Я буду помнить

Ледяной ветер медленно растворяется в наступающей весне, переставая ярыми ударами трепать русые волосы, словно убаюканный журчащими из подтаявшего снега ручьями. Кожаные ботинки промокли насквозь давно, затронув и грязные от падения в овраг, штаны, уже не вызывая былого отвращения от касания мёрзлой жидкости. Впереди виднелось лишь белое плато с проскакивающими из снега подснежниками и первой порослью неизведанной травы - эльфийская ветка никогда не придавала мании к изучению растений. "Наверное, потому я годами нахожусь в путешествии..." - тяжёлый вздох летит в пустоту и клубками пара расходится в бесконечной дали - "...но и ему суждено скоро закончиться". На фоне сверкающего в Солнце снега выступала неуместного чёрного цвета макушка партнёра. Как всегда уверенный, как всегда погружённый в другую реальность и молчаливый - он шёл целеустремлённо, пробивая путь через незаканчивающиеся сугробы и глубокие каменные буреломы. Руки запрятаны в такой же тёмный плащ, купленный в последнем пройденном городке за круглую сумму. Маг выглядел так, будто замёрз, что прозвучало бы несообразно, когда тот находится в своей привычной стихии льда и пробивающего душу холода. — Может, сделаем привал? — Потом. Мы почти вышли с плато. Спорить бесполезно. Наверное, только благодаря спокойствию и бесконфликтности возможно сблизиться с тёмным магом. "Он ведёт - ты иди" - принцип идеального сотрудничества. А был ли ещё другой вариант, кроме как идти за ним? Шедший позади герой выражал лишь глубокое отчаяние и потерянность в собственной жизни. А о конфликтности не может быть и речи, когда человек никогда не прочувствует и грамма эмоций. Дорога впереди - путь тех, кого ничто не держит в гильдиях или государствах, дарующих надёжное убежище и мир. Или же тех глупцов, кто слишком уверен в себе и собственных силах; тех, у кого жажда сражений сильнее чувств и родственных связей... — Мы дошли. Как я и говорил! Остановившись на гладкой скале, в свету солнечных лучей и прозрачной сияющей воды у ног, со своей редкой, но искренней - будто ребёнок - улыбкой, он выглядел так восхитительно и свежо, словно не проходил десятки километров по тернистому пути. Через тёмную одежду выступали крепкие и упругие мышцы, и по тяжёло вздымающейся груди было понятно, что в энтузиазме тот позабыл всю свою усталость. Чёрные волосы растрепались в очередном порыве ветра, но он лишь поднимал голову выше, осматривая местность впереди так властно и влюблённо, будто землевладелец, разглядывающий свои владения. — Да подойди ты наконец и посмотри! Ветер бил по ушам громко, глуша посторонние звуки реального мира, и расслышать крик удалось только сейчас. Или же это всё очаровывающее действие улыбки партнёра. После скалы пройденная гора уходила крутыми обрывами вниз, кончаясь восходящими лесами и зелёными травяными дорогами. Внизу стадия весны полностью охватила природу, и естественная жизнь постепенно возвращалась: птицы щебетали и активно рыскали в поисках пропитания, а уложившиеся далее реки освободились из заточения льда, приводя водный мир к привычному существованию. Атмосфера у подножья горы даровала надежду. И казалось, что с каждым последующим шагом в округе становилось теплее. Ледяному магу, что он старался скрыть, было грустно покидать родной снег и видеть постепенное исчезание касающегося пальцев холода. Но цель впереди манила, и оставаться на одном месте, поддаваясь порывам сердца, он не мог. — Когда я уничтожу монстра, то пойдём с тобой на рыбалку. Ты не представляешь, как сильно я соскучился по ухе и вкусу жареной на костре рыбы! Слишком оптимистично. Слишком уверенно, чтобы быть правдой. *** "Знал ли ты, что прикоснуться к водной глади приглянувшейся реки тебе не суждено?". Тело исполосано тучей въедавшихся в мясо царапин: настолько жестоких и разрывающих от боли сознание, что даже сильнейший воин не выдерживает и мучительно кряхтит. — Зачем ты вырвал меня из его лап? Я ведь всё равно умру. Умрёшь. Ран слишком много, регенерация впервые отказывается залечивать их, и перевязать всё нет возможности: материала не