыстрее, он нам тут нужен. — Маячок? — недоверчиво улыбнулась Мугино. — Вы прицепили на него маячок? — А иначе его можно годами искать, — буркнула Мисака, уже уместив голову на скрещенные руки. Мугино посмотрела на неё и подняла бровь. — Нет, я не отрицаю, что идея дельная. Но просто… это так смешно! Моя команда вроде должна быть более тёмной и опытной, а на меня никакой маячок не подвесила! Мугино прекратила смех, осмотрела надетое белое пальто с признаками множества тайных кармашков, после чего задумчиво сказала: — А если подвесили, то уши оборву. — Я могу сам слетать, — Кайкине, сидящий в компании Кайби, слегка расправил крылья, но Шокухо, усевшаяся рядом с Етцу и Мисакой, замотала головой. — Канзаки ближе лететь, и она знает, где искать, — пояснила она. Акселератор, нахально занявший место главы длинного стола, скривился. Придётся ждать, как же неуважительно со стороны героя. Шокухо внимательно поглядела на него, но сильнейший эспер никуда не сдвинулся, и это успокоило. Как ни крути, но если бы Акселератор не пришёл или встал в оппозицию, то любой вариант договора терял смысл. Она взглянула в телефон, где уже была открыта памятка всего, на что ей пожаловался Тома. Если хотя бы один из пунктов удастся выдать хотя бы одному из семёрки… Тома, не задерживайся там, пожалуйста. Камисато не умел драться. Даже без сравнения с Томой. И сейчас уже лежал на мостовой, тяжело дыша. Тома встал над ним, сжимая кулаки и словно бы слыша некий тихий, почти невидимый голосок, идущий откуда-то изнутри. Враг беззащитен. И оторвался от всех своих девушек, иначе бы те уже выпрыгнули. Вокруг вообще удивительно никого нет, все в школе и на работе. Всего-то и надо… нет, никто не говорит о «убивать». Просто избить. Избить так, чтобы больше не рисковал даже высунуться. Пусть его заберут, вылечат любовью сотни девушек, а там сам не захочет их лишаться, что бы ни говорил. Это самое разумное. Все останутся живы, конфликт угаснет. Его сестра ещё как-нибудь вылезет, но без возможной поддержки брата не составить труда науськать на неё пятиуровневых. В безумие он всё равно не впадёт, его девушки присмотрят. Абсолютно правильно и разумно. И противник-то не пятый уровень, не Магический Бог. Самый обычный парень, пусть с необычной правой рукой… и если он, Тома, продолжит медлить, то Камисато воспользуется этой рукой. Но Тома продолжал медлить. Ибо в воображении вновь и вновь крутилось изображение того, как он подходит к лежащему Камисато, опускается на корточки, поднимает кулак и начинает бить. Бить, пока лежащий перед ним парень, просто оказавшийся по другую сторону похожей ситуации, не перестанет просить о пощаде. Вот это действительно грань. Самая настоящая. И перейти её… Камисато приподнялся на локте. Посмотрел на Тому. И сказал — практически сплюнул: — Так вот какая она теперь… но это ничего не меняет… Тома сначала не понял, о чём он. А затем ощутил, что Отинус напрямую переползла ему за шею, прячась от чужих взглядов. Капюшон слетел за время недолгой драки. Держался все эти дни — и слетел в самый неудачный момент. Вот и всё. Теперь уже грань или не грань, но Камисато надо одолеть. Иначе он ещё и разболтает всем… Тома занёс кулак, но Камисато уже вставал — и уклонился от удара, едва не рухнув вновь. Тома размахнулся ещё раз, и теперь сам едва не упал, ибо противник резко перекатился и теперь успешно поднялся, сразу бросившись в атаку. Тень? Всё ещё отвёрнута. Значит, опасно лишь прикосновение, а Камисато по старой доброй традиции целится в лицо. Поднырнуть под кулак и… — Желаешь ли ты лучшего мира? Как и ожидалось. Тома слегка пригнулся, напряг правую руку. В последний момент отклониться, кулак Камисато пройдёт мимо, а сам он получит в живот или солнечное сплетение. А далее ещё и ещё, сбивая настрой, мешая сконцентрироваться, вселяя страх… Но Камисато ударил не по лицу. Его кулак опустился вниз, целясь ровно… Ровно в его правую руку. Удар вышел слабым. Просто-таки смехотворным. Но прикосновения хватило, чтобы правая рука моментально исчезла, кровь хлынула на мостовую и теперь уже Тома упал. Камисато опустил кулак, посмотрел на противника и едва ли не с отчаянием сказал: — Подожди, я сейчас вызову помощь… и прости, но если не убивать тебя, то остаётся лишь это… и… Он шагнул, явно целясь к чудом удержавшейся на плече Отинус — и застыл. Похоже, тоже уловил это. Дракона не появилось. Но что-то возникло вместо него, и Тома явственно это чувствовал. Нечто невидимое, пока что колеблющееся… и ничуть не менее опасное. Оно сделало бросок — и правая рука Камисато разлетелась клочьями плоти. Тот опять рухнул, закричал от жуткой боли, а Тома уже вставал. Невидимая сила, мгновенно успокоившись, нарисовала очертания руки и промчалась чёрным контуром, обволакивая себя плотью. Как новенькая. Тома повертел рукой перед глазами, проверяя сам не зная что, и вновь посмотрел на Камисато. Тот полз, стона от боли, и вокруг по-прежнему никого. — Что дальше? — спросил он; Камисато не ответил, всего лишь отполз на пару метров и застыл, прекратив стонать. А затем резко встал. Его утерянная было правая рука светилась белым, также возвращая себе форму. И Камисато уже поднимал её. — Желаешь ли ты… Тома посмотрел под ноги и всё сразу понял. Его провели. Стонущий от боли Камисато отполз так, чтобы его тень сменила направление. И теперь падала ровно на него. Рука уже поднята. Слова начаты. Времени нет. Всё, что осталось — быстро схватить Отинус, бросить её за спину, в надежде хоть как-то спасти. Богиня полетела, сама не осознав этого. Всё, что она видела — спину одетого в куртку парня, за капюшоном которой пряталась всё это время опустошающей бесполезности. Она попыталась крикнуть, остановить, признаться… — …лучшего мира? Отинус рухнула на мостовую. А Камидзе Тома исчез. Только правая рука шлёпнулась рядом, едва не забрызгав кровью. И сразу за ней — угрожающе высокая фигура врага. Шагнувшая к ней с безжалостно занесённой рукой, готовящими вырваться словами, и Отинус заперебирала крохотными ножками, путаясь в плаще, пытаясь вскочить и отчётливо понимая, что не успеет даже шагнуть… Десятки металлических нитей просвистели над ней, яростным роем впились в Камисато, начали обвязывать в прочный кокон. Канзаки неслась к ним, с занесённым клинком и ненавистью во взгляде. А навстречу ей с неба ударил хор десятков голосов: — НЕ ТРОГАЙ КАМИСАТО-САНА!