Не верь безумию любви

      Наступило молчание.       Сатин тянула паузу. О, боги света! Кое-кто всерьез поверил, что она сейчас призовет их в ополчение, и вот тут-то они отхватят свое. А кое-кто аж не скрывает ехидной ухмылки - мол, вот и конец пацифизма, да? "Я точно страшно согрешила в предыдущей жизни, - подумала она. - Поэтому сейчас я вынуждена иметь дело с вооруженными заносчивыми идиотами". Которые не знают, что на этот случай есть полиция и внутренние войска. Мийя Тарин, министр внутренних дел, едва сдерживала торжествующую ухмылку. Нет уж, никакого очередного тура гражданской войны не будет. Не зря госпожа Тарин тратила огромную часть министерского бюджета на то, чтобы офицеры полиции учились на курсах где-нибудь на Чандриле или Кореллии, а стажировку проходили на Кариде. Пре Визлу и его головорезов ждет большой сюрприз в виде регулярной армии.       Разумеется, лорда Визлы не было в собрании! Кто бы мог подумать? И Кейна не было. И леди Врен сделала вид, что ее это не касается. Хотя Врены, скорее всего, в выращивании армии оловянных солдатиков не участвовали.       Подписывая официальный вызов на собрание кланов, адресованный Престейну Визле, клан и Дом Визла, Сатин вдруг вспомнила, каким он был двадцать лет назад, когда его прочили ей в женихи. Пре тогда очень хотел вывернуться из хватки своего дяди Торрена, от боевой подготовки, больше напоминавшей дрессуру, от всего того, что Тор Визла вбивал ему в голову. В конце концов Тор добился своего - вколотил в Пре свои цели, методы и идеалы, сделал своим подобием. В ту войну Пре спас Бо-Катан, но она больше не вернулась домой. Осталась там, с Дозором Смерти, рядом с Пре. Сатин казалось, что Пре был влюблен в Бо-Катан. И ради этого она была готова дать ему шанс.       После этого Собрание несколько успокоилось, прочие предложения от Ордена неожиданно были выслушаны... ну, как любые дипломатические предложения. Орден предлагал помощь в восстановлении биосферы Мандалора и обучение одаренных - в обмен на разрешение пользоваться парой маршрутов для транспортировки беженцев и гуманитарных грузов под эгидой джедайских служебных корпусов. Под бурное возмущение и выкрики о похитителях детей первое предложение прошло большинством голосов, а когда самые активные наконец спустили пар и соизволили выслушать посланника, то и идея начального обучения одаренных была признана не столь уж неприемлемой. В каждом клане могли припомнить сошедших с ума, убитых вышедшим из-под контроля даром, покончивших с собой подростков. Оби-вану пришлось прочитать целую лекцию о том, почему базовое обучение не делает одаренных джедаями.       - Не всякий обученный одаренный - джедай. Есть другие пути адептов силы - например, Стражи Уиллов на Джедде. Знание, Сила, меч, защита, служение и наследие - вот что отличает нас. То, что Орден заключил конкордат с Республикой тысячу лет назад и с тех пор сохранял мир в ее пределах - это лишь часть нашего служения. Мы следуем призыву Силы и должны идти туда, где беда и неблагополучие. Цена нашего небрежения высока - кому как не вам знать это. И мы смиренно просим дать нам возможность исправить тот урон, который был нанесен нами и через нас.       Сатин с удивлением заметила, что леди Бевийн, встрепенувшись на перечислении, слушает внимательно и даже кивает. И не она одна. Оби-ван сумел задеть Старые кланы, заинтересовать их. Зацепить той же скороговоркой, с той же интонацией, с которой дети заучивают Ресоль'наре: "Знание, доспех, защита, клан, язык и вождь помогают нам выжить".       В обсуждении тонкостей и процедур прошел целый день. Без скандалов и взрывов эмоций, но с фоновым напряжением - что ответит лорд Визла, решится ли на открытый конфликт?       Сатин не сомневалась, что у него есть поддержка извне, но насколько быстро Пре может получить что-то кроме порции датариев на банковском счету?       Вынимая из волос шпильки, Сатин не могла удержаться от улыбки. Голова болела. Все эти тяжелые парадные прически, длинные платья - та же традиция, более древняя, чем шлем и доспех. Старые Кланы одобряют, но Сатин регулярно хотелось вытряхнуть все эти шпильки, заколки, подвески из шкатулок и растоптать. И больше никогда не надевать. Хуже, чем целый день в броне и шлеме, броня хотя бы защищает, а тяжелая диадема давит на голову - и все.       Она переоделась. Дженнак, капитан ее охраны, настаивал, чтобы она носила оружие здесь, в Келдабе. Но это было делом принципа, и из всего, что предлагал Дженнак, она носила только стилет на предплечье. Тем более что она не собиралась выходить за пределы жилого крыла замка, окруженного охраной.       Во внутреннем дворике были только резкие тени и серебряный свет. Сказочный, невероятный вид. Сатин высмотрела лишнюю тень и бесшумно подошла.       - Стоит мне успокоиться и наладить свою жизнь, как появляешься ты... И все идет кувырком.       - Прости.       Они стояли, положив друг другу руки на плечи и соприкоснувшись лбами.       - Знаешь, о чем я жалею? Что между нами так ничего и не было. Что я тогда всю ночь просидела без сна и так и не пришла к тебе. Ты себе не представляешь, как я об этом жалею. Но если бы я пришла... я не смогла бы тебя отпустить.       - Это никогда не поздно исправить.       - Двадцать лет спустя?       Вместо ответа он привлек ее к себе и поцеловал.       - Я хотел тогда прийти к тебе, - прошептал он. - Но уйти бы уже не смог. А тогда я больше всего на свете мечтал стать рыцарем. И ты не сказала мне: "Останься".       - И сейчас не скажу... - Сатин провела рукой по его лицу. - Ты не сможешь остаться, даже если захочешь, Бенау. У тебя - Орден и война, у меня - Мандалор и тоже война.       В голодраме джедай и королева непременно бы "предались страсти", но им-то было не по семнадцать лет. Впрочем, они и тогда удержались на грани - и Сатин хорошо помнила, каких усилий это стоило и как эта грань была тонка. Законы жанра требуют, чтобы любовь выражалась в сексе, но жизнь не голодрама, и секс не ценнее и не желаннее тепла и понимания. Оби-ван был единственным, кого она могла обнять, не думая о последствиях. Вообще ни о чем не думая.       - У меня тоже Мандалор, - сказал он совсем тихо.       - Я думала, ты излечился хотя бы от этой страсти.       - Влюбленный болен, он неизлечим.       - Это неточный перевод. Не болен, а ранен.       - И это тоже правда. Я думал - все пройдет, но Мандалор догнал меня и наподдал со всей дури.       Сатин непроизвольно хихикнула.       Ей хотелось растянуть это мгновение покоя, желательно - на всю вечность. И труднее всего было поцеловать и отпустить, убрать руки, еще чувствуя тепло его тела, его желание, его нежность.       - Я ранен светлой стрелой - меня не излечат, - сказал он. - Я ранен в сердце - чего мне желать еще?       Сатин отступила на шаг.       - Как будто бы ночь нежна, как будто еще есть путь, - проговорила она немеющими губами. - Но я знаю, что ждет перед самым концом пути.       И только уже вернувшись в свою спальню, она поняла, что перепутала строки. Должно было быть: "Старый прямой путь нашей любви". Но нет, для них не было прямого пути.