Самая большая печаль — это разлука с тобой...
— Кажется, это последняя, дорогой, — молодая и красивая женщина вышла на крыльцо своего дома и передала коробку с вещами мужу. — Здесь только самое необходимое, пожалуйста, не ставь её слишком далеко, чтобы завтра по приезде нам не пришлось перебирать все коробки в поисках полотенца. — Хорошо, На Рэ, — мужчина взял коробку из рук супруги, оставив на её щеке лёгкий поцелуй. Женщина слегка покраснела и улыбнулась. Прошло уже около восьми лет их брака, а они до сих пор ведут себя как юные влюблённые, и даже такие простые вещи между супругами, как поцелуй в щёку, заставляют сердце биться чаще. Ким На Рэ и Ким Ча Джун были несомненно счастливы в браке. — Кстати, я уже позвонил грузчикам, скоро приедут паковать оставшуюся мебель, так что сегодня придётся поспать в спальных мешках, — Ча Джун спустился по ступенькам и отправился к рядом стоящей машине, чтобы поставить коробку в багажник. — Ничего, это наша последняя ночь в этом доме, потерпим, — Ким На Рэ присела на деревянную скамейку, которую когда-то построил её покойный отец, и любовно провела по ней рукой. — И всё-таки, я буду скучать по нему. И по Квачхону. — Дорогая, тебе понравится в Кванджу, вот увидишь, — её супруг копошился в машине, пытаясь упихнуть несчастную коробку. — И Намджуну тоже там будет хорошо. — Больше всего я как раз переживаю именно из-за него… — договорить ей не дал маленький мальчик, который смущённо протиснулся личиком в щель между калиткой и забором. — Тётенька, здравствуйте! А Джуни выйдет сегодня погулять? — робко улыбаясь, спросил он. — Здравствуй, Джин~и! Конечно, я сейчас позову его, — женщина улыбнулась и пошла в дом за сыном. Когда спустя десять минут счастливые дети убежали играть, На Рэ снова села на скамейку и тяжело вздохнула. Ким Ча Джун наконец разобравшись с багажом, присел рядом с ней и обнял её за плечи. — За Намджуна переживаю, — продолжила женщина прерванный разговор. — Они так крепко дружат с Сокджином. Не хочу, чтобы он переживал из-за разлуки с ним.***
— Джуни, догони меня! — заливисто смеясь, мальчик осалил друга и умчался вперёд. — Эй, Джини, мы так не договаривались! — прокричал мальчик помладше вдогонку старшему и принялся его догонять, хотя он бегал значительно хуже. — Кто первый добежит до качелей, тот и победил! — оглядываясь назад, прокричал в ответ Джин. — Конечно, ты уже почти добежал, вот хитрюга, — буркнул себе под нос Джун, стараясь смотреть под ноги и отпихивать лежащие на дороге камни, чтобы не споткнуться о них и не упасть. Намджун и Сокджин были не разлей вода практически с пелёнок. Они вместе ходили в одни ясли, в один детский сад. И хотя Джин был старше Джуна на два года, эта разница в возрасте была почти незаметна, и мальчики хорошо ладили друг с другом. Конечно, у них были и другие друзья, но большую часть времени они общались и играли только друг с другом. Семьи обоих мальчиков жили по соседству, и неподалёку от них располагался большой семейный парк, где любили играть ребята. Их любимым местом был огромный старый дуб. Там зимой они лепили снеговиков и строили домики из снега, а летом прятались от жары в тени, что давала крона дерева. В один из таких летних дней мальчики решили сделать себе на этом дубе самодельные качели, в чём, конечно же, им помогли их отцы. В общем, этим местом Намджун и Сокджин очень дорожили. — Айгу!