Будто волной

От ее родного города ничего не осталось – серые каменные джунгли будто жаждали смерти своей бывшей наследницы вместе с жителями, уставшими от своей жизни, полной жестокости и боли. Пленницу вели по городским улицам, выставляя напоказ вышедшим людям, дергая за моток веревки, словно провинившуюся псину. И ни один не желал помочь – каждый горожанин отводил взгляд и втайне надеялся, что с этой смертью бесчинства наконец прекратятся. И это она желала спасти? Из-за этого пожертвовала собственной шкурой? Площадь оцеплена несколькими отрядами гвардейцев, еще несколько патрулируют улицы. Ее друзья сейчас заняты: наверняка у адмирала нашлось несколько людей, жаждущих истребления пиратов. Конечно, ведь всем были обещаны свобода и мир... И уничтожение черных флагов. Но все мысли и планы меркнут перед петлей, лениво покачивающейся на ветру. Ожидающей приговоренного. Забавно быть повешенной в собственном городе, и наверняка барон Суббота оценил бы ироничность ситуации. Вот только сейчас Аделаиде вовсе не смешно. Какой он, конец? Будет больно? Она попадет в рундук? Дрожь ее рук наверняка была видна чуть ли не каждому на площади. Жаль, не успела сбежать. Море далеко, команда не поможет, вокруг только холодные каменные стены. Пустые, безжизненные. И явно неподходящие для последних минут юной волшебницы. Но кто будет ее спрашивать? Тиран уже наблюдает со своего губернаторского ложа и скалится в ухмылке. Гнев закипает с новой силой, и девушка тихо шипит сквозь зубы, пока на тонкую шею накидывают пеньковый ошейник. Не успела все же унести его голову с собой в могилу. Петля затягивается туже, и из горла рвется сиплый вздох. Гремят барабаны, очередной прихвостень визгливо зачитывает приговор, а она отчаянно старается не зареветь – громко, навзрыд, как в детстве, когда мать ласково прижимала к себе и успокаивала тихим, ласковым шепотом. Неужели она так и встретит костлявую? Одна? Ласковый, до боли знакомый холод пронзает все тело, а в голове звучит вкрадчивый шепот: «Все же встретились у гробовой доски…» И он действительно здесь – стоит в отдалении, надежно укрытый тенью, за пристыженными горожанами и мрачными гвардейцами. Губы изгибаются в кривоватой улыбке – все же явился проводить ее в последний путь. И встретить. – Это больно? – тихий шепот все же сорвался с уст. Дух едва заметно качнул головой: «Она накроет, будто волной». Палач тянется к рычагу, а Диего довольно посмеивается. И почему-то девушка уверена – ее первая жертва будет жалеть, что коптит собой небо. Тьма ласково обнимает хрупкую фигуру, укутывая собой, а Манта едва слышно шепчет на задворках сознания: «Я буду рядом». Она улыбается.