Пытка

      В ту ночь лорд Беккет не пришёл в постель. Элизабет часами ждала его прихода, и каждый скрип деревянной лестницы заставлял её сердце подпрыгивать в груди. Где же он? Почему он не идет? Не то чтобы она скучала по нему, конечно. Но ожидание его горячих поцелуев было самой жестокой формой пытки, которую она могла себе представить. Возможно, таков и был его план. Мучить её до тех пор, пока она не потеряет рассудок. Какой прекрасный повод опустить нежеланную жену в глазах Порт-Ройялского общества. Что ж, она не доставит ему такого удовольствия. До Рождества оставалось две недели, и она была хозяйкой на вечеринке, которую устраивал лорд Беккет. Она сохранит своё остроумие, хотя бы для того, чтобы сорвать его план.       Прошло семь дней, а лорд Беккет всё ещё не ложился с ней в постель. Всевозможные объяснения бурлили в голове Элизабет, пока она ворочалась под простынёй. Возможно он болен. Может быть он уехал, и никто ей об этом не сказал. Что в конце концов он так устал от неё, что проводит ночи в борделе. По какой-то причине она не осмеливалась думать об этом, но от этой мысли её щеки загорелись. Но нет, он следовал своему плану. Он мучил её. Это должно было быть правдой. Элизабет посмотрела на пустое место, где он должен был лежать, и сердито помахала пальцем в воздухе. — Тебе не сойдет это с рук, — сказала она его невидимому образу и провалилась в беспокойный сон.       Через несколько дней она застала его за завтраком и, не успев сообразить что делает, подошла к тому месту где он пил чай и потребовала: — Почему вы не спите со мной? Лорд Беккет поставил чашку и улыбнулся. — Вы так сильно скучаете по мне? Элизабет собиралась ответить, но слова застыли у неё на губах. После поцелуев, которые она не могла выносить, и постыдного удовольствия, заставлявшего её чувствовать себя самой дешёвой шлюхой Порт-Рояла, неужели она действительно просит его вернуться? Она покраснела и поспешно выбежала из гостиной. Пытка, напомнила она себе, он мучает тебя. Иначе, как это могло так сильно ранить её? Элизабет заперлась в их общей спальне и стала бить его подушку по кровати до тех пор, пока дождь белых перьев не покрыл весь пол.       Был Сочельник, и Элизабет поняла, что пытка лорда Беккета полностью удалась, когда проснулась на его стороне постели. Она встала и позвала служанок на последнюю примерку платья. Красный шёлк переливался всеми цветами радуги, окутывая её тело. Глядя на своё отражение в зеркале, Элизабет подумала, что она выглядит как идеальная кукла для рождественского подарка. Старая и сломанная, но так изысканно одетая, что никто не заметил бы разницы.       Это была лучшая Рождественская вечеринка, которую когда-либо знал Порт-Ройял, и гости не торопились уходить. Башенные часы уже пробили два, когда на гравийной дорожке послышался стук последних экипажей. Элизабет молилась о том, чтобы лорд Беккет оказался в одном из них, но все её надежды рухнули, когда заскрипела деревянная лестница. Нет, нет, нет, пожалуйста, Боже, нет. Но лорд Беккет, несмотря на её отчаянную мольбу, открыл дверь спальни и прошёл за ширму, чтобы переодеться. Он подошёл и встал у кровати, пропуская сквозь пальцы полоску красного шёлка. Элизабет старалась не смотреть на него, но ничего не могла с собой поделать. Это была та самая ткань, из которой было сшито её платье. — Что это такое? — прошептала она. — Это, — сказал он, — Всё, что вы сейчас оденете. Он оседлал её и поднёс кусок шёлка к её глазам. — Нет! — она ахнула и отпрянула назад, ударившись спиной об изголовье кровати. Лорд Беккет схватил её за запястья и ударил их о дерево, высоко над её головой. Элизабет вскрикнула от боли. — Сделаете это ещё раз, и я вас свяжу. Вам бы это понравилось? — Н-нет, — пробормотала она. Он встретился с ней взглядом, и она отчаянно возразила: — Нет, пожалуйста. Лорд Беккет прикрыл глаза и ещё с минуту рассматривал её. — Хорошо. Так что постарайтесь вести себя тихо. Он отпустил её и завязал глаза быстрыми, ловкими движениями. Шёлк был мягок на её веках, но так туго завязан, что она не могла их открыть. Элизабет почувствовала его руки на воротнике своей ночной рубашки, он потянул так сильно, что ткань разорвалась. Она лежала голая на кровати и густо покраснела от стыда. Это было глупо, потому что он видел её много раз в таком состоянии, но по какой-то причине Элизабет чувствовала себя очень уязвимой. Вес кровати переместился, и она услышала его шаги по комнате. Куда он пошёл? Что он делает? Страх пронзил её насквозь, и сердце забилось так быстро, что кожа начала гореть. Она услышала шорох ткани и звук открывающегося и закрывающегося ящика. Ещё шаги, лязгающий звук и шевеление поленьев в камине. Дикое воображение Элизабет подсказывало его тайные движения, и она начала безудержно рыдать. Он готовился пытать её, в этом не было никаких сомнений. Она видела, как он положил клеймо в огонь, подождал, пока оно раскалится докрасна, и сел рядом с ней. Она закричала во всю глотку, когда почувствовала его прикосновение к своей икре. Элизабет плакала от воображаемой боли, и ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что то, что бежало вверх и вниз по её ноге, было всего лишь его пальцем. Мягкий и теплый, он ласкал её кожу медленными, чувственными движениями. Повязка на глазах высушила слезы, и её крики превратились в судорожные вздохи под его контролем. Палец лорда Беккета скользнул вверх по её бедру и животу, поглаживая ребра и обводя грудь. Он коснулся её губ, требуя поцелуя, который он получил, и, спустившись вниз, скользнул между её сокровенных складок. Элизабет глубоко застонала и вскоре начала хватать ртом воздух, когда волны удовольствия сотрясали её тело. Когда она наконец смогла отдышаться, её рука потянулась к повязке, но лорд Беккет крепко схватил её за запястье. — Нет, — сказал он,  — Не раньше утра. Элизабет замерла, но жаловаться не посмела. Она оставила повязку на месте, пока лорд Беккет натягивал простыни и покрывала на её обнажённое тело. Она легла на бок и повернулась к нему спиной, испытывая крайний стыд. Один палец. Он победил её одним пальцем. Лучше бы он пытал её вместо этого.