ЗВ. Джейс Мальком, солдат Республики

На второй день Сатель Шан увидела, что раны на лице капитана Малькома затягиваются плохо. Не стала интересоваться комплектацией походных аптечек отряда «Опустошение», молча удалилась в лесную чашу, набрала соответствующих трав, приготовила отвар, отозвала его в сторонку и, усадив возле большого валуна на землю, велела запрокинуть лицо и стала осторожно промывать и орошать отваром свежие шрамы. Это увечье нанесла Джейсу Малькому его собственная граната, которую он взорвал, схватившись с дартом Малгусом и спасая от гибели Сатель. Он терпеливо переносил боль, молча глядел в её лицо. Закончив процедуру, Сатель предложила ему посидеть не двигаясь, пока отвар не впитается, а через пару часов повторить лечение. Потом добавила: «Откройте рот», он удивился, но послушался. Она просунула меж его губ несколько крупных ягод, которые собрала для него в лесу. Он улыбнулся ей глазами и, медленно пережевывая ягоды, смотрел Сатель вслед, думая какую-то свою думу. *** … Когда ей передали, что в Храм Ордена пришел полковник спецназа Мальком и спросил о возможности повидать магистра Шан, она тут же отложила дела и вышла к нему в притвор. Он выглядел после лечения значительно лучше, только в черных волосах добавилось серебра. Раны на лице зажили, но, конечно, останутся шрамами навсегда. - Мы возвращаемся на Альдераан, - сказал Мальком. – Хотел увидеть тебя и попрощаться перед отлетом. - Да пребудет с вами Сила! – ответила Сатель. – Возможно, мы ещё встретимся, и не раз. Моя цель – дарт Малгус, убийца моего учителя Као Сен Дарака. Пока он жив, я пойду по его следам. Не сомневаюсь, что ваш элитный отряд тоже будет всеми силами стараться предотвратить его злодеяния. Так что – наш скорбный мир тесен! Он кивнул, не отводя от неё внимательных глаз. - Почему вы так на меня смотрите? - Хочу сегодня запомнить твое лицо. Наша встреча была лучшим, что случилось в моей жизни за прошедшие годы. А в настоящем и будущем никакой радости для меня не предвидится. Он помолчал. Потом негромко добавил: - Позволь мне поцеловать тебя, Сатель. Она не ответила… Он правильно понял её молчание, помедлил… потом нежно провел рукой по её щеке, приподнял её голову и поцеловал – сначала очень ласково, потом с нарастающей страстностью, крепко и долго, потом снова ласково, благодарно… отпустил, повернулся и пошел прочь. Минуту она смотрела ему вслед, усмиряя колотящее сердце. Впервые в жизни Сатель позволила мужчине поцеловать себя. Причины этого не были ясны и ей самой, ведь она не была влюблена в него. Но последствия оказались ошеломительными. Сатель поняла, что волнение, вызванное этим поцелуем, она не сможет забыть. И что её губы будут ждать ещё встречи с его губами… Она поняла и то, что его действия были вызваны сильным и глубоким чувством, которое он не предлагал ей, понимая, сколь много их разделяет. *** …После окончания боя они нашли взглядами друг друга. Пошатываясь, Мальком подошел. Им не было необходимости словами приветствовать друг друга или благодарить за помощь в бою. Сатель знала, что её глаза не умеют скрывать чувства, и действительно через минуту Мальком, уже не спрашивая разрешения, повторил то, что проделал когда-то в Храме: приподнял её лицо и обнял губами её губы. В этот раз Сатель ответила, и они стояли так долго, не отдавая себе отчета в том, где они и что делают. Потом Мальком спросил единственное: «Ты станешь моей женой?» − «Сейчас не время говорить об этом», − ответила она. Он усмехнулся: «Говорить об этом можно в любое время. Вопрос в том, захочешь ли в такое время стать?» Она опять не ответила, и опять он правильно понял её молчание. Мальком позвал лейтенанта Лерауса и попросил его собрать уцелевших ребят из отряда на их помолвку: «Я сегодня ставлю». Лераус удивился, но совсем не тому, что ожидала Сатель: «Почему помолвка? Мы тоже скинемся, – пусть будет сразу полноценная свадьба!»… *** …Она всё же задала этот вопрос, не понимая, откуда годами не выходящий с полей сражения солдат, отнюдь не имеющий репутацию ловеласа, может так хорошо и чутко разбираться в психологии и физиологии женщин, вплоть до девственниц. Он ответил с сухой краткостью: «Я был женат». «Она погибла?» − тихо спросила Сатель. Он ответил не сразу. «Нет. Она бросила меня. Не соответствовал…». Сатель посмотрела на его профиль и твердо сказала: «Я не верю». Тогда он кинул на неё быстрый благодарный взгляд. Смягчился: «Десять лет уже прошло… Я не соответствовал тому идеалу, с которым она за меня выходила. В принципе, я был способным, и в академии на меня возлагались большие надежды. В итоге действительно получил назначение в Генеральный штаб. Только я всё никак не становился генералом, как ей мечталось… и по головам шагать не намеревался… А потом по информации, поступающей в штаб, умные люди стали делать выводы, что что-то готовится, зреет недоброе, потому что никогда не было такой утечки, никогда раньше не вели себя так дерзко пойманные диверсанты и шпионы… они явно чувствовали за собой какую-то могущественную силу… Тогда