Принцип ограниченного выбора

      Небольшое предисловие.       Встречи никогда не бывают случайными. Даже те из них, что кажутся мимолётными и совершенно незначительными, обретают смысл со временем. Зачастую этот смысл, правда, остаётся всё таким же незначительным, но главное, он имеется, из чего следует, что утверждение неоспоримо верное. Любую случайность можно превратить в закономерность, главное учесть все факторы и слепо верить в то, что твоя жизнь — это лаконичный структурированный сюжет, написанный неизвестно кем и неизвестно для чего. Отступления нежелательны, но возможны. Исход не всегда один. Ты сам принимаешь решения, это право никто не в силах отнять. В определённый момент времени прямая линия превращается в развилку из множества дорог, но дальнейший путь выбираешь только ты. В одной стороне тупик, в другой непроходимое болото, третья проведёт через лес, четвёртая столкнёт лицом к лицу с твоим худшим ночным кошмаром. Пятая, шестая... любой путь открыт, вариантов бесчисленное множество. Каждое решение создаёт ещё больше дорог, всё ограничивается лишь фантазией и возможностями. Одни развилки будут манить тебя прекрасными пейзажами, обещая даровать свободу и спокойствие, но в их бархатном великолепии скрываются жуткие древние монстры. Другие оттолкнут своей мрачностью и темнотой, в которой на самом деле нет ничего, кроме завывания ветра. Готов ли ты по крупицам собрать всю свою храбрость и проверить, так ли безукоризненно черна эта тропа? Знать исход никому не дано, за любое принятое решение платить придётся тебе. Что бы ты ни выбрал, и куда бы тебя не завело твоё безрассудство. Важно понимать: выбор не может быть верным или неверным. Ты сделал его сам, а значит так нужно, и иначе быть не могло. Ты прошёл по этой дороге не просто так, она стала частью тебя, частью того, что формирует тебя и делает самим собой. Но иногда, среди идеально выверенных констант появляется переменная, которая извращает структуру сюжета до неузнаваемости. Это всегда неожиданно. К такому нельзя быть готовым. Ты смирился со своей дорогой, ты знаешь, как она будет петлять дальше. Но теперь тебя неумолимо тянет куда-то в сторону. Вопреки тому, что парадоксы невозможны исходя из их определения, судьба преподносит тебе весьма необычную встречу. И даже не важно, кто этот человек, и как это произошло, для него это такая же неслучайная случайность. Вы можете быть из совершенно разных миров, не знать ни имён, ни лиц друг друга и никогда не ходить одними путями, но однажды вы встретились, и это всё изменило. Линия сюжета больше не прямая, не разветвлённая сложная схема, нет, это спираль. Безумная? Да. Опасная? Возможно. Но такая пугающе прекрасная, что спрятать подальше своё любопытство и вернуться к чему-то знакомому, кажется самой глупой затеей из всех, что когда-либо приходили тебе в голову. Любопытство порок или благодетель? Вопрос сложный и неоднозначный. Но человечество всегда тянуло к неизведанному. Дотронься, схвати, коснись запретного знания. *** Когда на город опускаются сумерки, от леса за стенами замка начинает веять жутковатым спокойствием. Время замирает на несколько мгновений, чтобы после вновь продолжить свой ход, но будто бы совсем неправильно. И вместе с последними лучами заходящего солнца, за густой пеленой опустившегося тумана, весь мир вокруг становится чем-то иным, слегка искажённым и извращённым подобием самого себя. Лайя задрожала от резкого порыва холодного ветра со стороны озера и застучала ноготками по стенкам фарфоровой чашки, что держит в руках. Дрянной, и уже порядком остывший кофе ничуть не помогал согреться, но покидать смотровую площадку девушка не торопится. Она всматривается в гущу тёмного леса, стараясь разглядеть там хоть что-то, что помогло бы развеять туман, опутывающий мысли своей призрачной дымкой. Но, кажется, кроме нечётких силуэтов кривых древесных стволов там нет абсолютно ничего. Даже животных. Будто ни одно живое существо не смеет нарушать невидимой границы у кромки этого мрачного, но столь прекрасного в своём безобразии, леса. Влад, по своему обыкновению, подкрался к девушке со спины. За шумом ветра и погружением в пучину собственного сознания Лайя не слышит его тихих, осторожных шагов, а потому не замечает, когда хозяин замка оказывается непозволительно близко. И отчего-то ему совсем не хочется тревожить умиротворённый покой девушки своим внезапным появлением. Мужчина неторопливо