Неосторожные мысли

Ночью Миа почувствовала, как кто-то настойчиво её будит. Она открыла глаза и от неожиданности вскрикнула. — Чего ты орёшь, — зашептала Марисса. — Это же я. — Да непривычно спросонья видеть саму себя, — потерла глаза Миа. — Что ты хотела? — Давай выйдем. Девчонки вышли из комнаты, Миа недовольно посмотрела на Мариссу и поинтересовалась: — Ну и нахрена ты меня разбудила, Коллучи? — Марисса, я тут подумала… Может, мы завтра не пойдем в церковь? — предложила Миа. — Почему? — Ну а вдруг это сработает и мы вернёмся в свои тела, а как же тогда клип? — Мда, я об этом не подумала, — зевнула Марисса. — Но, Миа, если бы всё было так просто. Если честно, я не верю, что поход на исповедь сработает, мне просто пока в голову ничего больше не идёт. — Ну всё равно, Марисса, давай лучше повременим. В церковь всегда успеем, а клипы нам не каждый день предлагают снимать. — Кстати, когда снимать-то будем, известно? — Нет. Но Мануэль сказал, что они уже осведомили Джони о готовом сценарии и даже отправили ему его. Ну так что, отменяем поход на покаяние в грехах? — Ну хорошо, — согласилась Марисса. — Но после клипа всерьёз возьмёмся за наше дело. — Да, конечно, — обрадовалась Миа. — Ладно, спокойной ночи. Не жалея о своём решении, девчонки легли спать, а уже за завтраком парни сказали им о звонке Джони. — Сценарий утвержден, — довольно говорил Мануэль. — Съёмочная группа у Джонни давно найдена. Правда, самого Гузмана на съёмках не будет, но он сказал, что верит в нас и пожелал удачи. Короче, сегодня после обеда едем снимать наш первый клип. — Адрес он прислал, — повертел Пабло в руках телефон, показывая его девчонкам. — Здорово! — заверещала Марисса. — Подождите, — ослабила Миа энтузиазм партнёров по группе. — Это всё так быстро. А разве нам не нужно как-то подготовиться, прорепетировать. — Да брось, любимая, — безответственно махнул рукой Мануэль. — Это же не песню исполнять, где нужно чётко попасть в ноту и не сбиться на строчках. И потом, ты же сама говорила, что мы артисты. А у артистов актёрские данные в крови заложены. У нас всё получится, не переживай. — Особенно у Мариссы, — сказал Пабло, указав на девушку телефоном. — Генетическое, — пояснил он, заметив вопросительные взгляды. Все вспомнили, что мать у Спиритто актриса, и согласно кивнули. — Ладно, ребят, готовимся морально и физически, — сказал Мануэль, — а мне надо Франко позвонить, попросить разрешение, он же сейчас мой опекун. Дорогая, может, вместе попросим? — С какой стати мне у него разрешение спрашивать, — фыркнула Коллучи и тут же ощутила толчок в бок. — А, конечно, конечно, любимый, надо спросить. Только зачем нам делать это вместе? Раз уж ты решил ему позвонить, то попроси и за меня. Уж с тобой-то он меня отпустит куда угодно, — очаровательно улыбнулась Миа.  — Да, верно, — улыбнулся ей в ответ Мануэль. — Ладно, пойду позвоню, потом найду тебя, — он потянулся к её губам, но Миа ловко увернулась, подставив щёку. Улыбка Агирре стала лукавой, он вновь сделал попытку поцеловать свою девушку в губы, но та подставила вторую щёку. — Миа, — протянул Агирре. — Завязывай. — Ой, уже и подразнить нельзя, избаловала я тебя совсем, — перевела Коллучи всё в шутку и, привстав со стула, крепко чмокнула Мануэля в губы. — Я люблю тебя, мой мексиканишка, — изображала Миа глуповатую влюблённую блондинку. С подозрением на неё поглядывая, Мануэль вышел из буфета. — Я тоже пойду, — встал Пабло. — Надо отцу позвонить, наплести что-нибудь с три короба. Коллучи провожала Бустаманте хитрым взглядом, поглаживая указательным пальцем нижнюю губу. — Вот видишь, как