spoiled breakfast

Парень потягивается на кровати, выныривая из объятий сна, и громко зевает. Он шарит рукой по второй половине кровати и открывает один глаз, чтобы увидеть пустую половинку без его любимого сонного чуда. До Хосока доносится еле уловимый запах чего-то вкусного и тихое бормотание с кухни. Шатен еще раз потягивается и встает с кровати, направляясь в ванную комнату, чтобы ополоснуться и почистить зубы. Юнги стоит с недовольным лицом и смотрит на мисочку, в которой смешивал несколько минут назад тесто для блинчиков. Сегодня какой-то неудачный день: он еле проснулся, чтобы приготовить завтрак; пока он спускался со второго этажа, чуть не подвернул ногу; уронил яйцо, когда вытаскивал то из холодильника и в довесок, у него получилось плохое тесто. Что дальше? Он уронит мисочку на пол, подскользнется и разобьет голову? Блондин грустно смеется со своих же мыслей и крутит головой, чтобы они вылетели прочь. Юнги наливает первую порцию теста на сковороду и ждет, пока одна сторона пропечется как следует. Он поддевает лопаткой блинчик, пытаясь перевернуть, но он только складывается пополам, отчего Мин вздыхает и со второй попытки все-таки переворачивает лакомство, чтобы после убрать его на тарелочку, а потом отщипнуть кусочек и закинуть в рот. Юнги удовлетворенно хмыкает, потому что на вкус получилось лучше, чем на вид и пока он воюет со вторым заходом, съедает весь первый «ком». Блондин хмурится, потому что со вторым дела идут не лучше, а после он слышит, как Хосок включает воду в душе: значит надо поторапливаться и ошибок больше нельзя допускать, а то они оба останутся голодными, — хотя насчет Юнги утверждать нельзя. С третьим блинчиком получается куда лучше и он улыбается, перекладывая красивое румяное изделие на тарелочку. — Доброе утро, малыш, — немного удивленное слышится сзади и Юнги оборачивается, сверкая улыбкой деснами в ответ и окидывая взглядом своего парня, что спустился и стоял в проходе в одних боксерах, облокотившись о стену. — Доброе, Хосок-а. Как спалось? — спрашивает блондин, справляясь с еще одним блинчиком и чувствует мягкий поцелуй в плечо, с которого съехала расстегнутая хосокова рубашка. — Отлично, — бормочет шатен, выцеловывая покатое молочное плечо любимого. — Ты не часто надеваешь их, сегодня какой-то особенный день? — Хосок обнимает крепко за талию, притягивая к себе ближе и устраивает подбородок на все том же плече, заглядывая вперед. — Просто хотел поднять себе настроение, — отвечает и смотрит вниз. Чон очень удивился, когда спустился и увидел своего парня у плиты не в обычной домашней одежде или хотя бы в пижаме, а в его рубашке в голубую и белую полоски, которая доходила Юнги до середины бедер, в простых темных боксерах и черных чулках. Юнги мило бурчал что-то себе под нос, переступая с ноги на ногу. Хосок на это зрелище улыбнулся: все-таки его парень такой удивительный. Иногда он может послать в дальние дали крепким словом, а иногда он самый нежный котик, которого нужно гладить и обнимать. И именно сейчас шатену хочется заобнимать своего котенка, который так старательно что-то готовит. — Что-то случилось? — тихо задает вопрос, целуя за ушком. — М-м. Пока нет, но я чувствую, что может, — отвечает Юнги, отвлекаясь от готовки и зажмуривается, наслаждаясь таким нежным Хосоком. Нежность, что чувствуется в каждом касании губ о кожу, накрывает его в головой, окутывает своей неземной аурой любви и доверия. — Еще как может. И, кажется, уже случилось, — выдыхает Чон в самое ухо, потираясь своим пахом о ягодицы парня. Юнги мычит после мягкого укуса, подставляя шею под нежные ласки. — Хосок, я же готовлю, — возражает Мин, но на деле не может устоять перед этими безгранично нежными касаниями, отдается всем телом под ласки