На одну ночь

Глубокая ночь окутала Йокогаму. На темном небе виднелись миллиарды кокетливых, наглых, а также стеснительных звёзд, которые со своей высоты моргали каждому смотревшему на них прохожему. Каждая из них хитро пересматривалась со своей ближайшей подругой, но подходить близко не решалась, ибо за их поведением следили. Руководила же этим шабашем большая растущая луна. Она одним единственным глазом охватила всех своих подопечных, не позволяя никому пошевелиться. Осматривая ночные просторы и контролируя их, луна заметила единственное окно, в котором горел тусклый свет. Она не совсем понимала, где находится это окно, поэтому немного присмотрелась к зданию. Небесное светило даже не удивилось, что постройка оказалась знаменитым детективным Агентством. Но в следующий миг луна была шокирована, потому что увидела, как к Агентству приближается крайне неожиданный гость. Наблюдать за последующей ситуацией не представлялось возможности, поскольку некоторые особо храбрые звёзды решили воспользоваться ситуацией и улизнуть. Коридоры Агентства были темными, а в комнатах, где днем за столами сидели работники, теперь же царили полная тишина и покой. Лунное сияние всего немного осветляло комнату. Горел свет лишь в кабинете директора, да и то его источником была лишь небольшая настольная лампа, вокруг которой кружило несколько мотыльков. За столом сидел сам директор — Юкичи Фукудзава. Он, как всегда, был спокоен, а его глаза были закрыты. Сейчас мужчина напоминал расслабленную тысячелетнюю статую, расположившуюся на стуле. Было видно, что он кого-то ждал. Вдруг спокойствие Фукудзавы нарушил тихий ритмичный стук, но мужчина даже не шелохнулся. Было видно, что именно ночного гостя и ожидали в кабинете. Директор медленно открыл глаза и спокойно заявил: «Проходите». Человек по ту сторону дверей, видимо, услышал, потому что ручка медленно повернулась, предоставляя доступ к комнате. Когда дверь была открыта, с коридора медленным шагом зашел Огай Мори. На его лице, как всегда, сияла вежливая улыбка. Лидер Портовой Мафии подошел к столу и осторожно присел на стул напротив директора. В его глазах сияли шальные искорки, которые не сулили ничего хорошего. Взгляд Огая был направлен на бумаги, находящиеся на столе, которые он без зазрения совести начал нагло изучать. Фукудзаве такое поведение не понравилось, поэтому он, попробовав обратить на себя внимание, кашлянув, а после добавив: — Доброй ночи, Мори Огай. Чем наше Агентство обязано приходом такого важного гостя? — У меня есть одна деликатная проблема, — начал говорить тот, постукивая средним пальцем по столу. Юкичи и его извечный противник на несколько минут замолчали: такая пауза помогала им перевести дух. Каждый из них был сосредоточен на своем. Фукудзава понимал, что сейчас Мори пришел не воевать, а с какой-то проблемой, поэтому терпеливо ждал ответа. Огай несколько минут помолчал и, собравшись с мыслями, с виноватой улыбкой на лице начал: — Мои люди недавно получили известие о прибытии в наш город нового эспера с непонятной способностью. Мы ее смогли найти, но у нас появилась небольшая проблемка. — Какая? — спокойно спросил Фукудзава. — Я непроизвольно прикоснулся к ней, наложив на себя проклятие. — Что? — вытаращил глаза собеседник. В качестве доказательства сказанного, Огай показал свое левое запястье, на котором был виден странный круглый знак. У директора в голове не укладывалось то, что расчётливый, спокойный, умный и хладнокровный Огай Мори смог так просчитаться. Фукудзава знал своего противника, как осторожного человека, который не сделает и лишнего шага, не зная хотя бы базовой информации об объекте. Таким образом, он не мог понять, в чем заключается подвох и почему Огай так сделал. Мужчина еле пришел в себя и решился, наконец, спросить: — И что же это