я и принял решение перейти из штабистов в спецназ. Чтобы приготовиться сражаться, в случае необходимости, серьезно. Видимо, это и стало для неё последней каплей. В спецназе безразлично, в каком чине ты там просиживал кресло в штабе, и приняли меня первоначально простым солдатом. Но общая подготовка у меня была хорошая, поэтому скоро повысили до капрала. И я попросился на Коррибан …» «Я напоминаю тебе её?» − спросила Сатель. Он тут же ответил: «Нет. Ты совершенно другая. И в главном, и по внешности. Ты – самое лучшее, что только могло случиться и случилось в моей жизни! Я хорошо помню, как ты впервые прилетела на Коррибан. Подумал тогда: «Какая юная, изумительно красивая девочка, и уже воин, борец с этой мразью!» Потом, улыбнувшись, Мальком добавил: «Хотел предложить тебе ещё разок… но скоро утро, и вижу, что ты уже спишь. Ложись мне на плечо, засыпай спокойно». Сатель качнула головой: «Нужно одеться. Уже забыла, когда спала раздетой. Не люблю потом при аврале скакать во все стороны сразу». Мальком остановил её: «Не беспокойся, никакого аврала сегодня не будет. Наша с тобой ночь охраняется всем отрядом в три кольца дозора и оцепления». Сатель изумилась: «Что? Почему?» «А я знаю? – улыбнулся он. – Такие уж у меня друзья». Он укутал её одеялом и прижал к себе. Тело его было очень горячим, так что ей стало тепло и уютно. Сатель улыбнулась, понимая, что этот мужчина обеспечит ей всё, что она хотела бы получать от мужа: и заботу, и защиту, и женскую удовлетворенность. Ещё бы его опытность обеспечила ей утром тазик и немного теплой воды… … Тазик и кувшин с теплой водой её действительно утром ждали… *** … - Где это прописано?.. - В Уставе Ордена и в Кодексе чести джедая. Называется − заповедь о непривязанности духа джедая к плотским утехам и соблазнам. Любовь при этом должна пониматься как чисто духовное чувство, сострадание. Говоря языком армии – не имей привязанности к семье, возлюбленной, детям, не оставляй в своем тылу заложников, которыми может воспользоваться твой враг. Мальком долго молчал. Потом медленно, с горечью, которую и не пытался скрыть, произнес: - Я предчувствовал нечто подобное. Такой уж я в этом невезучий! Теперь понимаю, что женщина, которую я полюбил, никогда не будет полностью моею. И что нам всегда придется скрывать наши отношения… - Прости! - За что? За то, что ради меня ты нарушила ваши законы?.. А если у нас будет ребенок? - Я и думаю об этом, - тихо ответила она. – Я беременна… *** … После окончания Совета, когда делегации стали покидать зал, Сатель Шан подошла к генералу Малькому. Он стал совсем седым, иссеченное шрамами лицо казалось каменным. Только глаза были прежние – как лезвия кинжалов. Он коротко взглянул на неё: - Ещё помнишь меня? - Не прогонишь, если я приду к тебе сегодня? – слабо улыбнулась она. Мальком уже внимательно посмотрел в её глаза, не умеющие лгать... Потом протянул руку, и её пальцы легли в его ладонь. *** … - Почему так сделал? бережешь меня?.. – ещё задыхаясь, проговорила она. - Разве тебе нужна новая беременность?.. Вот и я не хочу, чтобы появились ещё дети, растущие без отца и матери, на чужих руках… Через минуту он спросил: - Ты видишь его? - Каждый раз, когда бываю у Наставницы. - Но, конечно, не сказала ему, что ты его мать? - Не по той причине, о которой ты думаешь. Он сложный мальчик. Очень талантливый, но и очень самолюбивый. Наставница Нгани Жо как-то сказала: «Мама – Гранд-магистр, отец – Верховный Главнокомандующий… понятно, почему Тэрон такой взбалмошный!»… Мне совсем не хочется, чтобы он возомнил себя кем-то вроде наследника престола, принца в изгнании, узнав правду о своих родителях в таком юном возрасте. - Джейс… - тихо сказала Сатель, - я помню твои слова… как ты мечтал о жене, которая будет верить в тебя, ждать тебя на пороге дома, варить тебе еду, рожать детей, любить тебя «безумными бессонными ночами»… Я помню всё дословно… Джейс!.. если бы я забеременела снова… я забрала бы и Тэрона и ушла бы к тебе навсегда… в тот дом, который ты отвел бы мне… Я люблю тебя, Джейс!.. все эти годы… Мальком вскинулся, увидев, как по её лицу потекли слезы. Обнял её, прижал к себе. - Ты поманил меня домом… но разве у нас есть дом?! Второй десяток лет идет война, и мы оба солдаты этой войны! Сражаемся там, где от каждого больше отдачи… Как мне вырвать сердце, Джейс?!. Я знаю, что джедаи сочли бы меня преступницей, но я не могу перестать любить тебя! Я всё-таки верю, что когда-нибудь мы сможем открыто взяться за руки и уйти вдвоем на край Галактики, где нам не будет ни до кого дела… - Боюсь, к тому времени мы только и сможем, что держаться за руки. По крайней мере, я, - усмехнулся Мальком. - Я многое отдала бы и сейчас за возможность просто брать тебя за руку… Если бы ты знал, как часто мне не хватает твоей руки! Как отчаянно хочется почувствовать себя слабой, окруженной твоей заботой и защитой! Он прижимал её к себе всё сильнее и сильнее. - Всю жизнь хотел услышать от тебя такое! Хотя бы услышать… Другие смогут жить долго и счастливо, Сатель… другие, не мы…