В отражении.

— Мне кажется, я схожу с ума. — Знаешь, не лучшее начало беседы с будущим врачом. — Стась, я серьезно. Мне плевать, как ты будешь меня слушать - в роли будущего врача или лучшей подруги… Но держать это в себе я больше не в силах, — в глубоких серых глазах девушки живет тихий ужас, смотреть в них немного страшно. Но интригующе. — Выкладывай, по ходу дела разберемся… Все начинается около месяца назад. Возможно, раньше. Она начинает бояться зеркал, особенно в темное время суток. Это немного странно, ведь Мира темноты никогда не боялась. А сейчас ей нереально тревожно, она как будто шестым чувством, светлой кожей ощущает чье-то незримое присутствие. Поначалу девушка связывает это с переездом в собственную маленькую квартирку. Может, на нее так влияет одиночество? Все же больше двадцати лет жила вместе с большой семьей, а теперь настал тот самый жизненный период, когда хочется самостоятельности. Вот только все оказалось сложнее. Приехав к родителям на выходные, она поняла, что жуткий страх,появляющийся с наступлением тьмы, никуда не ушел. Она не слышала никаких пугающих звуков, не видела незримых обитателей потустороннего мира — ничего такого. Просто боялась. Неизвестно чего. Все пошло по пизде, когда она в первый раз увидела силуэт в отражении зеркала. Не специально, краем глаза, но этого хватило, чтобы с головой погрузиться в дикий застилающий сознание ужас. Она правда пыталась списать это на игру воображения, но собственный мозг ей так и отвечал внутренним голосом: «Совсем ебанутая? Я такую херню бы не придумал, разбирайся давай сама с этим дерьмом.». С тех пор она медленно сходит с ума. — Мир, мне кажется, ты сама себя накручиваешь. Такое бывает, у тебя последнее время много учебы и работы, ты мало спишь, возможно,сказывается переутомление и тебе просто показалось. Думаю, тебе стоит хорошенько отдохнуть. — Возможно, ты права. Вот только девушка в слова подруги не особо верит, но чего она ещё ожидала? Однако отоспаться Мире действительно стоит. Еще одной бессонной ночи она просто не выдержит. Поэтому девушка на все дела плюет с высокой колокольни и спать ложится задолго до наступления темноты. Сны в ее голове странные, окутывающие, она как будто ничего не видит, но прекрасно чувствует — какие-то прикосновения, довольно приятные, даже немного интимнын. Она это списывает на долгое отсутствие отношений и полное отсутствие секса. Девушка в свои двадцать один год все еще невинна. Не потому, что с ней что-то не так, просто она с кем попало в постель прыгать не собиралась, а попадались сплошь мудаки. Она просыпается с негромким стоном на губах, тягучий сон спадает постепенно, оставляя на губах сладкое послевкусие, всегда бы так. Вот только в комнате кромешная тьма, на часах около трех ночи — это какое-то проклятье. Она каждый день не может спать в это время, либо глаза не смыкает по своей воле, либо вскакивает, как сейчас. Блядство! Терпеть это — не хватает никакой стойкости. Ей вновь безумно страшно, дыхание частое, взгляд бегающий. Невыносимо хочется пить, но пошевелиться — равно ступить в пропасть. Она решается встать не сразу. Включает фонарик на мобильном телефоне, освещает всю комнату, сердце стучит где-то в глотке. Нужно просто взять себя в руки и добежать до включателя, свет — спасение. Со светом не так страшно. Разве это сложно? Мира всерьез подумывает поставить систему включения освещения по хлопку — это решило бы как минимум одну ее проблему сейчас. Мокрыми от нервов ладошками отодвигает большое теплое одеяло и стремглав несется в противоположный угол комнаты. С включением света паника понемногу растворяется в воздухе, но не отпускает полностью. Со своими страхами нужно непременно бороться — жизненное кредо. Поэтому, ступая ватными ногами, девушка медленно бредет к красивому большому круглому зеркалу, что находится в ее комнате на стене у рабочего стола