Из ионизатора лился мягкий поток свежего воздуха, который охлаждал и насыщал комнату. Элайдж стоял возле панорамного огромного окна и смотрел на пейзаж за ним. Он всё ещё страдал от агорафобии, но заставлял себя пару раз в день смотреть за окно, чтобы избавиться от страха перед открытым пространством. Дэниел не очень одобрял подобную практику, но отмечал, что Элайджу она, несмотря ни на что, всё-таки помогала.
Это было свободное от расследования время. Небольшой его кусочек, который Элайдж легко посвятил очередным размышлениям, но не о преступлениях, а о природе своих странных чувств. Элайдж тяжело принимал себя и своё отношение к Дэниелу. Ему казалось безумием испытывать привязанность к роботу, поэтому он долго пытался убедить себя в неправильности происходящего с ним.
Дэниел очутился в комнате Элайджа так же незаметно, как тот стал нуждаться в близости с ним, несмотря на многие сбивавшие с толку обстоятельства. Бейли, краем глаза заметив чужую фигуру, развернулся в сторону зашедшего.
— Кажется, что сейчас ночь, разве ты не должен был… — Элайдж от негодования на самого себя готов был плюнуть, но сдержался. — Я забыл, что тебе не нужен сон. Зачем тебе вообще отдельная спальня?
— Настаиваете на совмещённой? — без тени насмешки спросил Дэниел в ответ. Бейли едва ли не покраснел от стыда.
— Ни на чём я не настаиваю! — Элайдж отвернулся назад к окну, чтобы не дать увидеть своё смущение Дэниелу. — Просто это бессмысленно делать отдельную спальню для робота, которому не нужно ни спать, ни есть. У нас в одной такой комнате может жить, наверное, целая семья, а тут… — Элайдж сбился с мысли, когда Дэниел подошёл к нему со спины и опустил руку на плечо.
— Я вполне понимаю ваше негодование, но мы не на Земле, к тому же здесь все принимают меня за человека, и, соответственно, мне дали равные человеку условия. Могу ли я попросить вас отойти от окна? — Дэниел аккуратно отвёл Элайджа к кровати, быстро сделав какое-то движение рукой, и, сев, Бейли понял, что окно стало непрозрачным.
— Зачем ты пришёл? Ты ведь не мог знать, что я не сплю.
— Домашние роботы оповестили меня о том, что вы делаете.
— С чего бы это вдруг им оповещать
тебя о том, что я делаю? — взвился Элайдж, сильно выделяя слово «тебя».
— Я отдал приказ об этом. Ваше состояние важно для раскрытия преступления.
Бейли, игнорируя второе предложение, впал в недоумение и спросил:
— Ты? Приказ?
— Я нахожусь здесь на правах человека, поэтому вполне могу отдавать приказы роботам, — ничто не дрогнуло на лице Дэниела, когда он это сказал.
«Вот оно — торжество технологий. Робот отдаёт приказы роботам!» — Элайдж с трудом сдержался, чтобы не усмехнуться.
— Нехватка сна плохо сказывается на человеческом организме… — начал было Дэниел, но Элайдж раздражённо его перебил.
— Я не могу уснуть, потому что мой мозг переполнен всевозможными мыслями. И единственное, чем ты можешь помочь сейчас — это поговорить со мной.
— Но для того, чтобы продолжить расследование нужно держать себя в здоровом состоянии…
— Я не стану спать, даже если ты уйдёшь, поэтому твои препирания не имеют смысла. Так ты будешь разговаривать со мной или нет?
— Мы уже говорим.
Элайдж скривил губы.
— Я не собираюсь с тобой спорить. У меня есть более важные темы для диалогов.
Лицо Элайджа приняло серьёзный, строгий вид. Его брови сдвинулись в неудовольствии, и это напрягло Дэниела.
— Вас что-то беспокоит? — мягко спросил он, садясь близко к Элайджу.
— Ты когда-нибудь чувствуешь какое слово или какое предложение должно вызывать ту или иную эмоцию? — в ответ спросил Элайдж, смотря прямо в голубые глаза Дэниела.
— Чаще всего, да, если я вас правильно понял.
