Брак по залету

Перелёт в этот раз показался Клаусу очень долгим. Во-первых, Никлаус впервые не спал в поездке: обычно он только это и делал. Во-вторых, ему казалось, что везде было безумно холодно и есть совершенно не хотелось. В-третьих, безусловно, он каждую минуту прокручивал в голове всё, что происходит в его личной жизни. Кэролайн Форбс. Почему именно она? Почему именно на неё он положил глаз тогда в этом чёртовом клубе? Почему именно к ней он подошёл? Почему именно с ней был так неаккуратен? Весь полёт Майкалсон старался избавиться от этих мыслей, при этом каждый раз не по своей воле задумываясь над этим. То, как Кэролайн отзывалась о нём не давало покоя и от этого Майкалсон, как юла, крутился вокруг себя. Голова болела, шею ломило и отдавало в виски. Вся дорога из Нью-Йорка в Новый Орлеан давалась мужчине тяжело морально. Когда Никлаус прибыл в родной город, сердце пропустило удар. Почувствовав свежий ветерок и знакомый запах любимого города, Майкалсон расстегнул верхнюю пуговку на одежде и поправил галстук. Здесь стало дышаться легче, спокойнее. Город как будто принимал его в свою прочную и крепкую оболочку безудержного веселья и беззаботных моментов. Клаус смотрел вокруг себя – всё жило, цвело. Этот город никогда не увядал. Особняк Майкалсонов находился в другой части города и чтобы добраться до него потребовалось бы время. Чтобы добраться до своего родного дома, Никлаус решил вызвать такси. Тысячу лет он не ездил на этом транспорте, ведь всегда и везде рядом с ним был телефон и автомобиль с шофёром, готовым увезти Майкалсона на все четыре стороны. Только тут, увы, такого блаженства не было, да и Клауса это ни чуточку не расстроило. Заметив такси на дороге рядом с вокзалом, мужчина поспешил занять его, поэтому с чемоданами направился прямо к нему. Странная была картина – солидный молодой человек садиться в такси, которое по виду было в тысячу раз ужаснее пассажира. Подойдя к машине, Никлаус заметил там пожилого маленького мужичка, который говорил по телефону совершенно на другом языке и жестами показывал что-то, объясняя, как будто на другом конце провода его ещё и видят. Никлаус вскинул брови и громко прокашлялся, чтобы на него обратили внимание, но только этого не случилось. Тогда Никлаус постучал в окно и внимание полностью стало обращено к его натуре. Мужчина вскинул брови и посмотрел на клиента. Он недоверчиво оглядел его. - На Грей стрит, - произнёс Майкалсон, на что снова получил недоверчивый взгляд. Водитель быстро сбросил свой звонок, быстро проговорив на своём непонятном языке. - Пятьдесят доллар, - сказал он, сощуривая глаза, на что Клаус кивнул и стал устраиваться в машине. Через пару минут он сел на место и машина поехала. Никлаус смотрел в окно старой грязной машины и внезапно ему вспомнился он сам, когда уезжал из Нового Орлеана. Полный амбициозных идей, надежд он летел из своего родного дома. Ещё не испорченный жизнью, Никлаус смотрел в окно на исчезающий с глаз город и был счастлив. Сейчас же, смотря на родной и любимый Орлеан, он был спокоен и безмятежен. - Сделаем остановку на центральной площади? Я доплачу, - сказал Никлаус, на что получил одобрительный кивок. Никлаус оглядывал людей, которых проезжал – все они не были похожи на людей из Нью-Йорка. Одежда совсем отличалась от привычной для мужчины. Все были цветными, беззаботными, яркими. Сразу вспоминалась гадалка, которая нагадала Никлаусу долгую и счастливую жизнь. И как только он в это поверил, то появилась Кэролайн. Про себя мужчина ответил, что жене бы тут понравилось. Каждая вывеска манила к себе, украшения на домах заставляли оглянуться – они как будто кокетливо смотрели на посетителей и заигрывали с ними. Никлаус