Suck It and See

Мерзкий и громкий звук будильника. Алекс так отвык от него за это лето, но придётся вернуть привычку, ведь ближайшие 9 месяцев этот звон будет преследовать его регулярно, 5 раз в неделю. На ощупь находя его, он отключает это мерзопакостное устройство и смотрит на время: 6-30. Пора вставать, хоть и для нормальных людей это чересчур рано, ведь уроки начнутся только через два часа. Но Алексу нужно успеть собраться, а делает он это уж очень не быстро. Тихо выругиваясь, он встаёт с кровати и выходит из комнаты. По дороге в душ он заглядывает в комнату братьев. Они ещё мирно посапывают и не собираются вставать ближайший час, хотя им тоже нужно в школу. «Душ — мой спаситель» — говорит он самому себе, стоя перед зеркалом и встаёт под холодные, бодрящие струи воды. Перед выходом куда-либо, Алекс укладывает волосы, даже, если ему нужно сходить в ближайший магазин за продуктами. Сейчас это особенно важно, ведь это первый учебный день, но, как назло, он не может найти фен на его привычном месте. Пришлось потратить 15 минут на его поиски. Пропажа нашлась на кухне. Странное место для фена, но единственное, что его сейчас заботит — это волосы. Закончив все дела в ванной, Алекс достаёт из шифоньера рубашку, брюки и пиджак. В школе нет обязательной общей формы, но по уставу ученики должны сохранять деловой стиль в одежде. Одевшись и покрутившись перед зеркалом минут 10, Алекс поправляет волосы, поднимает с пола полупустой рюкзак, спутанные наушники и направляется на кухню, чтобы позавтракать или хотя бы выпить чаю. У него есть ещё минут 20 до пробуждения всей семьи и, собственно, его выхода из дома. Так вышло, что он не сильно любит пересекаться с домашними по утрам. Он успевает сделать себе небольшой бутерброд с плавленным сыром и заварить кружку чая. Доедая, он слышит, как открывается дверь спальни родителей. Знак того, что пора уходить. Он быстро пихает в рот остатки бутерброда, запивает чаем и бежит в прихожую. Там он хватает кеды, берёт с полки ключи от дома и остатки налички. Обуется он на улице. Открывая входную дверь, он оглядывается назад и видит отца, стоящего у входа в кухню. Он успел и несказанно этому рад, потому что с отцом у них достаточно-таки сложные отношения. Дорога в школу пешком занимает около 20 минут. Да, есть автобус, друзья, у которых есть машины, но он предпочитает ходить пешком. Это практически единственный шанс насладиться музыкой и лёгкой прохладой пустынных утренних улиц. По дороге он встречает много знакомых. Алекс делает вид, что не замечает их, не слышит их приветствий. Ему не всегда хочется вести себя так, но именно так ему проще. Стоит ему появиться на территории школы, как большинство учеников обращают своё внимание на него. Да, он здесь звезда, как бы высокомерно это не звучало. Алекс безумно популярен среди девушек и не только благодаря обаятельной внешности. Безусловно, он этим пользуется. У входа в школу он замечает слишком знакомое и уже какое-то родное ухмыляющееся лицо. Майлз. Майлз Кейн — его лучший друг практически с пелёнок. Дерзкая натура, но безусловно популярен не меньше. В каждой школе есть компания парней, которые нравятся абсолютному большинству, так вот здесь это именно они. — Ну как ты, Тёрнер? Живой после вчерашнего? — всё с той же ухмылкой спрашивает Майлз, по-дружески пихая Алекса в плечо. — Вы грёбаные идиоты! — сквозь смех отвечает он, вспоминая вчерашнюю ночь. Он пытается быть серьёзным, но те события слишком недавние, ещё живые. — Скучно им стало, захотелось выпить культурно. Ага, культурно, в парке под деревом. А какой итог? Да как обычно: мы нажрались. Так мало этого, потом начался самый настоящий пиздец. Ливень, гром, молнии. Меня чуть не смыло! Я вернулся домой под утро, на мне сухого места не было. Я ещё не знаю, видел ли меня тогда отец. — Ну чего ты? — смеётся Майлз. — Зато было весело, и запомнится такое надолго. Я считаю, мы отлично отметили начало нового учебного и последний день лета. — Ты какой-то больно весёлый для первого дня учёбы, — заметил Алекс. — Что уже курил сегодня? — Пару сигарет, не более, — отмахнулся Кейн. — Майлз, — гораздо серьёзнее сказал Алекс, — я слишком давно тебя знаю, так что не смей врать мне. — Ну да, скурил я один косяк, — закатил глаза обвиняемый, — нужно же как-то скрасить этот день. — Только не увлекайся, будь добр. Первые два урока у