Лучшее чувство

– Нет лучше чувства, – сказал Асума-сенсей, – чем крепкое плечо друга. Он обвел внимательным взглядом команду своих подопечных и украдкой вздохнул. Более неблагодарной аудитории у него не бывало. Чоджи вытряхивал из пакета с чипсами последние крошки. Ино расчесывала волосы. Между ними дремал с открытыми глазами Шикамару. «С этими детьми серьезные разговоры вести невозможно», – решил Асума-сенсей. И в корне ошибся. Шикамару хоть и пребывал где-то между сном и явью, сенсея слушал внимательно, и фразу про лучшее чувство всесторонне обдумал. После чего привалился плечом к Чоджи. Чувство было неплохое, но не то что бы прям феерическое. Сидеть стало удобнее, можно было даже окончательно погрузиться в сон, но восторга Шикамару не испытал. Ради чистоты эксперимента он сделал над собой усилие, отстранился от Чоджи и перевалился на другую сторону, к плечу Ино. Та ойкнула от неожиданности и дернулась, отталкивая Шикамару. Тот и сам был рад: у Чоджи на плече было куда как мягче. «Вот и узнал, какой друг лучше», – отстраненно подумал Шикамару, погружаясь в сон. Интуиция подсказывала, что в словах Асумы-сенсея был какой-то другой, более глубокий смысл, но разморенному на теплом солнце Шикамару было уже все равно. Однако мысль о плече друга засела в мозгу удивительно прочно. За пару дней Шикамару выяснил, что Наруто вертится и не может усидеть на месте, Киба тоже, только делает это одновременно с Акамару, Неджи одаривает настолько ледяным взглядом, что можно мороженое делать, а Шино не дает приблизиться к себе достаточно, чтобы прислониться. Ли он даже догонять не стал. И без того можно было сделать вывод: Чоджи – самый лучший и мягкий друг, а Асума-сенсей сказал какую-то ерунду. Это Шикамару и без экспериментов знал. *** Фраза всплыла в памяти в самый что ни на есть неожиданный момент. А ведь ничто не предвещало. Буквально десять минут назад они с Темари сидели в кафе и беседовали о какой-то отвлеченной ерунде. Пять минут назад он как истинный джентльмен, воспитанный строгой матерью, проводил Темари до гостиницы и пожелал приятного вечера. Четыре минуты и тридцать секунд назад Темари схватила его за руку и со словами «Черт возьми, да ты никогда не решишься!» втащила в свой номер. Теперь Шикамару судорожно пытался одновременно не задохнуться от поцелуев и развязать на Темари оби. Получалось плохо, потому что параллельно Темари расстегивала на нем жилет. Путаясь руками и периодически стукаясь зубами, они пытались пройти вглубь номера, наткнулись на стул, уронили его и едва не упали сами. «А правильно ли мы поступаем? – неуверенно задался вопросом Шикамару где-то на границе ускользающего сознания. – Все-таки Темари отличный друг, а после этого дружбу продолжить будет сложновато…» Следом неожиданно всплыла в памяти фраза про крепкое плечо и лучшее чувство. А потом коварный оби все-таки поддался, платье распахнулось у Темари на груди, и все рефлексии как приснопамятным веером сдуло. Снова способность связно мыслить Шикамару обрел, когда мокрый и уставший перекатился в сторону и рухнул на кровать. Рядом тяжело дышала Темари, и он не без опасения прикинул, что она сейчас тоже должна как-то обдумать произошедшее. К каким выводам она может прийти, одному богу известно. Темари глубоко вдохнула, медленно выдохнула и неловко подвинулась ближе. Шикамару почувствовал, как в него упирается острое девичье плечо. «Вот оно!» – умиленно подсказало измененное сознание – «Лучшее чувство!» – Я понял, – сказал Шикамару. – Что? – спросила Темари. – Ты самый лучший друг, – торжественно заключил он. Очень тяжело объясняться, когда тебя бьют подушкой, особенно если ты это заслужил, поэтому Шикамару просто молча радовался тому, что веер остался где-то у двери.