разглядывал силуэты появлявшейся площади. С его отъезда ничего не поменялось – всё те же прилавки, продукция, манящие девушки-гадалки. В этот момент в его душе появилось ощущение, что не прошли все эти года и он маленький мальчик, который хочет бежать по площади и бескорыстно помогать людям. Странное воспоминание всплыло в голове мальчика: знакомство с маленькой цыганкой Давиной на этой площади. Эта странная красавица-цыганка манила к себе окружающих, когда была совсем маленькой малышкой. Однажды выйдя на площадь, Никлаус нашёл на площади золотое маленькое колечко. Понимая, что юные цыганки захотят овладеть этим кольцом, Никлаус спрятал кольцо, желая найти того человека, которому и принадлежала данная вещь. После длительных поисков, он обнаружил милую цыганку у фонтана. Она была ещё малышкой, но всё равно, в ней было столько грации и красоты, что Майкалсон просто не мог пройти мимо. Познакомившись с девушкой и разговорившись с ней, Никлаус узнал, что она потеряла кольцо своей бабушки – золотое, маленькое. Великую ценность своей семьи – то самое кольцо, найденное Клаусом на площади. Вернув вещь хозяйке, Никлаус получил один единственный поцелуй – детский и наивный. - Личная жизнь будет тебе в тяжесть, пока солнце не озарит тебя, - произнесла Давина – и это были последние слова, которые слышал от неё Никлаус. Он пытался найти её на рынке, разыскивал её лицо в толпе, но всё было тщетно. Давина испарилась, как будто она была просто видением. Задумавшись, Майкалсон даже не заметил, как машина остановилась и повисла напрягающая тишина. Оглядевшись и поправив свой галстук, Никлаус вышел из машины, ступая на неровную площадь, выложенную маленькими кирпичиками. Остановившись, Клаус закрыл глаза и прислушался: всюду было шумно, болтовня торговок и покупателей, звон побрякушек и колокольчиков, свежий ветерок и странный запах чего-то безумно вкусного. Позади слышались звуки музыки, а со стороны небольших зданий доносился приятный аромат кофе, смешанный с пряностями. Вот он - Новый Орлеан во плоти. Не сумев удержать себя на одном месте, Никлаус двинулся вперёд, оглядывая издавна знакомые витрины и лица старых торговок. Пройдя так ещё семь палаток, он остановился, разглядывая небольшие сувениры на прилавках. - Погадать тебе? – спросил женский голос позади Майкалсона. Мужчина вздрогнул и повернулся – в его голове что-то стрельнула и в глазах появились искры, как от удара. - Женевьев? – спросил он, заметив рыжую и улыбнулся. Он оглядел её – молодая гадалка ничем не изменилась – она была той же самой красавицей, способной заполучить любого мужчину, которого бы она не пожелала, - Ты всё ещё работаешь тут? Гадалка проигнорировала этот вопрос. Она оглядывала костюм своего знакомого, туфли, а затем взгляд остановился на часах. Рыжая кокетливо улыбнулась, начиная открыто заигрывать. - А ты, смотрю разбогател, - невзрачно произнесла Жаневьев, -- Как жизнь, Никлаус? - Прекрасно, просто отлично, - он как можно увереннее улыбнулся. Его ресницы дрогнули, - Как твоя жизнь? - Всё помаленьку, - проговорила она и продолжила аккуратно рассматривать мужчину, - Ты сюда как, по делам, или отдохнуть? - Отдохнуть на пару дней, - сказал мужчина, на что Жаневьев довольно улыбнулась и подошла к мужчине. Она положила руки на его воротник и уверенно поправила, смахивая с него пылинки. Рыжая посмотрела в глаза Майкалсону, быстро хлопая ресницами и проводя рукой по своей груди. Клаус нахмурился, но отодвигаться не стал. - Может… я… ты… ночь… вино… гадание…? – шепотом спросила цыганка. Её руки спускались вниз по его пиджаку, ища себе дорожку, по которой можно было пробраться к самому сердцу Клауса. Но, увы, это было невозможно. Жаневьев приподнялась