Crazy in love

      Сначала, когда она только шла на тренировку, Хельга придумала около десяти способов, как завуалированно начать разговор. Но в итоге, когда она оказалась перед Девкалионом, когда он на нее просто посмотрел — обычными глазами, не волчьими, все слова сразу перестали иметь смысл и забылись, и Хельга, снова поразившись своей смелости, спросила:       — Ты знаешь, что произошло в стае Энниса?       — Конечно, — спокойно подтвердил мужчина. Хельгу в мыслях передернуло — что Девкалион, что Питер слишком спокойно говорили о произошедшем, как будто бы не чья-то жизнь оборвалась, а погода поменялась. — И также я понимаю его желание мстить, но считаю развязывание войны с охотниками поступком безрассудным. Моя позиция немного проще — спасти всех ценой жизни одного. Вероятно, именно об этом ты и хотела спросить?       Хельга с трудом удержалась от того, чтобы не взвизгнуть от радости. Возможная война превратилась в какой-то навязчивый страх — она даже уснуть сегодня ночью не могла… и с не меньшим трудом сдержалась и не позвонила Питеру с дурацким желанием просто поболтать. Рана, оставленная когтями Талии, действительно была серьезной, так что Хельга решила, что будить «умирающего» Хейла, хоть он и уверял, что буквально от одного звука ее голоса ему становится намного лучше, будет несколько эгоистично с ее стороны и попыталась справиться со страхом сама. Почти получилось.       — Дерек говорил, что они пытались убить его. Его, не только мстили за убитых охотников. Ждали повода, чтобы напасть не первыми. Питер спас его, и тогда они попытались убить обоих, — продолжила Хельга, повторяя рассуждения Питера — он долго не отпускал ее от себя, строя теории, выглядя при этом настоящим военным стратегом. Волчица чувствовала, что сегодня ее альфа в хорошем расположении духа, и девушка намеревалась этим не воспользоваться — она ничуть не преувеличивала, когда говорила, что Девкалион доверяет ей больше остальных бет. — Не может ли Талия захотеть…       — Не может, — отрезал Девкалион таким тоном, что у Хельги и мысли не возникло с ним спорить. — Ты недооцениваешь Талию, если правда считаешь, что слепое желание отомстить могло бы победить ее разум. Или же это Питер недооценивает свою сестру?       Почему-то сейчас упоминание Питера ее сильно задело. Вспомнилось, что следы от когтей Талии так и не перестали кровоточить. Питер улыбался ей шально, но Хельга чувствовала запах его боли, потому что просто не могла забрать ее всю — это могло быть очень опасно. Несмотря на то, что ему было больно, Питер настолько умело делал вид, что ничего не произошло, успокаивая ее, что Хельга не могла остаться равнодушной. Питер, вроде как, был из тех парней, которые не знают, как правильно показывать свою заботу и не выглядеть при этом придурком, но Питер пытался, и Хельга даже не заметила, насколько глупо, но счастливо она сейчас улыбалась. Правда, поняв это, Хельга тут же натянула на лицо маску серьезности и возразила:       — Питер любит ее. Но некоторые решения Талии вызывают у него… скажем так, желание не согласиться. — И, вспоминая страшную рану Хейла, Хельга призналась: — Как и у меня. — Потому что у нее перед глазами стояла все еще не заживающая до конца рана, и Хельга, черт возьми, не понимала, как можно было так поступить с родным братом. Братом, который спас твоего сына, хотя и сам мог умереть вместе с ним! Хельга не понимала и отказывалась понимать. Тревожная мысль о том, что если бы когти вошли чуть глубже, все, возможно, закончилось бы для Питера фатально, до сих пор не покидала ее голову.       — Обычно бунт давят еще в зародыше, — вдруг сказал Девкалион. — Тебе очень повезло, что Талия пока не видит в Питере серьезной угрозы… которой он однажды может стать. И обязательно станет.       Больше они не говорили, приступая к тренировке, но слова альфы не шли у Хельги из головы, и она снова себя накрутила. У Девкалиона был дар — видеть будущее… оно изменчиво, конечно, потому что люди всегда очень непостоянные, бунтари, предпочитающие отвергать намеченную для них программу, но… было ли это видение-предупреждение или просто обычный взгляд со стороны?