за проклятие? — Оно заключается в том, что под его действием я умру. Есть только единственный выход меня спасти: заняться со мной сексом. И я сейчас не шучу, — серьезно сказал Мори. — Понятно, — задумчиво отозвался Фукудзава. Хоть его лицо сейчас и было спокойным, но в мыслях он напряженно думал о том, что ему делать. Дать умереть Огаю Юкичи не мог хотя бы из-за того, что Портовая Мафия могла оказаться в очень нелегком положении, а это негативно отразится на состоянии самой Йокогамы. Мужчина понимал, что отказать не сможет, но попробовал уточнить: — А почему Вы не можете попросить об этой услуге кого-то другого? — В Мафии я не могу этого сделать, чтобы при этом не привлечь внимание со стороны своих подчиненных. Мне не хочется потом практически год слышать разные слухи о своих похождениях. — Хорошо. Но почему именно я? — У нас уже один раз был секс, но тогда я был снизу, — напомнил Мори. — И поэтому Вы решили прийти ко мне с этой проблемой, — уточнил Фукудзава. — Именно так, — сказал мафиози, почесывая затылок. Юкичи начал думать: с одной стороны, ему не очень хотелось принимать участие во всём этом, а с другой — он не имел другого выхода. Смерть лидера Портовой Мафии в любом случае будет нежелательной. К тому же он сам переспал с Огаем, когда был еще телохранителем хирурга. Сейчас было больше причин, из-за которых они не могли заняться сексом, но выбора у них не было. Мысленно мужчина уже принял свое решение, но решил уточнить кое-какие подробности: — Вы должны быть сверху? — Да. Желательно, — вежливо сказал Мори. — Понял. Хорошо, я согласен. Мы можем начать прямо сейчас, — ответил Фукудзава, решительно смерив будущего партнера взглядом. . — Вы уже не можете ждать? — Нет. Чем раньше начнем, тем раньше закончим. — Соглашусь. Мори поднялся со стула, подошел к директору ближе, став напротив и, открыто посмотрел ему в глаза, будто бы попросил доступ к телу партнера. Юкичи кивнул, таким образом предоставляя ему этот доступ. Огай только этого и ждал. Он навис над мужчиной, поставив руки на подлокотники кресла. При этом Мори медленно опустился, оказавшись настолько близко к лицу Юкичи, что их губы едва ли не касались друг друга. Выждав несколько долгих секунд, Огай осмелился соприкоснуться губами с губами директора агентства. Не почувствовав особого сопротивления, мужчина уже без особых подозрений поцеловал Фукудзаву. Его язык сразу же проник в рот партнера и начал с интересом изучать уже давно забытую, но такую привлекательную его часть. Юкичи не особо спешил отвечать на такой поцелуй, предпочитая недовольно сопеть. Возможно, у него получилось бы сдержаться, но Огай, обладая поистине ангельским терпением, сумел добиться желаемого. Отстранившись от Юкичи, Мори поднялся, чтобы осмотреть результат своего поцелуя. Фукудзава со всех сил пытался не показывать своих эмоций, но его выдавали предательски красные щеки и сбившееся дыхание, которое крайне дополнял пока что осмысленный взгляд, сознательность которого быстро таяла. Всласть налюбовавшись своей работой, Огай опять склонился над директором агентства, который расположился в кресле. Но в этот раз он схватил Юкичи за воротник кимоно и резко потянул на себя, приподнимая немного растерянного мужчину над креслом. А затем, продолжая правой рукой держать партнера за воротник, Мори левой рукой дотронулся к щеке Фукудзавы и поцеловал его уже более решительно и нахально. Во время этого поцелуя Огай правой рукой схватился за плечо партнера и начал его поглаживать, после этого углубляя поцелуй. Без дополнительной поддержки растеряный директор агентства не сумел удержаться на ногах, поэтому осторожно опустился в свое излюбленное кресло, продолжая целоваться. Мори, снова согнувшись над Юкичи, решил коленом медленно раздвинуть его ноги, что директор агентства крайне