в качестве декоративного элемент. Все гости были в восторге от этого дизайнерского решения. Тонкая столешница наполовину пересекала серебристое полотно, придавая еще больший шарм композиции. Знали бы они, каких сил стоило найти зеркало такого размера и сколько проблем было при его транспортировке. Мира закрывает обзор маленькими ладошками, как в детстве. Если я не вижу, значит, и меня не видят. Подходит ближе, становится ровно напротив своего страха и размыкает ладони. И практически падает замертво. Потому что в зеркале отражается не она одна. Прямо за ее спиной стоит нечеткий мужской силуэт. Мира пытается кричать, но не в силах издать и звук. Она оборачивается — и никого рядом с собой не видит, бросает взгляд в зеркало — и вновь он. Она бьется в истерике всю ночь, кричит, плачет, просит его уйти — только все бесполезно. Она как будто чувствует на себе его взгляд. С восходом солнца наваждение пропадает. Она даже смелеет вновь подойти к ненавистному теперь предмету интерьера — там никого. Лишь она одна с красными от слез глазами и растрепанными до безобразия черными волосами. Так проходит несколько дней. По ночам приходит он, она его с каждой темнотой ощущает все сильнее и сильнее. Поначалу ее с головой накрывает паника, вместе с пуховым одеялом. Но потом к ней неожиданно приходит мысль, что этот человек (человек ли?) ей не вредит, она лишь видит его нечеткий образ. Зачем тогда его так дико бояться? Ведь он ее не трогает. С той самой секунды она решает учиться с этим жить. Если это и есть сумасшествие, то добро пожаловать в психушку. Она к зеркалу подходит осторожно и уже более спокойно, видеть что-то незримое все равно жутко, но со страхами же надо бороться… С того момента образ парня в зеркале становится все четче с каждым днем. Как будто ей подбирают с каждой новой тьмой все более подходящие зрению очки. Парень оказывается симпатичным, даже очень. Об этом странно думать, но мысли контролировать не выходит, от слова совсем. С каждым новым разом она со всё большим интересом вглядывается в его проясняющуюся внешность: ростом выше ее примерно на голову, черные смоляные волосы, пронизывающие темные глаза, светлая кожа, приятные черты лица, алые губы, надменный взгляд. Встреть она такого парня на улице, то, наверное влюбилась бы в него глазами художника. Безумно красивый. Засмущавшись от своих мыслей, она поспешно разворачивается прочь от зеркала, но видеть парня перед собой не перестает. Теперь он уже просто стоит в комнате. Точно на том месте, где отражался. Из нее вновь крик рвется, но застревает в горле противным комом: страшно до ужаса. — Черт! — только и может вымолвить, давя в себе приступы паники. — Ну нет, я не такое мелкое отродье, — у парня лицо кривится в явном отвращении. А у девушки сердце пропускает несколько ударов, тело окутывает липкий стра. Засмотревшись на парня в зеркале, она никак не ожидала увидеть его перед собой наяву. Это все, блять, меняет! Теперь теория о безопасности этого субъекта идет куда-то на три буквы, далеко и надолго. По спине бежит липкий противный ужас, охватывая своими длинными когтистыми лапами горло. Парень напротив наконец замечает, что взгляд направлен прямо на него самого, а не сквозь, как было раньше. — О, так я наконец проявился? Видишь меня? Как интересно, — он закатывает глаза от ее ошалелого вида. — Ты слышишь меня вообще? Девушка коротко кивает, нервно сглатывая. — Тогда расслабься, никто тебя убивать не собирается. — Кажется, мне пора в психушку… — выдавливает сиплым от дикого ужаса голосом. Девушка замирает на месте, ей бы бежать, орать во все горло, бросать в это нечто все, что попадется под руку, но реакция ее организма на триггер— самый дерьмовый исход. Она просто не может пошевелиться. — Давай вот только без всякой херни! Псих никогда не признается себе в том, что он псих. — Тогда почему я вас вижу?! Точно сошла с