nevermore.

пожалуйста, не плачь больше. разве ты не видишь? средь солнечных лучей парка ты будешь убегать от меня, маня куда-то далеко, слишком далеко, где больше не будет людей. ни единой живой души. обернем все это в игру — ты побежишь, а я побегу следом. ласковое солнце, свежий ветер в лицо, а с горы так даже приятно и прохладно становится. лишь бы это никогда не кончилось последние дни лета уже улетели, испарились будто где-то позади, а что дальше? — длинные школьные будни (кому они нужны?..), множество странных людей вокруг, от которых ты совсем отвык… как много ушло, как много пришло за это короткое-длинное лето. и ты — немаловажная часть, знаешь же?.. светлые волосы искрятся на солнце, когда бежишь — развеиваются по ветру, манят. вот постой же, только догоню… а дальше снова должна вынырнуть из-за деревьев уединенная аллея, где на богом забытых лавочках мы с тобою целовались (один лишь только раз, и мама ничего не узнала…). да не скажу я никому, секретом будет… там розы. красные, багрово-красные такие. а есть и белые. знаешь, мне так тебя напоминают… а я не знаю почему. спросишь — ни за что не отвечу. видишь как глупо получается… все глупо. но мне так нравилось. и нагнать тебя у старого дуба, ухватить за руку. никуда тебе от меня не деться, слышишь? прижиматься ближе, ведь знаю, что нас никто и ни за что не увидит. смеяться в твои губы, засматриваться в глубокие голубые глаза, искать в них что-то — ты думаешь я знаю что?.. сегодня в твоих движениях так мало прежнего веселья. мало прежнего тебя. это моя вина? тяжело держаться, тяжело не сдаться. настаивать, быть сильнее. почему я всегда должен быть сильным?.. позволь мне хоть раз эту ласковую слабость. сидеть на лавочке и смотреть куда-то в небо, где солнце уже закатывается за горизонт, но твои волосы все ещё озаряют меня горячим светом. отбросить мысль. если ты хочешь — я буду… буду. я выживу. но только если ты хочешь. оторвать цветок — взять ладонью за шипы, сильно потянуть на себя, — и вот нежные лепестки, стянутые в бутон, прекрасные былые лепестки в моей руке. потом в твоей. и зацепиться пальцами как бы невзначай. заплетать тонкую косу из пшеничных волос, вплетать полевые цветы разноцветные, такие нежные, будто шелковые. только в тысячи раз тоньше, уязвимее. словно я. а может быть, словно ты? твоя голова на моем плече, а из-за чуть багровеющих верхушек деревьев я вижу солнце. небо над головой уже не голубое, оно куда-то глубже в синь отдалось — начинаются сумерки. и только лишь немного припорошило звездами где-то на востоке, облака становятся серыми. где же мои любимые фиолетово-розовые нежные краски?.. и солнца почти что нету, я тяну тебя со скамейки вперёд сквозь деревья, где снова будет поляна и я увижу небо, небо именно там, где я хочу, где я так люблю… трава стала темнее, деревья вокруг — глубже, тяжелее. почему бы им не утонуть в этой ласковой дымке, будто вчера? будто позавчера? будто месяц назад, почему… а может, это все случилось многим раньше? — я тебя люблю. но ты молчишь, смотришь куда-то вниз. подними же глаза, взгляни на прекрасный (нет, боле не такой прекрасный…) закат, взгляни же… почему ты прячешь глаза? все как-то не так сегодня… небо не то. и ты будто не таким стал. прячешься от меня все время, почему ты молчишь, боишься меня? — мне нужно домой. — но сейчас только семь… пожалуйста, не уходи, давай ещё пять минут? отрицательный знак головою, выпускаешь пальцы из моих и отворачиваешься. я должен быть сильным. я всегда должен был быть сильным, а сейчас особенно. ты же хочешь этого? — давай я провожу тебя. — нет, не стоит. в последних лучах света я вижу цветы в твоих волосах. цветы, что только что я вплетал в твои золотые кудри. а сейчас ты уходишь, уносишь с собою частичку меня. остановись, я не хочу так… — но роджер, постой, постой!.. нагнать тебя непросто — ноги запутываются в кустах невпопад растущих роз — белые, багровые, белые снова… — не нужно, фредди, — улыбнёшься, оттолкнешь меня когда я подойду ближе запыхавшись. предательские слезы на глазах и протягивать руки к тебе — последнему лучу моего дня, моего любимого розового оттенка неба. (а может больше и нет? я не чувствую, я не знаю…) почему ты должен покинуть меня? — что случилось? расскажи, прошу тебя… достанешь из кармана нагрудного мою белую розу, посмотришь недолго, проведешь взглядом. — тебе нужнее, — всунешь мне в пальцы, но никак не позволишь зацепиться хоть на секунду дольше. — но останься, объясни же… улыбнёшься нежно в последний раз, но все ещё будешь молчать. — больше нету чувства. — значит ты обманывал меня? опустишь глаза. — больше нет, фредди. прости. все теперь не так, разве ты не видишь?.. так будет лучше. протянуть руку, постараться прижать тебя к себе, успокоиться. но видимо уже не сегодня. и никогда больше. — разве этого не вернуть? хочешь сказать, наше лучшее время ушло? — вытереть запястьем слезы, сжимать истрепанную розу. на губах разумное, должное «да». в груди бездумное, слабое «нет». это неправда. неправда, неправда, неправда… все можно вернуть, можно оставить. так и оставим, так и будет. позволь мне это. отрицательно качаешь головой. — ты сам все знаешь. и ты отвернешься резко, зашагаешь вверх, сорвешься на бег, отчаянно закрывая глаза руками. а мне остаётся лишь держаться. вцепиться руками в изорванные лепестки, смотреть на звезды над головою и тихо плакать. «так будет лучше, так будет лучше…» и ни капли не лучше. куда мне теперь деваться, куда спрятать себя — неприкаянного, оторванного от последней надежды на то, что все снова будет как прежде? и ты забудешь меня. ты забудешь меня будто ничего не было. подумаешь лето, подумаешь ветер и глупые догонялки. руки, цветы, губы… какая к черту разница. разжать кулаки и рассыпать вялые лепестки. больше не белые. больше не нежные. и больше не мои. никогда больше.