Рекомендуется к прослушиванию: основная музыка: Тимур Родригез — Осколки памяти музыка из воспоминания: Roy Orbison — Pretty Woman
Первым, что испытал Аксель, когда вышел на террасу знаменитого пятизвездочного отеля Le Roi, стало чувство лёгкости. Внутри помещения, оставшегося за спиной, было душно и многолюдно, поэтому ему срочно потребовался глоток свежего воздуха. Взгляд невольно зацепился за поблескивавший в лучах заката металл Эйфелевой башни. Отсюда на неё открывался захватывающий вид: на фоне розовых и лиловых полос, уже прорезавших необъятный купол небосвода, знаменитое на весь мир архитектурное творение смотрелось великолепно. Весь Париж был как на ладони. Аксель закрыл глаза и дал предвечернему прогретому солнечными лучами воздуху наполнить грудную клетку. День был настолько жарким, что бедным французам пришлось прятаться в тени деревьев и забегаловок. Кажется, весь город замер в ожидании спасительной вечерней прохлады. Орьян медленно выдохнул, открыл глаза и двинулся к небольшому пустовавшему островку между невысоких декоративных зелёных кустов, обрамлявших террасу. Обхватив металлический бортик обеими руками Аксель взглянул вниз. Он никогда не испытывал страха перед высотой. Парень спокойно переносил полеты, обожал аттракционы, особенно американские горки, и не сталкивался с дурнотой, стоя на краю высокого здания. В отличие от Максанса, который до дрожи в коленях боялся высоты. Этот маленький секрет о нём знал только Аксель. Он всегда вспоминал с улыбкой, как ему пришлось несколько дней буквально умолять парня покататься с ним на колесе обозрения, а потом прижимал к себе трясущееся от страха тело любимого. Поначалу не помогали ни уговоры, ни шантаж, ни обещания жаркой ночи — Максанс был непреклонен. И Орьян попросту сдался. Но одним таким же тёплым и уютным вечером всё изменилось. Аксель помнил тот день, как будто он был вчера. Перед глазами возник образ двух парней, уставших после насыщенных съёмок сериала, сидящих перед экраном ноутбука, смотрящих старенькую комедийную мелодраму «Красотка» и жующих пиццу. Они, как обычно, сделали заказ, так как были очень голодными. Готовить что–то своими руками не было никаких сил, да и крохотная кухня Максанса не мотивировала на кулинарные подвиги в тот вечер. Парни валялись на диване, с минуты на минуту ожидали доставщика пиццы, смотрели друг на друга голодными глазами и спорили о том, какой бы фильм им посмотреть. Каждый раз, когда Дане–Фовель предлагал что–то из фэнтези или американских сериалов, Аксель закатывал глаза, за что получал щедрую порцию щекотки и укусов в самые различные места на теле. Парень отбивался как мог, заливисто хохотал и ощутимо кусался в ответ. Они не заметили, когда именно укусы перешли в нежные поцелуи — им больше не было до фильма никакого дела. Жанр их вечера плавно перетекал в разряд эротики с вытекающим восемнадцать плюс, но в дверь позвонили. С трудом оторвавшись от зацелованных малиновых губ Максанса, Аксель со скоростью знаменитого супергероя полетел открывать дверь. На пороге стояла улыбчивая девица с чёрной блестящей надписью «Pretty woman» на футболке ядовито-розового цвета и с большой коробкой пиццы в руках. Почему–то эта фразочка сразу же бросилась в глаза и напомнила очень старенькую песенку далеких шестидесятых годов. Орьян довольно быстро расплатился за пиццу и, захлопнув дверь, начал напевать её, надвигаясь на Максанса с коробкой пиццы в руках. «Pretty woman, walkin' down the street, Pretty woman the kind I like to meet…» — слова песни наполнили собой небольшую, но уютную комнату. Максанс восторженно смотрел на своего негласного парня, потому что был приятно удивлен, ведь Аксель, насколько Дане–Фовель помнил, не очень хорошо знал английский язык, и слышать из его уст иностранные тексты, пусть с немного фальшивым нотками и излишней театральностью в голосе, было более чем приятно. Аксель тем временем всё никак не успокаивался: — I don't believe you, you're not the