ума! — девушка начинает ненормально хохотать, смех ее неестественный, больной. — Ты сама этого захотела. Я не хочу провести остаток твоей жизни в белых стенах, — он делает шаг в ее сторону, а она тут же отшатывается. — Не подходи! — Я же сказал, что убивать тебя не собираюсь! Прекрати истерить, — подходит совсем близко и тянется к ней своей рукой с тонкими красивыми пальцами. — Видишь, я для тебя неосязаем. Его кисть проходит сквозь нее, девушка лишь чувствует какое-то эфемерное послевкусие прикосновения, что сложно описать. Глаза у Миры становятся еще шире. — Мы для людей проявляемся крайне редко, но такие случаи уже были. С этим ничего не сделаешь, смирись и живи дальше. Легко сказать… У девушки перед глазами рушится мир, всё существующее на этой земле трескается и рассыпается мелкими осколками прямо внутри ее существа. Как вообще объяснить все это? Она никогда не верила в экстрасенсов, духов и потусторонние миры. И что прикажите ей делать теперь? Когда один такой стоит сейчас перед ней? Девушка совладать со своими эмоциями пытается на протяжении пары часов. И все это время парень просто стоит и смотрит на нее. Он никуда не уходит, не садится, ничего не делает, просто наблюдает за ней, как за подопытным кроликом. Это неуютно. Это неприятно. Это бесит. В какой-то момент, поймав в себе признаки раздражения, девушка наконец решается задать ему вопрос о том, кто он такой. А когда получает ответ, то ее уже не остановить. Все больше и больше слов рвутся из горла. Он стойко переносит все. Без особой охоты и даже с небольшим признаком раздражения, но все же отвечает на все вопросы. По словам парня, каждому человеку при рождении приставляется хранитель — ангел или демон. Именно один, а не как "думают глупые людишки". Просто в мире должно сохраняться равновесие добра и зла, если сказать простым языком. Душа, попадая в человеческое тело, обретает свою сущность в зависимости от многих факторов — года, месяца, дня, секунд рождения, времени года и так далее. Всё это наделяет человека определенными качествами, в зависимости от которых и решается, кто будет сопровождать эту душу. Ангелам достаются худшие экземпляры: их задача быть внутренним голосом, совестью и зовом сердца, чтобы облегчить страдальцам жизнь. Демоны же забирают себе невинных, чтобы обречь их искушениям. Потому что равновесие должно сохраняться. Мире достался демон. Поэтому он так отреагировал на слово «черт» в свою сторону. Потому что те — низшие и это оскорбление. Девушка поспешила извиниться, чем парня слегка удивила, хотя он мог этого ожидать, ведь знает свою подопечную с самого рождения. Хотя это тоже не совсем так. Брюнет рассказал, что хранители не находятся постоянно рядом со своими душами. Это сложно для людского понимания, но окончательные узы их начинают связывать примерно к двадцать первому дню рождения человека. И это все объясняло. Девушка его незримое присутствие начала чаще ощущать только после наступления этого возраста. — А как вас зовут? — Мира уже достаточно осмелела для данного вопроса. — И почему вы постоянно стоите? Может, присядете? — У меня много имен, — парень замолкает на какое-то время. — И для меня не имеет значение положение тела. Но все же подходит ближе к кровати, на которой сидит девушка, прижав к себе ноги, и опускается рядом. Ощущения странные: он не помнит, чтобы когда-то сидел,но это даже интересно. — Но как мне можно к вам обращаться? И можно ли перейти на «ты»? — У меня нет возраста, но по виду я не старше тебя, так что мне без разницы. Кристофер. — Значит, Крис… — девушка в первый раз за несколько дней искренне улыбается, немного застенчиво. — Красивое имя. А я всегда теперь буду тебя видеть? — Не знаю. Возможно, со временем я смогу управлять этим состоянием. Для меня это ново, ты первая душа, что заставила меня проявиться. — Как это заставила? — Я уже говорил, это было твое желание.

