Ведьмин орех

      Андреа Поттер жил в прекрасном мире. У него была любимая мать, рыжеволосая и зеленоглазая Лили, и хороший отец, темноволосый и кареглазый Джеймс. Любящий крестный, немного оборотень, Ремус Люпин, и большое количество поклонников. Он пошел внешностью больше в отца, со своими каштановыми волосами, чуть загорелой кожей и карамельными глазами, как и характером. Был известен во всех кругах Магической Британии, маленький «Герой», и с самого детства знал о том, с кем он будет друзьями, а с кем — врагами. У него был добрый, понимающий наставник — Альбус Дамблдор, директор Хогвартса и победитель Темного Лорда Гриндевальда…       У него была идеальная жизнь идеального героя.       Любимая мать  — которая закрывает глаза, когда он приходит с синяками или когда на него жалуются, рассказывает о новых кафе и путешествиях, и о том, насколько лучше она будет выглядеть по сравнению с Нарциссой Малфой. Хороший отец  — который часто отсутствует дома, потворствует желаниям матери, и иногда выглядит так, будто не понимает где он и что происходит. Который слушает каждую ее просьбу. Любящий крестный — который редко приходит в гости, с виной смотрит на отца, дарит странные подарки в виде амулетов, ссорится с его матерью и занят собственной стаей под началом Сириуса Блэка, который -… Добрый, понимающий наставник — с длинной белой бородой и перезвоном колокольчиков, тихими разговорами о будущем и том, кто такие «правильные» друзья и «правильные» действия. И старший брат-сквиб, магия которого была отдана ради победы над Темным Лордом и о котором никто не вспоминает.       Любимая…       Рон был хорошим парнем, простым и понимающим, с ним было легко дружить. Драко был сыном Пожирателя смерти, соответственно — врагом, и он вел себя как паршивый аристократ, надменно и самоуверенно. Андреа бесил Драко, тем приятнее было отказаться от дружбы.       Это было так легко. У него была идеальная жизнь идеального героя. — — - — - — -       Андреа мечтал попасть в Хогвартс где-то с шести лет, когда он понял, где именно крутой отец научился так классно колдовать, а мама со смехом рассказывала о шутках группы «Мародеры» в Хогвартсе, о которых знали все. Мародеры были крутыми, Мародеры делали то, что хотят — также, как и все герои, верно? Его отец — герой. Андреа знает это, потому что второй по популярности темой разговора с ним у магов являлось «Ах, какой герой ваш отец!», ведь Джеймс Поттер — аврор, эквивалент маггловских военных, который не только пережил войну с Тем-Кого-Нельзя-Называть, но и лично посадил парочку Пожирателей и даже нескольких из внутреннего круга Темного Лорда. Андреа искренне гордился тем, кем был его отец, и мечтал пройти по той же дороге, стать таким же классным, известным, популярным…       Он же тоже герой, верно? Значит, все получится. Тем более, что директор Дамблдор с ним полностью согласен.       А потом, после того как он получил драгоценное письмо (лично с рук директора!), он подслушал разговор взрослых. Оказывается, его старший брат, Гарольд, не сквиб, а маг. И этого Гарольда, который, по идее, не должен быть в доме и мешать Андреа жить его идеальной жизнью идеального героя, хотят вернуть в дом. Его мама, Лили, радостно вскрикивала, рассказывала, каким красивым может быть мальчик, или с горечью рассказывала, какой ужасной была Петуния, и как она ненавидела странности — а если этот Гарольд маг, значит… Андреа подавил смех, чтобы его не заметили. Значит, Гарольда не любят также сильно, как его, Андреа. Андреа все еще лучше, верно? Именно он — герой. А этот Гарри… Что ж, герои должны делать хорошие дела, да? Андреа будет готов потерпеть маггловоспитанного братца.       