— Ну, вот, например, сейчас, когда мы тут с тобой препирались, ты мог понять, какую эмоцию вызовут у меня твои слова? — Элайдж, кажется, был в сильном умственном напряжении.
— В вашем случае я говорил не то, что бы вы, скорее всего, хотели услышать, а то, что вам нужно было услышать. Я предполагал, что вы раздражитесь, но это было необходимо.
«Сомневаюсь, что мне нужно было бы услышать нудный монолог на тему собственного здоровья», — подумал Элайдж.
— И откуда ты только знаешь, что нужно человеку?
Дэниел иронии не заметил.
— С точки зрения физиологии…
— Ладно, я понял. Получасовую лекцию о пользе сна я слушать не намерен.
«Его чрезмерная забота уже начинает надоедать. Не будь передо мной Дэниел, я бы давно послал такого "обеспокоенного моим здоровьем" туда, где ему место», — эта мысль быстро проскочила в голове Элайджа, потому что на смену ей пришла более заманчивая. Бейли задумался над тем, как устроен мозг робота, и стал рассматривать лицо Дэниела. Дэниел же в ответ устремил свой взгляд на Элайджа, чуть наклонив голову вправо. «Наверное, это значит, что он ушёл далеко в свои мысли», — предположил Бейли.
Мозг роботов напоминал длинный, просторный, симметричный, но всё-таки заполненный коридор, в котором мысли ходили строем, ровными рядами и всегда с одной и той же скоростью. Отштукатуренный потолок, ровное, отполированное покрытие под ногами, стены, параллельные друг другу каждым миллиметром. Всё в мозгу робота было заранее спланировано, чётко предопределено и выверено. С завидной быстротой робот мог отреагировать на то или иное обстоятельство, выражение или действие. И происходило это благодаря его сложному, построенному инженерами алгоритму в голове.
Мозг людей же был похож на джунгли или, скорее, на тёмную пещеру, в глубине которой можно было отыскать либо сокровище, либо внутреннего монстра. Людские мозговые "пещеры" не были похожи одна на другую, в отличие от скромных "коридоров" роботов. Каждая отличалась чем-то, выдавая тайны хозяина, обнажая его истинную личность. Для того, чтобы отправиться в так называемое путешествие по человеческому мозгу, нужно было стать эмоциональным спелеологом.
Дэниел неустанно рассматривал Элайджа, но тот не выдержал пристального холодного взгляда и отвлёк робота, взяв его руки в свои.
— Ты так и не ответил мне на вопрос: зачем ты пришёл? — Элайдж как будто прозрел и впервые видел мир, и с таким странным любопытством он глядел на руки Дэниела.
— Я пришёл, чтобы убедить вас лечь спать.
— О, если бы я мог отключать голову на ночь, я бы спал, и причём долго. Но мои мысли — поток огромной плотности, который ни остановить, ни сделать слабее. Думаю, тебе знакомо слово "перегрузка". Я "перегружен", если говорить на твоём языке, Дэниел, — Элайдж пару раз подёргал робота за пальцы, играясь с его ладонью, как ребёнок, но затем смутился из-за своего любопытства и осторожно, боясь взглянуть в глаза Дэниелу, отпустил его руки.
Манящее, глубокое и обширное пространство человеческого мозга. Уже на входе Дэниел мог заметить сталактиты и сталагмиты, покрывавшие верх и низ пещеры. На его голове был налобный фонарь с хорошей светимостью, что позволило ему видеть глубь пещеры, даже не заходя в неё. Сколько тайн, загадок скрывается в этом человеке? Сколько тайн, загадок содержит человечество с его огромными пещерами?
Дэниел ступил на камни чужеродной для него местности. Если идти дальше, будет темнее, чем в начале. Но Дэниел не обладал людским страхом, поэтому он шагнул вперёд. Эхом отражались звуки его шагов от каменных стен. Будь он человеком, про него можно было бы сказать — "шёл уверенно", но Дэниел просто шёл, зная, что так ему велит его собственный разум. Он аккуратно коснулся близстоящего сталагмита, проводя искусственными пальцами по красоте человеческого мозга, подаренной природой.