truth, no one could look as good as you, ай, Максанс, что ты делаешь? В итоге, пицца чуть не оказалась на полу, зато парень очень быстро очутился на коленях любимого за свой артистизм и талант к пению. — Не думал, что ты поклонник такой древности, — промурлыкал на его ухо Дане–Фовель. — Эээй, это же классика, а не древность! — не на шутку возмутился Орьян. — Поистине легендарная песня, вообще–то. Глядя в светящееся от улыбки лицо Максанса, парень в сотый раз подумал о том, насколько же паршивец красив. — Я вспомнил её, потому что увидел надпись на футболке той девчонки. — Засматриваемся на девочек, значит? — Дане–Фовель зарычал как самый настоящий зверь и стиснул Акселя в крепких объятиях. — Только на тех, у кого в руках пицца, — прошептал он в ответ и уткнулся своим гибким носом в излюбленное местечко на шее. Парни так и сидели бы, сплетенные в уютных объятиях и увлеченные друг другом, пока голод не напомнил о себе бурчащими звуками. — Надо выбрать фильм, иначе я усну прямо на тебе, — произнёс Максанс, поцеловав Акселя в висок и позволив ему пересесть со своих колен на диван. Достав из коробки горячий кусочек пиццы, парень протянул его к пухлым губам Орьяна, но не удержался и стал бессовестным образом дразниться. Он резко отодвигал кусочек пиццы в сторону в те моменты, когда Аксель уже готов был вонзиться в него зубами. Орьян, как настоящий актер, пытался изобразить злость на своём милом личике, но это не особо помогало ему в попытках ухватиться за мельтешащую перед самым носом еду. — Ах, так! — прищуренные глаза цвета морской волны не обещали ничего хорошего. — Значит тебе достанется вся пицца, а мне выбор фильма, — произнес он голосом, сулящим одни мучения неугомонным элитным супермоделям. Набирая в поисковике название нужного фильма, Аксель бубнил себе под нос что–то вроде «с этой песней…» и «только один фильм…». Бросив хитрый взгляд на Максанса и повернув экран ноутбука в его сторону, Орьян восторженно произнёс: — Вуаля… Будем пересматривать «Красотку»! Дане–Фовель проглотил кусочек пиццы и усмехнулся в ответ: — Эй, красотка, вообще–то я не смотрел этот фильм. Глаза Акселя приобрели размеры галактики, так по крайней мере показалось Максансу. — Не может быть! Ты ни разу не смотрел его? На лице парня невольно выступила улыбка от неподдельного удивления любимого. Он в отрицании качнул головой и снова попытался «накормить» пиццей Орьяна, но тот отмахнулся от нее со словами: — Это недоразумение срочно нужно исправить! — и нажал на кнопку play. Аксель разместил ноутбук на столике, замотал Максанса и себя в пушистый теплый плед, отвлёк его глубоким страстным поцелуем и всё же стащил из коробки кусочек пиццы под возмущенные вопли последнего. Первые тридцать минут фильма Дане–Фовель жёстко критиковал качество съемки, не смолкая жаловался на отсутствие спецэффектов, а также на глупую и нереалистичную сюжетную линию. В середине фильма парень, наконец, прекратил поток своих комментариев и просто наслаждался реакцией Орьяна. Он не понимал, как старенькая кинокартина девяностых годов могла настолько понравиться такому молодому парню как Аксель. По точному воспроизведению некоторых реплик главных героев было понятно, что любимый видел его, и не раз. Максанс вдруг осознал, что ему открылась какая–то новая сторона Орьяна, ранее неизведанная и сокрытая ото всех за семью замками. Вот он: домашний, тёплый и желанный человечек, в пряди которого так и хочется зарыться носом, вдыхая до болей в легких родной запах, что Дане–Фовель и сделал. Аксель никак не отреагировал на его действия и даже не удостоил взглядом, не желая отлипать от экрана, лишь обхватил поудобнее любимого рукой и зарылся пальцами в мягкие волосы. На протяжении всего фильма он наглаживал мягкими круговыми движениями линию роста волос на шее Максанса, чем вызывал у него толпы мурашек и волны приятного тепла по всему телу. Из динамиков донёсся диалог между главными героями фильма: — Ух ты, классный вид! Тебе