***
Куроо чуть скептически смотрит на Яку, мерно бьющегося головой о барную стойку, пока Кай пытается успокоить Мориске, говоря, что "Ну, не всё так плохо. Ну, не прошли чувства. Ты ещё сможешь от них избавиться". Кай в эти слова и сам уже не верит, поэтому звучит совсем не убедительно. Он грозно смотрит на Куроо, будто бы побуждая сделать хоть что-то, пока Яку не разбил себе лоб об дерево. Тецуро лениво улыбается и чешет затылок, чуть потягиваясь. Хитро прищуривает глаза и смотрит на Яку, усиленно старающегося пробить-таки стойку лицом. — А ты уверен, что действительно хочешь забыть все эти чувства? Мориске вздрагивает и отрывается от своего занятия, чтобы злобно прожечь глазами ухмыляющегося друга. Кай закатывает глаза и начинает жалеть, что попросил Куроо сделать что-то, что продолжает общаться с ними после окончания школы, что вообще познакомился с ними. Но на цирк с двумя конями, который сейчас должен начаться, всё равно смотрит с интересом. — Разумеется! — вскрикивает Мориске. — Я устал от того, что даже теперь, когда он мне не кохай и мы общаемся реже, я всё ещё чувствую ужасное волнение и чуть ли не детскую радость, когда он мне пишет, или когда мы где-то видимся. — Вы не видитесь регулярно уже почти год, но ты всё ещё не можешь избавиться от чувств? У меня для тебя плохие новости. — Отстань! — Яку злобно зыркает на него и снова утыкается лбом в стойку. И уже оттуда неразборчиво доносится недовольное: — Ты ничего не понимаешь. Куроо скептически улыбается и уже готов начать спорить насчёт того, кто тут что не понимает, но телефон Яку коротко звенит и вибрирует. [ Новое сообщение от Хайба Лев ] Надпись высвечивается на экране на фоне каких-то записей, фотографию которых Яку использовал в качестве шпаргалки. Кажется, это уведомление будет фигурировать как причина смерти Яку Мориске. Хайба Лев Яку-сан, вы мне нравитесь. 21:45 У Мориске два инфаркта и микроинсульт.Яку Мориске Что? 21:45
Лев судорожно сжимает телефон и в панике смотрит на Кенму и Хинату, сидящих рядом. Кенму и Хинату, которые и надоумили его отправить это чёртово сообщение. Хината так же паникующе смотрит на него и схватывается за волосы двумя руками в попытках что-то придумать. Козуме закусывает губу, морщит брови и в итоге советует написать, что он просто играл в какую-то игру, и это было заданием. Хайба и Хината смотрят на него так, будто он только что придумал, как создать машину времени и полететь во времена динозавров. Хайба Лев Яку-сан, извините! Мы просто с Карасуно играли в правду или действие, и это оказалось заданием! 21:47 У Мориске разочарование в жизни и желание напиться так, чтобы забыть весь этот вечер.Яку Мориске Лев, я тысячу раз просил не писать мне с глупостями! 21:48
Хайба Лев Простите ещё раз! 21:48 Яку откладывает телефон в сторону и несчастными глазами смотрит на друзей, которые из-за его плеч видели всю переписку. Тецуро сочувственно смотрит. — Извини, мне жаль. — он чуть пристыженно наклоняет голову, от чего волосы опускаются ещё ниже, закрывая правую часть лица почти полностью. Мориске лишь устало вздыхает и машет рукой. — Да ладно, ты же не знал. Кай тем временем убирает телефон подальше и зовёт бармена. Привычные действия. Это уже четвертый их такой поход в бар, второй из-за Яку. До этого два раза их притаскивал грустный Куроо. Традиция. Бармен, по невероятному стечению обстоятельство, оказывается тем же, что и в предыдущие три раза. — Вам как всегда? Яку грустно вздыхает. — Да. Лев бьёт себя по лицу ладонями, пытаясь успокоиться и не расстраиваться так сильно. Не получается. Он тяжело валится на футон и сворачивается в клубок. Хината гладит серебристые волосы, Кенма символически хлопает по плечу. — Извини. — Извини. Они говорят одновременно, с одинаковой виноватой интонацией. Так же одинаково опускают голову. Это чуть смешит Льва. До такой степени разные, но в то