родных рук и губ, чувствуя задницей чужое возбуждение и плавясь от всего этого. — Подождет немного, м? — просит, поворачивая блондина к себе, и накрывает миновы губы своими. Поцелуй получается требовательный, мокрый и распаляющий пошлые желания еще больше. Юнги притягивает за макушку ближе к себе, проникая языком внутрь, чтобы сплестись вместе с таким же влажным своего парня, постанывая от удовольствия. Шатен гладит блондина по спине, ведя ладонями ниже к упругим сладким половинками, которые он вчера ночью совершенно не жалел. — Хосок-и, ах, кажется на завтрак тебе ничего не достанется, — виновато улыбается Юнги, отрываясь от любимых губ и отворачивается на секунду, чтобы повернуть переключатель на панели управления. — Почему же? На завтрак мне достанется первоклассный минет, да же, малыш? — хитренько улыбается шатен, указывая Юнги вниз. Мин усмехается и кивает, закусив губу. Он любит такого Хосока: требующего, но не сильно. Хосока, который смотрит с поволокой желания и обожания, пока блондин медленно опускается на колени перед ним. Юнги двумя руками накрывает член Чона через ткань нижнего белья, заглядывая в карамельные глаза сверху. — Ты так любишь мой рот, — блондин вытаскивает свой язык наружу, не переставая наблюдать за хосоковыми эмоциями. Ладонями он лениво стимулирует эрекцию, которая с каждым движением увеличивается и кончик головки уже показывается из-под резинки трусов. — О, да. Я безумно люблю твой грязный ротик, особенно твои губки, которые восхитительно смотрятся на моем члене, — довольно заявляет Хосок, кладя на высунутый теплый язык большой палец правой руки и слегка давит на него. Юнги прикрывает на мгновение глаза, сосредотачиваясь на давлении любимого пальца у себя во рту, желая хорошенько вылизать его. — Ты прекрасен. Попробуешь уже меня на вкус? — заботливо предлагает Чон, проводя ладонью по щеке блондина. Юнги кивает в ответ, наблюдая за тем, как его парень стягивает с себя боксеры, освобождая крупный, с сеткой вен член, сочащийся естественной смазкой. Блондин высовывает язык сильнее, предвкушая уже такой знакомый солоноватый вкус во рту и тянется ближе. Хосок смотрит на нетерпеливого юношу и поднимает половой орган немного вверх, не давая Юнги приблизиться и сделать задуманное. Мин хмурится и за это получает смачный шлепок хосоковым членом прямо по языку, с которого уже начинает капать слюна, собираясь в уголках губ и стекая по подбородку. Чон усмехается и еще несколько раз не сильно бьет горячей головкой по мокрому прохладному языку. — Малыш так сильно хочет мой член, что уже слюной истекает, какая прелесть, — низко тянет Хосок и кивает, позволяя Мину наконец обхватить бордовую головку губами и втянуть щеки, зажмурив глаза. Хосок выдыхает громко от приятных ощущений и зарывается пальчиками в слегка жесткие от покраски волосы, притягивая парня ближе и толкаясь глубже в жаркую тесноту глотки. Юнги с легкостью принимает твердый член, пытаясь максимально расслабить горло, чтобы орган скользнул до упора. Шатен сжимает светлые волосы и удерживает парня за голову пару минут, не давая отстраниться, заставляя старшего давиться его возбуждением, пока Мин не начинает сопротивляться, потому что не хватает воздуха. Хосок ослабляет хватку и Юнги резко отстраняется, тяжело хватая воздух ртом, смотря снизу слезящимися глазами на внимательные сверху и глотая вязкую слюну со вкусом предэякулята своего парня. — Умничка, — хвалит младший. Блондин вновь тянется языком к члену Хосока и проводит им снизу вверх, следом обводя влажную головку пару раз и берет ее в рот. Чон стонет, позволяя парню делать все, что тот захочет. Юнги тщательно сосет, не жалея слюны, причмокивая губами, и уже сам не сдерживается и стонет, пуская по стволу Чона вибрацию, на