***
А этажом ниже, как раз под комнатой Усяня, в глубоких раздумьях пребывал наш альфа, напротив которого сидел Цзысюань. Чего греха таить, за время обучения они с Ванцзи неплохо сдружились и теперь вполне могли называть себя приятелями. И конечно же альфа заметил и ссору Ланя с Вэем, и подавленное, даже немного злое, состояние соседа. Изначально он просто наблюдал со своей кровати за Лань Чжанем, пока в комнате не увеличилась концентрация феромонов. Это стало первым тревожным звоночком для Цзысюаня. Потом у Ванцзи участилось дыхание, губы сжались в тонкую полоску, а ручка, которую он до этого вертел в руках, просто переломилась пополам в резко сжавшемся кулаке. Легко догадаться о следующих событиях. Лань Чжань просто резко подорвался и твердым шагом направился к выходу из комнаты. — Ванцзи, куда ты собрался? Усяня лучше сейчас не трогать, дай ему остыть.- поинтересовался у альфы Цзинь, который пошел следом за ним, сразу отметив, что направляются они к лестнице. — Я иду не к Вэй Ину.- холодно сказал Лань, сжимая кулаки. — Да? Тогда куда ты…- договорить Цзысюань не успел. — К Минцзюэ. — Подожди… Ты ведь не собираешься… — Да. Идущий позади приятеля альфа на мгновение встал как вкопанный, смотря другу в спину, но потом отмер и рванул вперёд, хватая того за предплечье. — Ты с ума сошел?! Тебя исключат!-зашипел парень. — Наплевать!- рванул Ванцзи и вырвал руку из захвата, чувствуя, как в следующий миг его обхватили поперек торса, не дав идти дальше.- Отпусти меня! — Не смей!- с трудом сдерживая вырывающегося альфу, чьи феромоны заставляли дрожать. Похоже он не просто ревнует, а по-настоящему злиться! Это плохо… — Я убью его! Пусти!- уже кричал разозленный до чёртиков парень, с усилием разрывая кольцо рук и бегом срываясь к лестнице. — Да постой же ты, идиот! Он же тебя убьет!- рванув следом, кричал Цзысюань. Из дверей комнат уже начали выглядывать другие жители общежития, привлеченные криками. Лань Чжань же тем временем сбил с ног Цзиня, наваливаясь сверху. Только это мало помогло, потому что парень вывернулся в чужом захвате и, подмяв под себя приятеля, ударил того головой об пол, от чего тот ненадолго вылетел из реальности. — Не мешай мне!- прорычал Ванцзи тому в лицо, смотря обезумевшими глазами. В ушах Ванцзи шумело, а мозг будто отказался работать, трусливо уступая первобытному инстинкту. Что делает хищник, когда понимает, что его самку пытаются отобрать? Он бьётся с соперником, доказывая свое право на владение своей парой. В каждом альфе есть такой инстинкт, но у всех разной силы. Чем доминантнее особь, тем сильнее агрессия и желание драться за своего омегу. Если уж дело доходит до того, что альфа обезумел от ревности в прямом смысле, то тут уже никакие разговоры не помогут, только большая доза снотворного и блокатора. Альфы, подобные Ванцзи, по природе своей являются вожаками, их феромоны мощнее, в физической силе их мало кто превосходит, поэтому нет даже смысла пытаться остановить разбушевавшегося силой, сам под горячую руку попадешь. Собственно, Цзысюань под эту самую руку и попал, а Лань Чжань будто и не думал отпускать, наоборот, в нем он видел такого же противника, как и в Минцзюэ, ведь парень мешал расправиться с претендентом на Вэй Ина. Когда мир в глазах Цзысюань перестал плыть, он ощутил острую нехватку воздуха, сначала не понимая что происходит, но потом почувствовал чужие руки на своей шее. Горло сжимали в тиски, перекрывая поток воздуха, его усиленно пытались задушить. Ванцзи сидел на чужом торсе, не отрывая взгляда от покрасневшего лица, наблюдая как парень под ним бьётся птицей, пытаясь освободиться. Клыки зачесались, хотелось впиться в чужую шею и он бы это сделал, если бы в шею вдруг что-то не вонзилось. Перед глазами поплыло, голова начала кружиться и, кажется, немного затошнило. Тело расслабилось, стало будто ватным, а голова опустела, словно он никуда и не собирался идти. Секунда и второй такой же укол в шею, с запоздалой болью, вот уже перед глазами пляшут круги и мушки, а чьи-то руки оттаскивают его в сторону. Голоса доносились как будто сквозь толщу воды, кто-то кашлял, кто-то ругался, кажется женщина, и был ещё чей-то голос. Знакомый, но разобрать не получалось. Дальше он вообще ничего не видел и не слышал, глаза сами собой закрылись. Проваливаясь в сон, он ощутил только, как его подняли на руки и куда-то понесли. — Идиот, нужно было сразу меня звать, какого хуя в героя играл?