послушно сделал. Фукудзава во время поцелуя вел себя максимально спокойно и послушно: ни одной мышцей своего тела он не выказал возбуждения — только порозовевшие щеки продолжали выдавать мужчину. Оба мужчины все это время молчали, но красноречивей их самих говорили тихие причмокивания, шелест ткани и вздохи, которые особенно слышались в тихой полутемной комнате, освещаемой лишь старенькой настольной лампой. Поцелуй продлился до тех пор, пока Мори не удосужился его разорвать. Не взирая на то, что они больше не целовались, их языки соединяла тоненькая ниточка слюны, которая быстро оборвалась. Юкичи выглядел крайне взбудораженным, поэтому и не странно, что накидка начала ему мешать. Не долго думая, он снял ненужную одежду и отбросил в сторону, Мори же занялся поясом партнера, который быстро сдался под его напором и одним быстрым движением был откинут в сторону. Таким образом остался Юкичи только в одной раскрытой юкате. Увидев соблазнительно полуприкрытое тело, Мори не растерялся и сразу же опустился на колени. Он прекрасно знал, что для того, чтобы все прошло нормально, нужно растянуть партнера. Для этого Огай достал из кармана смазку и вылил часть жидкости на анус Фукудзавы, что вызвало у того непроизвольный вздрог — мужчина даже отвернул голову. Мафиози это заметил, но продолжил действовать: он поднес указательный палец к анусу и медленно просунул внутрь. Юкичи мелко задрожал и тяжело выдохнул, что не укрылось от внимательного взгляда. Мори решил немного расслабить партнера: он приподнялся и, остановившись напротив сосков, начал облизывать левый и своей левой рукой осторожно поглаживал правый, время от времени сжимая бусинку соска. Через несколько секунд мужчина продолжил работать активней: указательным пальцем он намного быстрей стал двигаться внутри, продолжая посасывать и прикусывать левый сосок, а правый сминая, при этом осторожно вводя второй палец. Пока Огай был занят этим, успел почувствовать, как член партнера начал подниматься, а дышать тот начал еще чаще и обрывистей. Такое поведение заставило его немного ускориться. Он немедленно добавил третий палец, продолжая заниматься сосками. Когда же Юкичи был полностью растянул, Мори, наконец, смог оторваться от груди и осмотреть внешний вид партнера. Тот выглядел настолько мило, насколько мог себе позволить директор детективного агентства: на лице читалась небольшая доля отчужденности, взгляд в этот раз полностью затерялся в бессознательности, щеки выглядели довольно румяными, рот был приоткрыт, а сам директор дышал очень тяжело и через раз, при этом все так же стоически держась, ни разу даже не издав ни стона. Мори на несколько секунд замер, рассматривая это лицо. Он еще никогда в жизни не видел своего злейшего противника в таком виде. Мужчина видел его злым, спокойным, сосредоточенным, расслабленным, раздраженным, но вот возбужденным — никогда, даже в тот первый раз... Огай немного отстранился от желанного тела и осмотрел его полностью, задержав взгляд на возбужденном члене и растянутом анусе. Мужчина проследил за взглядом партнера и еле слышно прошептал: «Огай… Пожалуйста…» Услышав это, Мори опустился над ним, схватил правой рукой за затылок и присосался к шее партнера. Когда же он отодвинул голову, то с некой гордостью начал рассматривать довольно внушительный засос. Руками раздвинув ноги партнера, мафиози поставил их на подлокотники. Такая поза немного сложно далась Фукудзаве, из=за чего он тихо шикнул. Мори начал волноваться за комфорт партнера, поэтому попробовал успокоить его, приблизившись к уху и прошептав: «Тише. Сейчас будет лучше. Не волнуйся». Слова он подкрепил тем, что, не медля, приспустил свои штаны, доставая член, а потом схватил ноги партнера, которые Фукудзава сразу же скрестил за спиной Огая. Мори приставил свой член к