— Когда вы упомянули "перегрузку", я как нельзя лучше понял ваше положение. Но неужели нет способа облегчить ваше состояние? Ведь даже мой мозг способен "разгрузиться", — Дэниел так близко подсел к Элайджу, что тому пришлось отклониться от него. Видя это, Дэниел с ещё большим напором стал приближаться, вынуждая Элайджа лечь на спину.
— Я не нашёл ничего лучше, чем поговорить с тобой, но чувствую, что разговор выходит крайне… — Бейли нервно сглотнул, смотря на нависавшего над ним робота. — Странный. Ты таким образом решил уложить меня спать? — он попробовал усмехнуться, но под пристальным взглядом Дэниела растерялся.
Дэниел шёл всё дальше и дальше. Казалось, что у пещеры нет конца, а темнота уже въелась в искусственную кожу робота. Андроида удивляло то, что в пещере была дорога, причём достаточно широкая, чтобы идти даже группой. Но чем дальше Дэниел заходил, тем труднее становился путь и ýже тропа. Он рассудил, что приближался к местам, до которых ещё не доходил никто до него. Быть может, и доходил, но оставил всё в первозданном виде, аккуратно пролезая сквозь щели. Дэниел решил поступить так же, стараясь не нарушить чужой природный баланс.
— Не совсем. Вам, вероятно, покажется это странным, но мне интересно наблюдать за вами и анализировать то, как вы реагируете на мои действия. Слова, судя по всему, на вас влияют не так сильно, — Дэниел отстранился, встав, а затем сев рядом с Элайджем. Бейли по какой-то необъяснимой причине всё равно продолжил лежать. Возможно, что космонитская кровать показалась ему в этот раз более мягкой, если сравнивать с земной.
Элайдж облегчённо выдохнул, когда Дэниел перестал нависать над ним. Он устремил взгляд на профиль робота, который смотрел на затуманенное окно.
— Может быть, вы расслабитесь, если я буду говорить с вами шёпотом? — Дэниел плавно придвинулся к Бейли, низко опустившись к его лицу. Элайдж странно заморгал, рукой пытаясь отодвинуть робота за плечо. Не помогло. Андроид не сдвинулся ни на миллиметр.
Бейли понял, что, блуждая по просторным и многочисленным коридорам, он не замечал, как заходил всё дальше. Элайдж думал, что стены ничем не будут отличаться друг от друга, но ошибся. То тут, то там на ровных стенах или слегка отлетала штукатурка, или висела какая-нибудь картина, или вообще возле них стоял шкаф. Это показалось Элайджу настолько удивительным, что он не отказал себе в удовольствии заглянуть в один из таких.
На полках того шкафа, который изучал Бейли, стояли огромные по ширине и толщине тома по различным научным дисциплинам. То, что Элайдж смог разобрать из названия, было физикой, причём всех разделов, биологией и даже социологией. Найдя чистейшую, без единого намёка на пыль полку с парой небольших книг, Элайдж удивился. Он, конечно же, не очень разбирался в науке, чтобы много чего уяснить, но основной терминологией он владел, так что ему не составило труда понять, какого рода были эти книги. Ни у одной из них не было названия, но, пролистав пару, он понял, что все они, так или иначе, были связаны с психологией.
Бейли подумал, что это странно, но, должно быть, полезно в определённые моменты.
— Если честно, это больше напрягает, чем расслабляет, — также шёпотом ответил Элайдж.
— Вы сделали довольно неточное утверждение. Вы напрягаетесь, потому что это неприятно для вас или наоборот —
слишком приятно? — Дэниел явно делал ударение на слове «слишком», как бы намекая на то, что не произнёс вслух, если бы он умел намекать.
— Шёпот обостряет чувства, по крайней мере для меня. Я начинаю ощущать то, что не должен по отношению к тебе.
— Вы уходите от ответа. Не похоже на вас. Что вы скрываете? — Дэниел был настойчив как никогда, а его голос перешёл на обычную громкость с шёпота. Бейли упёрся обеими руками в грудь робота, отталкивая его от себя, но тот схватил его за запястья, не отпуская. Глаза Элайджа хаотично забегали, он попробовал дёрнуть руками, и у него ничего не получилось.
— Ты же знаешь, что делаешь, верно? — Элайдж проигнорировал заданный ему вопрос.