-ругалась Вэнь Цин, осматривая сидящего на полу Цзысюаня.- А если бы я не успела? Да он бы тебя убил, придурок! Что ж вы все такие из себя герои? Зачем лезешь в пекло? — Он бы убежал и неизвестно, чем бы все кончилось.- прохрипел альфа, потирая шею. Где-то на фоне Цзян Чэн благим матом разгонял столпившихся народ, а Минцзюэ разговаривал с кем-то по телефону, прося приехать.- Что Господин Не здесь делает? — Молчи, герой! Иначе я закончу начатое вместо Ланя. Руку обварил, на перевязку пришел, а тут А-Нин прибегает, единственный умный во всей общаге. Так мол и так, беги скорее, там господин Лань взбесился, студента убивает. Дурак, мог просто отпустить Ванцзи, он бы к Минцзюэ пришел, а тот его скрутил бы. Тоже мне, герой.- закончив осмотр, девушка помогла парню встать, держа его под руку, а Цзян Чэн поддерживал под вторую руку. — Да ладно тебе, Вэнь Цин. Он правильно поступил. Что, если бы этот дебил кого-нибудь прибил по пути? Нет, молодец, он правильно поступил.- на удивление Цзысюаня сказал Цзян Чэн, помогая завести шатающегося парня в комнату. Там на одной из кроватей уже лежал бессознательный Ванцзи. — Заступник нашелся. Какого хрена ты своего оболтуса не пнул под его демоническую задницу? Быстрее помирились бы, ничего не случилось бы.- если Вэнь Цин сердилась, то под раздачу попадали все, даже если ты просто слишком громко дышал. — А-Цин, сколько ты ему вколола? Через сколько мне ждать отмщения?- спросил Минцзюэ, стаскивая с Ланя ботинки. Тяжёлый лось… но мягкий…- А в чем я вообще провинился-то? — Этому лосю одной дозы мало, я двойную ввела. Чем провинился? Да ведь ты, дурья башка, даже не почувствовал, что Усянь занят! Какого черта ты ему цветы притащил, да ещё и на глазах у всех? От Вэй Ина же за версту другим альфой разит, как ты не догадался? — Подожди-ка… то есть как…занят?- ошеломленно спросил Не, глядя на девушку.- Он… поэтому не принял цветов… И в прошлый раз не ответил на приглашение…тоже из-за… Ванцзи?- с каждым словом до этого громкий бас звучал все тише и тише, пока не стал совсем жалким. — Черт возьми, почему ты не понял этого раньше?- спросил Цзян Чэн, стоя у двери со скрещенными на груди руками.- Не помню, чтобы нюх тебя подводил раньше. Альфа перед ними словно потерял способность говорить. На бесстрашном лице эмоции сменяли друг друга. Лицо то было напряжено в раздумьях, то делалось полным горечи. Кто бы мог подумать, что от омеги пахло чужими феромонами, не потому что он просто находился рядом с альфа-учениками… он уже… был в отношениях. Простояв в тишине некоторое время, он круто развернулся и широким шагом направился к двери. — Ты куда? Одного безумца на сегодня достаточно!- предупредила А-Цин. — К Вэй Ину. — Вот уж к нему сейчас лучше не ходи, он там в истерике бьётся.- небрежно бросил Ваньинь. — То есть… ты заходил к нему и не успокоил?-пораженно спросил его Минцзюэ. — Сам виноват, нечего быть такой шлюхой.- ответил тот, зевая. — Какой же ты гнусный, Цзян Ваньинь.- сжав зубы прорычал Не. — Мог бы хотя бы для приличия сказать утешающие слова.-укорила Цин, не ожидавшая от Чэна подобной выходки. — Не ценишь ты похоже братскую любовь… Усянь за тебя в огонь и в воду, а ты… - прохрипел Цзысюань. — А чего вы все на меня накинулись? Я вам что, мальчик для битья? Моя жизнь, мой брат, мне решать как с ним общаться. Ты его вообще не терпишь, так чего заступаешься?- указал он пальцем на пострадавшего альфу. — Я хоть его и недолюбливаю, в отличии от тебя знаю цену братских уз. У меня их никогда не было, как и отца впрочем, это все фальшивка, а ты топчешь чувства того, кто ставит тебя выше себя самого.- смотря в упор сказал Цзинь. — Ты жестокий и неблагодарный альфа. Почему слабый омега должен чувствовать себя брошенным? Понимать, что тебя бросил собственный брат?- с этими словами Минцзюэ вышел, громко хлопнув дверью и Ваньинь ощутил это паршивое чувство. Это чувствовал Вэй Ин, когда он этим утром также вышел из его комнаты, хлопнув дверью? Паршиво… —Хмф, тоже мне заступники.- фыркнул альфа и тоже вышел из комнаты. — Госпожа Вэнь… Вы ведь знаете деву Цзян?- спросил Цзинь, краснея щеками.***
