Бани

Махидевран часто посещала бани и это был один из таких дней. Ей нравилось, когда за ней ухаживали. Это создавало ощущение важности, которой порой не хватало ей. Служанка смывала водой мыло с плеч и спины госпожи, когда в помещении прибавилось народу. Это Хюррем тоже пришла намываться. Как и на всех здесь, на ней было лишь одно полотенце, аккуратно закреплённое над грудью. Шатенка ненадолго задержала взгляд на волосах вошедшей, что та одним движением перекинула за плечо. Конечно, это не укрылось от зорких глаз рыжей. — Добрый вечер, Махидевран, — ехидно улыбаясь, произнесла она. — С твоим приходом он перестал быть добрым, — как всегда ответила она, повернув голову в сторону. — Грубить было не обязательно, — сказала Хасеки, присаживаясь на другом конце бани. — Но другого от тебя можно было и не ожидать. — Тогда могла и промолчать. — Ну прости, что проявляю к тебе хоть капельку уважения. Махидевран снова уставилась на девушку, удивляясь тому, что та уже ведёт себя, будто и не было этого разговора. Хюррем уже не смотрела на неё, но достаточно хорошо ощущала её взгляд на себе. — Налюбоваться не можешь мною? — спросила она, вальяжно развернувшись. — Не льсти себе, — лишь произнесла та, враз изменившись в лице. — Неужели от безысходности стала на девушек заглядываться? — продолжала рыжая. — Перестань, Хюррем, это переходит все границы! — Да кто ты такая, чтобы так со мной разговаривать? — Я от своих слов не отступлюсь. Шатенка подняла голову, показывая уверенность, но глаза её выдавали с потрохами. Она не была так уверенна, как хотела казаться. Хасеки обвела взглядом находящихся в банях людей и, подняв ладонь, неожиданно проговорила: — Выйдете все. Глаза Махидевран округлились, то-ли от удивления, то-ли от страха. — Что?! Нет! — воскликнула она. — Я сказала, выйдете все! — настаивала та. Рабыни учтиво поклонились и поспешили на выход. Девушка вжалась в стену, боясь возможных действий светловолосой. — Нечего бояться, — сказала Хюррем, когда вышла последняя служанка. Она поднялась и непринуждённо зашагала в сторону собеседницы. Та молчала и не двигалась. Хасеки наклонилась так, чтобы шатенка чувствовала её дыхание на своей шее, и негромко произнесла: — Ты всерьёз думаешь, что я не понимаю? — Чего? — выдавила Махидевран. — Оу, я думаю, ты знаешь о чём я. Рыжая провела ладонью по её бедру, поднимаясь всё выше и поднимая полотенце. Шатенка свела ноги, как можно плотнее и дрожащим голосом проговорила: — Что ты делаешь? — То, чего хочешь ты. Хюррем села к ней на колени и положила ладонь ей на грудь. — Какая ты щюпленькая, так быть не должно, — заявила она, массируя её сквозь плотенце. — А как должно быть? — серьёзно спросила та. Хасеки взяла её руку и положила на свою грудь. — Вот так. Махидевран опешила и девушка воспользовалась этим. Она вовлекла её в поцелуй и, к её удивлению, та ответила, хоть и не сразу. Рыжая отстранилась, чтобы произнести: «Я так и знала»; после чего снова прильнула к ней. Она развязала её полотенце и, обнажив девушку, начала поцелуями спускаться вниз. — Ах! — воскликнула шатенка, когда та начала посасывать её соски. — Погоди, рано ещё для стонов. Пройдясь пальцами по её животу, Хюррем раздвинула ноги светлоглазой и начала ласкать её клитор. — Хюррем, — сквозь сдавленные стоны произнесла Махидевран, — Как? Как ты это делаешь? — Тихо, моя Лунная Госпожа. Рыжая опять поцеловала её и тут же почувствовала, как она тоже стягивает с неё полотенце. Практически бесшумно оно упало на влажный мрамор, а та сжала её грудь, оттянула соски. — Ах ты, — укоризненно сказала Хасеки, присаживаясь на коленки. Она прильнула к её киске, провела языком вокруг вагины и вошла им внутрь. Шатенка схватилась за её голову. — Ай, Махи, ты чего? Хюррем провела рукой по голове. — Прости, просто, это, это… — Держи за плечи, — улябаясь, произнесла она и продолжила свои ласки. Махидевран послушалась. Она еле сдерживалась и вскоре дошла до пика. Вскрикнув, она обмякла прижавшись к стене. Рыжая заключила её в объятья и, поцеловав в щёку, спросила: — Тебе ведь понравилось? — Да, ты великолепна, Хюррем. — Я знаю, — она приблизилась к её уху. — Ты ведь и так была влюблена в меня. — Я уже готова в это поверить, — сказала шатенка в очередной раз целуя её. — Думаю, нам стоит прикрыться, — разорвав поцелуй, сказала Хасеки. Та в ответ лишь улыбнулась и, подняв с пола полотенце, протянула его возлюбленной.