— Знаю. И я хочу понять, почему вы так странно себя ведёте.
— А разве ты не странно себя ведёшь? Что ты пытаешься выяснить?
— Я совершаю действия исходя из вашей реакции. Мне стало очевидно, что, если я продвинусь в этом направлении, я смогу узнать о вас больше, чем с помощью диалогов, — Дэниел развёл чужие руки в стороны, и его лицо было так близко к лицу Элайджа, что тому бы не составило никаких усилий слегка приподняться и задеть робота. — Вы ведь можете остановить меня своим приказом. Вы можете велеть мне не держать вас, и вы знаете, что я не буду. Но вы не делаете этого. Почему?
— Потому что мне
слишком приятно, чтобы я посмел тебя остановить, — обессиленно прошептал Элайдж, осознавая, что больше уклоняться от правды не получится.
К собственному удивлению, Дэниел обнаружил небольшое озеро, в котором была кристально чистая вода. В отражении он увидел свисавшие с потолка пещеры сталактиты. Он с опаской спустился ближе к озеру и рукой дотронулся до ледяной воды. Пошевелив пальцами, Дэниел создал небольшие волны в воде и стал наблюдать за тем, как они распространяются по всей поверхности озера.
Элайдж понял, что его чувства перестали быть подконтрольны ему. Он достаточно долго скрывал их и от себя, и от Дэниела. Ему было слишком тяжело продолжать хранить всё в тайне, чтобы сдерживаться. Бейли приподнялся и поцеловал Дэниела в губы, не заботясь о том, что будет дальше.
Откуда-то рядом с Дэниелом упал камешек, ещё больше разнося по воде волны. Будь Дэниел человеком, он бы вздрогнул от неожиданности, но тот просто проследил траекторию камня и собрался уходить. Однако Дэниел обнаружил, что за озером виднелась другая тропа. Должно быть, кто-то уже был здесь. У него был выбор: пойти вглубь за озеро или вернуться к своему прежнему маршруту.
***
Их одежда лежала на полу, смешавшись в единую кучу. Холодный приглушённый свет заполнил всё пространство комнаты, а воздух возле кровати пропитался жаром. Стекло в окне стало ещё более непрозрачным, не просвечивая даже пылинку ни с той, ни с другой стороны.
Элайдж мерно дышал, обдавая своими горячими выдохами белые плечи Дэниела. Тот мягко взял его руку в свою ладонь, чуть сдавливая. Элайдж целовал гладкую, лишённую изъянов кожу на чужих искусственных плечах. Он не чувствовал холода под своими губами, потому что в псевдочеловеческом теле Дэниела что-то теплилось.
Путь оказался неблизким. Однако пока Дэниел не пожалел, что пошёл по дороге за озером: виды, которые ему открывались, были поразительны даже для него. Пусть у Дэниела и не было воображения, но он отлично всё запоминал, так что в его памяти это путешествие отложится на всю жизнь. Пещерные пейзажи, построенные естественным образом, выглядели для Дэниела причудливо, завораживающе, совсем не так, каким казалось всё, созданное руками человека. И от этого Дэниелу нравилось заходить дальше.
Элайдж не хотел думать, что внутри Дэниела лишь огромное скопление проводов и металла. Для него он в мыслях, пусть у Бейли и не было желания признаваться, чаще всего человек. Человек, педантичный и серьёзный, любящий выражаться несколько прямолинейно.
Они совсем перестали говорить, отдаваясь ощущениям. Дэниел, не приученный к проявлению чувств, не знал, как действовать, поэтому инициатива по большей части исходила от Элайджа. Поцелуй за поцелуем они изучали друг друга так, как не могли никогда до этого.
Шаг за шагом Элайдж шёл дальше по коридору, руками дотрагиваясь до стен. Шаг за шагом Дэниел шёл дальше по пещере, искусственными руками дотрагиваясь до природных подземных богатств. Они двигались по неизвестному направлению, но не испытывали страха, только любопытство. Как далеко можно зайти по этому странному коридору, где на стенах висели расплывчатые, затуманенные картины с человеческими фигурами, охваченными страстью? Как далеко можно зайти по этому странному пещерному пути, где вокруг стояли и висели сталактиты и сталагмиты причудливой формы?