***

Привыкнуть к постоянному наблюдению нереально сложно. У Миры просто едет крыша. Крис находится рядом добрую половину времени. Исчезает всегда так же неожиданно, как и появляется. Постоянно буравит девушку своим холодным взглядом, разговаривает мало и неохотно. Еще Мира выясняет, что демон не спит и не ест - это ему просто не нужно. Однако, если бы он захотел, то мог бы делать все, что делают обычные люди. Но он не хочет. А ещё она безумно стеснялась при нем раздеваться и обычно либо делала это в его отсутствии, либо старалась как-то загородиться. Все это стало самым настоящим испытанием для ее нервной системы . В какой-то момент она начала ловить себя на мысли, что, кажется, раздражает его. И девушку эта мысль как-то слишком сильно задела за живое. Мира старалась вновь от него закрыться, не обращать внимания. Перестала доставать его вечными вопросами, старалась не смотреть в его сторону. И наконец прекратить обращать внимание на его мужскую привлекательность. Это ненормально. Девушка была по натуре довольно стойкой личностью, всегда неплохо переносила эмоциональные потрясения. Но в один из дней она просто не смогла контролировать свое эмоциональное состояние. Сначала на нее накричали в университете ни за что, потом поссорилась с подругой, по дороге домой какой-то урод облил ее с ног до головы из грязной лужи. Так и этого было мало: когда она уже подходила к подъезду; на нее налетел какой-то взбешенный мужчина, она больно упала, разодрав в кровь ладони, а тот человек даже не извинился! Сказал, что надо смотреть, куда идешь и вообще, она его дорогой костюм испачкала… Это было просто последней каплей. Она разревелась еще в лифте. Громко, не контролируя соленые потоки из светлых глаз. Нос тут же краснеет, дыхание сбивать имя . Мира с громким хлопком закрывает дверь, сбрасывает с ног мокрые кроссовки, в ту же сторону летит толстовка. Она несильно бьет ладонью по входной двери, оставляя кровавый след. Вновь больно. Тихо сползает вниз, утыкаясь своим лицом в израненные руки. Соль из ее глаз сыпется в открытые раны. Просто невыносимо. Она плачет навзрыд, хлюпает носом, содрогаясь всем телом. И появление Криса замечает, лишь когда его руки опускаются сначала на ее плечи, после скользят до тонких ладошек и отрывают их от заплаканного лица. Он садится рядом, совсем близко. Ничего не говорит, только обхватывает ее дрожащее тело сильными руками и крепко прижимает к своей груди. Упирается подбородком в ее макушку и гладит мягко по волосам. Она в происходящее поверить не может, но его поддержка оказывается единственной необходимостью, которую она принимает сполна. Обвивает мужской торс своими маленькими ручками и прижимается теснее. Сидят так долго, прямо на холодной плитке в темном коридоре. Он в какой-то момент сначала пересаживает ее на свои колени, почувствовав, что девушка замерзает. После, немного подумав, подхватывает ее— такую легкую, как пушинку, — на руки и уносит в комнату. Укутывает в мягкое одеяло, но сам не уходит, остается рядом и обнимает тесно, пока она окончательно не успокаивается. — Спасибо тебе, — проговаривает тихо, сипло, заглядывая в его бескрайние темные глаза. — Но как?.. Мира наконец осознает, что может его касаться по-настоящему, что не проходит насквозь, а ощущает подушечками пальцев его теплую кожу. Крис встает с места и выходит прочь из комнаты. Она пугается на секунду, что он не вернется. Но страхам не суждено сбыться: он возвращается через минуту с аптечкой в руках. Садится вновь рядом, берет ее ладони и начинает обрабатывать мелкие ранки. У Миры алеют щеки, его забота отзывается в сердце сладким трепетом. — Тебе нужна была поддержка, — отвечает коротко, встречаясь на пару секунд с ней взглядами. — Это было твое желание. С этого мгновения все меняется.