Вэй Ин сидел на кровати, обняв собственные колени и медленно раскачивался. Тушь потекла от слез, его запах буквально кричал об уязвимости. Все, что он смог сегодня сделать, так это переодеться в домашние лосины темно-красного цвета и длинную черную футболку с принтом черепа. На остальное буквально не хватило сил. Периодически слезы скатывались по щекам и он поспешно их вытирал ладонью глядя в пустоту. За весь вечер он так и не понял своей вины перед Ванцзи. Он ведь ничего не сделал… Было настолько обидно, что он даже не услышал стука в дверь. Он не услышал и второго, и даже скрип открывающейся двери и тихие шаги не пробились сквозь его мысли. Только прикосновение горячей руки к спине заставило омегу вздрогнуть. — Тише, тише… это всего лишь я…- раздался рядом мягкий, но низкий голос Минцзюэ. Усянь мало что сейчас понимал и уж точно не мог понять, что альфа здесь делает и сколько времени он тут находится.- Все хорошо? — Да… л-лучше не быва-ает…- заикаясь сказал Усянь, смахивая очередную слезу. — Да, глупый вопрос…-вздохнул альфа, накрывая худые плечи пледом, который лежал рядом на кровати. — Сог-гласен… Что-то случилось?- сдвигаясь на край кровати, Усянь спустил ноги с кровати, кладя руки на колени и стараясь разглядеть что-то на своих ладонях. Вся его поза теперь сквозила напряжением, будто его сейчас поведут на казнь. — Случилось… Ванцзи…- стоило упомянуть чужое имя, как омега сжал рукой край пледа, который до этого теребил.- Он подрался, пытаясь отстоять тебя… — В-вот как… или скорее согнать зло на ком-то… какой альфа стерпит пощечину от ничтожного омеги…- парень слегка отвернул голову, чтобы альфе не было видно, как он закусывает губу, сдерживая эмоции. — Ты не ничтожество… Вот почему ты такой? Ты вечно берешь все на себя, хотя ясно что здесь виноват я… Не будь я таким невнимательным, возможно, этого не случилось бы… Полез к тебе со своими чувствами и все испортил… Ты ведь действительно ни в чем не виноват… Виноваты мы с Ванцзи… — А мой брат так не считает…-усмехнулся омега. — Твой брат поступил низко, за что должен просить у тебя прощения.- твердо произнес альфа сжимая кулаки. — Просить прощения?- эхом повторил Усянь. На его памяти, Цзян Чэн никогда не произносил унизительного слова «прости», и теперь не станет. — Да… И все мы тоже. А особенно я. Ведь это я причина всего этого каламбура… Прости меня, Вэй Ин. Я действительно очень виноват перед тобой. Я обещаю, что…-договорить он не успел, потому что неожиданно не нему прижался Вэй Ин, уткнувшись лицом в его плечо и пропитывая чужую рубашку слезами. Минцзюэ секунду не мог понять, куда деть руки, а потом стал поглаживать ими подрагивающую спину омеги.- Все будет хорошо, А-Сянь… Вот увидишь, все образуется и ты забудешь об этом дне как о ночном кошмаре.***
Цзян Яньли - самое дорогое сокровище четы Цзян. Пусть про нее говорили, будто бы ее внешность ничего особенного не несёт, "увидишь и не вспомнишь", но в семье ее любили все. Два любимых младших братика стояли за сестру горой, грудью защищая от любого косого взгляда. Хоть один из них омега, это не мешало ему ввязываться в драки с теми, кто сильнее него. Этот ураганчик мог броситься с кулаками даже на толпу альф, которые задели его любимую А-Ли. Обидчики уходили, поджав хвосты, с синяками и царапинами, у некоторых даже укусы были. Фингалы от кулаков Цзян Чэна и разодранные в кровь острыми коготками Усяня различные части тела шли им куда больше. Стоило омеге ввязаться в драку, как за ним подтягивался и брат-альфа, а там и Мо Сюаньюй присоединится за компанию. Во время таких драк лучше обходить комок сцепившихся как собаки альф и омег десятой дорогой, ведь можно и глаз от острых когтей потерять. Как однажды потерял глаз тот, кто посмел домогаться А-Ли. Усянь и Яньли тогда прогуливались по весенним улицам поздно вечером, когда парень отлучился купить мороженого. Очередь, как назло, была большой, не смотря на поздний вечер. Но то, что