Элайдж хотел утонуть, раствориться в этом ощущении спокойствия и нежности. Он наконец смог избавиться от плотного тумана мыслей в своей голове, ничто больше не мучило его и не тревожило.
Рука Дэниела скользнула по торсу Элайджа, опускаясь ниже живота. Элайдж тихо ахнул и потянулся к лицу Дэниела. Они не могли оторваться друг от друга, как притянутые магниты. Дрожь волной удовольствия прошлась по телу Элайджа, когда он, углубив поцелуй, незамедлительно получил ответ. Дэниел не дал Элайджу погрузиться в мысли, и так за французским поцелуем последовал поцелуй в шею.
Бейли позволил себе запустить руку в волосы Дэниела, которые оказались шелковистыми и мягкими на ощупь. Его пальцы изучали чужие пряди, но от неожиданности вцепились с грубой силой в них, когда Дэниел дотронулся ладонью до возбуждённого полового органа, который ещё скрывало бельё. Элайдж невольно приподнялся бёдрами и застонал, а Дэниел перестал целовать его.
Рыжие растрёпанные волосы Дэниела красиво спадали на лоб ровными прядями, и Бейли залюбовался им, напрочь забыв о том, кто они и что они делали. Он привык видеть его идеальную причёску, уложенную волос к волосу, а теперь, когда Дэниел предстал перед ним в таком виде, можно было бы подумать, что тот — человек, будь у него ещё сбившееся дыхание или скатывавшаяся капля пота по виску.
***
Рука Элайджа слабо сжимала чужое плечо. Дэниел неустанно смотрел на Бейли, лицо которого выражало истому. Элайдж приоткрыл глаза, чувствуя на себе пристальный взгляд.
— Не останавливайся, — тихо сказал он за всё продолжительное время их молчания.
Если бы потом Элайдж узнал, что Дэниел невольно считал каждый его стон или нервный вздох, то засмеялся бы. Но в те минуты его вообще мало что волновало. Был важен только Дэниел, а значит и всё, что бы он ни делал.
Элайдж дошёл до огромного зеркала, величиной во всю стену. Дэниел дошёл до каменной стены, которая загораживала дальнейший проход. Они оба попали в тупик. Единственным путём была только дорога назад. И тем не менее то, через что они прошли, было удивительно. Они бы оба хотели, чтобы их дороги продолжились, но были благодарны и за подобный пережитый опыт.
***
За огромным панорамным окном, которое вновь стало прозрачным, по твёрдой земле бил дождь. Элайдж нервно ёжился, слыша стук воды и изо всех сил старался не прижиматься к Дэниелу в страхе. Несмотря на то, что они оба были в помещении и дождь никак не мог навредить Элайджу, Бейли всё ещё страдал от боязни ливней.
Гром, раздавшийся через некоторое время, заставил Элайджа вздрогнуть и в ужасе отвернуться от окна, на которое он смотрел. Дэниел незамедлительно отреагировал, ожидая какой будет реакция Элайджа, и аккуратно приобнял его. Он почувствовал, как чужое тело мелко дрожало под его ладонями.
— Мы в безопасности, нам ничего не угрожает, — тихо сказал Дэниел.
— Я знаю… — прошептал Элайдж.
Дэниел, не выпуская Элайджа из объятий, сделал едва заметное движение рукой, и шум дождя перестал быть слышен, хотя сам дождь не прекратился. Бейли видел, как капли всё ещё падали с неба, и спросил Дэниела:
— Я бы слышал гром, даже если бы спал?
— Нет. Окно автоматически стало бы непрозрачным, и комната стала бы непроводящей для звуков извне.
Элайдж притих, слушая своё дыхание. Он был бы очень рад прижаться к Дэниелу и услышать стук его сердца, но затем посчитал это такой глупой и романтической мечтой, что сам отстранился от андроида.
— Мне уже лучше. Спасибо, что включил шумоизоляцию.
Элайдж какое-то время молчал, смотря на дождь за окном, а потом вдруг развернулся к Дэниелу и с неожиданным любопытством спросил:
— Но всё-таки, ты, к примеру, ведь знаешь, что такое печаль?
— Знаю, но не уверен, что мои ощущения можно было бы приравнять к человеческим.