которую тот реагирует более развязным стоном. — Боже, как же хорошо ты сосешь, малыш, — тянет в перерывах между выдохами младший, слегка откинув голову назад и закрыв глаза, под которыми взрываются прямо в эти секунды целые галактики наслаждения. Юнги довольно мычит, быстро скользя вверх-вниз по члену. — Да, хах, Юнги, — выстанывает Чон, подаваясь вперед в такт движениям Юнги. Шатен двумя руками обхватывает голову блондина, продолжая трахать его рот сам. Юнги послушно принимает во всю длину, возбуждаясь от низких стонов своего парня. Чон стонет громче и вытаскивает свой член, чуть-чуть отстраняясь от парня, что тяжело дышит и только успевает высунуть язык, ловя сперму младшего, который кончает в рот и немного на лицо Мина с его именем на губах, доведя себя рукой. Юнги улыбается и поднимается с колен с помощью поданной руки Хосоком, который тут же припечатывает парня к столу и закидывает одну ногу тому на стол, и поднимает рубашку, открывая себе восхитительный вид на аппетитные ягодицы. Блондин ахает, но не сопротивляется и даже выгибает спину, отпячивая свою задницу. — Ты не зря посещаешь занятия с Чимином, у тебя растяжка стала лучше, — замечает младший, ведя руками по соблазнительной стройной ножке, обтянутой в простые черные чулки, что вытянута в сторону на столе. Хосок проводит от щиколотки к бедру, переходит на попу, гладит и сжимает, получая в ответ шумные выдохи. — Тебе нравится? — Еще бы, — довольно тянет в ответ и уже спускает с парня трусы, но вдруг останавливается и принюхивается. — Стой, чувствуешь что-то горит? — Хосок смотрит внимательно на Юнги, который повернулся к нему лицом, поднимая одну бровь вверх и морща нос. — Если ты опять скажешь, что это твое сердце, ты больше никогда не пойдешь пить пиво с Джин-хеном, — хмурится и опускает ногу на пол, чтобы самостоятельно стянуть с себя белье. — Юнги, ты не выключил плитку, да? — вздыхает Чон, когда поворачивается к названной технике и видит черный дымок, что тянется вверх к вытяжке. — Вот черт, мои блинчики! Чон Хосок, ты оставил нас без завтрака! — кричит Юнги, шокировано смотря на черные остатки от блина в сковородке. — Почему я? Это ты не выключил плитку, — возмущается следом его парень, цокая. — Это ты начал приставать ко мне, знаешь же, что я не могу отказать тебе, — уже тише говорит старший, убирая сковороду с плиты и уже точно выключая конфорку. — Я могу компенсировать испорченный завтрак, — улыбается шатен, снова обнимая со спины своего любимого, и тянется ладонями к груди, чтобы цапануть пальцами сосок. Мин мычит, покрываясь мурашками. — Ты такой чувствительный. — И как ты собираешься это делать? — спрашивает старший, не выражая никаких эмоций, хотя внутри все переворачивается от шепота Чона на ухо. От легкой стимуляции сосков импульсы возбуждения распространяются по всему телу, устремляясь прямо вниз живота, заставляя эрекцию подняться. — Своим языком, — усмехается шатен, замечая как вздрагивает Юнги. — Л-ладно, — выдыхает тот и чувствует как его опять толкают в сторону стола. Хосок подхватывает его на руки за бедра и садит на стол, вставая аккурат между. Юнги тянется за поцелуем и получает его, притягивая Чона ближе к себе за талию ногами. — Ложись, малыш, — шепчет тихо, отрываясь от губ, и мягко толкает Мина назад. Юнги ложится на стол и притягивает ноги к себе, когда младший хватает его за лодыжки и заставляет прижать колени к груди. — Хороший мальчик, — Юнги на это всхлипывает и закрывает глаза, отдавая ощущениям всего себя. Хосок целует мягкую пятку Мина, обтянутую тканью чулка, наблюдая за пытающимся дышать спокойно парнем, далее оставляет чмоки на руках, которыми Юнги держит ноги под коленкой, и спускается на бедра, чтобы перейти потом на ягодицы. Он целует