~ Вот я и на месте, — сказал Джин и плюхнулся на качели, доставая из кармана шорт чупа-чупс. — Джуни~иии, почему ты так дооооолго? — хихикал старший, смотря, как неуклюже к нему добирался Намджун. Джин развернул обёртку конфеты и, запихнув чупа-чупс за щёку, легонько оттолкнулся ногами от земли, раскачиваясь на качелях. Несколько секунд спустя к нему наконец-то подбежал Намджун, тяжело дыша. — Джини… ты… нечестно… играешь, — пытаясь отдышаться, еле проговорил Намджун. — Я плохо… бегаю, ты же… знаешь, — выравнивая дыхание, мальчик присел на землю, прижавшись спиной к дереву. — И ещё ты старше, разве я смогу догнать тебя? — Когда-нибудь обязательно сможешь, Джуни, — улыбаясь, Джин достал чупа-чупс изо рта и протянул его другу. — Будешь конфетку? — Фу! Ты же её всю облизал, — морщась, Намджун энергично замотал головой, выражая свой отказ. — Ну и что, подумаешь, — продолжая улыбаться, Джин запихнул конфету обратно и пожал плечами. — Раз уж я иду в этом году в школу, Джуни, в садике за тобой некому будет присмотреть. Не хочу, чтобы над тобой смеялись, потому что ты постоянно проигрываешь в салочки, — неожиданно серьёзно проговорил Сокджин под удивлённый взгляд младшего, — поэтому, тебе надо больше бегать сейчас. — А… это… Джини… — Джун замялся, не зная, как сообщить другу важные новости. — Папа вчера сказал мне, что завтра мы уезжаем… — еле слышно проговорил он и опустил голову. — Куда? В путешествие? Надолго? — не понял Джин. — Н-нет… — Джун почувствовал, как в горле образовался комок, а изображение перед глазами стало каким-то мутным. — Навсегда… мы п-переезжаем, — совсем шёпотом сказал Джун, уже еле сдерживая подступившие слёзы. Почему-то он не так представлял себе этот разговор. И совсем не ожидал, что прощаться будет так тяжело и так… больно? Джини был его лучшим другом. И считай, единственным. С ним всегда было весело, он всегда защищал, если Джуна кто-то обижал. А теперь его рядом больше не будет. Никогда. Намджун уедет и больше не увидит его. Кап-кап. По щекам покатились первые слезинки и упали на траву. Джун не ожидал, что будет плакать. — Эээээй, ты чего? — Джин вскочил с качелей и подбежал к другу, обняв и прижав его к себе. — Джуууни, не надо плакать, всё будет хорошо, — Намджун продолжал тихонько всхлипывать, а Джин по-прежнему обнимал его и гладил по голове, успокаивая. Как старший, Джин всегда был сильным и не показывал своей слабости. Вот они катались на велосипедах и, не справившись с управлением, разбили коленки: Джун плачет, а Джин утешает. «Где болит, Джуни? Сейчас я подую, и всё пройдёт», — мило улыбаясь, скажет он и подует на коленку друга, невзирая на то, что и в его собственной коленке немного саднит и, кажется, идёт кровь. Джин всегда помнил, что он старше, а значит Джуну нужна забота. «Пусть это будет твоей самой большой печалью, Джуни», — скажет он, а затем сотрёт слезинки с щёк Джуна своими маленькими ладошками. Вот они купили вкусный пломбир и сели возле искусственного прудика в парке, весело смеясь. Джин всегда смешил Намджуна своими шутками. Неудачный взмах руки, и мороженое Джуна летит в воду. «Эх», — только и скажет тот, а Сокджин тихонько хихикнет неуклюжести своего друга. «Знаешь что, Джуни, — скажет Джин, заметив печальный взгляд Намджуна, — уже не хочу я что-то мороженое, держи!» А затем протянет ещё не раскрытый пломбир. «Спасибо, Джини! — сразу повеселевший Джун с радостью возьмёт лакомство. — А ты правда не хочешь?» Намджун всегда был наивен в силу своего возраста. «Правда, Джуни, — весело улыбнётся старший. — Кушай». Вот Джуни снова не может догнать никого в салочках. Дети смеются, а Джин видит, как взгляд Намджуна становится всё печальнее и печальнее. «Йа! Прекратите смеяться! — раздаётся голос Сокджина на детской площадке. — Теперь я буду водить!» Намджун благодарно улыбается ему, и игра продолжается уже с новым водящим. Ким Сокджин всегда был сильным ради Намджуна. Но до этого свою слабость скрывать было легко. Не до конца осознавая, что сказал Намджун, Сокджин сидел рядом с ним и успокаивал, но сам чувствовал, что ещё