увидел омега, когда вернулся к сидящей до этого на скамейке А-Ли, просто взбесило его. Какой-то наглый пьяный мужлан бесстыдно лапал его драгоценную сестру своими грязными ручищами, пока бедняжка пыталась его оттолкнуть. А люди, проходящие мимо даже внимания не обращали! Усяня мало что заботило, когда он подошёл к наглецу со спины и, схватив того за сальные волосы, со злобой и рычанием положил ему на глаз руку, длинным маникюром выдавливая ненужный орган из глазниц. Как приятно было слушать чужой вопль, и не менее приятно было разбивать о чужую голову бутылку, когда этот подлец сжал его руки так, что кость просто сломалась. От удара мужик отключился, а парень принялся успокаивать сестру, не обращая внимания на боль и кровь на пальцах. Не понятно, чего больше испугалась девушка: хруста кости брата, вопля боли, увиденной расправы, или домогательства пьяного. Все смешалось в тугой ком. Некоторое время А-Ли пребывала в шоковом состоянии, а когда наконец шок отступил, в глаза уже бил свет мигалок скорой и полиции. Очевидно, прохожие заметили произошедшее и вызвали соответствующие службы. Ей что-то говорил стоящий рядом врач, щёлкал пальцами перед глазами и водил рядом с носом ваткой с нашатырем. А-Сяня тогда увезли в больницу, как и того мужика. Его, впрочем, доставили в реанимацию под сопровождением полиции. Яньли отпустили домой, но стоило ей рассказать о произошедшем, как всё семейство с завидной скоростью собралось и поехало в больницу. Вэй Ину накладывали гипс, пока правоохранительные органы выясняли у девушки произошедшее. Удивительно, но, тот, кто вызвал скорую и полицейских, был здесь и даже дал показания. Этакий добродетель, который не смог оставить в беде прекрасный пол и был свидетелем в пользу омег. Шутка ли, глаз выдавил один, руку сломал второй, так ещё и чуть не изнасиловали девушку у всех на глазах! Тогда все обошлось более чем хорошо. Усянь долго потом не отходил от любимой сестрёнки, волком смотря на любого, кто подойдёт к ней на улице или ещё где. Чужих он отныне на дух не переносил рядом с Яньли, а Цзян Чэн присматривал за Усянем. С таким образом жизни омега нажил себе много врагов и в темное время суток его часто перехватывали в подворотнях. Одного или с друзьями. Если уж одного, то это вообще плохо. Тут ведь не поогрызаешься. Кто в здравом уме полезет с голыми руками на бугаев с битами или арматурой? Тут уж только убегать, пока не догнали и не забили. Но Усянь не жаловался и о боевых шрамах говорил, гордо задирая нос. Смотрите все и бойтесь! Этакая бестия, знает, противная задница, что сильный брат прикроет спину. Так они и жили: два брата с сестрой. Всегда вместе, всегда помогут друг другу. До последнего момента Яньли не сомневалась в любимых братьях. Она знала, что они друг за друга горой, поэтому не боялась, что их кто-то обидит. Наоборот, нужно было бояться за окружающих. И уж точно она не ожидала, что ответив на звонок неизвестного, услышит хриплый голос своего будущего мужа, который расскажет ей такую историю… Цзян Чэн даже не попытался успокоить Вэй Ина? На секунду она решила, что у нее слуховые галлюцинации, но, переспросив, услышала все тот же ответ. Парень просил приехать… Что ж, даже если бы ее не попросили, она бы все равно сорвалась и, собрав гостинцев, поймала такси и поехала к братьям.***
Те, естественно не знали о том, что едет их сестрёнка, поэтому, когда на следующее утро в комнату к Усяню лёгким ветром влетела Яньли, тот даже испугался спросонья. Честно говоря, вид у парня был неважный. Глаза были опухшими, как и все лицо, одежда, в которой он вчера был, смялась и перекрутилась, в волосах птичье гнездо, а губы искусанные. Этот воронёнок долго пытался протереть глаза, щипал себя за руку, думая, что спит. Но когда картинка не поменялась, он начал вдруг постепенно осознавать происходящее. — Здравствуй, А-Сянь.- прозвучал в комнате нежный голос девушки. — Шицзе!-радостно воскликнул ее братик, вскакивая и накидываясь на сестру с объятиями.- Шицзе! Ты приехала! Как же я рад! Моя Шицзе приехала! Девушка лишь с умилением хихикала, обнимая повисшего на ней омегу. Как же она скучала по этому маленькому ураганчику.