***
Арнольд попытался разлепить глаза. Спина, шея и плечи болели так, словно на него упало пианино. Приложив неимоверное усилие, он всё же смог поднять веки и сфокусировать свой взгляд. Они с Хельгой лежали на твердом неудобном диване в приемном покое больницы, куда их вчера увезли на машине скорой помощи. Арнольд посмотрел на Хельгу, та лежала на его груди, как маленький ребенок, иногда нервно вздрагивая. «Надеюсь, ей не снится тот ужас, что она вчера увидела». – Парень нежно провел рукой по её запутавшимся волосам, пытаясь немного успокоить сон девушки. Вчера, когда их привезли в больницу, Майкла сразу увезли в реанимацию, всё это время Патаки билась в истерике, не прекращая плакать ни на секунду, всё было настолько серьезно, что в итоге врачам пришлось ей вколоть успокоительное, только после этого девушка перестала плакать и заснула. Арнольд понимал, что сейчас не время для ревности, да и он сам пребывал не в меньшем шоке, чем Хельга. Может он и не плакал, как она, но когда прошлой ночью посреди улицы они ждали скорую помощь и на его руках умирал человек, а все руки были в крови, он сам был готов зарыдать от безысходности, но не смог себе этого позволить, ведь рядом была Хельга, которой было ещё сложнее. Ведь Майкл теперь был её семьей, и только дурак не заметил, что они явно становились ближе с каждым днем. Хельга вскоре проснулась и можно было, наконец, принять более удобное положение, немного размяв невероятно затекшую спину. Вид девушки был ужасающим, словно она пережила крушение поезда или чего похуже. Вся потрепанная, одежда в крови и грязи, ведь пока они ждали скорую, та сидела прямо на дороге. Лицо и глаза отекли после долгой истерики, руки и губы немного подергивались от пережитого стресса. В глазах было пусто, словно душа покинула тело. На это было больно смотреть, хотелось, что-то сделать, как-то ей помочь, но все что приходило в голову Арнольду, казалось недостаточным в такой ситуации. Поэтому немного подумав, он принял, казалось единственное верное решение на тот момент, немного приобнял девушку за плечи и спросил её, как она себя чувствует. Позже к ребятам подошёл доктор и сообщил, что операция прошла хорошо и пациент сейчас отдыхает. Дозвониться родителям Хельги и Майкла никто так и не смог, видимо те не особо беспокоились, где их дети провели всю ночь и спокойно спали, наблюдая радужных пони во сне. Или может, как в случае с Бобом Патаки - это были не пони, а летающие бутылки любимого пива с белыми крылышками и жирные свиные ребрышки, просящие их поскорее съесть.***
Приехав домов из больницы, Хельгу с порога встретила подозрительно шумная активность в доме. Время уже было ближе к обеду, а значит, дома не должно было никого быть. Странно… Из кухни доносились непонятные звуки, словно кто-то что-то крушил, при этом ругаясь матом через каждое слово. Голос был похож на Патаки Старшего. И тот был точно не в духе, даже нет, он был в ярости. Дело, похоже, совсем плохо. Хельга и так еле стояла на ногах после ночи, проведенной в больнице. У неё сейчас просто не было сил на то, чтобы с кем-то ругаться или драться. Но по-хорошему нужно было бы рассказать родителям, о случившемся с Майклом и попросить их помощи. Девушка старалась идти, как можно тише, чтобы не разозлить отца ещё больше. Сердце безумно стучало, голова кружилась, а ноги подкашивались. - Боб, я дома. Чего ты так орёшь? В ту секунду, когда девушка зашла на кухню, глава семейства рвал и метал, взяв в руки очередную банку с полки и оценив её содержимое, он с огромной силой кинул ту в стену так, что осколки казалось, долетели даже до прихожей. Хельге стало страшно, хотелось бежать, но ноги не двигались… - Снова припёрлась под утро? Ты совсем опустилась, становишься похожей на мать, такая же потаскуха! - Не смей так говорить о маме! Она и шаг боялась сделать, чтобы не получить от тебя. Это ты её довел и ещё смеешь, что-то говорить?! Это ты притаскиваешь сюда новых баб каждую чертову неделю, это ты ведешь себя, как потаскуха, а не Я и МАМА! Зря, ох, зря, Хельга это сказала… За считанные секунды, Боб преодолел небольшое расстояние между ними и схватил дочь мертвой хваткой за шею. Всё сильнее и сильнее сжимая горло, он начал поднимать её над землей. Воздух в легких почти закончился и девушка уже