всё отлично складывается, — зашептала Марисса, придвинувшись поближе к Мии. — Сегодня клип снимем, а уже завтра нашей проблемой займёмся. — Дааа, очень даже хорошо всё складывается, — проговорила Миа, продолжая смотреть на дверь, за которой только что скрылся Бустаманте. — Что с твоим лицом? — заметила её хитрую физиономию Марисса. — Ты что-то задумала? Что-то насчёт нас? — Нет, это не про нас, — быстро сказала Миа, вставая со своего места. — Ладно, увидимся позже. Коллучи окликнула Пабло в коридоре, тот повернулся и остановился. — Придумал, что сказать отцу? — полюбопытствовала Миа, приблизившись к нему. — Нет. Да он и трубку не берет. Ну до обеда ещё подумаю, попробую дозвониться, если не возьмёт, то и придумывать ничего не придётся. Просто уйду. — Отлично! Ну а если потом Серхио будет сильно бузить из-за твоего ухода, придумаем что-нибудь вместе. Все вместе, — добавила она. — Хорошо. Спасибо. — Слушай, а я тут подумала… Может, мы с тобой всё-таки отрепетируем нашу сцену? Чтобы, так сказать, не ударить в грязь лицом перед режиссёром. — Можно, — пожал плечами Пабло. — И как будем репетировать, с чего начнём? — Ну мы там вроде ссоримся, так давай с ссоры и начнём. — Отличная идея. Только я понятия не имею, как с тобой ссориться, — улыбнулся Пабло. — Мы никогда этого не делали. — А ты… — смотрела в пол Коллучи. — Ты представь, что я Марисса, — исподлобья взглянула она на Пабло. — С ней же вы часто ссоритесь. — Хм… А это может помочь, — одобрил Пабло предложение. — Я даже знаю, с чего начать. Давай я начну, — сказал он и, не дожидаясь ответа, закричал на Коллучи. — Спиритто, идиотка больная, ты хоть думай своей башкой, что делаешь! Подавив желание по старой памяти наорать на Бустаманте в ответ, Миа мотнула головой и твёрдо заявила: — Нет, Пабло. Не в таком контексте. — А в каком? — округлил глаза Паблито. — Чего вы тут орёте? — спросила проходящая мимо Марисса, замедляя шаг. — Я слышала свою фамилию. — Мы репетируем, — ответила Миа.  — Ааа, — без эмоций проговорила Марисса. — Прикольно. Спиритто пошла мимо, Бустаманте некоторое время смотрел ей вслед, потом повернулся к Мии и удивлённо сказал: — Она слышала, что я назвал её больной дурой и даже колкость никакую в мою сторону не отпустила. — Да и хрен с ней, — отмахнулась Коллучи. — Пабло, давай сосредоточимся на репетиции. Итак, контекст, в котором вы всегда ссоритесь с Мариссой, нам не подходит. Ты должен со мной, то есть с Мариссой, — затрясла головой Миа, запутавшись в своих словах. — Короче, Пабло, ты должен ссориться с Мариссой, как с любимой девушкой. — Как с любимой? — переспросил Пабло и задумался. — А это обязательно? — посмотрел он на Мию. — Ну чтобы именно Марисса была. Просто как с любимой я с Мариссой тоже никогда не ссорился, так что не знаю, как оно могло бы быть. Понимаешь, — начал объяснять Бустаманте. — Когда в прошлом году мы встречались, у нас были довольно романтичные отношения, мы только узнавали друг друга настоящих, постоянно целовались, нам было очень хорошо вместе… Миа опустила голову и, прислонив пальцы ко лбу, слушала рассказ, который знала наизусть и моменты которого прочувствовал на себе каждой клеточкой своей души и тела. — Раздоров ничего не предвещало, даже мыслей о них не было, всё было идеально, — говорил Пабло. — Правда, когда она с Симоном с уроков ушла и надолго задержалась да ещё и трубку не брала, то нехило заставила меня поревновать… Коллучи заинтересованно подняла взгляд. — Очень меня этим разозлила, ненавижу чувство ревности, — продолжал Бустаманте. — Вот тогда захотелось ей высказать свои претензии, я даже