немного, и тоже заплачет. Он-то считал, что теперь они лишь не будут видеться так часто, как раньше, а оказалось, что теперь они не будут видеться никогда. — Эй, Джуни, смотри, что у меня есть для тебя, — сказал Джин, украдкой быстро смахивая слёзы, чтобы Намджун не успел заметить, как они скатились по его щекам. — Вот, — Джин полез в задний карман своих шорт и достал оттуда фенечку. — Держу пари, ты совсем забыл, что мы неделю назад договорились сделать такие друг другу, — уже улыбаясь, старший взял Джуна за запястье и завязал на его руке красивую белую фенечку с вышитым чёрным на ней «J». — Вовсе я не забыл, — шмыгая носом, проговорил Намджун. — Очень красивая, — младший поднял руку, чтобы рассмотреть получше. — Я сделал тебе почти такую же, но… я оставил её дома, — на последнем слове Джун икнул и опустил глаза вниз. — Эх ты, потеряшка-забывашка, всё-вокруг-ломашка, — шутливо взъерошил ему волосы Джин, смеясь. — Ну, ничего. — Я принесу тебе её завтра перед отъездом, — поднял снова глаза Джун и посмотрел на Джина. — Ты ведь придёшь сюда завтра, чтобы попрощаться со мной? — в глазах надежда, словно друг мог отказать ему. — Йа! Конечно, я приду! Как будто могло быть по-другому, дурашка, — Джин снова притянул его к себе и обнял. — Я-то думал, не увидимся больше, фух. — Я попрошу родителей, они меня точно отпустят ненадолго, — Джун улыбнулся, крепче обнимая старшего. — Значит, прощаться будем завтра, а сегодня, — Джин резко вскочил, — никакой грусти! Будем веселиться до самого вечера! Что скажешь, Джуни? — Да, хён, — широко улыбнулся младший, и на его щёчках появились ямочки. — Вау! — искренне удивился Джин. — Ты впервые назвал меня хёном! Думаю, нам стоит поесть мороженого, раз такое дело. Намджун засмеялся и встал следом за Джином.***
Холодный воскресный декабрьский день. Скоро наступит Новый год, однако праздничного настроения нет совсем, ведь на улице до сих пор не выпало ни одной снежинки. Что за Новый год без снега? — Эх, даже снеговика не слепишь, — досадно сказал Джин, смотря, как Намджун пытался завязать свой развязавшийся шарфик. — Чем займёмся тогда? — Н-не знаю, уф, — Джун сдался и перестал мучить несчастный шарф. — Пойдём к дереву? — сказал мальчик и шмыгнул носом. — Йа! Заболеешь ведь так, — Джин нахмурил бровки. — Давай помогу. Сокджин подошёл к младшему и, словно заботливый старший брат, взял его шарф и начал кутать в него Намджуна. Тот пыхтел, забавно перекатываясь с ноги на ногу под тяжестью собственной одежды. Когда старший закончил, то отошёл слегка назад и немного хохотнул. — Айгу!~ Ты и сам как маленький снеговичок, Джуни, — улыбаясь, проговорил Джин. — Это всё потому, что мама боится, что я заболею, уф, — слегка оттянув шарф вниз, чтобы было удобно дышать, сказал Намджун. — Столько одежды… — И правильно, одеваться надо тепло, — одобрил Сокджин. Именно в этот момент с неба на землю потихоньку и медленно посыпались белые хлопья. — Уау, Джини! — восторженно вскрикнул Джун. — Снег пошёл! — Вот здорово! — Джин поднял голову вверх, смотря, как снежинки парили в воздухе. — Значит, совсем скоро слепим наконец-то снеговика! Намджун тоже поднял голову и огляделся. Затем он снял свою перчатку и вытянул руку вперёд. Одна из снежинок упала ему прямо на ладошку. — Джини, Джини, смотри! — крикнул Джун, словно случилось какое-то чудо. — У меня на руке снежинка! Джин перевёл взгляд на ладонь Намджуна, но там уже ничего не было. — Ой… — огорчённо проговорил тот. — Уже растаяла. — Не расстраивайся, Джуни, — улыбнулся Сокджин. — Пусть это будет твоей самой большой печалью.***