К чему Андреа не был готов, это к тому, что после одной из редких прогулок с отцом по Косому Переулку и покупки первой волшебной палочки, они встретят в их доме незнакомого парня. Незнакомец сидел за их столом, был одного с ними возраста, и казался аристократом с тем, как ровно он сидел, с какой задумчивой исследовательской дымкой смотрел на чай, будто не мог поверить, что пьет его, и держит пустую улыбчивую маску. Он был определенно немного ниже, с более бледной в сравнении с Джеймсом и самим Андреа кожей, и темными волосами по лопатки, что были стянуты в низкий хвост. Глаза парня были искристо-зелеными, даже зеленее, чем у матери Андреа, и были спрятаны за прямоугольными очками, в отличии от круглых очков самого Андреа. Он был одет в брюки и рубашку, и…       Андреа не собирается делить с аристократом, против которых они борются, свою семью!       И Андреа собирался показать Гарри, что ему здесь не рады.       — Я — Андреа Фините Поттер, — уверенно произнес мальчик, приподнимая голову. Потому что Дамблдор говорил, что ты всегда должен быть горд своим именем.       — Гарольд Джеймс Поттер, — Андреа прищурился, и кажется, или там правда была насмешка?       — Родители — мои.       — Не заинтересован, — Андреа действительно уже ненавидит Гарольда. — — - — - — - — -       — …И любить тогда единственного сына, наследника, который напоминал нас слишком сильно — с головой уходит в шалости, слишком мало думает о будущем, успел уже поссориться с несколькими чистокровными, несмотря на то, что я регент нашего Рода, а он будущий Наследник… В меня все то, что я знаю, вбивали с рождения, а я был слишком мягок, чтобы заставить его учить что-то. Так что будет только хорошо, если хотя бы ты что-то выучишь. Я не воспринимаю тебя как сына, но как возможного наследника, как талантливого ученика — да, — закончил свой монолог Джеймс Поттер, и Андреа сжал свои руки в кулаки, сидя за дверью.       Так часто он слышал похвалу, так часто ему говорили, что он прав, ведь он — Герой, что он все делает верно… «Слишком мало думает о будущем…» — но Андреа думает об этом! Он знает, что в будущем будет аврором, будет ловить Пожирателей Смерти, продолжая славу их семьи, и возможно, если появится еще один Темный Лорд, он обязательно спасет Магическую Британию снова, ведь он герой! Или вычислит недоброжелателя среди их товарищей, как в комиксах! Не зря же мистер Снейп, странный друг его матери, такой угрюмый и мрачный? Настоящий злодей для настоящего героя! И его отец не любит его! «…успел уже поссориться с несколькими чистокровными, несмотря на то, что я регент нашего Рода, а он будущий Наследник» — но он не будет дружить с Пожирательскими сынками! Они враги! Настоящие соперники!       Андреа быстро поднялся и постарался как можно осторожнее сбежать в свою комнату на втором этаже, чтобы легко сесть рядом с кроватью и вытянуть из-под нее старую игрушку. Небольшой игрушечный лев давно потерял все свои чары, прекратил двигаться и рычать, но все еще продолжал успокаивать Андреа в печальные моменты.       — Я ни в чем не виноват, — тихо прошептал он, снимая круглые очки. — Это Гарри все разрушает. Он — проблема. — — - — - — - —       Он завтра едет в Хогвартс! В то место, где он будет видеть Гарри минимальное количество времени, где он будет лучшим, и где он станет настоящим магом, чтобы стать прекрасным аврором! Андреа не мог поверить, что все и правда происходит сейчас, что сейчас он сядет в Хогвартс-экспресс, найдет купе для себя и Рона, может, они найдут себе еще одного друга для полного комплекта «Идеальных Мародеров», как было у его отца, и они будут устраивать шутки! И он найдет себе обязательно лучшую девушку, которая сразу влюбится в него! Андреа не мог сдержать улыбку, хотя Лили продолжала ворковать над ним, а где-то там он видел макушки Малфоев, но Хогвартс… Это перекрывало все.       