настроился на первую нашу ссору, но она не потребовалась. Всё сделал Томас. Идиот. Хотя я не меньший дебил, знаю. Ну вот с тех пор наши ссоры происходят только в таком контексте, который я изобразил изначально, — завершил Пабло. Миа стёрла с губ улыбку, которая появилась после слов про ревность и не сходила до конца рассказа. — Ладно, Пабло, забудь о Мариссе, — сменила тактику Коллучи, понимая, что если будет настаивать, то опять услышит какое-нибудь внезапное душеизлияние, которое может всколыхнуть воспоминания или, чего хуже, разбередить старые раны. — Просто представь, что я твоя любимая девушка. Ну а ссориться будем по теме песни. — Ну давай попробуем, — согласился Пабло. Репетиция прошла успешно. Миа отлично отыграла роль девушки, которой осточертела ложь и разгульная жизнь своего бойфренда, а Пабло идеально вписался в образ парня, который знает, что никогда не изменится, но даёт любимой пустые обещания, чтобы её удержать. Фальшивая ссора незаметно перешла в дурачество, в процессе которого Миа и Пабло почему-то оказались на полу. Смеясь, Коллучи обеими руками взбивала волосы Бустаманте, превращая их в подобие кубанки, потом вдруг резко подскочила с пола, поднимая за собой парня, и сказала: — Пабло, а мы же забыли ту сцену, когда ты меня к стенке прижимаешь. — Пф, самая простая, — фыркнул Бустаманте и, притянув девушку на себя, прижал её к шкафчикам. И всё бы ничего, если бы Миа не тюкнулась об эти шкафчики головой. — Ой, я переусердствовал, извини, — погладил Бустаманте ее ушибленное место, которое Коллучи потирала, тихо посмеиваясь. — Да ничего. Но после таких казусов обычно заставляют переснимать сцену. — Да ну их к черту, мы это просто вырежем, — подмигнул ей Пабло. — Отличная идея, — одобрила Миа, всё глубже заглядывая ему в глаза. — Сейчас я должен тебя поцеловать, — проявил Пабло свои знания в четкости сценария. — Да. — Но я не буду этого делать, — твёрдо заявил Бустаманте. Взгляд Мии сменился на вопросительный, и тогда он пояснил: — Я сделаю это на съёмках. А то здесь это будет смотреться странно. — Да, ты прав, — пришлось признать Мии. — А ты уверен, что на съёмках у тебя получится? — Конечно. Когда это у меня не получалось поцеловать девушку, — с шутливым кокетством проговорил он. Еле удержавшись от того, чтобы не стукнуть доморощенному ловеласу по взбитой шевелюре, Миа натянула дружескую улыбку и произнесла: — Да, действительно. — Ладно, я пойду, — отстранился от неё Пабло. — Попробую ещё раз отцу позвонить. Коллучи проводила его взглядом и проворчала: — Никогда этот бабник не изменится. Даже песню про это сочинил. *** Съёмки проходили в просторной студии с реалистичными декорациями двух разных квартир, обставленных в современном стиле. На стуле с высокой спинкой и надписью Director восседал режиссер по имени Адриан Родригез. Когда четверка появилась на площадке, он оглядел девчонок и проговорил: — На фото вы выглядите иначе. — Мы совсем недавно сменили стиль, — сказала Миа. — А что, это проблема? — Пока не знаю, — кротко ответил на её вопрос Адриан и стал набирать на мобильном чей-то номер. — Джони, привет. Вот пришел твой «мятежный дух». Ага. Только ты говорил про нежную блондинку и дерзкую рыжую, а они как-то наоборот выглядят. Блондинка дерзкая, а рыжая женственная. Да, сменили образы. Ага. Ага. Понял. — Адриан нажал на сброс и обратился к Мариссе с Мией. — Девочки, меняемся. — Что? — пролепетали Коллучи и Спиритто. — Как? Почему? — Потому что ваш продюсер надеялся видеть в паре с блондином нежную девочку, а в паре с брюнетом рыжий ураган. Извините, — развёл руками режиссер. — Но вы