Победитель получает всё

— Ты проиграл, — шептал Куроро, стягивая штаны с Курапики. — Не лезь на того, кто превосходит по силе, это первый урок, который я преподам тебе.       Приятное напряжение разливалось внизу живота. Ради этого мгновения мужчине пришлось отказать Фейтану в удовольствии пытать нового заключённого. Куроро с трудом сдерживался, чтобы не разорвать одежду прямо на пленнике. Такую его сторону знала только Мачи, которой пришлось нехотя заняться подготовкой тела Курапики по поручению босса.       Курапика распластался на спине, вжимаясь в холодную жёсткую кушетку. Курута безразлично смотрел, как Куроро водит рукой по его бедрам, как закидывает его ноги себе на плечи. По коже парня пробежали мурашки. Камера, где его держали, блокировала нэн, а своими силами Курапика не рассчитывал выстоять против более опытного противника. Но парень и не думал сопротивляться: он был бледен и истощен, обессилел настолько, что едва мог пошевелиться, а разум будто заволокло туманом. Причина такого состояния — голодовка, как протест «паукам». Теперь из тонкого запястья парня торчал катетер для капельницы, а питательные вещества поступали прямо в кровь. Куроро заботился о поддержании жизни своего драгоценного узника. — Второй урок, который я тебе преподам, — Куроро выдавливал тёплую смазку на свой член, чуть не трясясь от предвкушения, — Пауки всегда берут то, что хотят.       Он раздвинул ягодицы парня и вставил головку члена. Жгучая боль пронзила тело, но Курапика не издал ни звука. Лишь едва заметно поморщился, впился ногтями в кушетку, задрал голову и уставился в потолок. Куроро входил медленно, смакуя момент. С каждым сантиметром боль усиливалась. Хотелось в туалет. Стоны и крики были готовы вырваться из горла. Слезы выступили на глазах. Курапика молча терпел, прокусив губу до крови, не желая показывать слабость. — Кожа холодная, — Куроро опёрся на бедра парня и начал двигаться, — а внутри такой тёплый.       Курапика не слушал, только продолжал смотреть вверх, представляя синее небо вместо серого потолка тёмной камеры. Мысленно он перенёсся в лес, в детство, когда все было хорошо, в то время, когда был жив Пайро. Скоро боль из невыносимой и разрывающей стала тупой и тянущей. Стоило Курапике привыкнуть, как Куроро менял глубину и темп, а боль накатывала с новой силой. Курапика не запомнил стонов Куроро, его жаркое дыхание, не запомнил, что он прошептал в момент, когда кончил: неприятные воспоминания были успешно заблокированы сознанием. Курапика вернулся в реальность и обнаружил себя лежавшим навзничь все ещё полураздетым. По его бедрам стекали капли крови и спермы. Куроро уже привёл себя в порядок. Только очертания стояка, из-за плотно прилегающей ткани, выдавали случившееся. — Уже всё? — наигранно удивился Курапика, убирая растрепанную отросшую чёлку за ухо. — Вижу, понравилось об меня дрочить, — лицо Курапики искривилось в улыбке. Мужчина не реагировал на насмешки. — Такие у тебя идеалы? — Еле слышно продолжал дразнить Курута, — тыкать своим отростком, куда захочется? — Молчание Куроро раззадоривало парня, — а они знают, какой ты извращенец? Всех так вербовал, или только я этой чести удостоился? — тихий хохот разносился по камере. Хоть Курапика пытался изобразить веселье, взгляд его по-прежнему был тусклым.       Куроро смотрел на полуголого парня, который зло издевался скорее над собой, чем над ним. Слышал не смех, а звон осколков разбитого сердца. От такой картины даже Куроро дрогнул, почувствовав тяжесть в груди. Он хотел заставить Курапику замолчать, но одернул себя и кинул в парня упаковку салфеток. Тот замер и не шевелился. — Когда ты сдашься, лишь вопрос времени, — сказал Куроро наконец. — Можешь не пытаться сделать что-то с собой, вынув иглу из катетера, или пытаться повеситься на простыне или шнурах.       Курапика отвернулся, стараясь не выдать, насколько проницателен оказался враг. Куроро заметил реакцию и улыбнулся: «Мачи по кусочкам тебя соберёт, если потребуется. Если я всё же не получу «Время Императора», то хотя бы смогу продать коллекционерам последнюю пару «Алых глаз». Курапика из последних сил поднялся, шатаясь и опираясь на стену, с трудом переставляя слабые дрожащие ноги, приблизился к заинтересованно наблюдающему за ним Куроро, и замахнулся для удара. Мужчина перехватил кулак парня у своего лица, усмехнулся, посмотрел в его алые, блестящие от гнева, глаза и спокойно произнёс: — Видишь, мы оба этого не хотим.       Дверь камеры захлопнулась.       Курапика сидел на койке, забившись в угол и обняв колени. «Я больше не один, — говорил себе Курапика, — мне есть, что терять… У меня есть друзья, я должен верить, что они придут за мной. А до тех пор, — парень сжал кулак и посмотрел на свою забинтованную руку. — В этой битве измором… я не могу проиграть».