скользит взглядом по нежному силуэту, чётко выделяющемуся на фоне сумеречного неба. Бесшумно Влад смакует на губах уже знакомое имя. Лайя... сколько же веков прошло с тех самых пор? Как долго он искал её среди сотни тысяч других людей, среди миллиона историй, среди руин прошлого и пыли давно разрушенной империи, искал, но так и не сумел добиться результата. Потерял, без возможности вернуть обратно. Начал забывать её голос, улыбку, но до боли знакомый образ предательски оживал в памяти вновь и вновь, убивая всё человеческое, что осталось в почерневшей и сгнившей душе. Всё, что когда-то любил. Существование похуже смерти. Казалось, пытка продлится вечность без какой-либо надежды на спасение, и Влад веками будет играть крысу в этом проклятом лабиринте со смертниками. Ты либо слаб, либо жесток — так гласит древняя аксиома, но что ты будешь делать, когда выбора не останется? Совсем лёгкое дуновение ветра касается девичьей кожи, но, игнорируя дрожь, Лайя продолжает стоять у обрыва. Если долго смотреть в бездну, то рано или поздно она взглянет в ответ. Ласковый ветер, играя, запутывается в волосах и столь же мягко отпускает, проносясь мимо. Влад глубоко вдыхает. Лоза лимонника с густыми древесными нотками и дивным цитрусовым шлейфом в ароматных листьях и ягодах чёрной смородины. Эти духи мужчина подарил Лайе совсем недавно, как отголосок болезненных воспоминаний, и теперь их запах преследует всюду, в каждом уголке огромного замка, будто он въелся в многовековые камни. Но самое невыносимое — это находиться рядом с девушкой, ведь аромат куда сильнее чувствуется на нежной коже, где-то в области шеи, и это постепенно сводит с ума. Заплутав в закоулках собственных ощущений, Влад теряет бдительность и весьма неосторожно кладёт руку на стол, задевая пальцами лежащую на нём книгу. С глухим стуком она тут же падает под ноги. Лайя, испугавшись резких звуков, вскрикивает и оборачивается, инстинктивно выставляя ладони перед собой. Всего секунда. Едва уловимое глазом движение, и Влад успевает схватить фарфоровую чашку, выпавшую у девушки из рук. Кофе спасти не удалось. - Прошу прощения, что напугал. - Мужчина аккуратно ставит чашку на стол, кладёт рядом с поднятой книгой. Лайя же никак не может нормализовать сбившееся вследствие испуга дыхание. Казалось бы, в последнее время происходит чертовщина похлеще, но к поведению хозяина замка девушка так и не смогла привыкнуть. Она делает ещё несколько глубоких вдохов, прежде чем произносит: - Понимаете ведь, что нельзя вот так подкрадываться к людям? Как давно Вы здесь стоите? Влад на мгновение теряется. Будто бы смущённо отводит взгляд в сторону, слегка прикусывает нижнюю губу, обдумывая собственные слова. Но, разумеется, лгать он не станет даже в столь неловкой ситуации. - Несколько минут, - коротко отвечает мужчина и вновь смотрит Лайе прямо в глаза, затем добавляет, - но пугать Вас и правда не хотел. От этого изучающего взгляда девушке становится не по себе. Кажется, что он проникает глубоко в душу, выворачивает её наизнанку, выискивая самые тёмные уголки и самые жуткие образы, а после грубо заталкивает обратно то, что осталось после этой экзекуции. Воздух внезапно становится тяжелее, словно лёгкие наливаются свинцом, и яд распространяется по телу вместе с течением отравленной крови. Напоминает один из кошмаров, которые снятся Лайе каждую ночь, если ей вообще удаётся заснуть. Память невольно возвращается к последнему, вынуждая девушку вновь ощутить это нарастающее чувство тревоги, ноющее где-то под рёбрами. Красочный образ возникает сам собой: луна и её бледный свет, что отражается в тёмных водах ночного озера, бестелесные мрачные призраки - гончие самой Смерти, упорно идущие по пятам через непроходимую чащу леса, и голос, холодный и безжалостный, шепчущий слова на несуществующем языке. А в центре всего этого Влад. Непоколебимо жестокий Влад. И его дорогой костюм насквозь пропитан чужой кровью. - Мисс Бёрнелл, всё в порядке? Услышав своё имя, Лайя поднимает на мужчину слегка растерянный взгляд. Влад не похож на злодея и выглядит чаще всего доброжелательно, но что-то скрывается в его привычной полуулыбке. Словно прекрасный бархат, в котором ты чувствуешь острие ножа. Это отталкивает и притягивает одновременно. - Да... - неуверенно отвечает девушка, ведь, кажется, что ничего вокруг уже не в порядке. Или всё именно так, как должно быть? Лайя уже не знает. В какой-то момент мир