***

Мира со временем привыкает к обществу Криса. Он все еще немного пугающий и до безумия загадочный. И ей все еще неловко. Но они все чаще и больше разговаривают. Он уже не так раздражается, даже иногда сам начинает что-то у нее спрашивать и интересоваться какими-то вещами. Он все больше становится похож на простого человека, меняет «положение тела» и мимику, а в один день она даже уговаривает его попробовать свою стряпню и с того раза готовит уже на двоих. Девушка заставляет его смотреть вместе фильмы и сериалы и даже привыкает к его постоянным комментариям о том, какие люди глупые и чересчур чувствительные. Мира вообще привыкает к парню. Ее все реже посещают мысли о том, что она просто сумасшедшая. Она больше предпочитает не думать, что слова «псих никогда не признается в том, что он псих», наверное, говорят все галлюцинации своим подопечным. Девушка отказывается пускать в свое сознание мысли о том, что, возможно, увидела в зеркале лишь отражение себя самой. Своей второй сущности. Мира не считает себя сумасшедшей. Не считает, что придумала себе красивого друга-демона. Потому что вот же он — сидит перед ней, кушает кусок ее яблочного пирога. Она может запросто подойти и потрогать его, ощутить живую плоть кончиками пальцев. Сейчас же его нет рядом где-то пару часов. Мира как раз вернулась домой и со спокойной душой направилась в ванную комнату принять душ. Она уже практически полностью скинула с себя одежду, как рядом оказывается Кристофер. Девушка пугается, тут же хватает висящее рядом полотенце, прикрывая практически нагое тело. Лицо покрывается пунцовой краской, а парень вальяжно опирается о дверной косяк, скрещивает руки на груди и, кажется, выходить не собирается. Лишь упирает в нее свой темный взгляд и коротко облизывает алые губы. У нее от этого мурашки по телу бегут. — Крис, выйди пожалуйста, — смотрит на него умоляюще и выдыхает еле слышно. — Нет. Она громко сглатывает. — Тогда отвернись хотя бы… — Нет. У нее перехватывает дыхание и тяжелеет в животе. — Но, Крис… — Я видел тебя обнаженной множество раз. Так в чем проблема? — Тогда я не знала об этом… — И? — А сейчас знаю, и мне неловко. Ну, Крис! Он лишь головой качает отрицательно. — Засранец! — Детка, ты со словами поосторожнее будь. Я же могу и сам тебя раздеть. У парня взгляд темнеет еще сильнее, а у нее дыхание перехватывает. Блядство! — Нет! Не надо! Стой на месте, — еле выговаривает Мира, спотыкаясь на каждом слове. Его забавляет такая реакция девушки. Она отворачивается от него, плотнее оборачивается большим махровым полотенцем, снимает, наконец, нижнее белье красивого темно-серого цвета, с нереальным смущением проскальзывает за стеклянные створки душа, полотенце вешает на ручки, чтобы закрыть хоть каплю обнаженной кожи от его испепеляющего взгляда. Ммм, а Крис наслаждается ее смущением, ее красными щечками, ее плавными изгибами стройной фигуры. Он и правда не раз наблюдал за ней, но сейчас вся эта ситуация доставляет ему особое, двойное, тройное удовольствие. Потому что она знает, что за ней следят, ловят каждое ее движение. Почему люди так смущаются своей наготы? Крису никогда не понять этого. А у нее внутри все ломается, она его взгляд чувствует своей кожей, не оборачивается к нему ни разу, но ощущения его глаз на своем теле бегают мурашками по спине. Слишком интимный момент. Чересчур для нее. Она все время пытается прикрыть свое тело руками, но кажется, делает только хуже. Мира чувствует возбуждение, повисшее в воздухе. Прохладные капли бьют по коже, мажут по округлым формам, а кажется, что это его пальцы… Нужно прекращать обращать внимание на его мужскую притягательность. Нужно срочно это прекращать. Но у нее не получается. Она прикрывает глаза, но её преследует его образ, томный взгляд черных бездонных глаз, эти безумно красивые крепкие руки с выпирающими костяшками пальцев и венами, мягкие на вид черные волосы, в которые так и хочется запустить свои тонкие пальчики. Его язык, что лижет собственные алые губы. Они определенно сладкие на вкус — она в этом просто уверена. Ее дыхание становится тяжелее, а температура в душевой кабине повышается. Она всеми силами пытается закончить быстрее, потому что становится просто невыносимо чувствовать его присутствие рядом. Когда она наконец приоткрывает стеклянную запотевшую створку душа, чтобы хватило места просунуть руку и схватить заветное полотенце, он выходит из комнаты, негромко хлопнув дверью. И не появляется следующие два дня. Мира чувствует себя очень одиноко.