на цыпочки. Их губы почти соприкоснулись, и Майкалсон, смотря на свою давнюю знакомую, лишь насмешливо усмехнулся, откидывая её руки с себя: - Прости, Жаневьев. Я женат, - Майкалсон поднял руку, на которой красовалось кольцо и быстро удалился к своему такси, моментально закидывая руку, на которой были часы и проверяя время. Действительно, стоило бы поторопиться – время не стоит на месте, а проводить его он не хотел бы в компании цыганок. Дорога к дому показалась не такой долгой, хотя обычно она длилась вечность. Семейное поместье Майкалсонов ничем не поменялось, правда, стало выглядеть свежее. Огромный трёхэтажный коттедж, покрашенный в светлые тона, большие окна и балконы, красивые ажурные ворота и забор, прекрасный цветной сад. Этот дом был больше и более изысканнее, чем дом Майкалсона. Миссис Майкалсон никогда не давала персоналу спать, ведь везде должен быть идеальный порядок. Завершив все процедуры с такси, Майкалсон уверенно позвонил в звонок у ворот. Представившись в видео звонок, он тут же был пропущен внутрь своего родного дома. В садах было всё настолько чудесно, что у Клауса спёрло дыхание. Он замер, наблюдая за переливающимися цветами растений. С одного цветка на другой перелетала красивая бабочка. Красота царила тут и во всём была заслуга миссис Майкалсон, придумавшей оформление. Внезапно, в тишине сада, громко открылись входные двери и Никлаус поднял голову. - Дорогой! – крикнула Миссис Майкалсон, одетая в своё обыденное платье. Она была рада видеть сына, который внезапно приехал в гости. Мать быстро сбежала по ступенькам, подбегая к своему сыну и целуя его в обе щёки, - Рада тебя видеть! Почему ты не позвонил и не предупредил о своём приезде? Мы бы встретили тебя, отправили самолёт, машину, если понадобилось бы. Как ты добрался? Я, надеюсь, ты прилетел без своей блондинки-простушки? - Мам, - протянул Никлаус, - Всё хорошо. Решил приехать своим ходом – нужно было побыть одному. И если ты о Кэролайн, то да, моей жены тут нет. - И Слава Богу! – сказала миссис Майкалсон, - И без неё много проблем. Интересно, как вы ещё живёте вместе, - Эстер величественно улыбнулась, складывая руки на груди. Она поиграла пальчиками и кольца, украшавшие её засияли на солнце, - Ты её используешь в качестве служанки? Или каким образом можно объяснить то, что это живёт с тобой? - Давай не будем обсуждать мою жену, - резко обрезал Никлаус, устремляя в мать разозлённый взгляд. На секунду ему показалось, что после эти слов мать влепит ему пощёчину, но был приятно удивлён тому, что Эстер просто улыбнулась, обнимая своего сына за плечи, тем самым приглашая в дом. - Не знаю, что там делает с тобой твоя Кэрри, - прошептала мать, - Но тебе это идёт на пользу. Ты выглядишь серьёзнее и грознее, чем был до этого, - Эстер наигранно улыбнулась, складывая руки на груди. Она ускорила шаг и быстрее вошла в дом, словно не желая идти рядом с сыном. Майкалсона словно поразило в самое сердце. Он замедлил шаг – слова матери задели его, ведь всегда он старался быть таким, каким мать и хотела его видеть, но, увы, Эстер всё время показывала среднему сыну, каким несмышлёным он был. Несмотря на это, Клаус проследовал за миссис Майкалсон, желая войти в дом. Внутри ничего не поменялось абсолютно. Те же фарфоровые фигуры, красивые люстры на потолке, ровный паркет, милые коврики, шторы, двери… Всё было обставлено со вкусом – в этом Эстер была мастером. Обстановка действительно радовала глаз – не хотелось уходить отсюда, хотя это была всего лишь внешняя оболочка ада, творившегося в этом доме. - Ты, наверное, голодный, -произнесла мать, стоя на кухне, - Скажу Ди, чтобы приготовила тебе поесть. Думаю, что ты поешь один, так как мне уже пора на