них были разные. Хотя какая разница, если Алекс предполагал, что Майлз на них всё равно не явится. Ему не нужны были рекомендации учителей, хорошие оценки и баллы за экзамены. У его родителей есть деньги и связи, поэтому он поступит, куда только захочет (если вообще захочет). Семья Тёрнер, конечно, тоже очень влиятельная, но отец решил, что его дети должны добиться хоть чего-то без посторонней помощи, поэтому отказался оплачивать их обучение в университете. Сейчас Алекс спешил на английский, ведь звонок на урок должен прозвенеть с минуты на минуту. Ему очень нравится этот предмет, он любит читать различную литературу и пытается писать сам. Он музыкант, но как ему самому кажется, абсолютно бестолковый. Он грезит мечтами связать свою жизнь с музыкой. Отец совсем не в восторге от желаний сына, ведь однажды он хотел передать свой бизнес именно ему, первенцу. Зато мать всегда поддерживала все начинания Алекса, хоть никогда и не слышала, как он поёт или играет. С учёбой у никогда никаких проблем не было. Всё давалось ему без особых усилий разве что с физикой иногда бывают проблемы. С учителями у него отношения замечательные. Для них он прилежный ученик, тихий и спокойный мальчик, а не горе-музыкант, пристрастившийся к алкоголю. Так и пролетело два урока. На перемене Алекс не нашёл Майлза у своего кабинета, а потом и у кабинета истории, где у них сейчас должен быть общий урок. Это странно, потому что они за столько лет научились находить друг друга по наитию, а сейчас Майлза нигде нет. Осталось лишь одно место, где он может быть — курилка за школой. На душе у Алекса почему-то было не спокойно. Бог знает, что может вытворить Кейн. Зайдя за угол школьного здания, он был крайне удивлён увиденному. Такого раньше не случалось. Майлз курил один, сидя на земле. Вид у него был, скажем так, потрёпанный: короткие волосы торчали во все стороны, рубашка была наполовину расстёгнута, а её рукава закатаны немного выше локтей. Подойдя ближе, Алекс заметил, что тот на него никак не реагирует. — Майлз! — позвал он своего друга, стоя в полуметре от него. Тишина. Тогда он решил потрясти его за плечи. Кейн лишь поднял глаза и широко улыбнулся, но смотрел он куда-то мимо, а не на человека перед ним. — Блять, что ты вытворил в этот раз?! — О! Ал, мой ты хороший, — медленно проговорил Майлз, взяв лицо Алекса обеими руками, — а я тебя даже не заметил. Тёрнер опешил и отпрянул от друга. Он видел того во всяких состояниях, вытаскивал из разного дерьма, но такое случалось впервые. Его это безумно пугало, ведь Кейн дорог ему. — Будешь? — спросил Майлз, протягивая другу тлеющую сигарету. — Ты совсем идиот? Я никогда не курил и не собираюсь, — Алекс начинал закипать. — Что с тобой произошло? Мы не виделись всего полтора часа. — У меня всё отлично, — сказал Майлз и сделал глубокую затяжку, — Когда у меня что-то было не так? «Очень даже часто» — подумал Алекс, но говорить вслух не осмелился. — Ты под кайфом, — наконец констатировал Тёрнер. Майлз лишь слабо кивнул головой в ответ. — Так, нам всё ещё нужно как-то появиться на истории. А тебе особенно, ведь ты сам знаешь, что миссис Грэйс — подруга твоей матери. Так что вставай, — Алекс подхватил друга под руку и аккуратно поднял его с земли. — Может не надо? — жалобно заворчал Майлз. — Надо, — Алекс уже не в первый раз нянчился с ним как с ребёнком. Весь урок Кейн не проронил ни слова. Он лишь смотрел в свою абсолютно пустую тетрадь. Алекс уже успел множество раз пожалеть, что притащил его на урок. Со звонком Майлз быстро собрал вещи и вышел в коридор, так ничего и не сказав. Алекс догнал его лишь в холле у выхода. — Эй, — дёрнул он Майлза за плечо, — может ты мне объяснишь, что это было? И вообще, куда это ты собрался? — Домой, — язвительно ответил Кейн, сбрасывая руку Алекса со своего плеча. — В смысле? — не понял Тёрнер. — В прямом. Ты мне мамочка что ли, я понять не могу, — сказал Майлз, отталкивая от себя друга. — Это не твоё дело, понял? Не смей лезть в это! — он вылетел из школы, громко хлопнув дверью. Посмотреть на перепалку парней сбежалось много народу, ведь раньше такого не было. Никогда. Тёрнер огляделся, все смотрели на него. Он достиг точки кипения: — Чего, насмотрелись?! — гневно заорал он на весь холл, глядя на любопытных учеников. — А теперь быстро разобрались, так же, как и собрались! Спектакль окончен! Занавес!