сменили стили и теперь ваши пары не подходят под клип. Меняйтесь. Лица девчонок выражали полнейшее разочарование, парни тоже заметно растерялись. — Да пошутил я, — звонко рассмеялся Родригез, поворачиваясь к съёмочной группе. — Обожаю прикалываться над новенькими, — сказал он оператору. — У них такие забавные лица, когда они понимают, что все их репетиции летят коту под хвост. — Мы не новенькие, — процедила Миа, разозлившаяся на дурацкую шутку. — Мы второй год на сцене выступаем. — Это вы на эстраде не новенькие, дорогая. А как актёры вы ещё не стрелянные воробушки и понятия не имеете, что в процессе съёмок может произойти и поменяться что угодно. А потому репетировать надо не только с установленным партнёром, но и со всем актёрским составом, чтобы потом быть готовым ко всему. Ладно, все четверо идёте переодеваться, а девочки ещё и краситься. Лола и Кира покажут вам ваши гримёрки. Две девушки лет двадцати подошли к четверке, одна из них сказала, указывая рукой в нужную сторону. — Мальчики, вам туда по коридору налево, а девочки за нами, мы вас проводим и накрасим. Миа с Мариссой послушно отправились за Лолой и Кирой, а парни пошли искать свои гримёрки. Когда все были готовы, начались съёмки и конечно же они проходили совсем не гладко. Родригез решил начать с главных сцен, но это и было его ошибкой, поскольку съёмка именно главных сцен отняла его время и время всей съёмочной группы. — Стоп! — в очередной раз воскликнул режиссёр. — Ребят, ну дайте страсти! — обратился он лично к парням. — Ну что ж вы как не родные-то себя с девочками ведёте? Давайте, давайте, парни! — ободряюще захлопал в ладоши Адриан. — Вы уже большие мальчики, целоваться вам можно. Вперёд! И это был не первый, не второй и даже не третий раз, когда Родригез остановил съёмки. Миа с Пабло тормозили на моменте с поцелуем. На первом дубле Пабло прижал её к стене, посмотрел ей в глаза, заулыбался, отошёл и произнёс «извините». На втором дубле того же момента он задержал свой взгляд, но опять отошёл, рассеяно улыбаясь. Третий дубль — Бустаманте посмотрел в глаза Мии, потом на её губы, и снова отошёл, но теперь уже нерешительно и без улыбки. В четвертый раз своего провала Пабло раздражённо стукнул кулаком в крепкую декоративную стену прямо рядом с головой Мии. И неизвестно, что его разозлило. То ли Коллучи, которая является не его девушкой и поэтому он не решается её поцеловать, то ли отсутствие актерского мастерства, благодаря которому на съёмочных площадках чувство вины за симпатию к чужой девушке/жене бесследно исчезает. Но у Бустаманте с Коллучи хотя бы отлично получалось сыграть ссору, за что режиссер их даже похвалил на первом дубле, а вот у Мануэля с Мариссой совсем было плохо. У них получалась только начальная сцена, а на моменте когда Мануэль подходит к Мариссе сзади, всё скатывалось в импровизацию самого Мануэля. В первый раз, не решаясь обнять подругу, но и не желая тупо стоять, Мануэль коснулся пальцем её спины и произнёс нелепое «тык». Марисса рассмеялась, сцена, естественно, было прекращена. Во второй раз Агирре подошёл, решительно намереваясь хотя бы ладонь ей на изгиб положить, но у него получилось лишь ткнуть ей в бок двумя пальцами и шутливым изменённым голосом сказать: — А ну давай деньги, быстро. — Да Мануэль! — смеясь, отошла от него Марисса. В третий раз Агирре осмелился коснуться ладонью изгиба Андраде, но тут же зашевелил пальцами и произнёс тоном игривой мамочки: — Ой, защекочу, защекочу. Хохот Спиритто опять разнёсся по площадке, Адриан остановил сцену и, закрыв лицо рукой, плаксиво проговорил: — А ведь я хотел