Он докажет, что лучше спокойного Гарри, на которого его отец…       — …возможный конфликт. Андреа это говорить бесполезно. И просто присмотри за ним немного? Пускай набивает шишки, но к чему-то серьезному…        — Джеймс, вы считаете, я смогу? — Андреа резко замер, чего Лили так и не заметила, продолжая что-то ворковать. Даже сейчас его отец больше верит именно в Гарри, которого они совершенно не знают, который им абсолютно не нужен, но игнорирует самого Андреа и считает его глупым. Настроение было испорчено. — — - — - — - —       Хогвартс действительно был невероятен. Все, казалось, сверкало магией и удивительностью, и Андреа был счастлив изучить все, что мог найти в этом замке. Он, как и предсказывал Дамблдор, его мать и отец, попал на Гриффиндор, факультет отважных и честных, а Гарри серьезно облажался, ведь он попал в Слизерин. Первая серьезная победа, которая так сильно отбросила нелюбимого новоявленного братца так далеко от родительской любви! Андреа был готов трепетать и кричать от счастья. На Гриффиндор он попал вместе с лучшим другом Роном, он уже заприметил интересную девочку, которая выглядела весьма мило, — Лайза Турпин, или как там ее? — и мог с превосходством смотреть на своего брата, что сидел под зелеными знаменами, рядом с наследником Забини и этим, кажется, магглорожденным Перк.       Андреа буквально мог видеть свое превосходство.       Замок был огромен. Учеба не была легкой, и он едва не стал одним из неудачников, которых не любит профессор МакГонагалл, хотя и успел исправиться. Он выделял как любимые занятия Защиту от Темных Искусств, Трансфигурацию и Чары, как самые интересные. Недолюбливал Травологию и чисто ненавидел Зельеварение из-за друга его матери — профессора Снейпа. Профессор Снейп был требовательным и противным, любил сказать что-то острое и неприятное и следил за каждым так, будто только и искал ошибки, чтобы снять баллы. Андреа был действительно готов поднять бунт в стиле Мародеров и сдерживался только из-за того, что Рон не соглашался следовать за ним в этом, и это было обидно.       Гарри, как видел Андреа, легко прижился на своем факультете, хотя у самого Андреа не было времени следить за братом-неудачником — больше всего его нервировал чертов Малфой, который каждую встречу превращал в ссору, а потом делал вид, будто это они с Роном виноваты! Но он сам делает глупости, оскорбляет их и мешает! Драко будто видел целью всей своей жизни мешать ему, и Андреа не мог не отвечать тем же — мешал, подставлял, шутил, получая в ответ кривые улыбки и обещание отомстить.       Гарри продолжал быть странным, существуя где-то на периферии сознания, отрывочными фактами. «Неплох в зельеварении». «Протекция Перку». «Не получил ни одного письма от родителей». «Его панду видели на втором этаже, рядом с заброшенным кабинетом религии». «Этот парень живет в библиотеке?». Что-то обрывочное, подтверждающее змеиную сущность Гарри, и то, что он все еще жив. Иногда сам Андреа мог подойти, что-то уверенно спросить, зная, что этот зубрила ответит более точно, чем та Грейнджер, которая элементарные магические понятия не может осознать. Пару раз он получал от Гарри конфеты. На этом был конец. Этого уже было много для взаимодействия с этим… Братом. И не примиряло с реальностью даже то, что их обоих оставили на Рождество в Хогвартсе, а ведь Андреа так хотел увидеть родителей…!       Он не заметил, что на некоторое время Гарри исчез из Хогвартса, потому что в это время придумывал шутку над Перком вместе с близнецами Уизли. — — - — - — - —       Андреа пустым взглядом смотрит на собственную, слегка опаленную руку, сдерживая боязливое дрожание. Это не то, что он хотел. Он прикусывает костяшку большого пальца на левой руке, смотря куда-то в стену, игнорируя мадам Помфри, что быстро бегала от одной больничной кровати ко второй — уже завтра он отправится домой, как и все нормальные ученики, и унесет с собой эту тайну, этот ужас от встречи с Темным Лордом один на один. Идеальная возможность подтвердить, что он герой. Такие смешные ловушки, которые он, Гермиона и Рон прошли почти играючи. Чтобы в конце он стоял один на один против профессора Квиррелла и Темного Лорда, что застрял у того на затылке, но даже так…. Андреа не мог заставить себя смеяться над этим. Слишком сильно. Слишком тяжело и страшно.       Как он победил? Что он сделал?       