***
Салах же долго сидит подле кровати, уткнувшись головой в сложенные на постели руки. В очередной раз он упал. В очередной раз изо рта тонкими струйками стекает кровь, окрашивая подставленное белое полотенце в бордовый. В очередной раз придут горничные и поменяют постельное бельё, потом непременно пожаловавшись своим коллегам на это безобразие. В очередной раз его посещают с каждым разом всё более и более навязчивые мысли. Нет, он не может сказать о ситуации Алексу. А что он сделает? Начнет носиться и ухаживать за ним, дабы альбинос провёл последние мгновения своей жизни чуть лучше, чем мог бы? Нет, Салах не может позволить этого. Ал не должен отвлекаться от государственной важности дел. Разве какой-то случайный любовник смеет быть для правителя важнее, чем целое государство? Определённо нет. Кайберу ужасно не хочется это принимать, но дело обстоит именно так. Да и смерть самого гиганта принесёт кучу затрат как в материальном плане, так и в моральном. Но можно ли избежать такого? Чтобы Правитель Ада мог затратить как можно меньше сил на это? Нет, даже не так. Да чтобы его маленькое любимое солнышко, греющее своей лучезарной улыбкой, дарящее столько тепла и заботы, должно было мучиться из-за мерзкого наёмного убийцы, который даже не пытался исправиться на протяжении многих лет? Тьма великая, даже звучит ужасно, но ответ очевиден. Свести потери к минимуму в условиях того, что это невозможно… «Пожалуй, это моё единственное мудрое решение за всю жизнь», думает мужчина, медленно поднимаясь с пола. Ноги подкашиваются сами собой то ли от самочувствия, то ли от испуга перед тем, что же он собирается наговорить… Взгляд падает на дверь из комнаты. Альбинос зажмуривает глаза, останавливая нахлынувшие слёзы, с усилием сглатывает застрявший в горле тяжелый комок печали и нежелания делать то, что сейчас сделать будет необходимо. Через несколько минут гигант уже стоит около входа в кабинет возлюбленного, глубоко вдыхая и выдыхая. Кажется, будто всё жарче становится, а пол, будто раскалённые солнцем камни, заставляет мужчину переминаться с одной ноги на другую. Медлить больше не имеет смысла. Салах протягивает руку и стучится костяшками пальцев, а после разрешения войти проникает внутрь. Какой же чудесный кабинет, такой уютный и знакомый. И снова его встречает эта чудесная улыбка его милого мальчика, которую придётся стереть… «Какой же я гад» — мелькает в голове быстрая мысль и тут же исчезает. По кабинету разносится вежливый негромкий стук. Демон не сразу слышит его, но, подняв голову, видит беловолосое чудо, аккуратно заглядывающее к нему. — Привет, — лицо младшего озаряет полная любви и нежности улыбка. Он делает приглашающий жест рукой, и Сал входит полностью. Этот кабинет и для него стал родным, Алекс знает наверняка: сколько вечеров они вместе проводили за отчётами, а сколько раз старший раскладывал его прямо на этом столе. Эти воспоминания вызывают улыбку ещё более нежную, нежели предыдущая. — Ты что-то хотел?.. — он вопросительно склоняет голову набок, но любимый отчего-то не смотрит на него. Сал лишь переминается с ноги на ногу. — Алекс… — альбинос долго медлит, смотря в пол, проклиная себя и свою болезнь, — Я… я… — глубокий вдох, после которого ложь сама собой выползает из уст, — я тебя не люблю. У меня есть другая. Мы расстаемся. — После этих слов Салах резко разворачивается на каблуке сапога, выходит из кабинета и захлопывает дверь за собой. Быстрый бег по коридору. Поиск места, где его в замке никто не найдёт. Альбинос прижимается спиной к стене, сползая вниз. Губы сами собой беззвучно шепчут: «Прости, золотце». Слёзы вместе с кровью нещадно капают на пол, расплываясь пятнами.***
Беловолосый уже вышел, а Демон всё продолжает улыбаться, ещё ничего не понимая. И лишь слёзы уже катятся по щекам. Сознание ещё не желает принимать очевидный факт, но сердце… Сердце, казалось, словно разбилось на части, на бесконечные мириады частиц. Через пару секунд Алекс опускает голову, лбом стукнувшись о стол, что сейчас совершенно неважно. Больно не только в сердце. Боль сковывает всё тело — от начальных косточек крыльев до кончика хвоста. Ал тоненько тихо завыл, впервые за многие декады ощущая себя не могущественным Владыкой Ада, а просто несчастным существом, в один миг потерявшим всё. Всё, что любил в этом мире — потерял. Он прикусывает ладонь, до крови впиваясь клыками, только бы не заорать от осознания своей страшной потери. Только бы. Только бы никто не узнал, как он уязвим сейчас. Беловолосый демон всё не может перестать думать о том, кто же оказался лучше него, отчего всё было так легко и замечательно ещё вчера, а сегодня уже. Он трясется в рыданиях, захлёбывается слезами вперемешку с кровью из ладони. Хочется просто выйти в окно, не раскрывая крылья, разбиться о скалы, никогда не чувствовать больше ни любви, ни боли, ни страданий. Кто бы теперь объяснил, зачем жить, когда в одно мгновение всё, что он имел, стало неважно. Ведь теперь Правитель имел всё, кроме того самого ценного, что сейчас, видимо, стремилось уехать из замка куда подальше и никогда не видеть Принца.