стать детективом. Сейчас бы расследовал преступления, смотрел на расчлененные трупы, радовался жизни, а не взирал на столь убогую игру. После этого было ещё несколько безуспешных попыток снять обе сцены, и вот сейчас на площадке снова прозвучало: Errеway, клип «останься», дубль девять. Надо сказать, что Адриан не собирался резать и склеивать кадры этих сцен, чтобы на выходе получить идеальную картинку. Ему изначально нужна была безупречная сцена в полноценном виде, поэтому после его слов «камера!» обе пары начинали играть с самого начала даже те моменты, которые у них уже отлично получились. Вот и сейчас с девятого дубля ребята начали игру заново. — Стоп! — закричал Родригез. Съёмочная группа остановила работу, режиссёр тяжело вздохнул, потер пальцами глаза и измученно взглянул на парней. — Не, ребят, правда, в чём дело? — устало спросил он. — Перед вами красивые привлекательные девушки, а вы ведёте себя как два, простите, гомосексуалиста. Пабло, начнём с тебя. Посмотри на свою партнёршу. Она уже в девятый раз изображает по уши влюблённую девчонку, которая хочет остаться и жаждет, чтобы ты её поцеловал. Жаждет так реалистично, что хоть Оскар давай. А что тебе мешает проявить такие же чувства? — Да вы думаете, я против их проявить?! — честно вырвалось у Бустаманте. — Но я не могу! — виновато вскинул он руками. — Она девушка Мануэля. — И? Вы разве не обговорили это перед съёмками? — Обговорили, но… Я всё равно не могу, мне как-то не по себе, неловко… — Неловко было Тому Крузу после одной из серий Саус Парка, а уж тебе-то стыдиться пока нечего. Я надеюсь, — шутливо подмигнул он коллегам, которые уже и так хихикали, понимая подкол. — Пабло, — вздохнул Адриан, дружелюбно глядя на него. — Внуши себе, что за поцелуй с Мией тебе ничего не будет кроме популярности, которая у вашей группы возрастёт после выхода клипа. Вспомни, что это всего лишь игра, а вы актёры, — ярко выделил он последнее слово и переключился на вторую пару. — Мануэль, а у тебя что? Ну у этих только поцелуй не получается, а ты даже обнять Мариссу не можешь. Немного помявшись, Агирре честно признался: — Я боюсь, что она меня ударит. — Я? — ахнула Марисса. — За что? — Да, за что? — повторил её вопрос режиссёр. — Ну Марисса довольно непредсказуемая девушка. Вчера «да» сказала, сегодня по морде даст. Кто её знает, как она отреагирует на такие мои объятия, — говорил Мануэль. — Поэтому я перевожу эту сцену в шутку, чтоб неожиданно по лицу не получить. У меня это непроизвольно получается, извините. — Мануэль, да ты что? — ласково заулыбалась Марисса. — Я не стану тебя бить, и уже хочу побыстрее завершить съёмки, так что смело обнимай, не бойся. Мануэль на всякий случай посмотрел на Пабло, тот жестом дал понять, что всё ещё не против и тоже хочет скорее это закончить. — Ну ладно, — пробормотал Агирре. — Раз уж никто меня бить не будет, то обниму конечно. Адриан тихо матерился, опустив голову и как обычно закрыв рукой лицо. В таком положении он указал на Мию с Пабло, давая знак оператору, и крикнул: — Камера! Пара начала играть. Уже привычная «ссора», попытки остановить девушку, её сопротивление этому и вот ключевой момент — притянув к себе Мию, Пабло прижимает её к стене и заглядывает ей в глаза. Его взгляд прямой, твердый и уверенный. Но что-то ему мешает, не даёт доиграть роль до конца, он словно ждёт чего-то, какой-то мотивации. Чувствуя, что сейчас опять услышит «стоп», которое доведёт её до истерики, Миа тихо призывно простонала: — Пабло, поцелуй меня. Яркая демонстрация взаимного желания оказалась мощным толчком для Бустаманте. Он одной рукой