отсюда даже океан видно! — восторженно произнесла Вивьен, выбежав на просторный балкон пентхауса с захватывающим видом на побережье Лос–Анжелеса. — Верю на слово, но я туда не хожу, — удрученно заметил Эдвард. — Почему не ходишь? — удивленно поинтересовалась девушка. — Боюсь высоты. На этом моменте Аксель теснее прижался к Дане–Фовелю и поцеловал его в пушистую макушку. В ответ на это парень всё–таки заставил Орьяна оторвать взгляд от экрана и подарить ему сладкий поцелуй. Когда в конце фильма Эдвард несмотря на свой страх высоты упрямо взобрался по лестнице к Вивьен со словами «Ну конечно же, у тебя последний этаж», Максанс настолько глубоко задумался, что пропустил начало титров и вздрогнул от внезапной реплики. — Эй, ты успел уснуть пока мы смотрели фильм? — Аксель по–своему интерпретировал резкое движение любимого, но не остановил своих медленных, убаюкивающих поглаживаний и не выпустил из уютных и жарких объятий. — Нет, — задумчиво ответил Максанс, — я тут подумал о том, что ты тоже заслуживаешь подвигов. — О чём ты? — от такого неожиданного заявления ладонь Орьяна непроизвольно остановила своё движение на шее встрепенувшегося парня. Непонимание отразилось в бездонной синеве глаз, и Дане–Фовель поспешил с объяснениями: — Подожди, ничего не говори! — быстро выпалил он. Было сложно не заметить, что Максансу потребовалось немного больше времени, чтобы собраться с мыслями, и Аксель дал ему такую возможность, не до конца понимая, что к чему. Он пристально посмотрел на своего парня и увидел, как лёгкая дрожь прошлась по его телу, оставив после себя гусиную кожу. Ничем не обоснованное волнение передалось и Орьяну. — Посмотри на Эдварда! Ради любимой он смог преодолеть свой страх, а значит, и я смогу, — маленькие озорные огоньки загорелись в серых глазах. Кажется, Дане–Фовель, как и главный герой «Красотки», постиг все тайны своих чувств, в которых всегда так не просто признавался, особенно, впервые. Аксель наконец понял причину волнения любимого и уже догадался, что последует за ним. Его сердце пустилось вскачь. Максанс обхватил руками его лицо и, глядя прямо в глаза, произнес: — Я хочу прокатиться с тобой на этом чёртовом колесе, Аксель Орьян. Резкий звук от падения чего–то тяжелого за дверью гулкого помещения и последующего за ним громкого смеха заставили парня очнуться от воспоминаний. Аксель обернулся, чтобы удостовериться — дверь на террасу осталась закрытой, и он до сих пор сокрыт от посторонних глаз. Ему нужно было время, чтобы смириться с реальностью и осознать — волшебные воспоминания закончились. Максанса рядом не было. Орьян с удивлением обнаружил, что кожу лица стянуло солёными дорожками слёз. Парень быстро смахнул их и поежился от вечернего воздуха, успевшего остынуть и потерять свой приятный жар. Солнце почти село за горизонт, а он и не заметил. Побыть наедине с самим собой ему не дали. Дверь резко распахнулась, и на террасе появилась его мать. — Аксель, вот ты где! — возмущенный оклик прочертил собой комфортную тишину. К нему подошла эффектная и ухоженная леди, которая своим внешним видом могла очаровать абсолютно любого человека. Конечно же, от умудрённой возрастом женщины не укрылись покрасневшие глаза собственного сына. — О, дорогой! — она обхватила ладонями лицо Акселя и постаралась ободряюще улыбнуться ему. — Не надо, мам, — парень обвил руки матери своими, — сейчас не время. — Я знаю, знаю… Просто не могу видеть тебя таким! Сегодня ты должен смеяться и радоваться, а не лить слёзы, тебе так не кажется? Разве от чуткого сердца матери можно скрыть пустоту и боль души? Только от тех, которым всё равно на судьбу своих детей. Аксель понял, что если сейчас же не соберёт всю свою волю в кулак, то мгновенно превратится в пепел и развеется по террасе, и легкий вечерний ветерок понесёт его вниз с десятого этажа отеля с красивым названием Le Roi навстречу бездне. Парень прикрыл веки буквально на секунду и приказал себе быть сильным, а когда вновь