перевернулся с ног на голову, и принять этот факт как данность - невозможно. Ровно как невозможно отрицать, что происходящие события лаконичны и правильны, даже если сейчас в это трудно поверить. Однажды всё встанет на свои места, пазл соберётся без единого изъяна, и картина станет именно такой, какой автор задумал её изначально. Девушка заговорила вновь обретённым голосом, который прозвучал даже слишком громко в окружающей и неестественной тишине смотровой площадки: - Вы помните тот день, когда привезли меня в замок? Влад лишь молча кивает, но спустя несколько секунд всё же отвечает: - Как я мог забыть? - За обедом мы играли в "правду или действие", но нас прервали. Мужчина вновь согласно кивает, но, кажется, он начинает понимать, к чему ведёт этот диалог. - Вы не ответили на вопрос и задолжали мне "действие". Джентльмен ведь не откажется от своих слов? - Лайя старается придать голосу твёрдость, но в нём слишком отчётливо чувствуется неуверенность. Она тщательно подбирает слова, но всё равно немного теряется от волнения. - Ни в коем случае. О чём Вы хотите меня попросить? Девушка лишь обречённо улыбается, и Влад понимает, что сейчас не способен улыбнуться ей в ответ. Просьба звучит как оглашённый приговор: "Прикоснись ко мне". Возникшее напряжение кажется материальным, из-за чего двое даже не замечают столь резкого перехода на "ты". Лайя понимает всю абсурдность происходящего, но она слишком устала бороться с собой и с этим чертовски несправедливым миром. Её с непреодолимой силой влечёт к загадочному мужчине, появившемуся будто бы совсем случайно. Влечёт ко всем его внутренним демонам, что скрываются под маской внешнего спокойствия и безразличия. Порой девушке кажется, что она знает Влада целую вечность, но почему-то забыла об этом. Однако воспоминания предательски откликаются на его образ, заставляя испытывать боль и постоянное чувство одиночества. Будто Лайя любила где-то в другой жизни, в другом мире, в другом времени... будто всё, что происходит сейчас лишь эфемерная фальшивка, ведь несуществующей памяти не бывает. - Не проси меня об этом. – Твёрдый и довольно грубый голос вынуждает девушку поднять голову и взглянуть. Она смотрит на Влада, но не видит его. Возникает стойкое ощущение, что перед ней стоит вовсе не тот самый хозяин замка. Это кто-то другой. Кто-то бесчеловечный и непреклонный. Хочется рыдать от безысходности, и девушка, не в силах сдержать нахлынувшие эмоции, сдаётся им. Она не всхлипывает, не кричит, лишь стоит неподвижно, бесшумно роняя солёные слёзы. Шевелит одними только губами: "Почему?". Но вопрос теряется и застревает немым шёпотом в этой паутине осязаемого напряжения. Слёзы... смотреть на то, как Лайя страдает, для Влада хуже любой физической пытки. Он делает шаг вперёд, подходит совсем близко и уже почти касается пальцами девичьей щеки, но одёргивает себя в последний момент. Нельзя. Вновь отступает. Хочет что-то сказать, но слова впервые застревают поперёк горла, разрезая острыми краями голосовые связки. - Я не могу так больше, извини. - Девушка отворачивается, но продолжает стоять на месте. Влад скрывает в себе невыносимую боль, которую пронёс сквозь века, и день за днём она разрывает сердце безжалостной, не затихающей тоской. И это отчаяние не только не прекращается, оно прогрессирует, делая мужчину всё более чёрствым. Кажется, что назад уже не найти дороги. Её давно замело снегом, а быть может, и вовсе никогда не существовало. Если взял билет в один конец, то чем бы всё не закончилось, тебе уже некуда отступать. Мы иногда слышим истории о связанных душах, которые обязательно находят друг друга. Сквозь время, расстояние или даже иные миры. Они обязательно встретятся. Снова и снова, до самого конца. Видишь человека и будто знаешь его всю жизнь. Влечение к нему преодолеть невозможно. Как и сбежать. - Хватит. Не знаю, что с тобой происходит, и через какой ад пришлось пройти, но одно знаю точно: тебя влечёт ко мне так же, как и меня к тебе. Я не понимаю этих чувств, но уж лучше разрушу всё сейчас, когда это не так болезненно. Мы отойдём со временем, оно лечит... - Не лечит. Ты просто становишься более озлобленным на мир. И не важно, сколько лет пройдёт, боль никогда не утихнет. - Влад произносит эти слова с привычным холодом в голосе, но теперь в нём заметны отголоски эмоций, готовых вот-вот вырваться. Но этого мало. - Дай мне хоть что-то, во что можно поверить, - девушка выхватывает