***

      Питер не ручался за достоверность информации, но альфы, вроде как, должны были собраться сегодня ночью, чтобы решить, как действовать дальше. В школу он сегодня снова не пришел, намереваясь выяснить все точно, и Хель ощутила невероятную тоску из-за нехватки привычных ей разговоров с Питером, но зато был Дерек. Поэтому, когда уроки закончились, Хельга пошла к Хейлам вместе с ним, очень надеясь, что Питер уже вернулся, и честно стараясь не думать про то, что сказал ей Девкалион на очередной тренировке.       А потом они с Дереком невольно, абсолютно случайно разговорились про Пейдж, но только подругой Хельги этот диалог не ограничился…       — Я оторву тебе голову, если ты ее как-то обидишь, — как ни в чем не бывало заявила Хельга, едва только они отошли от школы. Для большей убедительности она ненавязчиво продемонстрировала Дереку когти, но быстро их спрятала. — И я серьезно, потому что Пейдж — невероятная девушка, и если вдруг, не знаю, ты решишь ее бросить и вернуться к той волейболистке, о которой говорил Питер, Пейдж этого просто не выдержит, потому что она очень редко кому-то доверяется, и…       — Она мне нравится, — перебил ее Дерек, улыбнувшись. Голос спокойный, ровный, уверенный, сердце не начало биться быстрее, мерзкого запаха лжи не появилось. Дерек говорил правду, но, восприняв молчание Хельги за неверие, добавил: — Очень нравится.       — Уже? — не без удивления спросила Хельга. Почему-то она думала, что пока это так, максимум легкая заинтересованность, но Дерек сказал вполне однозначно — Пейдж ему нравится. — Слушай, да, Пейдж невероятная, но… серьезно, так быстро и уже нравится?       Иногда Хельга забывала, что Дерек тоже Хейл, ну, бывало, да. А с Хейлами нужно быть осторожными и обдумывать буквально каждое свое слово на десять раз. Она этого не сделала, так что Дерек, расплывшись в такой знакомой лисьей улыбке, невозмутимо спросил:       — А самой-то много времени понадобилось, чтобы в Питера влюбиться?       — Я в него не влюбилась! — возмутилась Хельга тут же. Ее категоричное заявление было встречено смехом. Дерек не хотел ее разозлить, обидеть или как-то задеть. Дерек, на самом деле, просто констатировал очевидный с его точки зрения факт и пытался доказать, что влюбиться можно очень и очень быстро.       — Ну да, конечно. И именно поэтому у нас дома до сих пор пахнет твоим страхом, — невозмутимо заявил Дерек. Хельга такими темпами могла в любую секунду слиться со своими рыжими волосами, но из принципа продолжила упрямиться и решительно возразила Хейлу:       — Я бы абсолютно так же испугалась бы за тебя, за Кору… да за всех, с кем я общаюсь!       — Да нет же, ты за Питера… по-другому испугалась. За друзей так не боятся, — не менее упрямо отозвался Дерек. Хельга фыркнула, нервным движением заправив прядь волос себе за ухо и краем глаза замечая, что у нее от волнения немного трясутся руки. — Но, по-моему ты единственная, кто этого еще не понял, — с наигранной тоской добавил Дерек. И все, точка кипения была достигнута — глаза Хельги вспыхнули ярким желтым, и она воинственно прорычала, уже наступая на Дерека:       — Ты мне только что добавил поводов тебя убить!       — Да ладно, а вдруг мы скоро породнимся? — весело спросил Дерек. Пошутить еще что-то он не успел, потому что пришлось бежать, и бежать быстро — за своими совсем не убедительными попытками его убить Хельга не менее неубедительно пыталась скрыть то, насколько правдивыми были слова Дерека. Факт оставался фактом — она не могла оставаться равнодушной к Питеру, как бы не пыталась, убеждая себя в том, что он ей совсем-совсем не нравится или что она просто следует запрету своего альфы, и это все было так… странно.       