обхватил её лицо и стал настойчиво целовать в губы. — Стоп! — А сейчас-то что не так? — чуть не плача от злости, что прервали столь долгожданный ею момент, возмутилась Коллучи. — Самодеятельность. Ты ему что-то сказала, а в этом кадре вы рот открывать не должны, всё должны говорить ваши взгляды. Начинаем заново. Камера! Пока камеры были обращены на Мию и Пабло, Марисса пальцем поманила Мануэля к себе со словами: — Ману, иди сюда. Агирре подошёл и, робко топчась на месте, пробубнил: — Что? Повернувшись к нему спиной, Спиритто плотно к нему прижалась и потребовала: — Обними меня. Мексиканец несуразно обхватил её за пояс обеими руками. — Мануэль, ты не так меня обнимаешь. — А как надо? — Агирре вёл себя как мальчишка, у которого должна впервые случиться близость с опытной женщиной. Марисса слегка повернула голову и доходчиво объяснила: — Обними меня как свою девушку. И так, как написано в сценарии. Давай, Агирре, не робей, иначе мы никогда не уйдём с этой площадки. Мануэль аккуратно прислонил ладонь к её изгибу, отчего Марисса напряглась, сдерживая свои порывы. Но её напряжение не спугнуло Мануэля, а наоборот подтолкнуло к дальнейшим действиям. Он медленно смещал ладонь, обволакивая рукой талию девушки, потом крепче прижал её к себе и уткнулся лицом ей в шею. Марисса шумно выдохнула, Агирре поднял на неё взгляд. — Ну вот, — улыбалась ему Спиритто. — Теперь надо поцеловаться, — напомнила она. — Да, — согласился Мануэль, продолжая смотреть ей в глаза. А тем временем бурная ссора, которая сейчас вышла ещё живее, чем прежде, подходила к концу и приближался момент жаркого примирения. На этот раз Пабло притянул Мию к себе как свою родную, прислонил её к с тене и, не мешкая, страстно поцеловал, одной рукой сжимая её затылок, а другую упирая в стену. Этот поцелуй порадовал и поразил всю съёмочную группу, они переглядывались с восхищёнными улыбками. И хоть в сценарии этого слова не было, так как девчонки его опустили, но сейчас и без него всем было очевидно, что Миа потекла. — Снято! — провозгласил довольный режиссёр, и прижал ладонь к груди. — Наконец-то, Господи! — провыл он, оглядывая коллег. — Ей богу, я сейчас разрыдаюсь от счастья! О! — воскликнул Адриан, указывая на Спиритто и Агирре, которые неохотно отстранялись друг от друга, так и не отрепетировав главный момент. — Вот эти, походу, тоже готовы. Мануэль, Марисса, по местам! Готовы? Камера! Всё внимание переключилось на вторую пару, а Пабло с Мией после завершения сцены так и стояли, не прерывая зрительный контакт. Миа лучисто улыбалась, радуясь успешной съёмке и ещё кое-чему, о чём Бустаманте никогда не узнает, сам же Пабло смотрел на неё с неким удивлением. По щеке Мариссы трогательно катилась одинокая слеза. Причиной этого были специальные капли, которые Мариссе закапывали в глаза перед началом сцены. Вообще-то первые три дубля Спиритто сама выдавливала слёзы. Труда ей это не составляло — стоило только представить, что они с Мануэлем могут разлучиться, и глаза невольно наполнялись слезами. Повода для таких представлений не было, Марисса просто думала о своих страхах, мысленно воплощая их в реальность. Но после третьего дубля это уже не помогало, поэтому в ход пошли специальные капли. Печально нахмурившись, Мануэль смотрел на девушку, сидя на барном стуле чуть поодаль от неё. Он знал, что она плачет из-за него, знал, что виноват, знал, что она сейчас уйдёт. Она много раз уходила и возвращалась, но вернётся ли она в этот раз? Марисса встала и, смахнув слезу, подхватила свой рюкзак с вещами, но он тут же выпал из её рук, когда она почувствовала трепетные