же время одинаковые. Он молчит. Хината думает, что он их ещё не простил. — Хочешь, я тебе сладкое принесу? Что ты хочешь? У меня денег немного, правда, но Кенма поделится. Да ведь, Кенма? — он умоляюще смотрит на блондина, тот улыбается и кивает. — Нет, Шоё, не надо, спасибо. Мне просто нужно немного подумать. — Мы тебе мешаем? Если мешаем, ты только скажи — мы уйдём. — Хината начинает суетится, голос сбивается. Лев улыбается, на Шоё это действует успокаивающе, и он тихо садится рядом. — Нет, всё хорошо. Мне проще, когда я не один. Когда рядом есть кто-то близкий. Их переписка остаётся такой же: Лев пишет глупости, Яку на это злится, но исправно отвечает на каждое сообщение. Хотя мог бы не читать. Или читать, но не отвечать. Отвечает. И это греет Льву сердце. На то сообщение они закрывают глаза. Они не говорят о нём, закрывают рот и закрывают где-то в глубине души надежду на то, что это была не шутка. Каждый думает, что это была шутка.***
Яку Мориске придумывает просто отличнейший план. Он на сто процентов уверен, что этот план должен сработать. Он вот когда его придумал, потом так в зеркало посмотрел на себя и подумал: "Ну какой же я молодец! Какие же планы я придумываю!" Первое, что говорит Куроо, когда слышит это: "Яку, ты дурак." Возможно, Мориске уже не настолько уверен, что план хороший. Когда Тецуро слышит название команды, в которую Яку пригласили, он смеётся пару минут, издавая эти ужасные гиеньи звуки, и через смех еле-еле выговаривает: "Ты сделаешь от одного кота к другим!" Яку смотрит на него исподлобья и отвешивает пинок. Куроо ржёт ещё громче. Яку любит такую иронию, шутки и посмеяться, но сейчас почему-то не тянет. Возможно, потому что эта ситуация напрямую связана с ним самим. О том, что Яку улетает в Россию, знают Кай, Куроо и Кенма. Кенма смотрит чуть грустно и не понимает, почему Мориске отказывается говорить это Льву, они же довольно хорошо общаются. Но сам слово держит, в разговорах со Львом ни словечком не намекает на скорое отбытие Яку. Яку улетает в Россию, Лев узнаёт об этом через три дня и обижается. А ещё тревожится, не понимая, что он натворил, что Яку-сан ему ничего не сказал. Он пытается забыть Мориске, но сердце ничего забывать не хочет. Лев хочет поменять сердце. Яку думает, что он сделал всё правильно. Яку понимает, что, если бы Хайба пришёл его провожать, у него бы отказало сердце. Но сейчас сердце тоже работает с перебоями. Яку хочет его выкинуть и вставить нормальное, которое не реагирует на бывшего кохая так, будто тот — самое лучшее, что есть в мире.***
Россия напоминает Льва. Большая, шумная, озорная, немного грубоватая, но со своим очарованием. У них обоих есть вот эта безумная надежда на лучшее будущее. Даже когда всё плохо, в глубине души теплится едва заметная искра. Эта искорка и заставляет верить в то, что всё будет хорошо. Обязательно каким-то безумным и немыслимым способом, но будет. Яку этого не понимает. Но кажется, что такая искорка появляется и в нем. Мориске убеждает себя, что вовсе он не тоскует по кохаю, который теперь уже не кохай. И днём, когда он с командой, тренируется, ест, пьёт, даже удаётся в это поверить. А потом он возвращается в небольшую квартирку, и тоска захлёстывает с головой. Он достаёт конфеты, которыми его неустанно снабжают сокомандники. Однажды Яку спрашивает, как они называются, и, кажется, судьба над ним громко смеётся. Прямо как Куроо, с теми же гиеньими звуками. Лёвушка. Он горько усмехается, благодарит ребят и с тех пор ест только их. Это похоже на издевательство над самим собой. Он тоскует, отчаянно тоскует и сам же усугубляет эту тоску. Съедает конфету и старательно разглаживает фантик. Фантик добавляется в небольшую коробочку к десяткам таких же. Яку корит себя за это, но перестать не может. Яку — дурак. Тецуро всё-таки был прав. Мориске учит русский язык. Первым, что он узнаёт, оказываются