хватает, синтезирование происходит медленно, а кровь ручьями вытекает из уничтоженного тела, багровым потоком смешиваясь со снеговой водой. Даже при достатке материала смерть не покинет поля нашего зрения - яд, влипший в тело, не имеет ни единого противоядия. — Мне не хотелось запомнить тебя как очередного мага, съеденного остервенелым монстром. Смеётся. Если бы маг с окровавленными после бесчисленных перевязок руками мог злиться, то ударил бы его; вмазал ему по счастливой физиономии и обвинил в том, что происходит сейчас. Только бессмысленно это всё. "Настоящий маг и истинный воин погибнет только в своих целях. Мне не узреть другого пути для себя." Другого пути и не было, если маг бросает вызов опаснейшему из всех монстру. Таких сразу хоронят, записывая в чёрную книгу годы жизни и биографию павшего героя для будущих поколений. Её отправят на хранение в подземную библиотеку, где пылиться будет до тех времён, пока кто-то не вспомнит о маге вновь. Даже великих забывают. Даже вечно помогающих всем нуждающимся и спасавших десятки деревень, не получив ни одной золотой монеты, забывают. — Куда ты пойдёшь после моей смерти? Знал бы он сам. Не мало времени прошло после расставания с братом, который окончательно примкнул к эльфам, следуя за любимой женщиной и будущем, которого всегда желал. Найти в нескончаемых мирах отца так и не удалось. Скорее всего погиб, ведь путешественники по классике жанра долго не живут. — Я...не знаю. У него нет дома. И, кажется, никогда не было. Потому и отправился вслед за безумным и поглащённым идеями магом. Он сиял ослепительно ярко, нельзя было не заметить в вечно шумном и заполненном приключенцами здании атмосферу и запах, исходящий от громозкого тела. Свежесть. Этот запах напоминал леденящую свежесть и непрерываемую веру в будущее. И сейчас, лежащий в лужах собственной крови под распускающимся деревом, он пах свежестью. — Я совершил достаточно ошибок в прошлом, но не хочу совершить их же после собственной смерти. Сын затерялся в мирах, жена погибла перед путешествием, и моя дочь останется абсолютно одна в огромном мире, когда я умру... — прервавшись в очередном приступе кашля и хватаясь за тело из-за резко прилившей боли, он нахмурился и по привычке отвёл взгляд, укладывая в голове следующую фразу, —...Хитоши, я, возможно, прошу слишком много, но, пожалуйста, воспитай из неё достойного мага. Я прошу тебя не как партнёр по сражениям, а как лучший друг, ведь именно ими мы стали за все прошедшие года. Если бы слушатель мог, то точно раскрыл рот в удивлении - партнёр никогда не выглядел человеком, который имеет семью и уж тем более детей. Слыша от него лишь мечтания и уверенную целеустремлённость всё проведённое вместе время, не было и мысли о подобных вещах. Да и их разговоры никогда не касались личной жизни, будто каждый не желал ворошить прошлое. — Понимаю. Это всё может казаться через-чур неожиданным для тебя, но... — Я согласен. Раздавшийся ответ удивил не только тёмного мага, но и самого Хитоши - сейчас в его жизни всё резко меняется, а он не знает куда бежать, выбирая первую попавшуюся дорогу, которая ведёт в незнакомый для него омут. Но мог ли он отказать тому, кто двигал и восхищал его столько лет? Не мог. ...Вокруг весеннее спокойствие, отвратительное щебетание птиц и мёртвое тело лучшего друга, которое мелкими частями будет распадаться на ману, превращая окружающую территорию в олицетворение внутреннего мира и снежной стихии. "В будущем этим местом будут править непрерываемая вьюга и ледяные пики, всегда устремляющиеся вверх - как и он при жизни. Снега начнут даровать заблудшим путникам силы, и даже самые гиблые ощутят свежесть в потных ладонях и несгибающихся коленях". "Когда-нибудь сюда вернусь и я. Приведу его дочь и расскажу о величайшем воине, спасшим бесчисленное количество людей, но погибшим на пути к окончательной победе". Плакать нельзя - маг никогда бы не одобрил слёз из-за своей гибели. Хитоши и не плачет. Просто не ощущает эмоций. - Я буду помнить. Ручьи из крови, проплывая через овраги, смешиваются с ближайшей рекой и касаются водной глади.