каждую мягкую половинку, не пропуская ни одного миллиметра кожи. — Я готов целовать тебя часами, — говорит тихо, интимно. — Я так сильно люблю тебя, Юнни. Чона редко накрывает такое всепоглощающее чувство любви, когда хочется кричать всему миру об этом; когда хочется расцеловать каждую родинку и шрамик на теле любимого; когда ты смотришь в глаза такие родные и видишь там весь мир, смысл своего существования; когда ты готов на все, чтобы доставить удовольствие, чтобы он под тобой стонал, кричал и рассыпался на частицы от того, как хорошо ему, чтобы он сорвал глотку к чертовой матери от сильнейшего оргазма и вы вместе лечились бы медом, теплым молоком и нежным сексом. Шатен оставляет еще один влажный поцелуй, а после старший вздрагивает, когда чувствует горячее дыхание прямо там, в самом нежном месте, что вчера было окончательно измучено безжалостным Хосоком. Младший опускается на колени и облизывает губы, чтобы далее припасть ими к колечку мышц, что сейчас открыто для него одного благодаря позе, в которой сейчас блондин расположился на кухонном столе. Юнги задыхается, хотя он и знал, что именно собрался делать Хосок. Юнги закусывает губу и крепче сжимает свои ножки, сходя с ума от этого приятного ощущения. Младший широко лижет своим невозможным, теплым, влажным языком вдоль половинок, которые сжимает крепкими руками с выделяющимися венками, обводит кончиком сжавшуюся мышцу, а после давит на нее, пытаясь проникнуть тем самым кончиком меж тесных чувствительных стеночек. Блондина кроет, выгибает всем телом и существом навстречу ласкам, которых, кажется, всегда будет мало. Хосока для Юнги всегда будет мало, он не сможет им насытиться до конца этой чертовой жизни. Кажется, даже когда все закончится, он найдет его там, на том свете, и не отпустит ни на миг. Он полностью в этом человеке, он растворился в нем уже давно и не жалеет. Не жалеет, что когда-то засунул свой характер себе же в задницу и принял этого тогда ещё мальчишку в свою жизнь: впустил его в жизнь, затем в квартиру, а потом и в сердце. Чертово сердце всегда так бешено стучит в его присутствии и сейчас совсем не сбавляет свой ритм, кажется, пытаясь вырваться наружу и рассыпаться кровавым крошевом прямо к ногам Чона. Юнги стонет особенно сильно, когда осознает, что язык младшего откровенно и бесстыдно начал трахать его анус: быстро, умело, с хлюпаньем и тихими выдохами; никакой брезгливости и смущения, только крышесносные ощущения и предоргазменные всполохи под крепко зажмуренными веками. — Хосок, я… я сейчас, — шепчет загнанно Мин, выгибаясь в спине и разводя ноги в сторону, чтобы дать немного пространства своему налитому члену, что бесстыдно дергается от каждого движения языком внутрь. — Кончай, малыш, — кидает быстро, разрешая, и вновь продолжает вытрахивать все разумные мысли из блондинистой головы своим длинным, восхитительным языком. Всего пары движений своей рукой по стволу хватает старшему, чтобы громко и хрипло выстонать имя своего парня и излиться себе на живот, задрожать всем телом и выдохнуть прерывисто, пытаясь собрать по крупицам себя, которые в пыль от всего этого и рассыпались по полу, прямо к ногам Чона, как и планировалось.

***

— Как тебе такой завтрак? — На троечку, — хмыкает Юнги, надевая зимнюю куртку у входа, и поправляет не до конца высохшие волосы. — Как это на троечку? — возмущается Хосок, выходит следом за парнем, что уже спускался по лестнице, и закрыв быстренько дверь, бежит следом. — Заедем по пути в кафе, я все еще хочу жрать. Пососать твой член — не значит утолить физический голод. — Конечно заедем, малыш. Твоей сладкой задницы мне также оказалось маловато на завтрак. Хочу бургер. — Фу, это же так вредно! Еще и с утра. — Господи, наобщался же со своим Чимином…