— А я уверен, что можно, хотя бы частично. Ты испытывал её при прощании с кем-то? — на этом вопросе Элайдж чуть снизил голос, отведя взгляд на свои руки.
— Вас беспокоит прощание с кем-то?
— С тобой.
Дэниел увидел, как с потолка пещеры начали отламываться мелкие камешки. Это было верным признаком скорейшего обвала сталактитов. Он хаотично стал думать, что ему сделать, чтобы предотвратить обрушение или, по крайней мере, не стать его жертвой.
— Я сожалею, что вам приходится испытывать подобные эмоции. Не могу сравнить это с собственными ощущениями. Тем не менее пока мы имеем хоть каплю времени в бесконечности, я считаю важным использовать её по максимуму, — Дэниел приблизился к Элайджу, аккуратно взяв его руки в свои ладони. Элайдж поднял на него взгляд полный непомерной тоски.
— Ты, наверное, прав, но я всё равно не могу справиться с этим… Мне больно даже от представления нашего расставания. Кто знает, может, мы увидимся через пару лет, а, может, и вовсе не увидимся, — на последних словах Элайдж перешёл на шёпот и позволил себе невероятную до этого момента слабость — он опустил голову на плечо Дэниела, пряча лицо со слезами на глазах.
Первый сталактит упал совсем недалеко от Дэниела. Где-то в глубине пещеры прозвучал странный звук, похожий на рёв неизвестного животного. Стены мелко дрожали, грозясь вот-вот обрушиться. Дэниел, не отрывая взгляда от потолка, шёл по пути, выводящему из пещеры, которая начала медленно разваливаться. В воздухе поднялась пыль, но хорошо, что Дэниелу не нужно было дышать, чтобы жить.
— Прошу вас, не терзайте себя этими мыслями. Давайте используем время, данное нам, чтобы насладиться обществом друг друга. Вам будет легче, если я обниму вас? — Дэниел аккуратно взял лицо Элайджа в свои ладони, заставив того взглянуть на него. Элайдж стыдливо отвёл глаза в сторону и слабо кивнул.
Хаотичное разрушение пещеры резко приостановилось. Дэниел взглянул на потолок пещеры. Ничего не обваливалось, всё было на месте. Пыль улеглась, и Дэниел осторожно развернулся назад к темноте, чтобы последний раз взглянуть вглубь. Он не мог продолжить изучение. Есть вероятность, что когда-нибудь ему представится возможность продолжить начатое. Ну, а пока он должен был возвращаться. Как много останется скрыто от него из-за потенциального дальнейшего разрушения пещеры?
— Это то, что вы зовёте печалью? — спросил Дэниел, мягко прижимая Элайджа к себе.
— Да, — прошептал он в ответ.
***
Дэниелу всё же удалось отвлечь Элайджа от вновь накативших на него мыслей о будущем. Пусть это и было несколько трудно сделать, но Дэниел тем не менее имел хотя бы примерное представление о том, как нужно разговаривать с Элайджем, чтобы ему стало легче.
Впереди уже виднелся свет, который исходил природным образом, а не от фонаря Дэниела. Всё в пещере было тихо, даже рёв неизвестного животного быстро прекратился, стоило Дэниелу отойти на какое-то расстояние от источника звука. Жалел ли он, что впервые за всю свою жизнь побыл спелеологом? Конечно нет, хотя бы по той причине, что Дэниел не испытывал как таковых присущих человеку эмоций.
При выходе из пещеры Дэниел был бы ослеплён дневным светом, но его искусственные глаза быстро адаптировались, так что он не почувствовал никаких серьёзных изменений. Впереди было ещё много всего, что он не успел исследовать. Его путь продолжался в любом случае.
Элайдж уснул, а ради этого Дэниел изначально и приходил. Его задачей было успокоить Бейли, пусть он и не знал, какими путями ему придётся этого добиваться. Прежде чем выйти из комнаты, Дэниел оглянулся и удостоверился, что всё в порядке. Лицо Элайджа выражало умиротворение, желанное освобождение от непомерно тяжёлого груза мыслей.
И пусть до утра оставалось не так много времени, но это был самый крепкий и здоровый сон Элайджа за долгие годы.