заглянул в взволнованные глаза матери, на его лице чуть ли не сияла невозмутимая маска, способная защитить хрупкий внутренний мир от суровой реальности жизни. — Это всё потому, что Макс опаздывает, а я не справляюсь с повышенным вниманием к себе в его отсутствие, — Орьян махнул рукой в сторону дверного проёма, из которого раздавалась громкая музыка и смех. — Дорогой, он обязательно приедет! Макс не может просто взять и пропустить такое событие! — его мать была самой лучшей и самой проницательной женщиной на свете, раз приняла такое глупое оправдание за чистую монету. Орьян улыбнулся ей теплой улыбкой, но не успел ничего ответить, так как в дверном проёме показалась голова Мишеля: — Дружище, хватит прятаться, иначе мне придется сказать всем этим людям, приглашенным, кстати, ради твоей шикарной персоны, что тебе с ними скучно… Ай! — Робин полдвинул Мишеля в сторону, заехав ему при этом локтем под дых. — Акс, кончай грузить себя ненужными мыслями. Я позвонил Максу, он уже едет. Пойдем, выпьешь с нами чего–нибудь покрепче! Нужно срочно согнать эту неестественную бледность с твоего лица, — друзья были просто неподражаемы в своем желании помочь. — Я скоро буду. Парни скептически посмотрели на виновника их маленького сборища на террасе. — Не волнуйтесь, я не дам этому сокровищу затеряться здесь навечно, только дайте нам ещё минуту наедине, пожалуйста, — Аксель был безмерно благодарен своему ангелу–хранителю в лице матери, которая с детства оберегала его от всех проблем. Когда дверь за Робином и Мишелем закрылась, женщина обняла своего сына иначала укачивать его в своих объятиях, прямо как в детстве. Она положила голову на плечо Орьяна и сказала: — Думаю, розы на столиках всё же стоит заменить на гортензии или орхидеи. Бутоны должны быть синими, а не жёлтыми. Парень закатил глаза, но мать не увидела этого, иначе снова отругала бы, как когда он был совсем ещё ребёнком, за эту вредную привычку. — Мы уже обсуждали это, помнишь? Максу больше нравятся розы, — пробубнили женщине куда–то в плечо. — Но это и твоя свадьба тоже, тебе так не кажется? Аксель вымученно улыбнулся. Они с Максом не успели связать себя узами брака, а все уже переругались друг с другом десять раз по поводу места свадьбы, музыки, торта, алкоголя, перечня гостей, фотографа, освещения — и этот список продолжался до бесконечности. Даже цветам вот досталось… Робин снова ворвался на террасу и, как показалось Орьяну, объявил о новостях слишком уж восторженно. — Аксель, пропавший женишок явился! Как думаешь, мне уже можно накачать его алкоголем или всё же дождаться, пока он вытянет тебя из убежища? Последнее слово резануло по больному, став последней каплей в океане терпения. Робин был невыносим. В хорошем смысле. И Аксель не хотел его обижать только потому, что внутри закрутился тугой узел из непонятных ему самому чувств. Он уже собирался сказать в ответ что–то абсолютно неподконтрольное ему, но почувствовал, как мама чуть сильнее приобняла его за плечи, видимо, пытаясь приободрить и успокоить будущего жениха, поцеловала сына в висок и двинулась в сторону двери со словами: — Робин, я думаю, мне понадобится твоя помощь с цветами. Этот ужасный жёлтый цвет абсолютно не подходит нашим мальчикам! Дальше Аксель уже не слушал. Он отвлёкся на вибрацию смартфона. Почему–то экран, окутанный неоновым светом, выглядел угрожающе. Долго не решаясь нажать на кнопку разблокировки, он всё–таки сделал это и увидел сообщение от Давида. Сердце пропустило удар, и пульс резко участился. Аксель почти прикоснулся к кнопке «Открыть сообщение», но тут на террасу выскочило торнадо по имени Макс, привлекая к себе всё его внимание. Парень быстро и незаметно спрятал норовящий выскочить из его рук гаджет в карман брюк и переключился на своего будущего мужа. — Любимый, прости меня, прости, прости, прости! Снова этот чёртов контракт! Ты же знаешь, как он важен для меня, ведь так? Орьян почувствовал, что от слов, словно выпущенных из