Голова стрельнула болью, и Андреа упал обратно на подушку, сжимая светло-каштановые волосы в руках, чуть потянув, чтобы вернуть концентрацию и контроль над мыслями, сжимая до странного скрежета зубы, пытаясь бороться с болью. Что произошло? Почему он выжил? Что он сделал, чтобы Темный Лорд не убил его на том же месте, перед зеркалом? Он помнил только несколько фактов. Квиррелл — предатель. Темный Лорд — жив и сбежал. Зеркало Еиналеж показывало ему его, взрослого и известного, рядом с какой-то девушкой, когда отдало Философский камень. А потом… Что случилось? Что же…       Огонь…       Андреа тихо взвыл, потянув волосы сильнее, с тихим прерывистым смехом отпустив их. Что-то случилось, что-то спасло его, и там было так много огня, да? Дверь в больничном крыле открылась, и Андреа бросил взгляд карих глаз на директора Дамблдора. — — - — - — - —       Андреа закрывает глаза на явное пренебрежение матери к Гарольду, криво и довольно улыбаясь, пока в душе плещется несколько вопросов. Что заставило маму — которая в первые дни активно «любила» старшего, будто никого другого не существует, цеплялась к словам и внешнему виду, делала все для него — вдруг отвернуться от Гарри, проигнорировать его, вдруг обращая внимание на младшего сына? Андреа не мог сдержать эти вопросы, даже ощущая зловещее удовольствия от факта, что он здесь лучше. Гарри может быть лучше в учебе, о нем могут говорить, что он крут — но у него нет полноценной семьи, так? Семья есть у Андреа. И мама ясно показала, что думает о Гарри и его поступлении к Слизерину. Показала, что гордиться им, Андреа, а не Гарри.       Андреа заставляет себя молчать, не задавая интересующие вопросы, и просто наслаждается летом. Да, мало магии. Да, это не Хогвартс, но и здесь нет профессоров, чтобы помешать ему веселиться с Роном на метлах, верно? Это была полноценная свобода. Джинни, младшая сестра Рона, больше не досаждала глупыми вопросами, полностью переключившись на Гарри, и Андреа было все равно — даже тогда, когда Гарри переехал к Сириусу. Потому что, ну, они с Гарольдом так и не стали братьями, верно? Он почти разрушил идеальную жизнь Андреа, так что Герой Англии был только счастлив, что его забрали из их дома, и теперь зеленоглазый брюнет не мешает своими аристократическими замашками и странными взглядами. Ну, то есть, этого ведь достаточно, чтобы мир вновь стал таким идеальным, как был до Гарри, верно?       Мир, казалось, играет своими собственными новыми красками, и все сияет в своей невероятности, когда Андреа привлекает внимание родителей парой слов, и они смотрят только на него.       Андреа делает вид, что не замечает чего-то странного, чужого в их глазах. Все в порядке. — — - — - — - —       Андреа весело смеется, разговаривает с Роном о великом провале Локонса Златопуста, когда к ним подошел Гарри. Поттер слегка прищурил глаза, с интересом смотря на брата, что выглядел несколько рассеянно, со своей обычной, почти пустой улыбкой. Андреа чуть ли не физически ощущал неправильность происходящего, когда черный дневник с золотой подписью «T. M. Riddle» был отдан ему в руки. Он фыркает, отгоняя от себя это чувство неправильности и холодка по коже, смотря на брата, но тот только говорит что-то о передаче, просьбе и «хорошего дня», быстро отходя, теряя интерес младшего к своей персоне. Рон бросает любопытный взгляд голубых глаз, смотря немного удивленно, но быстро поддерживает новый разговор о странном поведении Гарри и о том, как странно ведет себя в его присутствии Златопуст.       — То есть, серьезно, Андреа! Ты замечал взгляд профессора, когда он смотрел на Поттера? — с неодобрением спросил рыжий, слегка скривившись. Андреа закатил глаза, весело улыбаясь.       — Серьезно, Рон? У тебя больше нет чем заняться, кроме как следить за моим братом и нашим новым профессором? Это звучит немного жалко, а, — он с интересом смотрит на дневник, который холодит кожу рук, и позволяет себе ухмыльнуться чуть шире. — На самом деле. Лучше помоги мне с поиском того компонента для зелья трансфигурации, я собираюсь впечатлить Турпин на том уроке зельеварения. — — - — - — - —       Андреа открыл дневник только спустя неделю, когда поссорился с Роном, в который раз, из-за его идеи насчет извращенности Локонса. То есть, серьезно? Локонс, конечно, полный хвастливый придурок, он ведет себя как павлин и