важную встречу. Твой отец находится там и весь в нетерпении ждёт, пока я привезу его важные бумажки, - она небрежно встрянула рукой, а потом поставила руки на пояс, - В этом доме работаю только я. Твой отец – бестолковый человек, постоянно всё забывает, Элайджа вечно крутится у Кэтрин, которая уже порядком достала меня, так как твой брат только о ней и говорит. Он заезжал недавно, когда пролетал мимо. Ему срочно нужны были проценты с продаж, или что там он хотел, - после эти слов Эстер замолчала, но потом, словно вспомнив про остальную семью, заговорила, - Кол уехал отдыхать на Гавайи, собственно, как всегда. Избалованный подросток, которого можно было бы перевоспитать, но, увы, слишком поздно. А Ребекка… - Ник! – едва Эстер начала говорить про неё, появилась сама блондинка. Клаус быстро повернул голову в сторону кричавшей его имя девушки. На его лице показалась улыбка, а через секунду тёплые объятия сестры сжали Майкалсона. Он ответил так же дружелюбно, закружив её вокруг себя. Вот по кому он действительно скучал – она была единственным светом в этой насквозь прогнившей семье. - А вот и она сама, - пробурчала Эстер, - Думаю, разберётесь, что к чему, а мне пора, -миссис Майкалсон поспешила удалиться, оставляя брата и сестру наедине. Ребекка была так счастлива и ей не терпелось рассказать брату всё, услышать его рассказы, узнать побольше о его жизни. Блондинка отстранилась от брата, счастливо улыбаясь. - Ник, Боже, ты приехал, я до сиx пор не верю! – сказала девушка, обнимая старшего брата, - Почему ты не сказал, что приедешь? Я бы приготовила твою любимую курицу, попросила Кола бы остаться, да и остальных. Мы бы провели семейный ужин, потравили… - Беккс, даже лучше, что их нет с нами, - сказал Клаус, крепче прижимая к себе Ребекку. Та стала отнекиваться, говоря, что бы было, если бы вся семья была в сборе, а Клаус просто молчал, слушая байки, о которых говорила Бекка. Настоящая картина была бы ужаснее раз в сто. Вся семья сидела бы за столом, откровенно скучала, не уважая никого – и только сейчас дошло это до Клауса. То, как он вёл себя в окружении семьи было полным неуважением ко всем её членам. Только Бекка осталась чистой, и это было странно, потому что Кол, который старше, вёл себя по свински по отношению к младшей сестре. Просматривая в голове эти мысли, Ника отвратила сама мысль о том, что было раньше, и как он видит это сейчас. - Ты, наверное, голоден, - произнесла девушка, быстро хватая брата за руку и таща на кухню, которая, кстати, тоже нисколько не изменилась. Тот же белый стол, зелёные обои, кухонный гарнитур, декоративные украшения и картины, - Сейчас я приготовлю что-нибудь, - Ребекка начала доставать еду, стучать тарелками, кружками, ложками. Клаус устроился поудобнее, наблюдая за этим. На момент ему показалось, что сейчас он на своей тёмной кухне, а перед ним готовит его жена. Улыбка пропала с лица Клаус и он уставился в одну точку, - Клаус, так хочется тебе всё рассказать, даже не знаю с чего начать. Может, начнёшь ты? Как твоя жена? Кэролайн, она такая красавица. Хочу увидеть её быстрее! Почему она не приехала с тобой? Никлаус замолчал, закрывая руками лицо. Он не знал о чём говорить? О том, как было всё хорошо, а потом как он накосячил и сломал всё? И ещё началось всё с того, как он с Кэролайн переспал в клубе и она залетела, отсюда и свадьба? Сестру удар хватит. Майкалсон сглотнул. Врать сестре он не мог, поэтому он просто решил прикрыть всё своими словами. - Видишь ли… – начал он, перебирая пальцы, - Я приехал сюда из-за неё. Мы поругались очень тяжело, я сорвался, а она ушла от меня, - переступив через себя, сказал Ник. Ребекка внимательно слушала, перебирая кастрюли и ложки. Воцарилось