***

— А ты можешь стать видимым для других людей? — однажды в ее голову приходит эта мысль и застревает комом в горле. — Можем проверить. — Это опять должно быть мое желание? — Думаю, да. Они идут по пустой улице. На часах почти двенадцать ночи, возвращаться из университета в это время — не новинка. У активистов есть прекрасное время, называемое студенческой весной, пора ночных подготовок к концерту, репетиций, рисований декораций и прочих крутых вещей. Мира любит это время всем сердцем. Сегодня она возвращается домой одна, если не считать ее личного демона. Отчего-то захотелось прогуляться, а не ехать на такси, благо университет находится от дома всего в пятнадцати минутах пешей прогулки. Крис не отговаривает. Он вообще в ее жизнь не влезает. Пусть делает, что хочет. А Мире в голову как-то не сразу приходит, что брюнета рядом видит и осязает лишь она и, попадись на ее пути какая-то опасность, пришлось бы справляться с этим самой. Потому что Крис не охранник и не защитник. Он просто наблюдатель. Тот, кто следит за равновесием в мире. Вот только это осознание в ее голове появляется лишь, когда за ее спиной слышатся шаги явно нетрезвого человека, а еще свист, явно предназначенный для нее. Липкий страх охватывает сердце. Крис рядом, вот только Крис ее защитить никак не может, если Криса видит лишь она одна. Плохо, очень плохо. Девушка ускоряет шаг, мужчина сзади тоже. Она практически переходит на бег, только все без толку — ее нагоняют стремительно и разворачивают на сто восемьдесят градусов, впечатывая в ближайшую пыльную стену панельного дома. В голову ударяет противный запах перегара и заплетающиеся слова: — Девушка, куда так спешим? Может, развлечемся вместе? — Мира зажмуривается, пытается вырвать из цепких лап руку, чувствует отвратительное прикосновение к своему бедру и в тоже мгновение слышит низкий злой голос: — Руки от нее убрал. — А ты тут откуда взялся?! — Мира тут же глаза распахивает и замечает, как брюнет с демоническим взглядом хватает алкаша за шкирку и с какой-то нереальной силой отбрасывает того в сторону на пару метров. — Вот и проверили, — говорит хрипящим гневным тоном, берет девушку за руку и тянет в сторону дома. — Крис, я… — Молчи. — Спасибо тебе… Он в ту же секунду останавливается резко, что она почти врезается в него. Выдыхает громко. Она напротив него становится, в глаза заглядывает. Стоят так несколько секунд молча. — Крис… — она договорить не успевает, он ее к себе притягивает и в губы желанные впивается глубоким поцелуем. Он пытался себя сдерживать, луна тому свидетель…

***

С того дня проходят долгие семьдесят шесть часов. Когда они, наконец смогли друг от друга оторваться, он приказал ей молчать, отвел домой и пропал. Не появлялся уже больше трех суток. Она не находила себе места. Даже не ходила в университет. Студенческий совет был в бешенстве: подготовка к концерту шла полным ходом, а одного из главных активистов не было три дня. Она не отвечала на смс и звонки, не открывала дверь, когда к ней приходили друзья. Она просто сидела и съедала себя изнутри. Как можно было так вляпаться? Он же даже не человек. А она так безнадежно в нем утонула. Он был в каждой мысли, в каждом вздохе, в каждой чашке кофе. Она видела его во снах, но наяву он не появлялся. И это просто ломало. Она чувствовала себя наркоманом без дозы. Она не плакала, не кричала, она умоляла каждую секунду просто вернуться обратно. В то время, когда его еще не знала. — Да где