Не верь безумию любви

      Утро началось с того, что в несусветную рань на пороге апартаментов сенатора Амидалы возник Скай - уставший и хмурый. Асока хотела уже передать пост наблюдения Эйритаэ и пойти к нему, но тут из спальни вышла Падме, Скай просиял, и они обнялись. Асока вздохнула. Нет, она никогда, никогда не будет вести себя так по-дурацки. Взрослые люди, а сцена как из подросткового сериала. Асока как-то ради интереса посмотрела - Оби-ван сказал, что у подростка должны быть еще какие-то интересы, кроме войны, пожрать и фехтования, так что она зависла на каком-то форуме для старших школьников, завела знакомства и даже посмотрела по паре серий из самых популярных сериалов. Ну нет, ну скука же. То ли дело “Черный капитан” про мандалорского героя-одиночку или недавний римейк альдераанской драмы “Лея и Орант”, хотя это замшелая классика из обязательного чтения. “Черного капитана” они потом долго обсуждали с Риджем, Ховером и Данго, весело было. Ну и насчет пожрать тоже хорошо, особенно с утра - это Скай, проснувшись, не может ложку каши в себя впихнуть, а Асока, как всякая порядочная тогрута, с утра должна поесть белка, и побольше.       Тут пришла Холле ее сменить, и Асока пошла завтракать, а заодно присмотреть за Скаем. На кухне Нира расставляла на подносе еду.       - Давай помогу, - предложила Асока.       Она приготовила большой стакан белкового коктейля - конечно, они тут держали для него самый лучший, больше-то в штате сенатора никто такого не употреблял. Нира посмотрела, как Асока отмеряет ингредиенты, и спросила:       - А ты откуда знаешь, как надо?       - А то я не знаю, что в него с утра впихнуть можно только это, - сказала Асока. - А у джедаев знаешь, какой расход энергии? Так что компромисс между желаниями и потребностями.       - А, понятно, почему ты ешь-ешь и не толстеешь.       - Ну да. У мелких вообще еда шесть раз в день, и еще можно так просто пойти перекусить. Да еще нас специально учат понимать, что организму нужно. Но на некоторых это не срабатывает, они спохватываются пожрать только когда уже с ног валятся.       Нира хихикнула:       - Это точно.       Она поставила поднос на серв-дроида, и тот поплыл в столовую.       Себе Асока добыла лоток с мясом, который кухонный дроид еще не загрузил обжаривать.       - Ты что, прямо так будешь? - спросила Нира.       - Угу, - ответила Асока, притягивая солонку. - Вкусно же. Свеженькое.       Потом они с Дорме, Элле и Сабе поднялись в гостиную. Скай стоял посередине, и в руках у него была длинная шкатулка. Он больше не выглядел хмурым и уставшим. Падме стояла у перил балкона и улыбалась.       - Привет, Асока, - сказал Скай. - Это твое. Возьми.       Асока осторожно приблизилась и протянула руку. Открыла крышку. На серой мягкой подложке лежали ее мечи.       - Что, правда? - спросила Асока.       - Они твои. Твое личное оружие.       Асока помедлила. Она не знала, что делать - то ли отказаться, то ли отвернуться - но тогда все усилия Ская пропадут даром, он же не просто так выцарапал их из оружейного хранилища. Или он считает, что так она лучше справится - может, он видит какую-то близкую угрозу. Или просто знает, как ей не хватает…       Она взяла мечи и повесила их на пояс. Хотела поблагодарить, но вместо этого бросилась ему на грудь и уткнулась лицом в вырез табарда, в мягкую ткань туники, вдохнула привычный запах. Скай положил руки ей на плечи и держал, пока она не сбросила эмоции и не отступила на шаг.       - Ну что, Заноза, - сказал он. - Работаем.       И они пошли работать.              Анакин шел справа и на шаг позади от Падме - привычная позиция телохранителя. Он не был напряжен, но Падме знала, что он _держит_ вниманием окружающую обстановку.       - Что-то случилось, раз ты запросила охрану? - тихо сказала Анакин. - Это все из-за покушения на Бэйла Органу?       - Нет, это только предлог, - ответила Падме так же тихо, только для него. - Но это способ законно провести тебя на закрытые совещания. Мне нужен сторонний взгляд. Взгляд джедая на то, что происходит в Сенате.       - Это задачка для Оби-вана.       - Нет. Он внутри нашей политической парадигмы. Ты - нет.       - Несмотря на наши с тобой политические разногласия?       - Именно из-за них. Я хочу, чтобы ты посмотрел на все это глазами военачальника.       - Хорошо. Но ты понимаешь, что это нарушение регламента?       - Ничуть. Заседания комиссий не секретны, там обычно полно помощников, дроидов-секретарей, свидетелей и экспертов. Просто в конференц-залах нет галереи для посетителей.       - Джедаи не могут вмешиваться в политику.       - Рассматривай это как разведмиссию. Кто-то пытается уничтожить Орден. И кто-то охотится на тебя. Я не намерена это позволить. Кто-то разрушает всю систему. И я хочу знать, кто.       Он ничего не сказал, но у Падме было ощущение, что он улыбнулся.       Весь день она чувствовала его внимание, как опору. Это придавало бодрости, она почти не уставала и быстро реагировала.       И только вечером, уже во флаере, возвращаясь в резиденцию, она осознала, что это его задание - еще и несколько дней вместе на совершенно законных основаниях. “Злоупотребление служебным положением, - подумала она. - В личных целях. ОЧЕНЬ личных”.              