Затормозили они только около самого дома Хейлов. Дерек выпрямился, поправил растрепавшиеся волосы и улыбнулся немного запыхавшейся Хельге с таким видом, что она чуть не засмеялась — у Дерека от дяди было больше, чем он думал. Хельга фыркнула, клацнула на него зубами из вредности, подошла ближе, дала слабый подзатыльник, но потом тоже улыбнулась. Эта небольшая пробежка немного прояснила мысли.       — Я даю тебе слово, что я никогда не обижу Пейдж, — неожиданно серьезно сказал Дерек.       — Тогда… — Хельга замешкалась на секунду, потому что почувствовала, что Питер в доме, но в итоге все равно решила сказать: — А я обещаю, что обязательно разберусь с тем, что я не понимаю. — Всего лишь свои чувства к Питеру, пустяковый вопрос. — И если мы когда-нибудь породнимся, то ты узнаешь об этом третьим. Сразу после Питера и меня.       — Принцесса, а когда я успел упустить момент, что мы с тобой уже собираемся жениться?       В этот раз Хельга мысленно себя похвалила — она была готова к появлению Питера, который, естественно, не мог не выйти из дома в самый удачный для этого момент, и поэтому сохранила почти невозмутимое выражение лица. Сам же старший Хейл скользнул по ним обоим взглядом, подмечая растрепанный вид, а затем быстрее, чем Хельга или Дерек успели раскрыть рот, как ни в чем не бывало выдал:       — Не уверен, что хочу знать, чем вы там занимались. Эх, подростки…       — Эх, занудные почти тридцатилетние старперы… — передразнила его Хельга, снова показав язык. И неважно, что до тридцатилетия Питеру еще было жить да жить. — И привет, кстати.       Питер усмехнулся в ответ, отступая в сторону и открывая перед ними дверь. Веселый Дерек, весь вид которого так и говорил что-то вроде «Да тут слепой только не заметит вашу химию», залетел в дом первым. Хельга пошла следом, но Питер задержал ее, мягко сжав локоть, и поинтересовался неожиданно серьезно:       — Не передумала? Если передумала, то я могу пойти туда и один.       — Ты правда думаешь, что после того, как Талия чуть не разорвала тебя когтями, я отпущу тебя одного сразу к четырем альфам, один из которых — взбешенный Эннис? — поинтересовалась Хельга. По правде говоря, защитница, в случае чего, из нее была бы так себе, но… нет, серьезно, она скорее сама себе горло вскроет, чем даст Питеру пойти туда одному. — Тогда ты очень плохого обо мне мнения. Не отвяжешься теперь.       — Я и не собирался, — откликнулся Питер, улыбаясь. — И да, ты уже во второй раз признала, что ты за меня волнуешься. Это успех.       — Это последствия общения с одним придурком, которого постоянно приходится от чего-нибудь спасать, — беззлобно отозвалась Хельга. Но потом, вспомнив слова Дерека, который очень тонко намекнул, что неплохо было бы прояснить отношения с Питером, медленно добавила: — Но вообще-то, да, я не хочу… я не хочу, чтобы тебе опять было больно, дурак.       — А я бы не отказался, — внезапно выдал Питер. Хельга все-таки растерялась, а он, довольный-довольный такой, закончил: — Я от идеи с поцелуем все еще не отказываюсь, вообще-то. Ты в курсе, что так быстрее всего можно забрать боль?       Хельга вошла в дом на негнущихся ногах, чувствуя, что щеки сводит от глупой-глупой улыбки. Здравый смысл говорил, что она должна была поворчать — сердце же умирало от нежности. Из гостиной высунулся Дерек, который, естественно, слышал весь разговор, и со смехом сказал:       — Скажите спасибо, что Кора спит. — Хельга воззрилась на него с недоумением. — Потому что она точно заставила бы вас поцеловаться.       — А я бы сопротивлялся максимум для вида, — поддакнул ему Питер, и Хельга, не удержавшись, засмеялась. Странно, но почему-то сейчас от этого разговора про их несуществующие отношения ей совсем не было неловко.       После такого переходить к серьезному разговору было трудно, да и, если честно, совсем не хотелось. Тем не менее, когда все более-менее успокоились, Питер сел на диван рядом с Хельгой, закинув руку ей на плечи, и объявил почти торжественно:       — Альфы собираются сегодня ночью на старом перегонном заводе на границе города вместе со своими стаями. Мелочь, вообще всех младше восемнадцати, не приглашали. Меня, по понятным причинам и в свете последних событий, тоже не ждут.       — Мама догадается, что ты все равно попытаешься пролезть туда, — справедливо заметил Дерек. Он участвовать в этой вылазке отказался сразу, сославшись на то, что хочет провести время с Пейдж, но после их сегодняшнего разговора у Хельги создалось ощущение, что Дерек просто хочет оставить Питера и Хельгу наедине.       — Девкалион тоже, — присоединилась к младшему Хейлу Хель. — Он был не в восторге от того, что я интересуюсь возможной войной. — А о том, что Девкалион сказал насчет Питера, Хельга разумно решила пока не говорить.       — И именно поэтому для большей убедительности и для того, чтобы они не поставили каких-нибудь ищеек патрулировать территорию, — потому что всем известно, что Девкалиона и Талию связывают крепкие дружеские отношения, и если один из них заподозрит что-то, то второй автоматически согласится с ним и поддержит, — нам с Хель нужно убедить обоих в том, что мы будем заниматься чем угодно, но только не подслушиванием их секретных разговоров. — После этого Питер повернулся к Хельге и спросил: — Ты мне доверяешь?       — Когда ты так спрашиваешь, то не особо, — честно призналась она.       — Я тоже, — не менее честно отозвался Питер, и Хельга почувствовала, как тревога в груди разрастается сильнее. — Дерек, давай в комнату.       — Но…       — Иначе не буду покрывать перед матерью.       — Убедил, — фыркнул Дерек, направившись на второй этаж. Хельга невольно задумалась — а часто ли Питер его покрывает?..       Остаться наедине с Питером впервые было так неловко. Еще более неловко стало, когда Питер повернулся к ней, снова смерил взглядом, а затем чуть более осторожно спросил:       — Ты точно мне доверяешь?       — Нет, — выдохнула Хельга, отстраненно подмечая, что Питер уже сидел слишком близко к ней. Она не знала, сколько смотрела в его голубые глаза, тщетно пытаясь понять, что Хейл задумал на этот раз, но потом Хельга вдруг услышала голос Лоры, а потом почувствовала запах Талии. Присутствие настолько сильной альфы вселило в Хель инстинктивный ужас, и она попыталась вскочить с дивана, но в итоге это оказалось ее ошибкой, потому что уже через секунду Питер утянул ее к себе на колени…       … и поцеловал.       Так же на автомате Хельга попыталась вырваться, но руки Питера сомкнулись на ее талии, и когти его, грозящие в любую секунду впиться в тело, Хель почувствовала даже сквозь футболку. Все еще не осознавая в полной мере, что происходит, она попыталась оттолкнуть Питера. Да, он отстранился. Но лишь на секунду, чтобы одними губами шепнуть:       — Подыграй мне, Уильямс!       Хельга смотрела в его горящие глаза и подумала, что знакомство с Питером Хейлом — это ее главное и наказание, и благословление одновременно, а потом поцеловала его уже сама, и именно в ту секунду все изменилось.       