проходу и немного помедлил, дожидаясь момента, когда тот первым двинется. Фукудзава не заставил себя долго ждать и немного поелозил по поверхности стула. Этого хватило для того, чтобы Огай начал постепенно входить. Когда член вошел на всю длину, директор облегченно выдохнул. Огай начал медленно входить и выходить, не пытаясь нарастить скорость, слишком боясь за ощущения партнера. Во время этого неспешного процесса он начал так само аккуратно надрачивать директору агентства. Фукудзава не расцепил ног, выдав первый за эту ночь сдержанный полустон, непроизвольно посмотрев прямо в глаза Огаю. Заметив на себе пронзительный взгляд, Мори закусил губу: в далеком прошлом Фукудзава так само смотрел на него, будучи сверху. Тогда Огай трактовал этот взгляд как банальное возбуждение, но, возможно, это было нечто большее… Хотя сейчас было не время для таких вещей, он не мог перестать об этом думать. Ему хотелось верить в ту истину, которая почему-то только сейчас зародилась в его голове. Находясь в своих мыслях, Мори начинал все быстрей и быстрей двигаться и спереди, и сзади, вызывая у партнера все менее и менее сдержанные полустоны. Когда Огай понял, что вот-вот достигнет пика, схватил Фукудзаву за подбородок и впился в его губы наглым поцелуем. Юкичи вконец расплавился в объятиях мужчины и отдался чувствам: он обхватил руками шею мафиози и ответил, густо покраснев. В очередной раз двинувшись, Огай почувствовал, как кончает прямо внутрь. Директор, не выдержав, тоже кончил и застонал прямо в поцелуй. Мори оторвался от губ мужчины и дал ему на несколько секунд перевести дух. Фукудзава был крайне расслабленным, но возбуждение даже и не собиралось пропадать. Переведя дух, Мужчина с заботой поднял Юкичи со стула и переложил на стол, уложив животом на поверхность. Сверху же на Фукудзаве до сих пор была юката, низ которой Мори откинул. Огай раздвинул ягодицы в стороны и осторожно вошел снова. В этот раз он медленно двигался недолго, практически сразу переходя на быстрый темп. Фукудзава при очень глубоких толчках стонал, полностью отдаваясь своему партнеру. Мори наклонился и схватил того за левую щеку, поворачивая к себе. Как только их губы соприкоснулись, они, не сговариваясь, одновременно затянулись в очередном поцелуе. Вся ночь была еще впереди.

***

Было раннее утро. Шел мелкий дождик. Огай до сих пор сидел в кабинете Фукудзавы, одеваясь. Сам Юкичи, одетый в юкату, спал на диване, прикрытый сверху своей накидкой и плащом Мори. Настольная лампа горела и сейчас, только вокруг этого света кружил один единственный мотылек. Мафиози стоял в открытых дверях и в последний раз осматривал комнату. Несколько секунд он все внимательно изучал и, не заметив никаких последствий этой ночи, вышел из кабинета, закрыв двери. Долго мужчина в здании не задержался, сразу же выйдя оттуда и, посмотрев на небо, с которого лились мелкие капельки. Мори подтянул рукав своей рубашки, оголяя запястье с проклятием. Результат не заставил себя ждать: под действием капель знак начал в натуральном смысле стираться. На такое безобразие и вышла посмотреть Элис. Она, как всегда, появилась из-за спины хозяина, заинтересовано посмотрев на Огая и хитро спросив: — Ринтаро, а ты довольно плохо поступил. — И почему это? — Заставить меня нарисовать непонятную закарлючку, чтобы потом обхитрить кого-то. И что ты от этого получил? — Можно сказать, что сравнял счет. — улыбнулся Мори. — И только? — хитро прищурилась Элис. — Не совсем, — сказал Огай, немедленно добавив, — Но маленьким девочкам знать такое нельзя. — Злюка ты, Ринтаро, — нахмурилась девочка. Мори улыбнулся, но ничего не ответил. Мыслями он сейчас пребывал далеко отсюда. Мужчине казалось, что в эту ночь он получил больше чем просто секс. Тем временем ночь практически закончилась, уступая место утру.