не умеет толком ничего, но даже в их обществе извращенность была чем-то запретным, они же не магглы. Не то чтобы Андреа ненавидел магглов — он был полукровкой, ладно? Просто слабо представлял, как они живут, как себя ведут, а иногда читал пару газет, где обязательно была статья об очередном убийстве, изнасиловании или краже. В волшебном мире попытка украсть что-то заканчивалась сильным проклятием, убийства — некромантическим следом, а попытка изнасилования могла закончиться смертью насильника из-за магического срыва жертвы, так что кто серьезно что-то такое мог бы задумать? Тем не менее, кто вообще будет слушать Андреа, когда он говорит умные вещи?       Он открывает дневник, с интересом смотря на полностью пустые листы, даже без слабой линии разметки, и позволяет себе слегка улыбнуться. Подарок от старшего брата был хорош, на самом деле, и вызывал чувство холодного восторга где-то внутри. И холода рядом с магическим ядром. Он берет перо, смачивает то в черной чернильнице в форме яблока, и начинает письмо…       Чтобы получить ответ.       На самом деле, парные блокноты — это круто, когда вы знаете, кто на другой стороне, а не так… Анонимно. Но Андреа слишком интересно, он почти забывает все наказы своего отца и пишет ответ на приветствие «Меня зовут Андреа». Привет, Том. «Сегодня хороший день». Кто ты? Почему ты на той стороне? «Мне интересно». Хогвартс имеет множество тайн. «Ты мне расскажешь их?» «Я покажу их тебе».       Новое знакомство кажется жутко интересным.       Андреа забывает, что незнакомцы бывают жестокими даже для героев. — — - — - — -       Новый знакомый знает много того, о чем Андреа даже не подозревал. Том рассказывает ему о Тайных комнатах в глубинах подземелий и Василиске, что живет там. Он рассказывает о том, как с астрономической башни можно спуститься благодаря небольшому заклинанию, что заставит появиться метлу рядом с ним. Он рассказывает о временах, когда его отец был даже младше, чем сам Андреа — или даже еще не родился. Рассказывал об ужасе войны и сложности выживания.       Он рассказывал то, что заставляло Андреа злобно рычать и кричать в истерике. Он опровергал идеальность и доброту Дамблдора парой слов, столь же логичных, как жестоких в своей правде. Он показывал натуру его матери, что бросила старшего сына и отреклась, когда тот не подтвердил ее ожиданий. Он показывал слабость его отца перед матерью и неправильность происходящего. Ломал розовые очки так же быстро и легко, будто делал эту всю свою жизнь — и они даже не были знакомы лично.       Что он сделал, чтобы победить Темного Лорда в том подвале с зеркалом? Что случилось? Так много огня, отчего?       Том открывает блок на воспоминаниях. Андреа бьется в истерике на своей кровати, в жалости к себе обнимая собственные плечи, мечтая чтобы запах жареного мяса и горящей ткани исчез из воспоминаний, чтобы вновь забыть горящее тело Квиррелла и страшную тень Волдеморта. Он бросает дневник в угол, чтобы спустя несколько минут неуверенно подойти, поднять и выровнять страницы, положить рядом с собой и закрыть глаза руками, не зная, что ему делать.       Он пропускает день учебы. Он возвращается, играет роль веселого парня, но слова Тома слишком разрывают его голову, он ищет неправильности в поведении других, надеясь, что никто не заметит его неправильность       но всем плевать       Локонс и правда смотрит на Гарри горящими глазами. Рон и Драко пытаются секретничать, но у Андреа есть мантия-невидимка, и он узнает то, о чем они говорят вечерами. Гермиона надменно кривит губы, поучая, а Гарри лукаво улыбается, и, кажется, все танцуют под его дудку, когда он о чем-то говорит, привлекая внимание таинственным шепотом.       Андреа кажется, что он мягко сходит с ума, будто дневник парой слов разрушает все устои и правила, показывая то, что он так усердно пытался удалить из собственного восприятия. Он показывает собственное видение мира, мягко обходя самые чувственные моменты, и давит на те, что могут помочь ему убедить Андреа. И Андреа идет за ним, будто на привязи, открывая глаза, чтобы видеть то, что видит его друг по переписке.       