пулемёта, у него разболелась голова. Парень приложил титанические усилия, чтобы не поморщиться в ответ на очередное оправдание. Макс же за считанные секунды подлетел к Акселю, обвил руки вокруг его талии и прошептал в губы: — Ты сногсшибательно выглядишь, детка. Орьян и правда выглядел этим вечером так, будто спустился с подиума знаменитого на весь Париж модного показа. Несмотря на то, что сегодня была всего лишь репетиция свадьбы и небольшая вечеринка после для их родных и самых близких друзей, Аксель заставил себя одеться нарядно, как и требовал этикет мероприятий такого рода. Энергичный и светящийся от радости, Макс потянулся за желаемым. После глубокого и страстного поцелуя с языком у Орьяна слегка закружилась голова. — Мне уже не терпится снять с тебя все эти тряпки и разложить на кровати в нашей спальне, — парень продолжал нашептывать Акселю всякие пошлости, которые, к сожалению, не вызвали нужной реакции. — Ты ведь не злишься на меня, правда? — выражение лица Макса действительно поменялось с довольного на расстроенное, и Орьяну почти удалось успокоить непонятно откуда появившееся чувство гнева. Он обвил руки вокруг шеи своего без пяти минут мужа и сказал с улыбкой: — Не переживай, пока тебя не было, меня развлекали Марсель и Робин, — на этих словах Макс облегченно выдохнул, — а мама снова решила поменять букеты с цветами на столиках гостей. Как видишь, мне скучать не пришлось. Это была откровенная ложь, однако Аксель был не настолько глуп, чтобы сказать такое в глаза счастливому донельзя Максу. Мысленно вручив себе с десяток Оскаров за главную мужскую роль счастливого жениха, Орьян внимательно наблюдал за сменой эмоций на лице своего парня. Тот, в свою очередь, улыбнулся самой яркой и солнечной улыбкой, резко сменив виноватое выражение лица на уверенное и самодовольное. Макс еще раз впился в губы Акселя страстным поцелуем и потянул за собой внутрь помещения. От яркого света пришлось зажмурить глаза. Увы, Орьян слишком привык к вечернему освещению на террасе, и теперь чувствовал себя почти голым в свете множества прожекторов. Он весь вечер пытался понять, почему ощущает себя не в своей тарелке, ведь быть в центре внимания — это его работа как актера. Их появление ознаменовали аплодисменты и веселый свист друзей. Аксель взглянул на Макса. Тот был так увлечен овациями, что не увидел, в каком состоянии находится его будущий супруг. Пытаясь найти хоть какую–то поддержку, он переплел пальцы их рук, и Макс вздрогнул от этого движения, чуть сильнее сжав ладонь любимого, сразу же посмотрев на чересчур бледного Орьяна и беззвучно спросив одними губами: «Все хорошо?». Пребывавший в полной прострации парень еле заметно кивнул в ответ и тут же повернул голову в сторону высокого статного мужчины, пытающегося привлечь всеобщее внимание, отбивая звон десертной ложкой о бокал с шампанским. Пронзительный звук снова отозвался в голове тупуй болью. — Минуточку внимания, — торжественно произнес мужчина. — Сегодня я хотел бы огласить тост в честь моего любимого и единственного сына Макса и его будущего мужа до того, как пройдет долгожданная репетиция, которую и так долго откладывали. На этом месте он с укором посмотрел на Орьяна, отчего последнему стало ещё более неуютно в этом и без того душном помещении. — Честно признаюсь, поначалу я был очень шокирован их решением вступить в брак, — среди гостей по залу прошлись смешки. Началось, подумал Аксель, морально готовясь к психологической атаке, с которой всегда приходилось иметь дело, когда он встречался лицом к лицу с отцом Макса. Но то, что парень услышал следом, просто выбило почву у него из–под ног. — Я не одобрял это поспешное на мой взгляд решение, и думаю, что своим поведением испортил хорошее отношение к себе дорогого моему сыну человека. Орьян нашёл глаза мужчины своими и прочитал в них лишь тщательно скрытое недовольство. — Я хотел бы в первую очередь извиниться, ведь каждый, кому удалось побыть рядом с вами за последние