Сквозь сон Намджун чувствует, как крепкие руки поднимают его и куда-то несут. Слышится чей-то голос, родной и тёплый. Мама? — Клади его сюда… Я сяду с ним, сзади… Боюсь, вдруг он упадёт… — М-мама? — сонно бормочет Джун. — Ч-ччшш, спи, Джун~и, всё хорошо, — тёплые мамины руки заботливо гладят по голове, и через секунду Намджун снова погружается в мир грёз.***
Тёплый весенний день. Намджун сидел в песочнице с другими детьми из детского сада и старательно лепил куличики. Наверное, это такое невезение с рождения, но отчего-то они сразу же осыпались. Мальчик хмурил бровки, но продолжал упорно лепить, снова набирая лопаткой в ведёрко песок. Да, возможно, он неуклюжий, но зато старательный. — Джуни, Джуни! — к песочнице стремительно подбежал Джин. — Что делаешь? — поинтересовался друг. — Дурацкие куличики, не получаются… — буркнул Джун, опрокидывая ведёрко и стуча по нему лопаткой. — Так ты клади побольше мокрого песка, — посоветовал Джин после того, как намджуновское творение снова осыпалось. — Будет лучше держаться. — Да вроде положил, — вздохнул Намджун. — Ээээх, ну их… — мальчик обидчиво отбросил от себя лопатку. Сокджин хихикнул, а после взял младшего за руку. — Ну их, и правда, — улыбнулся старший, поднимая Джуна из песка. — Пойдём лучше, покажу тебе кое-что. — Ух ты! Пошли, а что там? — интерес к куличикам тут же улетучился, а настроение младшего немного улучшилось. — Придём, увидишь, — ответил Джин и повёл младшего за собой. Джин отвёл его чуть дальше от песочницы к забору детского сада, откуда прибежал он сам несколько минут назад. — Вот, — гордо продемонстрировал он. — Одуванчики! — Сокджин посмотрел на Намджуна, широко улыбаясь, явно ожидая восхищения с его стороны. — И что? — Намджун не понимал, что такого удивительного в этих «цветках». — А то, — Джин плюхнулся на траву и похлопал рядом с собой, приглашая Джуна сделать то же самое. — Сейчас будем загадывать желания. — А на них разве можно? — Намджун сел рядом с другом. — И как это делать? — Нужно обязательно закрыть глаза, — Сокджин сорвал два одуванчика и протянул один Джуну. — Закрывай, — Намджун послушался и закрыл. — Теперь загадай желание. То, о чём мечтаешь больше всего на свете. Только не говори вслух. Намджун думал совсем недолго. Эти куличики теперь получат своё! Уж теперь-то Джун сможет их слепить. — Всё, загадал, — сказал Намджун, подумав о том, что хотел бы научиться лепить куличики так, чтобы они не ломались. — А что теперь? — А тепееееееерь… Дуй! — ответил Джин, и Намджун почувствовал, как ему в лицо полетели какие-то пушинки. — Джини! — засмеялся Джун, выплёвывая семена одуванчика. — Зачем ты дунул мне в лицо? Сокджин не отвечал, заливисто смеясь. — Ну вот, я не задул, — вздохнул Намджун, держа в руке целый одуванчик. — Моё желание теперь не сбудется? — Йа! Конечно, сбудется, — уверенно ответил Джин. — Дуй сейчас, ничего страшного. Намджун задул свой одуванчик и улыбнулся. Некоторое время они просто сидели в тишине, а затем Джун робко спросил: — Джини, а что ты загадал? — Ууу, Джунииии, — протянул Джин. — Вообще-то нельзя говорить, а то вдруг не сбудется. — Ну пожалуйста, Джини, скажи! — умолял младший. — Сбудется всё, честно-честно, правда-правда! — Ну лааадно, — Джун упрашивал так мило, что Сокджин сразу же сдался. — Я загадал, чтобы ты не так часто болел… — резко смутившись, тихо сказал он. — Когда ты не приходишь в садик, мне так грустно… Намджун почувствовал лёгкий укол досады и разозлился на себя. Он такую фигню загадал по сравнению с тем, что загадал Сокджин! Стало очень грустно, и Джун тихо произнёс: — Я такой маленький и глупый, — Джун ковырял пальцем землю. — Почему ты дружишь со мной, Джини? Тебе ведь уже через год в школу, а мне всего лишь четыре годика. — Айгу~ Совсем неправда! Не маленький ты и не глупый, — Сокджин притянул к себе Джуна и заключил в объятия. — Ты мой лучший друг, и мне с тобой очень интересно! Намджун обнял его в ответ, и какое-то время они просто молча сидели в обнимку. — А насчёт куличиков, — внезапно прервал молчание Джин, — пусть это будет твоей самой большой печалью, Джуни… Джун снова улыбнулся и произнёс лишь тихое: «Спасибо, Джини».***