Горящее тело. Так много огня…       «Мальчик мой, тебе не стоит помнить это».       Добрый, понимающий наставник, в чьей бороде играют колокольчики…       «Гарри слишком надменен. Пускай поживет немного с Сириусом».       Любимая мать, которая всегда поможет…       «Сириус сказал, что сможет позаботиться о нем».       Сильный отец.       Андреа тяжело вздыхает, погладив по спине кота, и думает, что ему делать. Скоро лето. — — - — - — -       Гарри не прощается, когда уходит — Андреа не уверен, что чувствует по этому поводу, когда старший брат, которого он обвинял в том, что тот все разрушил, проходит мимо со своей улыбкой. Только чуть сощурив на него глаза, слегка кивая, и молчит, чтобы пройти к Сириусу Блэку. Он позволяет матери обнять себя за плечи, и не знает, что делать, когда та показательно игнорирует Гарри. Он смотрит на отца, и тот пусто улыбается, смотря на него, и по спине бежит холодок — но Андреа вспоминает чернильные слова, написанные в дневнике, и пытается улыбнуться сам.       Идеальная жизнь идеального героя.       Дома он продолжает общаться по дневнику с Томом, все меньше времени проводя с Роном на метлах. Иногда он садится просто под дерево с пером и чернильницей, и — вау, — Рон садится рядом с ним, открывая какую-то маггловскую книгу про детектива. Они вместе молчат, делая вид, что все нормально, и ничего не изменилось, просто, ну, вкусы меняются? Это норма, парень. Они продолжают твердить себе это в мыслях.       Ни Лили, ни Джеймс, ни Молли или Артур, не замечают изменения в них. Джордж и Фред могут пару минут смотреть на них, чтобы пробормотать что-то о росте их маленьких братьев и уйти, занимая чем-то Джинни, если та не у своей подруги или где-то еще, а иногда ловят гордые взгляды Перси. Им все равно.       Рон читает свои книги.       Андреа переписывается с Томом, желая узнать больше, потому что — что он еще не знает? Что он упускает? Как много может узнать, чтобы увидеть еще больше сокрытого? — — - — - — -       «Тебя ведь зовут героем, что победил Темного Лорда, верно?» — появляются изумрудные строчки в дневнике, и Андреа чуть поджимает губы, читая их. Он молча зачесывает пятерней челку назад, чтобы та не мешала ему, и сам начал писать ответ.       «Да. На самом деле, сейчас я думаю об этом, и никто не может быть уверен в этих словах. Мне нравится, когда меня зовут героем, но только тогда, когда я уверен, что я правда всех спас. Я… Я не уверен насчет этого сейчас?» — он вздыхает.       Разговоры с Томом всегда интересные, он понимающий и харизматичный, и иногда Андреа будто слышит его тихий смех, глубокий и хриплый, или недовольное фырканье, будто человек рядом с ним или может перенести эти звуки к нему. Андреа не может представить себе, каким был бы Том в реальности — брюнет или блондин? Какие у него глаза? Как он на самом деле вел бы себя с ним, а не только через страницы дневника?       — Эй, Андреа, — позвал Рон, слегка скривившись. — Не подскажешь, что значит «Патологоанатом»?       — Что? — пораженно пробормотал Поттер. Он на пару секунд замер, а потом быстро произнес, пытаясь вспомнить, где вообще слышал об этом. — Это целители из магглов, что изучают мертвые тела. Кажется, как-то так.       — Ага, тогда, это имеет смысл. Спасибо, — пробормотал Уизли, возвращаясь к книге.       Андреа вздохнул, посмотрев на появившиеся символы, и приготовился к новому жарким дебатам о том, что лучше учить летом — а что оставить за бортом. Том хотел объять необъятное и обучить его тому, что никто не изучает — а Андреа хотел сохранить часть собственной свободы. — — - — - — - —       Андреа смотрит на себя в зеркало и не может понять, как это случилось. Что заставило его так быстро поменяться? Неужели длинные разговоры с Томом днем и ночью? Их обучение? Книги из библиотеки Поттеров? Он привычно тянется рукой к волосам, но ощущает фантомную боль в кисти, и опускает ее, зная, что на страницах дневника появляются недовольные строчки Тома. Андреа не уверен, как так получилось, но человек по ту сторону дневника будто видел, чем и как занимался Андреа. И если в обучении боевой магии Поттеров это было удобно, в таких бытовых вещах это было странно и немного устрашающе. Поттер поджал губы, все же опуская руку полностью, бросив недовольный взгляд карих глаз на дневник, и продолжил изучать себя в зеркале.       