***
2234 год. Человечество расселилось на ранее необитаемых планетах Солнечной системы и за её пределами. Больше нет разделения на страны и расы, теперь люди едины. Технологии достигли почти самого высокого уровня в Галактике. Установлены контакты с инопланетными разумными формами жизни. Налажена межпланетная торговля. Человечество вошло в Межпланетный Галактический Союз. Преуспела экономика и политика, духовная жизнь обогатилась за счёт культур новых союзников. Не отстаёт и медицина, определившаяся как самостоятельная сфера жизни общества. Главный лозунг «Человек способен на всё!» Но наравне с союзниками появились и враги. Первая Галактическая война была почти проиграна людьми, и только помощь союзников привела к победе. Объявившая войну раса джахардцев планеты DGa-956hA-77rD отступила, но тайные нападение на космические корабли людей продолжались. Больше всего страдали корабли патрульных и торговцев. И Александр Державин стал одной из жертв. Он не помнил, как получилось, что два космических истребителя джахардцев, сначала следившие за ним издалека, вдруг оказались так близко и открыли огонь. Он не понимал, как мог поддаться на уловки и полететь прямо на третьего охотника. И он не знал, как они попали ракетами дальнего действия в двигатели его корабля. Последним его воспоминанием было громкое сообщение системы о выведенном из строя двигателе, а затем — жар, мгновенно распространившийся по борту и ослепительно яркая вспышка.***
Тихо. Только лёгкий звон в ушах и чувство невесомости в теле. Сквозь веки проникает свет. «Кажется, я мёртв», — первая мысль, возникшая у пилота. Затем еле слышимое жужжание и механический женский голос, сообщивший: — Зафиксирована мозговая активность. Ввод обезболивающих препаратов. Александр приоткрыл глаза. На лице кислородная маска, всё вокруг расплывчатое, серовато-голубого оттенка. Он не чувствовал своего тела. Точнее, он мог пошевелить правой рукой и эта же сторона тела, кажется, была из плоти и крови, но остальное… Что с его остальным телом? — Вы очнулись! — в комнату вдруг забежал мужчина, на ходу натягивая халат и пытаясь пригладить взлохмаченные светлые волосы. — Ох, прошу прощения, кажется, вы немного испугались. Сейчас, — он подошёл к пациенту и снял с него кислородную маску. — Моё имя Сергей Поднебесный, я ваш лечащий врач и сотрудник Венерианского Медицинского Исследовательского Центра. По полученным нами данным из Управления Космическими войсками Земли вы были подбиты во время пилотирования космического корабля истребителями-джахардцами. Вы что-нибудь помните? Александр попытался сфокусировать на нём взгляд и с усилием просипел: — Я всё помню… — Отлично! — искренне обрадовался доктор и отвлёкся на голографическую стену, показывавшую все возможные данные о пациенте, и что-то быстро забил в свой коммуникатор. — Знаете, это просто чудо, что после всего произошедшего вы выжили и попали к нам. Ваша тяга к жизни и высокие жизненные показатели позволили не только сохранить вам жизнь, но и восстановить тело. Наконец мы… — Что со мной произошло?.. — перебил его Александр. Мужчина сел в кресло рядом с кроватью и вздохнул. — После взрыва двигателя искусственные системы жизнеобеспечения корабля смогли продержать вас до прилёта медиков. У вас было много повреждений и серьёзных травм. Мы смогли полностью восстановить только верхнюю часть торса, правый бок и правую руку. — А что тогда остальное?.. — с тенью ужаса в голосе прошептал пилот. Он не мог стать инвалидом. Он хотел летать. Хотел соединяться с верным космическим кораблём вновь и вновь, раз за разом. Но если он лишился тела, то он никогда больше не сможет этого сделать. Зачем же тогда его спасли?! — Оно киборгизировано. Остальная часть вашего тела представляет собой единую систему, подстроенную под вас для полного восстановления жизнеобеспечения и самостоятельности организма. Некоторые ваши органы не получилось спасти, и мы заменили их имплантами. У вас механическая