Проснулся Намджун тогда, когда солнце взошло высоко и начало припекать. Он почувствовал, как солнечные блики светят ему прямо в глаза и попытался отмахнуться от них своей маленькой ладошкой, будто это и правда помогло бы. Чьи-то заботливые руки обнимали его за пояс, а сам он лежал на чьих-то коленях. — Джун~и, милый, — прозвучал над ухом голос его мамы. — Ты проснулся, солнышко? — Д-да, — ответил мальчик, зевнув. — Где мы? Джун сонно похлопал глазками и сел, потягиваясь и оглядываясь. Они ехали в папиной машине. Слева проносились навстречу другие автомобили, а справа, кажется, лес, и иногда мелькали небольшие дома. — Мы уже едем, Джуни, в новый дом, — мама улыбнулась и достала из рядом стоящей сумки вкусно пахнущий пакет. — Вечером уже будем там. Ты хочешь кушать? Смотри, что мы с папой купили тебе! Ким На Рэ протянула мальчику пакет, тот заглянул и увидел свои любимые пирожки. Они всегда покупали их в булочной, куда часто заглядывали, когда гуляли всей семьей. — Правда, они немного остыли, — раздался голос отца, сидящего за рулём машины. — Ты так долго спал, не хотели будить тебя, сынок. Намджун растерянно опустил пакет на пол машины. Как? Они уже уехали? Он почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. — Джун~и, милый, — улыбка исчезла маминого лица, и она обеспокоенно посмотрела на сына. — Что случилось, дорогой? Что-то болит? — Мама… — Джун вытер слёзы ладошками. — А как же Джини? Я не попрощался с ним… — Ох… — Ким На Рэ заботливо обняла сына. — Джун~и, ну как же так, родной? Вы же виделись вчера, ты не сказал ему, что уезжаешь? — Я сказал, — Джун поднял на маму заплаканные глаза. — Но я думал, что мы поедем вечером, и мы договорились встретиться днём. На Рэ тяжело вздохнула и заботливо вытерла сыну платочком слёзы, которые снова скатились по его щекам. Женщина чувствовала вину за то, что они с мужем не уточнили время отъезда. — Дорогой, — она обратилась к внезапно стихшему супругу, который молча наблюдал за ними через салонное зеркало. — Может, мы вернёмся ненадолго? — На Рэ… — печально поджал губы мужчина и покачал головой. — Мне жаль, но ты же и сама понимаешь… Мы уехали уже далеко. И потом, уже в шесть у меня встреча с господином Ли. Если мы вернёмся сейчас, то… — Я понимаю, папа, — внезапно серьёзно для родителей тихо сказал Намджун. Он уже успокоился и не плакал, но всё равно оставался грустным. — Прости, сынок, — грустно ответил отец. — Нам с мамой правда очень жаль. Намджун кивнул, затем развернулся и, встав на колени, молча наблюдал за дорогой из заднего окна. На удивление машин сзади них не было, и мальчик просто смотрел на линию горизонта, словно если долго всматриваться, то можно было бы увидеть то, что осталось где-то там далеко. «Вот бы так увидеть Джини», — подумал он и положил голову на свои руки, которыми опирался о грядушку сидения. Родители ехали молча. Джун понимал, что они не виноваты, но от этого веселья всё равно не прибавлялось. Мальчик вздохнул и опустил взгляд. Что-то привлекло его внимание, и он посмотрел на своё запястье, где красовалась фенечка, которую подарил ему Джини. «Я не подарил ему свою… — пронеслось в голове Намджуна, и в горле снова встал комок, а глаза защипало. — Не буду плакать, а то мама расстроится», — подумал он и, сильно зажмурившись и сглотнув, снова начал смотреть вдаль. Мимо всё также проносились машины и деревья, а они уезжали всё дальше и дальше от того места, где остался его друг.