объятия Мануэля. — Останься, — шёпотом попросил он. Слёзы потекли по обеим щекам Мариссы, и это уже была не заслуга волшебных капель. Она повернула голову и вымученно посмотрела в плескающиеся мольбой глаза Мануэля, а он прильнул к её губам своими. Горький поцелуй разбавляли солёные слёзы, делая его вкус особенно пикантным. — Снято! — похлопал Адриан и вытянул руку назад. — Кто-нибудь, дайте мне платочек, прошу! — дребезжащим голосом попросил он у своей команды. — Я никогда ещё так не радовался окончанию съёмок! Кто-то из коллег вложил ему в руку бумажный платок, режиссёр промокнул сухие глаза и собрался похвалить актеров. — Молод… — оборвался Родригез на полуслове, когда увидел, что Мануэль с Мариссой до сих пор целуются. — Ребят, снято! — повторил Адриан, но это результатов не дало, Мануэль только обеими руками осторожно обвил талию Мариссы. — Снято, гово… — не окончив свою реплику, он махнул на парочку рукой и обратился к коллегам. — Что у нас там ещё? — Сцены для куплетов, — напомнил постановщик. — Там типа флэшбэки их отношений. Как развивались, как парни косячат и что, собственно, стало причиной этих ссор. — Надолго? — поинтересовался Адриан, глянув на часы. — Всё от них зависит, — пожал плечами постановщик, махнув головой в сторону актеров. — Да быстрее снимем, я думаю, — сказал оператор. — Я так понимаю, самый трудный этап для них пройден. — Ну хорошо, тогда давайте сделаем перерыв, а потом продолжим, — распорядился режиссёрер. — Слышали, звёзды мои ненаглядные? — крикнул он четверке. — Перерыв! Ужинаем, отдыхаем, посещаем санузел, опять переодеваемся и возвращаемся сюда. А здесь пока декорации сменят, — последнее он говорил уже сам себе, вставая со своего места. На площадке появились люди и стали убирать фальшивые квартиры, не обращая внимание на ребят. Мануэль с Мариссой минуты полторы как перестали целоваться, после чего Агирре застенчиво прятал взгляд. — Ну ладно… — крутился Мануэль на месте. — Я пойду к себе, поделаю что-нибудь… — Да, конечно, — закивала Марисса. Спиритто и Агирре разошлись, а Миа привела Пабло в чувство двумя щелчками перед его носом. — Пабло, ты до сих пор на меня смотришь, — нервно произнесла она. Бустаманте встряхнул головой, убрал руку от стены, бормотнул «извини, задумался» и быстрым шагом направился в свою гримёрку. Миа отправилась к себе. Марисса нагнала Мануэля в коридоре, когда он медленно плёлся в свою гримёрную. — Ману, ты извини, — поравнялась с ним Спиритто. — Ты наверно из-за моей напористости такой смущённый, это ведь я вовремя не разорвала наш поцелуй. Просто понимаешь, эта сцена так долго не получалась, что мне как-то захотелось её растянуть и показать, что я не бездарность. Вот и увлеклась немного, ты прости, что заставила тебя чувствовать себя неловко. — Нет-нет, — замотал головой Агирре, останавливаясь возле дверей в гримерку. — Ты ни в чём не виновата, я всё понимаю. Сцена и правда очень долго снималась, мне тоже хотелось её как-то поярче сделать, растянуть. Но я не испытываю никакой неловкости, не волнуйся, — без пауз и даже не переводя дыхание тараторил Агирре. — И ты не бездарность, ты очень даже талантлива, и не беспокойся, я вообще никогда не стану думать об этом поцелуе и представлять тебя, когда буду с Мией, — ляпнул мексиканец. — Что? — Да это шутка, — нервно засмеялся Мануэль, беззаботно махнув рукой. — Мы же артисты! — театрально вознёс он руки к потолку, повторяя вчерашний жест Коллучи. — Ну да, — мягко улыбнулась Марисса. — Значит всё в порядке? — Конечно, не парься. — Отлично, увидимся. Марисса лёгкой походкой удалилась, а Мануэль зашёл