Вместо вечного бардака в волосах, он стал зачесывать их назад, чтобы те не лезли в глаза при чтении или переписке. Стал предпочитать джинсы и простые футболки, потому что они были более удобными, и «Ты же наследник, так? Тогда соответствуй!». Круглые очки стали тоньше и удобнее, были спрятаны все свитеры от Молли, и он позволял себе их надеть только в своей комнате, наедине, когда хотелось чего-то привычного и знакомого, колючего и удобного. Он стал активно двигаться вперед, стал обгонять Гермиону в учебе, старался знать больше — и это дало свои плоды.       «Она правда пришла из другого мира». Конечно, когда Андреа писал эти строки, он думал о второкурснице Когтеврана, Анне Габстук. Невысокая смешная девчонка, что хвостиком бегает за Турпин, стреляет карими глазками на ничего не замечающего за своими детективами Рона, и короткими забавными волосами. На шее девчонки странный шрам, и — что самое интересное — она привлекала пару мгновений внимания Гарри каждый раз, когда проходила мимо него. Никто из учеников других факультетов не привлекал его внимание, если он не был знаком с ними, но тогда он всегда приветствовал их — но не Турпин. Это верно заинтересовало Андреа, а за ним — и Тома. Именно поэтому Андреа решил поговорить с девчонкой почти в начале третьего курса.       «Что?». Поттер почти слышал пораженное удивление в голосе своего друга и ухмыльнулся.       «Анна Габстук, та девчонка. Она действительно пришла из другого мира. Было легко подлить ей немного Веритамусеса по той дозировке, что ты дал, и разговорить. На самом деле ее имя Анна Уськив и ей пятнадцать лет. Умерла во время нападения магглов на магазин, где она покупала продукты, а проснулась в теле десятилетней Анны Габстук, которой какой-то псих перерезал горло, без памяти предшественницы. Разве это не интересно?». Андреа писал это автоматически, а сам слегка вздыхал, раздумывая над тем, писать ли продолжение. «Она жила в Литтл-Уининге, где жил Гарри. Итак, судя по взглядам Гарри, они были знакомы, но Анна не знает его из-за потери воспоминаний. И, да, она влюблена в Рона».       — Эй, Поттер, ты идешь на полеты? — позвал Симус.       — Отстань, я занят! — недовольно откликнулся Андреа, фыркнув. — Как же достали. — — - — - — - —       Решение вызвать для помощи Гарри было не худшим. Разговор был тщательно отрепетированным, согласованным, все слова взвешанны и одобрены Томом — Андреа не уверен, что готовился к какому-то разговору так же тщательно, как к этому. Они ходили по тонкому льду, когда решили давить на правила Блэков, о которых Том знал даже больше, чем Андреа. Он советовался даже с Анной о том, что могло бы подойти для изучения ее вопроса, и это были тщательно выбранные направления. И разговор… Что ж, Андреа понимает, почему Гарри был определен на Слизерин. Осторожный, бросающий внимательные взгляды, даже не скрывая это, потому что это было в определенной степени нормально. Реагировал весьма спокойно, даже когда Андреа завел речь о принципах каждого Блэка, и бровью не повел, когда кареглазый огласил список.       Даже согласился предоставить имена.       «Том, зачем нам это вообще?» — устало спросил Андреа, когда Гарри ушел. На самом деле. Они узнали тайну странности Анны. Поняли интерес Гарри. Что еще…?       «Другие миры, Андреа. Только представь, как много нового можно открыть. Будущее, прошлое, другая культура или магия — и все это может быть открыто перед нами». Новые знания. Быть еще дальше, чем могут представить другие…

И даже если он должен будет связать себя с тьмой….

      Андреа улыбнулся сам себе, спрыгивая со стола, призывая к себе портфель и подбирая дневник. Отворачивается от окна, начиная путь вперед.

…что ж, он готов забыть о солнце.