начала задыхаться, она всё пыталась освободить своё горло от мерзких рук отца, она царапалась, брыкалась, но всё было бесполезно. - Что ты сказала, маленькая сука? А ну-ка повтори! - ч…что слышал, ты… - на последнем слове девушке всё же удалось одной рукой схватить бокал с рядом стоящей тумбы и ударить мужчину им по голове. Бокал разбился, со лба тут же потекла густая алая жидкость, но на удивление противник не упал, видимо такого монстра ничего не берёт. Увы. Но зато этот манёвр отвлек Патаки Старшего достаточно настолько, чтобы тот ослабил свою хватку, а девушка смогла сползти вниз по стене. Теперь было необходимо уйти как можно дальше, ведь такого шанса могло больше и не представиться, но сил подняться не было, голова всё ещё шла кругом после критичной нехватки воздуха в организме. Требовалось время на восстановление, нужен был план. Мозг всё ещё отказывался работать в обычном режиме, но глаза уже более-менее могли различать предметы. Боб же, тоже уже отошедший от первоначального шока, снова направлялся в сторону своей жертвы. Благо, что рядом с ними каким-то невероятным образом оказался стул, быстро притянув его к себе и развернув сидением вперед, Хельга смогла обозначить временную преграду между ними. Ей требовалось ещё немного времени, чтобы прийти в себя, понять, что происходит и сбежать из этого Ада на земле. Мужчина наступал всё ближе. Расстояние уже было минимальным, огромная рука потянулась вперед... - Где мои деньги, мерзавка? Куда ты их дела? «О чем он вообще говорит? О каких деньгах идёт речь? У него пропали деньги. При чём же тут я?» - Я…я не понимаю о чём ты… - девушка действительно была в растерянности, но уже в следующую минуту в голове возникла картина, как Майкла в темном переулке избивает какой-то мутный тип. Сложить дважды два не составило труда. Раз Хельга не брала деньги, то скорее всего это был Майкл. «Блять, Майкл! Во что же ты ввязался?» Не успела девушка додумать эту мысль и решить, что ответить разъяренному отцу, как стул представляющий преграду отлетел в сторону. Разъяренный Боб Патаки наступал всё ближе и ближе. «Бежать просто некуда. Сейчас меня наверно убьют. Какая глупая смерть, умереть от рук такого куска дерьма…» Звонок телефона в такой напряженной ситуации прозвучал так громко и неожиданно, что его можно было бы спутать с сиреной пожарной машины. Мужчина остановился и посмотрел в сторону прихожей. Снова звонок телефона. Пока глава семейства решал в своей голове сложную головоломку, что делать ему дальше, убить дочь или подойти к телефону, Хельга, так удачно вспомнившая об открытом окне на кухне, уже была одной ногой на улице. «Осталось ещё чуть-чуть и ты на свободе! Хельга, давай! Ты сможешь!» - еще одна нога переваливается через подоконник, осталось только спрыгнуть. Но ведь, в жизни Хельги Джи Патаки никогда ничего не бывает так просто. А значит… Огромная рука хватает бедную девушку за запястье и силой тянет на себя, звучит глухой щелчок и всю руку пронзает невыносимая боль, кажется, этот урод сломал ей плечо или в лучшем случае вывихнул. Хельга начинает орать от боли, как резаная, из глаз уже текут слезы. Со окна, куда пыталась сбежать девушка, слышатся голоса людей, наверно прохожие услышали крики и заметили непонятную возню в открытом окне.. Отец и дочь встречаются глазами. В её голубых глазах видны слёзы и боль, а в его…ярость. Казалось даже, что они стали черными, как смоль. Рука болела адски, из-за страха, слёз и болевого шока казалось, что она вот-вот отключится. На секунду Хельга даже забыла где она и что происходит. Время уходило, как и силы. А этот ужасный человек похоже не собирался её отпускать. Выбора не было, нужно было дать ему то, что он хочет. - Я не понимаю о каких деньгах идет речь, но если они тебе так нужны, я их найду. Отпусти МЕНЯ! - Если ты не вернёшь мои деньги, я найду и убью тебя, запомни ЭТО, маленькая сука. После этих слов мужчина с силой откинул руку Хельги, бедняжка рухнула спиной на землю с высоты чуть больше 1,5 метров. Казалось, что из тела вышибло весь дух, но затуманенная страхом голова и эти ужасные черные глаза, которые все ещё смотрели на неё из окна, заставили подняться сначала на четвереньки, а потом уже на ноги и бежать. Бежать, куда глаза глядят. Бежать, даже не оборачиваясь.