левая рука и ноги, соединённые с так называемым киборгизированным доспехом, оснащённым специальной средой, полностью соответствующей среде живого организма, в ней находятся органы. Всё это контролируется вашим мозгом, только сигналы передаются по сращенными с вашими нервными окончаниями и сосудами различным проводам, имеющим все свойства настоящих клеток. Пилот перевёл взгляд в потолок, осмысливая услышанное. То есть он теперь… машина? Кусок металла, соединённого с живой плотью? Как этим всем управлять? Как с этим жить? Что ему делать? Александр не знал. На него вдруг накатило такое отчаяние, что он был готов разрыдаться прямо здесь и сейчас. Система зазвенела и впрыснула в него успокоительного, а наблюдавший за ним врач взял его живую руку в свою. — Пожалуйста, Александр, успокойтесь. Я знаю, вам будет тяжело принять своё новое тело, но это вернёт вам привычную жизнь. Вы сможете вернуться на работу, сможете завести семью, как и другие люди. Поверьте, в том, что вы теперь большей частью механизированы — это ещё не конец жизни. Пациент повернул к нему голову, вглядываясь в лицо. Мягкая добрая улыбка Поднебесного, тепло его рук, держащих ладонь пилота, его шоколадного цвета глаза, смотрящие уверенно и дружелюбно — всё это действовало умиротворяюще. Александр слабо кивнул и прикрыл глаза, чувствуя себя невероятно уставшим.***
Тонкий луч света проникал через щель между шторами, заставляя блестеть гладкие пластины механической руки. Александр вздохнул, как можно сильнее сжимая свою новую руку в кулак в попытке смять твёрдый кусок пластилина. Рядом с ним на стуле, что-то быстро печатая в коммуникаторе, сидела миловидная девушка-врач с заплетёнными в косу русыми волосами. Она внимательно следила за действиями пациента и показателями на голографической стене палаты. — Кажется, ваша моторика ещё не восстановилась. Завтра вы начнёте учиться ходить. Как общее самочувствие? Боли больше не беспокоят? — негромким приятным голосом заговорила она, закончив наблюдения. — Да, спасибо, мне уже лучше. Кажется, я почти привык к своему… состоянию. Скажите, я действительно смогу возобновить полёты? — Конечно. Доктор Поднебесный сказал, что, возможно, вы откроете в себе новые возможности. Есть предположение, что киборгизация позволяет в определённой степени понимать всю технику, какой бы сложной она не была. — Как машина понимает машину… — прошептал Александр, кивая. — Нет, не в этом смысле… — Молчите, — перебил мужчина. — Я всё понимаю. Если вы закончили, то, прошу, оставьте меня одного. Врач кивнула и через секунду уже закрывала дверь. Александр вздохнул, откидываясь назад. За эти пару недель он уже почти привык к новому телу, к слышной только ему работе всевозможных трубочек, моторчиков и других механизмов внутри, к нечувствительности металла. Но привыкнуть — не примириться. И даже оптимистичные прогнозы его лечащего врача не могли заставить его принять тот факт, что теперь он — наполовину машина. Уже через неделю после его возвращения к жизни Александру пришло письмо из Управления полётами о том, что после его полного выздоровления они готовы восстановить его в должности и назначить ему новый корабль для поступления на службу. Пока что пилот плохо представлял себе, возможно ли такое — он тосковал при мысли о космосе, но боялся панических атак во время вылетов и повторения истории. Попросить напарника было бы неплохо, но летать так всю оставшуюся жизнь он не сможет. Значит, придётся проходить психологическое обследование и пробные испытания. Мужчина поднял механическую руку и, уверенно кивнув, сжал её в кулак.***