несколько месяцев, скажет, что вы идеально подходите друг к другу. Вы полны любви, и дня не можете провести поодиночке, а это важнее всего. Взаимное притяжение и любовь — это то, на чем вы построите свой брак. Остальное должно быть неважным, в том числе и моё мнение. Макс с улыбкой посмотрел на будущего мужа и сильнее сжал его ладонь в ободряющем жесте. — Аксель, я очень рад твоему появлению в жизни моего сына и надеюсь, что ты не разобьешь ему сердце, как и он тебе. Орьян, кажется, перестал дышать. Парень замер, почувствовав, как внутри перестает биться замерзающее сердце. Мужчина поднял бокал повыше в сторону виновников торжества и произнес: — За Макса и Акселя! Гости весело прокричали их имена, опустошили бокалы и продолжили веселиться. Аксель сразу же напрягся, заприметив, что отец Макса двинулся в их сторону. Подойдя к ним, мужчина в первую очередь крепко обнял сына, а затем двинулся к Орьяну с той же целью. Несчастному парню пришлось проводить враз потухшим взглядом спину Макса, внезапно изъявившего желание поговорить с его матерью. Аксель мысленно обругал способность своего жениха двигаться со скоростью света. Собравшись духом, он, наконец, обратил всё свое внимание на мужчину, ожидая, в какой же момент времени тот проявит своё истинное лицо. Отец Макса не заставил себя долго ждать, заключив в грубых объятиях Акселя и прошептав ему на ухо так тихо, чтобы услышал только он: — Ещё не поздно всё отменить. Орьян почувствовал, как гнев внутри него снова начинает расти по экспоненте. — А Вы только этого и ждете, не так ли, Себастиан? Ответа он не дождался, так как Макс подозрительно быстро вернулся и приобнял его со спины, разместив подбородокна его плече. — А я как раз говорил твоему будущему мужу как же хорошо он выглядит сегодня и как тебе с ним повезло, — произнес Себастиан, с усмешкой глядя в глаза Акселя. — Не то слово, папа! И так отбоя от фанатов нет, а появление наших фотографий в социальных сетях после сегодняшней вечеринки и вовсе поднимет шумиху до самого потолка. Орьян выпутался из объятий Макса и гневно уставился на него. — Мы же вроде договорились, что никаких фотографов не будет! — процедил он сквозь зубы. Будущий супруг сдержанно улыбнулся, уложил ладони на плечи разозлившегося не на шутку Акселя и аккуратно развернул его в сторону банкетного зала, где гости мило болтали друг с другом, выпивали, танцевали и фотографировались на память. — Аксель, детка, фотографов я и не приглашал, но ты только посмотри на всех этих людей! Они пришли порадоваться за нас и разделить наше счастье. И ты хочешь запретить им выкладывать в сеть фотографии с одного из самых важных событий в нашей жизни? Орьян обречённым взглядом обвёл всех присутствующих. Тут были все: его мама, Робин, Мишель с Мэрилин, Филиппин, Лула, одним словом, почти весь каст Скама, а также гости со стороны Макса и его отца. Не было только Давида, и это разбивало Акселю сердце. Макс почувствовал, как опустились плечи любимого под его руками и тут же развернул его к себе лицом. — Эй, все будет хорошо! Твои фанаты будут на седьмом небе от счастья! Орьян очень сильно сомневался в этом. Он устал читать гневные сообщения почти от каждого второго поклонника, которые становились всё унизительнее и неприятнее с каждым днем. К сожалению, Макс и не подозревал об этом. Аксель взглянул в глаза своему будущему мужу и увидел там волнение и нежность. Парень вымученно улыбнулся ему и уткнулся носом в выемку оголившейся под рубашкой ключицы. Они бы так и стояли, находя временный покой в объятиях друг друга, если бы не Себастиан, который всё это время стоял рядом и слышал их диалог. — Я думаю, Аксель прав. Ни к чему вам излишнее внимание чужих людей раньше положенного срока. Я сделаю объявление. Мужчина уже двинулся к сцене с микрофоном, когда Орьян ухватил его за руку, останавливая. — Всё в порядке. Думаю, мы справимся сами, — резко произнёс парень, глядя на Себастиана в упор. Аксель слишком поздно