Целоваться с Питером было… крышесносно. Почему-то раньше она думала, что он о своих девушках особо не заботится, но с ней он почему-то был поразительно нежным и даже осторожным. И вот Хель уже перестала чувствовать его когти, но глаза Питера продолжали гореть волчьим желтым светом. Он мог потерять контроль в любую секунду, но Хельга понимала, что Питер ее никогда не тронет, и тогда последние крупицы здравого смысла были похоронены под… желанием?       Открылась входная дверь. Первой зашла Лора.       — Подыграть, говоришь? — мурлыкнула Хельга, отстранившись всего на секунду. Пожалуй, она не имела ни малейшего понятия, что делает, когда коснулась его шеи губами, борясь с тупым желанием оставить засос, как в каких-нибудь дурацких фильмах, который все равно исчезнет через секунды. Было жарко, Хельга чувствовала, как напрягся Питер, с трудом сдерживая себя от ее прикосновений, и почему-то понимание этого делало ее чертовски счастливой. Наверное… круто, когда можешь завести парня, просто его поцеловав? — Я подыгрываю, — добавила Хель совсем тихо, чуть прикусив мочку его уха. И одновременно с этим с ее губ сорвался стон, потому что когти Питера все-таки вспороли ей футболку. Хельга прекрасно понимала, чем все закончится, могло бы закончиться, но, хоть эта мысль и пугала ее, она… была не против?       А потом раздался глухой рык, и Хельга, все еще действуя больше на инстинктах, прижалась к Питеру, категорически не желая поворачиваться.       — А не могли прийти… немного попозже? — слишком убедительно поинтересовался Питер у сестры и племянницы. Только голос его звучал очень хрипло, а дыхание было сбивчивым, и Хельга, улыбнувшись, снова поцеловала его в шею. Ощущение того, что сейчас Питер буквально в ее власти, пьянило. — Между прочим, она уже моя девушка. Имею право.       — С глаз долой. Оба, — устало потребовала Талия. Питера не нужно было просить дважды, потому что только этого он и добивался, и Хельга только ойкнула, когда он взял ее на руки.       — Злишься? — спросила Хель, когда они оказались, вроде бы, на середине лестницы. Вопрос был глупый, но спросить что-то надо.       — Хуже, — коротко отозвался Питер. Дверь своей комнаты он открыл ногой, сгрузил ценную ношу на кровать, а после этого отошел к окну, пытаясь, видимо, прийти в чувство. Самым странным для Хельги оказалось то, что ей все еще не было неловко. — Никогда больше так не делай, — вдруг глухо произнес Питер. — Никогда больше так не делай, если не хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь и прямо сейчас, поняла?       — Это был мой первый настоящий поцелуй, кстати, — почти что будничным тоном сообщила Хельга, все еще не переставая улыбаться. Это все было странно, очень странно, и она могла бы возмутиться, что Хейл поцеловал ее против ее воли, но… не хотела. Тогда Питер засмеялся и, повернувшись к ней, воскликнул:       — Тогда я гребанный счастливчик, принцесса!       Губы горели. Ее волчица навязчиво требовала снова обнять Питера, прижаться к нему, но в итоге Хельга тихо, все еще опасаясь, что их будут подслушивать, спросила:       — И это все только ради того, чтобы все поверили, что мы никуда не пойдем, а будем… — Хельга хихикнула, потому что не смогла подобрать более адекватную формулировку, — заниматься друг другом?       — Нет, — усмехнулся Питер, тоже, видимо, опасаясь подходить к ней. Замкнутое пространство и кровать рядом не располагали к самоконтролю. — Я просто воспользовался удачной возможностью, чтобы украсть твой первый поцелуй.       И Хельга засмеялась снова, подходя к нему и все-таки обнимая. Питер взвыл, но тоже ее обнял.       Война оборотней и охотников была все ближе.