же ты?! — шепчет очередной бессонной ночью в приступах удушья собственными чувствами. — Я тут, — шепчут в ответ совсем близко. Она разворачивается и видит его, лежащего рядом с ней на кровати. Наконец-то. Она привстает, тянется к нему несмело. Лишь бы не ушел... Но он остается на месте, так же пронзительно смотрит бескрайними глазами. Она чуть смелеет и заползает к нему под бок, обхватывает его мускулистое стройное тело и укладывает свою голову на его плечо. Как же великолепно просто чувствовать его рядом с собой. Ощущать кончиками пальцев ткань его черной одежды. Слышать над ухом его тихое спокойное дыхание. У нее внутри завязываются узелки, один на сердце, другой в душе и еще один внизу живота, когда он ее к себе теснее прижимает сильными руками. — Посмотрим фильм? — предлагает неожиданно Крис. — Ужастик, — отвечает Мира. — Ты же их не любишь, трусишка, — усмехается демон, заглядывая в ее светлые глаза. — С тобой не страшно. Они и правда включают какой-то отвратительный, по ее мнению, и абсолютно идиотский — по его, фильм. Мира ненавидит ужасы всем сердцем, потому что в детстве из-за них ей постоянно снились кошмары и чудились всякие маньяки на каждом углу. Но сейчас ей просто хочется быть ближе, плотнее, теснее к нему. Прижаться всем телом под предлогом страха, уткнуться в нереальную грудь носом, зажмуриться на каком-то дурацком моменте и украдкой вдыхать его запах. А Крис далеко не дурак. Он все прекрасно понимает и дает слабину, позволяет нежиться в своих объятиях, растворяться в нем полностью. И сам наслаждается этими тягучими сладкими минутами. Ему с каждой секундой хочется больше: хочется не только прижимать стройное тело к себе — хочется целовать, кусать губы, вжать всем своим телом в матрас. Хочется слышать ее голос в порывах страсти. Хочется стонов. Хочется ее. И это абсолютно обоюдно. Потому что он чувствует ее желания. Потому что читает ее, как открытую книгу. Видит все в ее безумно красивых серых глазах. И все принципы летят к чертям, когда она двигается еще ближе к нему и выдыхает горячо прямо в шею. Крис срывается. Опрокидывает ее, ложится сверху и впивается в сладкие мягкие губы. Дает волю рукам, что тут же начинают исследовать прекрасное девичье тело. Она такая отзывчивая, такая податливая, чувственная. Он рукой пробирается под ткань атласной пижамы и срывает первые стоны с ее губ, топит их в томных поцелуях. Это срывает все тормоза окончательно. Он прекрасно знает, что у нее не было еще ни с кем сексуального контакта и это даже льстит — он будет первым. Она просто утопает в своих ощущениях. Где-то за заднем плане работает ноутбук, там происходит что-то очень страшное, кого-то убивают, много визгов и крови, вот только Мире на это откровенно плевать. Она ничего не видит, кроме парня напротив, ничего не чувствует, кроме приятной тяжести его тела на себе, его умелых рук, его нереальных губ, что целуют ее везде. Крис кусается, оттягивает губы, оставляет на тонкой коже алые метки, сжимает сильными руками ее тело. Стягивает с нее одежду медленно, со вкусом, смакует каждый момент. Она тянется к нему за тем же, только дрожащие пальцы оказываются огромными предателями. Парень ее руки прижимает к постели, целует еще раз с напором, отрывается и сам стягивает с себя ненужные вещи. Демонстративно. Изящно показывая свое потрясающее тело во всей красе. Давая ей собой вдоволь насладиться. — Стой! Ты же уже делал это! — у него взгляд немного ошарашенный, непонимающий. — Касался