понял, что грубый жест в виде сильно сжатой руки своего будущего тестя, не самое лучшее из его решений. Спасение в данной ситуации пришло, откуда он не ожидал. Робин поднялся на сцену и, постучав по микрофону пальцами, произнёс на весь зал: — Леди и джентльмены, я думаю, пора приступить к самому главному. Прошу женишков подняться на эту сцену. Аксель выпустил из крепкого захвата руку Себастиана с тихим: «Извините», оставляя его позади себя в прескверном настроении, и засеменил к сцене вслед за Максом. С трудом пробравшись сквозь плотную толпу гостей, он получил порцию рукопожатий и теплых объятий от матери и всего каста Skam France. Когда парень обнимался с Мэрилин, смартфон завибрировал снова. Он достал его и, разблокировав, увидел новое сообщение от Давида. Зоркая девушка, всё же заметив, чьё имя высветилось на экране гаджета, грустно улыбнулась Орьяну, поцеловала его в лоб и подтолкнула в сторону сцены с тихими словами: «Не читай, не порть себе вечер». Аксель лишь слабо кивнул ей в ответ и подошёл к Максу. Наряд его жениха не совсем подходил обстановке торжественного мероприятия, но всё равно смотрелся на нем шикарно. Да и сам Макс словно был окружен лёгким сиянием. Его глаза цвета зелёной листвы, обычно смотревшие на людей с лёгким прищуром и хитринкой, сейчас были полны радости и восторга. Аксель залюбовался своим мужем и почувствовал к нему дикое чувство зависти от того, что не мог быть таким же счастливым в столь важный день для них обоих. То, что он не в состоянии так же светиться от счастья, летать по залу на крыльях любви и беззаботно принимать от близких поздравления, снедало изнутри. Но больше всего Орьян возненавидел себя за то, что не смог вот так просто взять и проигнорировать сообщения от Давида. Он думал о них с тех самых пор, как Макс утащил его с террасы, зная, что ничего хорошего там не увидит и, скорее всего, ещё больше испортит себе настроение, но… Это самое «но» всегда заставляло его совершать безумные поступки. Он поднял полные волнения глаза на Робина, стоявшего в самом центре сцены и с явным упоением вещавшего нечто смешное о нём и Максе. Его лучший друг, как и всегда, блистал, успешно развлекая всех присутствующих, судя по их громкому смеху. Аксель прижался к Максу ещё ближе. Его будущий муж продолжал в полной мере наслаждаться оказанным ему вниманием со стороны Робина и гостей, не замечая ничего подозрительного вокруг. Орьян же, стараясь незаметно прочитать сообщения от дорогого ему человека, открыл первое.Спасибо за приглашение, но меня не будет, Аксель. И ты знаешь, почему.
Парень почувствовал, как на его глазах навернулись предательские слёзы. По несчастливой случайности этот же момент Робин выбрал, чтобы закончить своё великолепное вступление и сообщить всем о начале репетиции. Его друг почти закончил объявлять всем о том, что будущим молодожёнам пора занять своё законное место на сцене, когда Орьян не удержался и преодолел последний рубеж.Надеюсь, ты осознаёшь, что делаешь.
Аксель еле заставил свои непослушные, ватные ноги передвигаться для того, чтобы подняться на сцену. Он будто сквозь толщу воды слышал Робина, давшего понять всем присутствующим, что побудет регистратором на столь долгожданном событии. Пронзительный свист и весёлые крики со стороны друзей, восторженно поддержавших данное решение, вконец отчаявшийся парень и вовсе не слышал. Орьян не почувствовал, как Макс взял его так невовремя повлажневшие ладони в свои, зато ощутил приближавшийся со скоростью мчащегося на всех парах товарного поезда приступ панической атаки. Аксель понял, что готов за бесплатно продать душу дьяволу, лишь бы не стоять на этой злосчастной сцене. Он был абсолютно не готов к тому, что услышал спустя пару секунду от Робина. — Дамы и господа, мы собрались здесь сегодня чтобы связать этих двух молодых людей священными узами брака. Максимилиан Ламбер, готов ли ты взять Акселя Орьяна в свои законные мужья? И предательское сердце почти остановилось.