Белые облака черного неба

      Уже больше часа Сяо Синчэнь медитировал. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь ему будет сложно сосредоточиться на такое короткое время? Раньше безмятежность на его лице не снимал даже самый громкий звук. Когда же все изменилось? Синчэнь сам не понял, как это произошло, но в какой-то момент источник шума стал интересовать его больше, чем медитация. Если слышался грохот падающей посуды, в голове сразу появлялся образ парня, отчаянно пытающегося поймать летящие вниз чаши. Если раздавались хлопки, сопровождаемые ворчанием, значит, на кухню снова пробралась мышь, в борьбе с которой Чэнмэй был не так хорош, как на ночной охоте. Все эти картины, всплывающие в голове, заставляли Синчэня улыбаться, а иногда и наводили легкую грусть оттого, что он мог лишь представлять их. После таких моментов как бы он не пытался снова собраться, это всегда было безуспешно. Приходилось медитировать либо в те редкие часы, когда Сюэ Ян уходил на рынок, либо… О нет, второй вариант ни разу не увенчался успехом.       Синчэнь решил, что, если посадить нарушителя спокойствия напротив, тот тоже погрузится в медитацию, и они оба смогут насладиться умиротворением. Но Чэнмэй наслаждался кое-чем другим. Сперва он лишь разглядывал сидящего перед ним Синчэня. Затем начинал подбираться к нему, оставляя такое крохотное расстояние между их лицами так, что оба ощущали теплое дыхание друг друга. Синчэнь пытался не позволять улыбке вырваться наружу, и Чэнмэй видел это по дергающимся губам, что только больше его раззадоривало. После недолгой паузы Сюэ Ян мягко касался верхней губы Синчэня своими. Тот даже не вздрагивал. Тогда Чэнмэй медленными нежными поцелуями осыпал контур губ Синчэня и следил, как тот начинает теребить подол белого одеяния, изо всех сил пытаясь игнорировать происходящее, что у него никогда не получалось. Пытка поцелуями заканчивалась лишь тогда, когда Синчэнь наконец сдавался, закрывал лицо ладонями, отклонялся назад и со смехом шептал:       — Хватит меня целовать. Медитируй.       — Это моя медитация.       Так было в первый раз, во второй, в третий, в десятый… Всегда все заканчивалось одинаково, но Синчэнь продолжал настаивать на совместных медитациях. Сюэ Ян давно понял, что игру ведет не только он сам, но разве можно отказаться от такого вкусного финала, каким бы предсказуемым он не был. Но желание менять правила под себя все же брало верх.       — Если ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал, нам не обязательно каждый раз повторять эту прелюдию.       Легкий румянец появился на щеках Синчэня. Есть вещи, которые нельзя произнести вслух. Ты открываешь рот, но слова отказываются выходить из него. Может, потому что он еще не привык к этим отношениям, а может, потому что был намного стеснительнее, чем казался, но попросить поцеловать себя или самому проявить инициативу оставалось за неприступной гранью для Синчэня. Он не признался, что Чэнмэй его раскусил, и продолжил поддерживать остатки невинного образа.       — Мне нравится медитировать с тобой.       — А целоваться?       Сюэ Ян усмехнулся и в развалку подошел к Синчэню, останавливаясь на расстоянии ладони. Тот смущенно опустил голову. Ему казалось вульгарным говорить о таких вещах. Чэнмэй не дождался ответа и сделал шаг в сторону, но тут же был схвачен за руку. За спиной пробежал шепот:       — И целоваться.