молчание – сестра глубоко вздохнула, а потом повернулась, глядя на брата. - Расскажи мне всё, я постараюсь помочь, - сказала Бекка, садясь рядом и беря брата за руку, которой он нервно перебирал пальцами. Никлаус сжал зубы, отвернувшись к окну. Он в голове начал строить свой рассказ, желая как можно правдивее приблизить его к истине. - После нашей свадьбы, тогда, давно, у нас были проблемы. Мы не понимали друг друга, поэтому случались частые ссоры, до срывов. И я, дурак, позволял ей срываться – это были такие слёзы, сбор вещей… - Никлаус облизал губы, - В один день мы остались наедине – тогда не было ссор, мы спокойно говорили, именно тогда она сказала самые важные вещи в моей жизни... – произнёс он, не решаясь пока что рассказывать про малыша, - У нас было всё хорошо, стало всё прекрасно. Мы проводили время вместе, она лечила меня, когда я заболел… Тогда появился её бывший, - Ник напрягся, особенно его голос, - Однажды она ушла и исчезла. Что тогда почувствовал я… Ту скуку, что её не было. Я сидел и чувствовал, как что-то пошло не так, - Ник схватил себя за грудь, прижимая к сердцу ладонь, - Это был удар по сердцу, когда позвонил Градиа и сказал, что Кэролайн в каком-то баре и с каким-то мужчиной. Я взвыл просто! Хотел разорвать этого мужчину, уничтожить, набить ему морду. Так и получилось. Я был так зол на неё, что выпроводил её из дома, я ненавидел её, - вспоминая тот момент, Клаус сжал глаза, зажмуривая их, - Но потом я узнал всё – всю правда, которую она говорила, а я просто принял это за ложь и выгнал её. Я пришёл извиняться, но она не приняла меня. Она меня просто выставила за двери. Я остался один и захотел уехать, подумать над этим. Вот поэтому мой визит неожиданный. Клаус молчал, Ребекка тоже, смотря в стол. В её глаза были пусты, словно её тут не было и всего этого она не слышала. Бекка не двигалась, а Клаус наблюдал за этим. Девушка, казалось, была в таком шоке, что пора было уже вызывать скорую. Молчание длилось три минуты. После этого Ребекка задвигалась и посмотрела на брата. - Почему она изменила? – спросила Бекка, не сводя взгляда с Ника. - хотела защитить мою репутацию, чтобы меня не уничтожили, хотела, чтобы это закончилось, - прошептал Клаус, - Это моя вина, - он опустил голову, закрывая глаза и замирая. - Это ваша общая беда, - сказала Бекка, положив руку на его, - Вам нужно просто поговорить. Тебе не нужно было приезжать. Надо было просто быть рядом, даже через дверь. Заставить её верить в то, что у вас есть шанс и ты хочешь его получить, - улыбнулась сестра, хотя в её глаза поселился встревоженный огонёк. Клаус выдохнул и потянулся к сестре, желая обнять её. Ребекка лишь уселась рядом, позволяя брату обнять себя. После недолгого молчания Бекка снова заговорила, - Всё будет хорошо, я уверена. Помиритесь, будете жить долго, счастливо. У вас, я уверена, будут милейшие детишки. А я стану тётей, - она улыбнулась, а Клаус рассмеялся, так тихо, что смогла услышать только она, - Я обещаю – ты будешь счастлив и твоя жена тоже. Мне она нравится, а это главное. - Спасибо, Бекка, - произнёс он, доставая телефон, - Мне нужно отправляться домой. Ты вдохновила меня, нужно спешить, пока я не наломал дров ещё больше… - Нет, Клаус, ты не уедешь, пока не дождёшься моей фирменной курицы и пары интересны историй, которые, я уверена, понравятся тебе. Думаю, Кэролайн за это время не найдёт себе другого парня. «Градиа», - пронеслось в голове. Это слово заставило ещё сильнее сжать в руках телефон. Ребекка отвернулась и занялась готовкой, а Клаус быстро выскочил из стола, выбегая в коридор и набирая номер телефона, такой знакомый и привычный за последнее время. Последняя попытка должна быть самой лучшей.