меня так, да? Мира вспоминает тот день, когда впервые увидела его в отражении. Вспоминает свои ощущения, свое сонное возбуждение. Эти касания очень схожи с теми, она просто не может ошибаться. — Малышка, очень сложно себя сдерживать, когда имеешь дело с тобой. У нее алеют щеки, она смущается до безобразия, но взгляд от него отвести не в силах. Быть таким красивым просто невозможно. Он ей на ушко шепчет о том, как она великолепно невероятная, уверяет, что сделает все правильно, просит довериться. А она уже в его безграничной власти. Даже если бы захотела остановиться — все равно не смогла бы. Его сладкий рот ласкает ее тело, проходится короткими поцелуями по каждому миллиметру серебристой кожи. Руками оглаживает бедра, живот, сжимает грудь. Она уже возбуждена до предела, но он не останавливается, все спускается ниже и ниже своим горячим языком. Когда он раздвигает в стороны ее бедра, она зажмуривается от смущения. — Смотри на меня, — не просит —требует своим демоническим бархатным голосом. Он не сводит свой черный взгляд с ее глаз, нагибается медленно и целует внутреннюю сторону бедра, скользит тонкими пальцами прямо внутрь нее, и это так невероятно приятно, что она выстанывает его имя, изгибаясь от нетерпения. — Ты такая влажная, малышка, — разгибается, вновь приближаясь к ее лицу, и показывает свои мокрые пальцы. — Вкусная. Слизывает длинным языком и взгляд свой демонический не отводит. Мира перестает дышать от этого жеста. Она готова кончить только от его вида. Он ухмыляется своей шалости; нагибается, вновь припадая к ней всем телом; она чувствует его возбуждение, упирающееся в нее. Он целует ее и резким толчком врывается внутрь. Ей больно самую малость, стонет в его рот, обхватывает плечи руками, зарывается в мягкие волосы, притягивает к себе сильнее. Через пару секунд она привыкает и он начинает движения. Сначала плавные, затем более резкие и быстрые. Меняет угол, ловит каждую ее реакцию, каждый стон. Она кричит от наслаждения, от невероятных ощущений. Крис не упускает возможности целовать припухшие губы, впиваться в шею, ловить ртом каждый вздох. Она изгибается навстречу , закатывает глаза, блуждает по его телу руками. Такая прекрасная. Такая же, как и он. Они любят друг друга долго, почти всю ночь, пока окончательно не выдыхаются. Мира не может сосчитать, сколько успела получить оргазмов. Но точно может сказать, что демон ей достался самый искусный. Демон, с которым хочется засыпать и просыпаться в одной постели, которого хочется целовать постоянно. Демон, которого хочется любить. Мира просыпается следующим днем лишь ближе к обеду. В постели больше никого нет, и только смятые напрочь простыни напоминают о прошедшей ночи. И еще тысячи засосов на ее коже, конечно. Тело приятно ломит. Крис не появляется этим днем. И следующим тоже. И даже через десять дней. Она снова сходит с ума. Ее ломает, разрывает изнутри. Она подолгу смотрит в зеркало, надеясь вновь увидеть его образ. Зовет по имени, но никто так и не откликается. Следы от его губ пропадают с тела, и больше у нее нет ни малейшего напоминания о том, что он вообще существовал в ее жизни. Проходят дни. Часы. Минуты. Мысли, что застряли в ее голове, не дают покоя. Он же был тут. Она не сумасшедшая. Она не сумасшедшая. Она не… Мира берет в руку трубку телефона, набирает короткий номер, ждет несколько долгих гудков, на том конце слышится приятный женский голос. — Вы позвонили 911, чем я могу вам помочь?