маты. Сокомандники смеются, смотря на то, как Яку старательно выговаривает непривычные звуки. Тренер ругает их, а потом сам тоже учит матам. У тренера словарный запас больше. Он выдает трёхэтажную тираду, и у Яку взрывается мозг. Следующее, что он выучивает — это признание в любви. Это забавно, что лишь после матов и признаний в любви он учит базовую лексику и стандартные предложения. Но Яку нравится. Яку нравится практически всё. И он усиленно отгоняет мысль, что это из-за ассоциации со Львом. Яку точно не нравится отключение горячей воды летом. Когда он на это жалуется сокомандникам, то всё смеются, и Мориске узнаёт, что так здесь каждый год. Жить здесь круглый год он бы точно не захотел. Зима, неожиданно для Яку, холодная. Его пробирает до костей, и он вспоминает тёплую ткань олимпийки Льва. Зимой тоскливо. Всё совершенно неожиданно ещё больше напоминает Хайбу. Тоска умножается на два, на три, и Яку чисто физически не хватает Льва. Ему не хватает этой ужасной тяжести, когда Хайба подходил и складывал свои руки ему на плечи, а голову укладывал на макушку Мориске. Тогда либеро всегда спихивал их, и, если Лев вовремя не уворачивался, мог ещё и пнуть легонько. Сейчас Яку отдал бы всё, что имеет, лишь бы это почувствовать. Мориске ставит сам себе диагноз: нехватка в организме витамина Хайба Лев. Фантиков за один вечер становится больше на десяток.***
Первое, что видит Яку по прилёте в Японию, это огромный рекламный баннер со Львом и его сестрой, Алисой. Мориске не хочет верить в то, что вон то высокое светловолосые совершенство — это Лев. Лев, который постоянно капризничал и дразнился, который постоянно придумывал разные отговорки, лишь бы не тренироваться сверх меры, который писал ему всякую чушь в эсэмэсках. Лев, который верил в то, что обязательно сможет стать асом, который всегда стремился к своей мечте и никогда не сдавался, который оглядывался на Яку в поисках той, самой важной, похвалы, когда удачно забьёт мяч или заблокирует его. Его Лев, в которого он верил всегда, который удивлял своей неистребимой волей к победе и по-детски искренней верой в него, Яку. Кажется, вот что имел в виду Куроо, когда говорил про сюрприз, ожидающий его на выходе из аэропорта. Про то, что в матче Япония — Аргентина либеро будет Яку Мориске, Лев узнаёт вовсе не от самого Яку Мориске, что огорчает. Такой новостью его ошарашивает сестра. С одного из походов в салон к Кагеяме Миве она возвращается хитрая, воодушевлённая и зацелованная. Впрочем, воодушевлённая и зацелованная она возвращается оттуда всегда. — Лев, а Лев, а ты помнишь Яку? — чуть ли не пропевает девушка, садясь за стол на против него и подпирая лицо тонкой кистью руки. Лев чуть хмурится, и уголки губ сами по себе опускаются. — Алиса, ну мы же договорились не поднимать эту тему. Ты прекрасно знаешь, что я помню его слишком хорошо, — он опускает голову на руки и трёт лоб, словно пытаясь забыть. За все эти почти восемь лет не получилось, но Лев всё ещё пытается. — Ох, ну тогда тебе, наверное, будет вообще неинтересно узнать, что на волейбольном матче, который скоро пройдёт между Японией и Аргентиной, Яку будет либеро нашей сборной, — улыбка расцветает до ушей, и Алиса, прищурившись, словно лиса, наклоняет голову и внимательно следит за реакцией младшего брата. Светлая макушка мгновенно вздергивается вверх и зелёные глаза пристально впиваются в лицо напротив, пытаясь найти хоть малейший признак того, что девушка лжет. Не находят. — Что?! — Что слышал, — блондинка показывает язык и вскакивает со стула. — Ладно, я вообще-то только на минутку зашла, тебя обрадовать этой новостью, — и Алиса, сверкая улыбкой, унеслась вниз, к ожидающей её девушке. Лев тут же находит в интернете список игроков сборной Японии и минут пять бессмысленно пялится на имя "Яку Мориске". Как только мозг возвращается в черепную коробку, а вместе с ним и способность мыслить, он покупает билет и, кажется, становится самым счастливым в мире.***