взглядом чужие льдисто-голубые глаза, - или я ухожу. Найду способ разорвать наш контракт законными методами, и это конец. Вот такой ультиматум. Лайя говорит серьёзно, и Влад понимает это. Мужчина задумчиво опускает голову, полностью погружаясь в свою собственную борьбу. В войну с самим собой и с тем монстром, в которого превратился. Ещё мгновение, всего одно мимолётное мгновение тишины, и он вновь потеряет её, так и не сумев отыскать. Навечно. И поздно считать каждую совершённую ошибку, потому что другой попытки не будет. Поздно молить о долгожданной смерти, потому что уже никто не станет слушать. В пустоте лишь гулкое эхо отзовётся насмешливым свистом. Вот такой ультиматум. Выбор без возможности выбирать. И в ту секунду, когда девушка, потеряв всякую надежду, уже делает шаг в сторону массивной входной двери, Влад что-то для себя решает. Лайя резко останавливается и изумлённо замирает на месте, как только чувствует практически невесомое прикосновение холодных пальцев на своей щеке. Будто сама Смерть протянула руку. Едва дотрагиваясь до кожи, мужчина смахивает последнюю слезинку и очень плавно ведёт ладонью вдоль скулы. Все ощущения где-то за гранью реального, и Лайя шумно выдыхает, полностью подчиняясь власти этих призрачных касаний, утопая в голубых глазах напротив. Влад кажется слегка напуганным, и совсем непривычно растерянным, словно тот мальчишка из воспоминаний Лале. Или из сна... так трудно понять, что из всего этого реально. Девушка не отводит взгляд, стоит совершенно неподвижно, боясь даже одним неосторожным вздохом случайно оттолкнуть. Холод дотрагивается до мягких влажных губ. Лайя чувствует, как пальцы Влада слегка подрагивают от волнения, и с каким трудом он сдерживается, чтобы не сорваться. Она видит, что мужчина дышит через раз, а то и вовсе забывает это делать. Как и сама Лайя. Кажется, она не вдыхала уже минуту... или десять? Время совсем эфемерно, существует только сейчас, это единственное мгновение. Девушка ощущает, как тело реагирует на каждое еле уловимое движение мужских пальцев, будто все чувства разом обострились, а каждый нерв заискрился словно оголённый провод, отдаваясь приятной тяжестью и сладкой истомой где-то внизу живота. Взаимное желание быть ближе очевидно для обоих, но в этот раз Лайя не двигается, лишь расслабляется, погружаясь в ощущения. Эта близость кажется столь интимной, что девушка покрывается заметным румянцем и неосознанно облизывает губы. Кончик горячего языка немного задевает руку Влада, и он неожиданно вздрагивает, резко выдыхая. Трудно сказать, сколько прошло времени. Секунды, минуты или часы. Мужчина не позволял себе лишнего, но даже его выдержка рано или поздно должна была ослабнуть. Владу тяжело вновь ограничить себя, заставить отстраниться, запретить прикасаться к той, что поглотила все его мысли. Сотни лет. Сотни лет он мечтал лишь увидеть её и прикоснуться губами к мягкой тёплой ладони осторожным поцелуем. Казалось, большего и не нужно. Но та жизнь уже давно затерялась в дымке забвения, словно прекрасный сон, медленно ускользающий из твоей памяти, как только наступает утро. Сон, вселяющий в душу покой, но после оставляющий тебе лишь горькое послевкусие неотвратимой реальности. Сейчас, когда Лайя стоит всего в нескольких сантиметрах, когда Влад чувствует на своём лице её сбившееся дыхание, и когда она смотрит на него такими же влюблёнными глазами (как однажды, в том давно забытом сне), мучительно вынуждать себя снова закрыться. Вновь возвести высокие стены и никого не подпускать слишком близко. Ради их же блага... ради её безопасности. Он должен в этот раз всё исправить, должен изменить то, что сделал, даже если ради этого придётся пойти на немыслимые жертвы. - Так странно. Лайя, я очень боюсь потерять тебя, когда ты даже не моя. – Влад отстраняется и отходит на безопасное расстояние. Он больше не улыбается: - И впредь, умоляю, никогда не ставь меня перед подобным выбором. Мужчина разворачивается и уходит, даже не оглянувшись на прощание. И это больно. Невыносимо больно и жестоко. Он никогда не расскажет Лайе о том, что искал её всю свою жизнь. Что её образ — это единственный свет, оставшийся в его истлевшей душе. Что он готов верным псом сидеть у её ног и оберегать от всех мыслимых и немыслимых кошмаров. И, разумеется, не расскажет о том, что когда-то поклялся любить её вечно. И любит, и будет любить до тех пор, пока последний маяк на пути не погаснет.