в гримёрку и, прислонившись спиной к двери, выдохнул так, будто хапнул горсть жгучего перца. Миа разглядывала в зеркале своё лицо, поражаясь стойкости макияжа и думая о том, что настоящая Коллучи точно оценит качество этой косметики. Дверь открылась, в помещение вошёл Бустаманте. Скрестив руки на груди, он молча встал у стены рядом с дверью. — О, Пабло, — приветливо сказала Миа, глядя на него в зеркало. — А как ты узнал, где моя гримёрка? — У визажистки спросил. — Понятно. А здорово у нас получилось, правда? — повернулась Коллучи к нему лицом. — Долго, правда, пришлось к этому идти, но как говорится: терпение и труд всё перетрут. — Ммм, — согласно промычал Пабло и дополнил: — Отлично играешь. Очень правдиво. — Спасибо, — засияла Миа. — Всегда хотела стать актрисой. — Вот как? — вздернул брови Бустаманте. — А я думал, моделью. — Ну и моделью конечно тоже. Я как Наталья Орейро хочу, — быстро нашлась Миа. — И актрисой, и певицей, и моделью быть. — Ммм, — снова промычал Пабло и, прижав ко рту кулак, задумчиво уставился на девушку. — Бустаманте, меня уже начинают пугать твои гляделки, — покосилась на него Миа. Пабло отвёл взгляд, провел ладонью по лицу и, слегка нахмурившись, снова посмотрел на Коллучи. — У меня такое ощущение, — проговорил он. — Что я раньше с тобой уже целовался. Миа схватила ртом воздух и туповато заулыбалась. — Ну мы давно вместе учимся. Может, у нас что-то и было, а мы просто не помним, — глупо хихикнула Коллучи. — Да не, — качнул головой озадаченный Пабло. — Я бы запомнил. — Ну тогда извини, — развела руками Миа. — Не знаю, с чего тебе вдруг показалось, что мы раньше целовались. — Точно! — хлопнул Пабло себя по лбу, уверенно взглянув на девушку. — В прошлом году, в лагере. Я пьяный у бассейна хотел гитару разбить, а ты меня остановила и поцеловала, чтобы Пилар отвлечь. Детали этой ситуации Миа не знала, но газеты с гадкими слухами помнила прекрасно. — Ааа, точно, точно, — закивала Коллучи. — Было, да, помню. Ну вот, — облегчённо вздохнула она. — Видишь, всему необычному всегда есть простое объяснение. — Верно. Кстати, спасибо, что помогла мне на съёмках. Именно ты подтолкнула меня к действиям, а так мы наверное никогда бы этот клип не сняли только из-за моей нерешительности. — Да не за что, обращайся. Но согласись, вышло круто! — Согласен. Правда, мне кажется, что я немного переборщил со своими порывами. Надеюсь, Мануэль не затаил на меня за это зла. — После того, что он учудил с Мариссой? — засмеялась Коллучи. — Брось, он тебе и слова не скажет. Впрочем, как и мне. — А что он учудил с Мариссой? — заинтересовался Бустаманте. — Они после крика «снято» ещё более тридцати секунд целовались. Ты разве не видел? — Нет. — А, ну да, — фыркнула Коллучи. Ей стало обидно за то, что безразличный к Ней черствяк Бустаманте не заметил Её поцелуя с Мануэлем, потому что по своей излюбленной привычке пялился на грудастую блондинку. — Ты же на меня всё это время смотрел, — язвительно улыбнулась она. — Ладно, Миа, я пойду, — быстро сказал Пабло, не желая обсуждать эту тему. — Спасибо тебе ещё раз. Второй этап съёмок проходил куда быстрее и легче, чем предыдущий. Всё получалось конечно не с первого дубля, но и до десятого ребята своей игрой его не растянули. Когда клип был полностью отснят, все четверо переоделись в свою одежду, и залезли в такси. Пабло уместился на переднем сиденье, остальные на заднем. Миа села посередине, рядом с ней Мануэль, и все довольные поехали в колледж. Точнее, довольные были только Миа с Мариссой, они оживлённо болтали между собой, а парни всю дорогу молча смотрели в окно.