Лев внимательно следит за невысоким человеком в белом. Он, кажется, за эти несколько лет стал лишь красивее, быстрее и проворнее. Это невероятно. Яку невероятен. И это отдаётся теплом внутри. Хайба смотрит неотрывно, изучает, вглядывается, чуть ли не гладит взглядом. Мориске чувствует чужой пристальный взгляд спиной и немного поводит лопатками. Не пытаясь стряхнуть этот взгляд, а стараясь почувствовать его везде. Обычно он не любит, когда на него подолгу смотрят, но этот взгляд особенный, необычный. Он какой-то родной, знакомый давным-давно, отдающий вкусом освежающей лимонной воды и теплом внутри. Под этим взглядом хочется стать лучше, выложиться на все сто двадцать процентов и удержать в воздухе всё мячи. Под этим взглядом хочется стать лучшим. Яку всё ещё не понимает, что для того, кто смотрит, он и так лучший.***
Мориске выходит на улицу и вдыхает ночной запах Токио. Этот город для Яку — целая эпоха. Яку влюблялся, играл, разочаровывался, добивался успехов, получал травмы и пинал сокомандников именно здесь. Токио хранит его историю за семью замками, не показывая никому. Историю невысокого парня, любящего волейбол. Волейбол и Хайбу Льва. Токио прячет этот секрет у себя в рукаве, не раскрывая никому, в особенности самому Льву. Он ждёт, пока Яку, наконец, расскажет этот секрет, и его рукав станет просторнее ровно на один секрет. Внезапно сбоку налетает кто-то высокий. Налетает, стискивает в объятиях и взволнованно шепчет, ероша волоса своими прерывистым дыханием: "Яку-сан, вы были просто замечательны! Ну и что, что не получилось победить, вы всё равно были лучшим, правда-правда." Мориске носом утыкается в клетчатую рубашку и вдыхает запах, исходящий от этого человека. Он так и не поменял эту туалетную воду с лимонным запахом, от которого щекочет в носу и немного хочется чихнуть. Запах родной до жути, от него перехватывает под рёбрами и прерывается дыхание. Его хочется вдыхать всю жизнь, потому что он принадлежит одному-единственному человеку, с которым Яку непрочь прожить эту самую жизнь. Мориске поднимает голову и смотрит в зелёные глаза снизу вверх. Чёрт возьми, они снились ему слишком долго, чтобы сейчас оторваться от них. Яку впитывает все эти эмоции, всё тепло и всю радость, волнами исходящие от Льва. Яку было слишком плохо и холодно без него, и теперь он отогревается у своего персонального костра. Яку плевать на все свои предыдущие страхи, он видит свою мечту, которая обнимает его длинными руками и смотрит пронизывающим взглядом. Мориске не хватало этих цепких, внимательных взглядов. И сейчас он, наверное, даже может умереть от счастья. Яку обнимает его в ответ и тихо-тихо шепчет вторую вещь, которую он выучил на русском: "Я тебя люблю." Он знает, что Лев хоть и полукровка, но не знает по-русски ни слова, и поэтому выдыхает это предложение спокойно и прижимается ближе, закрывая глаза, греясь в своём персональном огне, который не сжигает, а лишь греет. Отогревает его тело изнутри, поселившись в сердце, выгоняя зиму из костей. — Я вас тоже люблю. Карие глаза распахиваются в ту же секунду, Яку сжимается всем телом, будто бы становясь ещё меньше. Он не знает, куда смотреть, и его немного потряхивает. — Я решил немного подучить русский, когда узнал, куда вы отправились, — это уже на японском. Мориске поднимает взгляд, робко улыбаясь, и встречает счастливую улыбку и золотистые искорки в глазах на лице напротив. На фоне опять слышится глупый смех Тецуро. — Я так и знал, что они будут вместе. У Яку даже знак зодиака — лев. Они просто предназначены друг другу, — Мориске слышит всё это и впервые даже не хочет пнуть Куроо. Яку плавится в тёплых, родных объятиях Хайбы, ощущая всю эту тяжесть, по которой он так скучал. Яку больше не боится сгорать в своём персональном огне.