Подошвы нового лётного костюма мягко ступали по железному полу взлётной площадки. Шероховатый плотный материал делал незаметными выступы и провалы, несвойственные человеческому телу. Пилот подошёл к одному из космических кораблей, на хвосте которого было выгравировано серебристыми буквами «Радериант», и взошёл на борт. Системы корабля приветствовали его привычным «добро пожаловать», компьютерная панель в кабине пилота засветилась голубым светом и выдала результаты дежурной проверки работы систем. Мужчина улыбнулся, сел в кресло и, надев шлем, взялся одной рукой за руль. Тут же что-то в его сознании зашевелилось, словно отходя ото сна, зевнуло, потянулось, и послышался радостный юношеский голос: «Здравствуй, Алекс!» — Доброго утра, Рад. Скорее включайся в работу, у нас сегодня новое задание. И работать мы будем в команде. «Задание! Обожаю задания! Какая цель?» — скидывая сонливость, отозвался голос. — Вычислить и уничтожить перевозчика опасных для жизни препаратов. С нами полетит пара «Миркуалт»а. Найди мне сведения о торговых кораблях джахардцев, о поставщиках медпрепаратов и об основных фармацевтических разработчиках. «Будет сделано. Первый запрос с базы данных Управления: торговые пути. Начинаю сканирование файлов и поиск необходимой информации…» — заговорил голос. Александр мысленно кивнул и принялся рассматривать всплывающие на окне кабины звёздные карты. С того самого дня, как он впервые сел за руль «Радерианта», ему не надо было обращаться к компьютеру, чтобы иметь связь с кораблём и управлять им. Он говорил со своим напарником — именно напарником стал для него космический корабль — напрямую, слыша его голос, ощущая каждую его часть как свою собственную. Поначалу это казалось ему настолько невозможным, что он хотел обратиться к психиатру. Но знакомясь с новым другом всё лучше, пилот понял, что и у корабля может быть своя душа. Александр являлся пилотом специализированного космического истребителя модели IL-CS70 вот уже шесть лет. Официально он считался киборгизированным человеком за счёт почти полностью искусственного тела. Но больше он не ненавидел себя. Ведь только с помощью своей искусственной части он мог понимать свой корабль, а иногда и другую технику, и стал одним из лучших пилотов-людей. После выздоровления и курса реабилитации его лечащий врач Сергей Поднебесный уговорил мужчину на пробный полёт, и не на патрульном корабле, а на истребителе новейшей разработки. В тот момент решилась судьба Александра — после удачного полёта его записали в постоянные работники и приписали к нему тот самый корабль, недавно поступивший в распоряжение космического лётного центра. После получения нескольких отличительных знаков, пилота и его корабль перевели в СпецКосмВойска, где им выдавали важные задания, нередко налагая на них ответственность за жизни многих людей и представителей других рас. Но отважным напарникам было не страшно. Они гордились своей работой, наслаждались полётами, радовались жизни и взаимопониманию. Александр приготовил компьютер, завёл двигатели. Система корабля тихо зашумела, готовясь к взлёту. «Эй, напарник, когда вернёмся с задания, я покажу тебе кое-что. Сегодня твой день рождения, и я приготовил тебе сюрприз!» — Ого, сюрприз от космического истребителя? Такого я ещё не видел. Буду с нетерпением ждать, — засмеялся мужчина и, закрепив шлем и ремни, проговорил в микрофон: — «Радериант» на связи. Центр Управления, запрашиваем разрешение на вылет с взлётной площадки К-13. — Принято. Вылет разрешён. Внимание, закрытие взлётной полосы К-13. Поднятие ворот начнётся через три минуты. Пилот, просьба проверить корабельные системы и подготовиться к взлёту. — Спасибо, — отозвался Александр. Вскоре он снова услышал ставший родным голос: «Двигатели — пятиминутная готовность. Запрос информации выполнен, проверь в загруженных файлах. Кодовое название задания: КОБРА». — Отлично. Молодец, Рад. А теперь приготовься. На счёт три. Один… два… — Внимание, ворота взлётной полосы К-13 открыты. Вылет возможен. Удачного полёта! — Три! Взлёт! Истребитель плавно оторвался от пола, сияя голубой и фиолетовой подсветкой на фоне лакового чёрного корпуса, из двигателей вырвались огненные столпы, и космический корабль вылетел из космической станции, направляясь прямо в бесконечный открытый космос, к сверкающим звёздам.