Вернувшись в резиденцию, Анакин первым делом проверил, все ли в порядке, обменялся итогами дня с Дорме и сел писать отчет, как они договорились с Падме. Устроился он для этого на террасе, прямо на ковре - сел, скрестив ноги, и положил на колени подставку для датапада. Эту позу - с прямой спиной и прибором для письма на коленях - он посмотрел в каком-то учебном фильме по Древней истории. В каком-то древнем царстве на какой-то из ныне малозначащих планет, где было принято сидеть на полу на коврах и циновках, так сидели писцы. Похоже на позу для медитации.       - А что ты делаешь? - Асока попыталась заглянуть ему через плечо в датапад.       - Отчет пишу.       - А за столом нельзя?       - А на ковре нельзя?       - Даже на голой земле можно, - смилостивилась Асока. - Можно, я тут тоже посижу?       Он кивнул, не отрываясь от датапада.       Асока все-таки заглянула в экран.       - “Сенатор Орн Фри Таа во время заседания смотрел запись последних гонок Бунта-Ив. Интересно, где он их берет? В Голонете этой записи еще нет”, - прочитала Асока. - Что, правда? А кто победил?       - Он до конца не досмотрел, - с сожалением сказал Анакин. - Но победил какой-то Ауки Синна с Орд Мантелл.       - “На заседании комиссии по транспорту рыцарь Скайуокер шарился в Голонете и искал результаты гонок”, - мстительно сказала Асока. - “Потому что сенаторы опять посрались не по делу”.       Скай улыбнулся, потом снова стал серьезным.       - Ладно, пиши свой отчет, - Асока уселась рядом в позу для медитации, скрестив ноги и положив руки на колени ладонями вверх. Ковер, застилавший половину террасы, и правда был мягким, приятным и удобным. Купол силового поля, прикрывающий террасу, был по-дневному прозрачным, а за ним открывалось небо с потоками скоростных трасс и громады жилых комплексов, похожие на друзы кристаллов. Местами Корускант был красив, это Асока готова была признать.       Медитировать рядом со Скаем ей было намного легче, чем самой в одиночестве. Сам он медитировал редко и вообще это дело не любил, предпочитая поспать, особенно на фронте. А у Асоки как-то вдруг начало получаться - медитация помогала не тревожиться, не нервничать попусту, а еще скрадывала время ожидания. Тем более что ее смена сегодня ночная - с утра и до девяти вечера сенатора Амидалу охраняет Скай, а с девяти вечера до девяти утра - она. Асока чувствовала, что он _держит_ пространство вокруг, и знала, что угрозу он заметит раньше, чем сработает система безопасности.       Она отпустила внешнюю реальность и погрузилась в глубину, где каждый предмет отражал свою сущность, и каждое живое существо порождало волны возможностей. Море Силы сомкнулось над ней, Асока погружалась все глубже, где были только переливы света и сплетения теней. Рядом горело ослепительно-яркое солнце, и Асока замерла, наслаждаясь его сиянием.       Вынырнула она очень удачно, на пике спокойствия. Небо налилось темной синевой, над горизонтом в широкой алой полосе только что село солнце. Кристаллы высоток наливались огнем изнутри, постепенно превращаясь в сияющие соты.              Ужинали они, как это было заведено, всей компанией - кто свободен от смены. Асока хотела сбежать на кухню, но Нира специально для нее принесла тарелку с красиво нарезанным свежим мясом и пряной салатной травой. В общем, есть вкусную еду за столом, с приборами и салфеткой было прикольней, чем хлебать из мятого котелка на привале. Мятого - потому что Джесс на него сел. Интересно, его выправил, как обещал, или так и ест из мятого? А спрашивать неловко. Скай опять расстроится и будет сидеть виноватый. Не портить же ему настроение, вон он улыбается и даже какую-то книжку обсуждает с Падме.       А потом Сабе принесла халиксет. Настоящий халиксет, как раз на таком играл рыцарь Орант в той голодраме, которую Асока смотрела в компании Риджа и Данго.       Падме села диван, Анакин устроился рядом на полу. Сабе тронула струны. Мягкий, вибрирующий звук отдался у Асоки во всем теле. Звук у халиксета негромкий, это инструмент не для большой сцены, но это струнный инструмент. Асока регулярно забывала, что если слушать его не через узкополосный динамик маленького голопроектора, а вживую, то звук струны слышен не только ушам, но и через монтралы, он действует, как волшебство. Не зря на Шили арфа - это инструмент шамана.              Безумьем полон белый свет,       Полна безумьем тьма.       Иного объясненья нет,       И я схожу с ума.              У Сабе был негромкий, но чистый голос, и она мастерски им владела.              Безумны солнце и луна,       Безумны небеса.       Плыву, безумию сполна       Доверив паруса.              Наставник мой, седой как снег,       Не раз мне говорил:       “Любой безумен человек,       Кто в этот мир вступил”.              Ты можешь этот мир спасти       Одним движеньем глаз:       Согласно веки опусти -       И не разлучишь нас.              И плащ с плеча ее упал,       Примяв застежкой рожь.       И понял я, что променял       Безумье на него ж…              Асока бесшумно выскользнула из гостиной. Перед глазами еще стояли лица Падме и Ская - отвага и обреченность. Асока всхлипнула, утирая слезы. Ну нет, подумала она. Я вам покажу альдераанскую драму! Никакого безумия! Пусть только война закончится…